Воспоминания о произошедшем в пещере немного нервировали, но Кохэку находил это даже немного забавным, особенно после того как он смог взять себя в руки и успокоиться. А когда понял, что Иллуми сомневается в реальности ситуации, пришел к выводу, что всё закончилось как нельзя лучше для него.
Отметки на теле сползали неохотно. Кохэку в некотором роде сам не позволял им быстро уходить, а ведь мог бы в тот же вечер залечить. Синие пятна на теле ныли и со своей болью приносили воспоминания, не позволяли забыть и снова отвлечься. Напоминали ему, что он не всесилен, что-то всегда может пойти не по его плану, не стоит считать себя выше всех. Действительно, если что-то может пойти не так, оно пойдет не так — Кохэку уже много раз в этом убеждался. Правда что, нельзя быть готовым ко всему, но стоит помнить, что он не неуязвим.
Да и… есть в зрелище отметин на собственной коже какое-то эстетическое удовольствие, хотя в какой-то мере и мазохистическое. Отметки, оставленные другим человеком. Оставленные
Иллуми.
Он не мог предугадать этого. Да, он знает основную ветку будущего, но знать всё он не способен, не умеет читать мысли и предугадывать таких, без преувеличения особенных людей, как Иллуми и Хисока. Мастерски умеют играть на его эмоциональном состоянии, оглушая контрастом красоты и опасности. А когда включаются эмоции — выключается мозг.
Да, трудно было прочитать этих двух, и именно это придавало им тот шарм, этим они заинтересовывали и притягивали к себе парня. Несмотря на то что Кохэку однозначно их опасался, Хисока с Иллуми личности интересные и, чего уж греха таить, они хороши собой. В конце концов, один — «плохой парень» и секс-символ в одном лице, а другой таинственный красавчик из влиятельной и скрытной семьи. Мечта школьниц. Кохэку школьницей не был, и всё равно заинтересован был. В каком плане? Желание конкретно их избегать? Больше никогда их не знать? Сразиться? Понять их и их безумие? Или что-то другое? Он не знал. Хотя, возможно, был пока еще не готов разобраться в себе насчёт них.
Кохэку вздохнул, чуть нажимая на травмированное запястье, вызывая небольшую боль. С усмешкой прикрыл глаза. Сам экзамен идёт как надо, за исключением того что к кучке из канона прибавилось ещё два человека. Точнее, одна
очаровательная девушка и один получеловек, что поймал дзен и готов принять любой поворот судьбы. Но теперь как назло всё шло гладко и без подвоха.
Исключения, конечно, были всегда, а именно — внимание со стороны Иллуми возросло. Впрочем, это мелочи, так как приближаться психи не собирались, чаще всего водились друг с другом вдвоём, тогда как Кохэку проводил время вместе с друзьями и Энни.
На данный момент всех уже забрали с острова на дирижабль. Гон и Киллуа, как всегда чему-то счастливые, убежали исследовать неизвестную территорию, а Кохэку захотел побыть один, пока это возможно. Все сейчас наслаждались спокойствием и были заняты собой, а потому он надеялся, что хотя бы чуть-чуть времени у него есть. Поблуждав по кораблю, он нашел отдаленную от входа палубу. Никого поблизости не было, а потому со спокойной душой Кохэку выбрался наружу.
Оперся ладонями на перила, вглядываясь в морской пейзаж позднего вечера. Немного постояв так, он почувствовал соблазн снять маску и подставить лицо навстречу ветру. Оперевшись рукой, перепрыгнул перила и сел, свесив ноги. Фантомная угроза свалиться вниз на далекую землю от особенно сильного порыва ветра в некотором смысле будоражила, хотя он и понимал, что это лишь иллюзия: нэн удерживала его. И, наконец, позволяя себе проявить уязвимость, он расстегнул плащ, снял капюшон и снял маску, удерживая ее в руке.
Откинув голову назад, он позволял ветру трепать его волосы, ласково касаться лица и тела; без застежек плащ скатился с плеч на локти, а резинка с волос хотела вот-вот покинуть их и улететь с ветром.
Этот момент такой мирный. Спокойный. Настолько, что слишком всё хорошо, а значит этот момент должен скоро прерваться, если он не ошибается. Как минимум, скоро председатель начнет подзывать всех к себе на приватный разговор, а он находился первым в списке. А как максимум… лучше не думать. И так ясно, вскоре его уединение нарушат, так что он сейчас лучше наслаждаться оставшимся временем отдыха.
Довольно улыбнувшись теплому воздуху, он скрестил ноги и откинулся ещё сильнее. Думал в целом о ситуации на экзамене.
Всё же есть отличия от канона. Он не помнил точно, но вроде как разговор должен был быть сразу после сбора на дирижабле, но они решили перенести его на вечер, давая претендентам отдохнуть и получить медицинскую помощь. Факт изменения будущего его уже не волновал. Своим присутствием в этом мире он уже его меняет, а уследить он не может даже за своей судьбой, не то что за всем миром.
Кохэку вздрогнул. Как он и думал, ни минуты спокойствия, ей-богу! Кажется, кто-то приближается, и этот кто-то был уже довольно близко к местонахождению парня.
Наспех он надел маску — собственно, это всё, что он успел сделать, прежде чем на палубу вступила нога другого человека. Парень слепо надеялся, что это не сумасшедшая парочка. Боже, пожалуйста, пусть это будет хотя бы не игольчатый тип, он же сразу догадается, что всё в пещере нифига не было бредом, галлюцинацией или сном. Он же не тупой, наверняка запомнил тот момент, когда трогал его уши. Такое сложно забыть… От воспоминания об этом ухо заполыхало огнем стыда и дернулось.
Но кто сказал, что Кохэку хоть раз помилует бог, мир, или кто тут заправляет в этой вселенной? Особенно, если это касается двух психопатов? Вообще нет. А кто еще мог так мастерски скрыть ауру? Наивно было пытаться надеяться.
Несложно было догадаться, кто сейчас самоуверенно приближается к нему.
Парень всё еще смотрел вперед, но теперь уже не видел красоты неба и спокойного моря, и напряженно выпрямил спину, словно проглотил шест. А как расслабленно любоваться природой, если вдоль позвоночника по коже бьет током от ощущения тяжелого взгляда двух черных глаз.
Кохеку тяжело вздохнул про себя, подавляя желание взвыть уже в голос. Ну не может же быть вот так много совпадений да на одну его головушку — хоть день-то пожить спокойно можно? Хотя бы дожить! За что ему всё… Да вот за что-то, видимо, не просто так. Так что сиди, мучайся, или корми наслаждением своего маленького внутреннего мазохиста.
Мучительного вздоха парень в себе удержать не смог, позволяя ему сорваться с губ, что подрагивали от желания засмеяться. Вероятно, истерически, потому что совершенно очевидно, что ничего смешного в ситуации нет.
Шаги прекратились,
Иллуми — а кто же ещё это может быть? — остановился на расстоянии вытянутой руки.
Словно чувствуя ту бурю, что была внутри парня, ветер усилился и таки стянул с него резинку, позволив разноцветным волосам свободно развеваться. Куда улетела резинка, парень не видел, да и не волновало его это — их еще много, а человек позади важнее.
— Повернись, — после долгого молчания раздался голос за спиной, от тона которого Кохэку затаил дыхание. Приказной. Подчиняющий.
По всему телу пошли мурашки. И как так вообще вышло? Он скрыл ауру, ушел далеко от всех. Значит, сюда целенаправленно шли. За ним. А может, тоже искали уединения? Шутка судьбы ли, безумцы мыслят одинаково.
Слишком долго он игнорировал прика… просьбу второго человека. Парень не знал, как реагировать и что, собственно, делать. Не реагировать? Единственное, что его выдало — дернувшееся ухо. Может, его опять вырубить, м?
Кохэку решил, что, может, именно поэтому за ним и гонятся так отчаянно, что он убегает, и решил пожалеть нервы, и свои, и чужие. А потому спокойно повернул голову через левое плечо, боковым зрением увидев своего компаньона на этой одинокой палубе. Тотчас застыл всего на момент.
— Ни минуты спокойствия, — проронил Кохэку, устав держать эту фразу только в мыслях. Парень сзади хмыкнул на это. Наблюдал за ним так же внимательно, но в этот раз глаза были полуприкрыты, словно восковая маска дала трещину. Снова притягивал к себе взгляд и знал это.
О да. Сейчас это не Гиттаракур. Это Иллуми. Да кто бы сомневался, хочешь раскрыть чужую личность — раскрой сначала свою, если, конечно, ты хочешь сделать это мирно. Но кто вообще может знать, что в голове сумасшедшего? Сначала пытался по-плохому, теперь же пытается по-хорошему. Странные дела — обычно действуют в другом порядке. Ладно, Кохэку просто не может его прочитать сейчас, вот и…
Не твой, вот и бесишься. Да, смешная шутка…
Хмыкнул про себя, всё же очень заинтересовавшись явлением Золдика народу, и перекинул ноги через перила, всё так же сидя на них, только уже лицом к своему «собеседнику». Некоторое время Иллуми молчал, разглядывал чужие уши и необычные волосы, лениво скользя по телу взглядом. Попытка скрыть жадность в глазах оказалась неудачной, и Кохэку чувствовал себя как под сканером — в нем пытались запомнить всё до мельчайших подробностей. Наконец, бездонные глаза остановились на маске, явно недовольные тем, что в образе такое пятно, нет самого важного.
— Сними маску, — еще один приказ.
Что ж такое-то… Мало того что помешал законному отдыху, так еще и пришел тут раздавать приказы. Поимел бы уж совесть и хоть нормально разговаривал, а то и так один раз послушались. Это была единоразовая акция, аванс, так сказать! Кохэку закатил глаза, но после усмехнулся про себя из-за этого ворчания. И всё же! Что ж ему неймется? Какой прок от того, что он покажет свое лицо?
Во всяком случае, нужно быстро думать, как выкрутиться из этой ситуёвины. Он правда устал. Одна радость сейчас: он без Хисоки, а то было бы ещё сложнее. Для Кохэку. Можно даже сказать, трагичнее.
Столько мыслей роилось в голове по поводу чужого поведения, но сказать он мог только одно:
— Почему?
Самый банальный, самый обычный вопрос. Однако именно он передает столько смыслов, все эмоции, которые можно было испытывать сейчас. И его прекрасно поняли, хотя ответ давать не спешили.
Кохэку наклонил голову вбок, глядя прямо в чужие глаза. Закат давно прошел, только вдалеке едва теплился алый цвет, и Иллуми в этой полутьме от слабых светильников дирижабля выглядел истинно дьявольски очаровывающе, тут уж грех не признать. Глаза глядели в самую душу, но оторвать взгляд совершенно невозможно. Да, омуты против воли затягивали, но парень сам себе не позволял в них окунуться, на своем опыте зная, что затея ни к чему хорошему не приведет.
Ответа всё не следовало. Значило ли это, что Иллуми и сам в смятении? Не знает, что именно в нем разжигает такой интерес? Эти мысли вызвали усмешку, и Кохэку наклонился вперед.
— Ты так растерян, — хмыкнул он. Чувствовал, что играет с огнем, но от этого только приобретал уверенности. — Ну же, расскажи мне, что будет дальше? Я сниму маску, и? Ты застынешь, потому что и сам не знаешь, зачем хочешь видеть моё лицо. И даже самому себе не ответишь. Я прав?
Иллуми успешно слова проигнорировал, будто бы и не слышал. Промолчал, смотря потерявшему запал парню прямо в глаза, что скрывались под маской. Но зрительный контакт был прерван, а темный взгляд опустился на развевающиеся волосы.
Неожиданно одну тонкую прядку поймали за самый кончик, она почти коснулась чужого лица от порывистого ветра, что после снова успокоился. Кохэку, напротив, немного напрягся. Но Иллуми словно совершенно не интересовала его реакция.
— Не прав.
Медленно поднеся прядь волос к своему лицу, её
поцеловали, аккуратно коснулись губами шёлка волос. Смотрели при этом внимательно прямо в глаза, с легкой усмешкой на губах.
Боже.
Кохэку застыл. Совершенно нежный, невинный и извращенный одновременно жест. Сердце остановилось на мгновение и забилось с новой силой, а краска прилила к щекам. Какого черта?!..
Опомнившись, парень резко отклонился от мужчины, вырывая тем самым прядь из чужих пальцев. А в чужих чуть сощуренных из-за насмешки глазах плясали черти. Редкая эмоциональность.
— Невыносимый… — это всё, что смог выдавить из себя донельзя смущенный парень. Что это сейчас было? Этот сумасшедший правда сделал то, что сделал? Он действительно сумасшедший…
Но, кажется, мужчину совершенно не задели чужие слова. Наоборот, он приблизился, в то время как Кохэку отклонялся назад, грозя выпасть из дирижабля. И он был готов это сделать, лишь бы сбежать от Иллуми. Этот человек, который хотел его убить, подчинить, сейчас что, пытается его соблазнить? Причем ведь и не докажешь, ничего конкретно извращенного он ведь не сделал…
— Отойди, — когда уже расстояние было неприличным, и Иллуми спокойно уперся руками о перила, закрывая парня в некие объятья-ловушку, парень не мог терпеть дальше настойчивость человека напротив. Наивно понадеялся, что тот всё же просто поддался неясному порыву и больше не будет вытворять подобные вещи. Но, кажется, Кохэку сегодня умрёт от неловкости, смущения и страха.
— Не хочу, — твердо сказал мужчина, рассматривая маску уже довольно сильно наклонившегося назад парня. Кажется, Иллуми это не понравилось, и он за талию притянул жертву к себе, возвращая в прямое положение, отчего их лица оказались непозволительно близко. Хорошо, что их разделяла маска, иначе Кохэку бы точно провалился под землю, если бы его лицо сейчас кто-либо увидел! Вот и одна из причин, почему ближайшее время он точно не снимет эту маску — для него это уже как фактор доверия и личные границы.
Кохэку не знал, что делать. Опасности он не чувствовал, но всё равно был в ужасе, как раз-таки из-за непредсказуемости ситуации. Но вот, наконец, удалось собрать едва работающий мозг в кучу и выдать хоть чуть-чуть, но работоспособный план.
— Разве ты не хочешь знать, как выглядит моё лицо?
Рука мужчины всё еще покоилась на его талии, однако, словно наконец в нем проснулось чувство такта, он убрал руку обратно на перила.
— Хочу.
—Тогда отойди! — воскликнул парень. И, о чудо, от него отошли. Медленно, неохотно, но отошли. Кохэку смог выдохнуть спокойно.
Буквально минута спокойствия без давления на него смогли дать Кохэку успокоиться.
— Ты будешь снимать маску? Я хочу узнать твоё лицо, — наклонил по-птичьи голову Иллуми, заинтересованно наблюдая за парнем, словно не из-за него пришлось успокаиваться.
Кохэку улыбнулся, зная, что на это сказать.
— Ты уже знаешь, как выглядит мое лицо, — медленно и насмешливо сказал Кохэку. Пришло время ему вести. — Твоя вина, что ты забыл.
Недоумение мужчины можно было нащупать руками, пока всё еще немного смущенный подросток внутри посмеивался над выражением чужого лица, радостный своей неожиданной победе в этой, казалось, предрешенной битве.
— Объявление для всех претендентов, — из громкоговорителей раздался голос. Как вовремя-то! Кохэку до невозможности обрадовался и окрестил Нетеро богом подходящих моментов, уже готовый принять религию. — Председатель хочет расспросить всех претендентов. Когда назовут ваш номер, прошу пройдите в первую приёмную на втором этаже. Начнём с номера одиннадцать, Господина Кохэку.
— Так, мне пора, не скучай, — хмыкнул с усмешкой и убежал с места происшествия, прекрасно, впрочем, понимая, что его просто отпустили, признавая поражение. Жаль, что лишь в битве, а не войне.
Но Кохэку не узнает, что случилось после того как он ушёл, оставив мужчину одного.
Иллуми повернул голову в сторону уже ушедшего парня. Задумчиво проведя пальцами по губам, которых касалась прядь волос парня, он неслышно рассмеялся.
***
Тем временем в приемной.
— Садитесь напротив, — сказал председатель парню, стоящему рядом в проходе.
— Знали бы вы, как я рад вас видеть, — на порыве благодарности произнес Кохэку, улыбаясь и чувствуя, наконец, что может свободно вздохнуть полной грудью. — Невольно вы меня спасли. Спасибо.
— Рад слышать, хе-хе, — жизнерадостно кивнул старичок, будто ничего странного не произошло, а затем обыденно поднял блокнот и кисть. — Я задам несколько вопросов ради интереса?
— Конечно, — кивнул парень.
—Почему вы хотите стать хантером? —медленно спросил Нетеро.
— Я бы хотел исследовать мир без ограничений, много куда не пускают людей без лицензии.
— Очень хорошо, — Нетеро улыбнулся. — Кто из оставшихся претендентов привлекает ваше внимание?
— Четыреста четвертый, — ответ не заставил себя долго ждать. Нетеро явно не это ожидал услышать. Естественно, с Курапикой он контактировал не так уж и много, тем не менее его назвал не задумываясь. — Еще, конечно, четыреста пятый и девяносто девятый. Способные ребята. Ну и не самое позитивное… сорок четвертый и триста первый.
—Хорошо, — принял к сведению Нетеро. — Последний вопрос: с кем из претендентов вы меньше всего хотели бы драться?
— На самом деле, со всеми могу, кроме сорок четвертого и триста первого. Можно добавить, что не хотелось бы с друзьями, но не вступить в схватку с первыми важнее.
— Замечательно, — кивнул он с улыбкой. — Вы свободны.
Опрос претендентов продолжался, и Кохэку поспешил в кафетерий, чтобы не столкнуться с Хисокой, который по номеру шел сразу после него. Рядом с ним он увидел и парней, и Энни, которая хоть и была немного зажата в новой компании, но увлеченно болтала с Курапикой о чем-то. Кохэку улыбнулся мирному виду, и подошел к ним. Оказывается, они решили подождать, пока всех опросят и только потом поесть всей компанией.
В этот момент по всему дирижаблю разнеслась тяжелое желание убийства Хисоки, которое, впрочем, быстро ослабело, а потом и вовсе скрылось. Наверное, пожелал сразиться с председателем, а ему не удовлетворили его хотелку, укоротив нос. Кохэку усмехнулся своим мыслям.
Разговоры с Нетеро длились недолго, за это время он полностью прочувствовал атмосферу в его компашке: Гон активно общался со всеми и с Энни особенно, как с новым человеком, та только улыбалась в ответ на эту солнечность. Киллуа она почему-то побаивалась, но держала дружелюбный нейтралитет. А вот Леорио и Курапика ей определенно нравились. Даже больше Курапика, потому что брюнет неприкрыто с ней флиртовал, на что она лишь отшучивалась.
Когда позвали Курапику, ушли все вместе, аргументируя это тем, что у них номера друг за другом, а Киллуа пошел вместе с ними просто так. И вот он и Энни остались одни, дожидаться их возвращения. А Кохэку, чувствующий, что в ней уже слабо, но проклевывался нэн, воспользовался моментом и спросил, как прошел её этап. Наверняка именно там произошло что-то, что заставило её стихийно прибегнуть к этой силе.
— Чудом каким-то я прошла, ну и благодаря тебе, — она смущенно почесала щеку. — Я чуть не попалась в ловушку своего охотника, но брызнула ему в лицо тот яд, который ты мне дал. Я удивлена, как быстро он подействовал, уже буквально через десять секунд он лежал парализованный.
— Поэтому я говорил тебе распылять прямо в лицо и на расстоянии вытянутой руки, чтоб самой его не вдохнуть, — кивнул Кохэку. — Брызнула бы еще пару раз — и убила бы его.
— О господи, я и так его не вижу здесь, надеюсь, у него хороший иммунитет, — тяжело вздохнула она. — Так вот, убегая от него я споткнулась о… труп в кустах. Эта тема всё еще меня сильно напрягает, но это была моя жертва, со следами от укуса змеи, да еще и с целым номерком. Может, наступил на местную змею. Ну и осталась там же, где-то возле края острова, там рядом с небольшим водопадом была пещерка.
— И там всё было спокойно? — пока Кохэку не услышал того, что могло бы пробудить нэн.
— Нет, прямо мимо пещеры прошел человек, которого я никогда не видела. Сейчас, если подумать, он шел в сторону водопада так очарованно-целенаправленно, но тогда мне было ужасно страшно, меня всю трясло и я хотела слиться со стенкой, потому что всё это произошло сразу после ловушки охотника и лицезрения трупа.
Кохэку застыл, и внутри у него всё похолодело. В голове прекрасно сложился пазл. Она бежала прямо к нему, видимо, чувствуя безопасность, но сейчас он уже мог её не видеть, если бы ей не удалось случайно скрыться.
— Ты не представляешь, насколько всё хорошо сложилось для тебя на этом этапе, — лишь тихо выдохнул.
— Ты чего? Это был кто-то очень опасный? — Энни обеспокоенно взглянула ему в глаза.
— Слабо сказано. За тем водопадом была пещера, в которой скрывался я, и он шел ко мне, благо мы смогли мирно разойтись, — кивнул парень.
— О, так мы были рядом половину этапа? — это её обрадовало и примирило с реальностью.
— Да, я украл номерок своей жертвы еще в первый час после начала этапа и ушел в ту пещеру…
— Да ты жулик! — она прервала его и положила ладонь ему на голову, широко улыбаясь. — Тебя же там бы никто не нашел, если бы не тот человек!
— Как и планировалось, — Кохэку кивнул, и Энни рассмеялась.
Тут уже подошли ребята, закончившие разговор, и они зашли наконец поесть. Пожелав друг другу приятного аппетита, за легким, спокойным и веселым разговором они поужинали, и уже просто сидели, лениво перекидываясь шутками и подколами. В какой-то момент Энни достала кнопочный телефон из кармана курточки, чтобы просто проверить его, ведь на экзамене он был полностью отключен. Включив его, она вышла, сказав, что у нее пропущенные от неизвестного номера.
— Пойду за ней, проверю, что всё в порядке, — Кохэку всем махнул рукой и пошел следом.
Буквально за коридором от кафетерия была свободная комната с замком изнутри, куда он завел девушку, чтобы она могла свободно поговорить. Он не хотел подслушивать, лишь удостовериться, что всё хорошо. Энни в это время отвечала на вопросы, подтверждающие её личность.
Энни села на кровать, а Кохэку раскинулся на кресле поодаль, разглядывая вид из окна. Неожиданно Энни громко выдохнула, словно из неё выбили весь воздух. Кохэку немедленно перевел взгляд на неё, и тут же понял, что ей сообщили что-то ужасное: она смотрела в одну точку в полу широко раскрытыми глазами, пыталась что-то ответить, но слова не могли выйти из ее горла. Состояние на грани истерики. Тихо, не своим голосом ответив, что да, она приедет, она сбросила вызов, продолжая сверлить пустым взглядом пол. Кохэку встал рядом, взял за плечи, негрубо встряхнув, и так же двумя руками поднял лицо вверх, смотря в глаза.
Еще минуту Энни просто смотрела на него, но после убрала чужие руки и начала вытирать слезы, что начали течь из её глаз, и сгорбилась, мелко подрагивая, явно в судорожных вздохах. Кохэку растерялся, но сел рядом, чтобы развернуть девушку к себе и мягко обнять, гладя по голове и спине. Кохэку находился в напряжении из-за неизвестности, что же случилось?
Некоторое время она просто беззвучно плакала, а затем долго просто сидела так, скрыв свое лицо у него на плече. Наконец, когда дыхание не так часто прерывалось судорожными всхлипами, она отстранилась заговорила первой.
— Мне… — её голос дрожал, и она не знала, как всё объяснить. — Мне нужно срочно покинуть экзамен.
— Если ты не хочешь, ты можешь не говорить, — мягко прервал её Кохэку, но та всего лишь мотнула головой.
— Моя мама… — Из её глаз с новой силой брызнули слезы, но продолжила говорить. — Она… при смерти. Сейчас я могу только с ней попрощаться. — Опережая мой вопрос, она ответила смотря мне в глаза, словно пыталась убедить себя, а не меня: — Да, ей больше ничего не поможет.
Я не знал что говорить. Я снова притянул её к себе, обнимая, давая девушке поддержку, которая ей необходима сейчас больше всего.
Это кошмар. Что будет с Энни? Она больше не будет прежней? У неё же никогда не было чего-то настолько тяжелого. Кохэку не нравилось, когда друзья плачут.
А Энни плакала. Отчаянно, но тихо. Ей было очень больно и плохо.
Когда она выплакала уже всё, что могла, он дал ей успокоительного и помог умыться, привести себя в порядок.
Они вернулись в ту комнату, где произошла истерика. Уже пришедшая в себя девушка застенчиво трепала край своей легкой бежевой куртки.
—Всё хорошо, Энни. Моя обязанность как твоего друга — быть рядом, когда тебе плохо, — мягко сказал Кохэку, успокаивая её, так как ей было явно неловко после всего.
Он медленно стянул со своей головы капюшон. Ей лучше всего сейчас отвлечься, заняв голову чем-то другим. Кохэку не хотел, чтобы она опять скатилась в истерику, ему и так очень долго понадобилось времени, чтобы вернуть девушку в реальность. Так что пусть она отвлечется на него. Кохэку заранее позаботился о том, чтобы никто не мог им помешать.
— Уши? — шокировано выдохнула девушка. Но на самом деле её волновало сейчас не это. — Ты считаешь меня своим другом? — аккуратно спросила девушка, уже даже немного улыбаясь обкусанными губами.
— Конечно, — кивнул Кохэку, ободряюще сжимая ладонь девушки. Её зеленые глаза загорелись, пускай на дне зрачков еще и была грусть. — И поэтому хочу показать тебе то, что мало кто видел вообще в мире.
—Спасибо тебе… — улыбнулась Энни. Она благодарила его за всё. За поддержку и присутствие в трудную минуту, за успокаивающий шепот, за помощь прийти в себя. За то, что считал её своим другом.
—И тебе спасибо, Энни, — ласково сказал парень, прекрасно понимая, что она имела в виду.
Кохэку неспешно снял маску. Волосы, всё еще распущенные, кое-как были спрятаны под плащом и растрепались. Девушка рассматривала его лицо, Кохэку не обращал на это внимания, вытаскивал волосы из-под одежды, позволяя им закрыть большую часть его спины и немного плечи.
Подняв глаза на Энни, он застенчиво улыбнулся и отвел взгляд от удивленной девушки в сторону.
— Мне стоит уже переживать? — спросила она. Кохэку глянул на неё недоуменно, наклоняя голову вбок, и вместе с ним одно его ухо тоже опустилось, а другое всё так же стояло торчком. — Они настоящие! — Энни неожиданно схватилась за сердце, и Кохэку уже хотел подорваться, спрашивая, что с ней случилось, но еле смог разобрать слова девушки.
— Какой милый, я сейчас умру! — бормотала девушка, находясь в приступе умиления.
Так вот оно что! Кохэку на это рассмеялся и откинулся назад, ожидая, когда девушка успокоится. Ему следует устроить непринужденную обстановку, отвлекая Энни от грустных дум. Да и она тоже приняла правила игры. Ей ведь и самой не хочется дальше погружаться в грусть. От истерики ничего не изменится, а сейчас у неё остался последний вечер с другом, ведь потом они увидятся неизвестно когда. Но почему-то она уверена: они встретятся снова.
Девушка выпрямилась, с веселой улыбкой глядя в глаза подростку.
— Я говорю, стоит ли мне начать переживать? Если кто-то тебя увидит, он такую красоту захочет забрать себе и никому не давать, в том числе друзьям даже не даст с тобой увидеться! — сказала с ужасом девушка. — Ты правильно делаешь что носишь маску и капюшон, иначе бы тебя у меня украли!
Секундная заминка, во время которой Кохэку чуть было не поверил, и тут же по комнате раздался общий смех. Вот лисица!
— А можно мне?.. — сквозь смех аккуратно спросила Энни, но не успела и закончить свой вопрос, как ей согласно кивнули, подставляя ей голову.
Девушка не сдержала восторга, и аккуратно дотронулась до ушей, погружая пальцы в мех. Пораженный вздох, и она начинает аккуратно гладить их, что-то бормоча о том, как это мило и какие они мягкие.
Кохэку спокойно лег на кровать, положив голову ей на колени, чтобы ей было удобно перебирать волосы и гладить уши. Аккуратные прикосновения девушки нагоняли дремоту. Было очень приятно, и он сейчас прекрасно понимал котов, которые просили ласки.
Так комната погрузилась в уютное молчание, разве что только тихое мурчание уже спящего парня разбавляло тишину. Девушка же так поблагодарила своего друга за поддержку, продолжая его гладить, всё еще с грустной улыбкой, но без истерики. Она заплетала ему широкую косичку, а конец закрепила запасной резинкой, которую вытащила из кармана.
***
— Это подарок. Это будет нашим знаком дружбы, и сможешь меня найти. А так, этот мир тесен, мы ещё увидимся, — когда пришло время прощаться, он всучил коробочку в руки удивленной девушке. Внутри находился кулончик в виде бабочки, на обратной стороне которой была выгравирована маленькая буква К, а рядом с кулоном лежала бумажка с его номером. И после крепко её обнял.
Прощание прошло быстро, на буквально на следующее утро, сразу после того как девушка поговорила с председателем. Ей предложили полететь на вертолете, который предоставит организация, так что спустя минут двадцать она была уже собрана, и готовилась улететь.
Пожелав друг другу удачи, они разошлись в разные стороны.
— До встречи, Энни, я буду скучать, — с легкой улыбкой, шепотом произнес парень, провожая взглядом улетающий вертолет.
