***
Странно, но в последнее время неизменный бабник академии прекратил свои похождения и теперь усердно работал над своим совершенствованием. В их компании, конечно, знали, что или кто повлиял на парня, но для всех окружающих это было неожиданно. Драгнил уж слишком резко поменялся в лучшую сторону… Два лучших друга прогуливались по коридору на третьем этаже и что-то обсуждали. — Ты же с Джувией, вроде как, встречаешься, да? — спросил розовлас. — Да, получается, с недавнего времени. После той вечеринки на ее дне рождения. — Ясно… — задумчиво протянул Нацу. — А как ты понял, что любишь ее? — Ну, когда произошел тот инцидент с Люси и Зерефом, я понял, что боюсь за нее, боюсь, что с ней произойдет нечто подобное. После этого, каждый раз когда она кидалась мне на шею с признанием в любви и прочими вещами в ее духе, у меня по телу тепло разливалось, а не как раньше раздражение. Мне захотелось, чтобы она почаще так делала, хотелось ее. Когда к ней подходили парни с предложениями пойти на свидание или проводить до дома, меня охватывала злость и желание забрать и спрятать ее подальше от чужих глаз. А что это ты вдруг такой темой заинтересовался? — выгнул бровь брюнет. — Понятно… Похоже, что я… — договорить друг не успел, потому что к Грею прилетела его ненаглядная и кинулась на шею. — Грей-сама! Джувия так по вам скучала! — лепетала она своим бархатным голосом. — Джу, мы же всего часов 12 не виделись! — Фуллбастер нежно приобнял свою девушку за талию. Тут Нацу подумал, что как хорошо было бы оказаться на его месте с той, которую он, похоже, впервые полюбил…***
Черный мотоцикл, как обычно, стоял у ворот, а рядом, облокотившись на металлическое ограждение, стоял его хозяин, поджидая одну прелестную особу. Вот она, по обыкновению, выпорхнула своей летящей походкой из здания и направилась к большим черным воротам, где стоял ее друг. Он оглядел блондинку с ног до головы. Ее бежевое платье с разнообразными цветами придавало образу невинности, он шло Люси несомненно. на ногах открытые босоножки на шпильке белого цвета добавляли большей изящности. А золотистые локоны распущенных волос, развевающихся на ветру, ох, кажется. Драгнил и вправду влюбился как мальчишка. — Тебя подвезти? — спросил он, улыбнувшись своей лучезарной, детской улыбкой во все 32 зуба. — Ну что ты, Нацу! Это не обязательно! — она тоже улыбнулась ему в ответ своей необычайно милой улыбкой, видимо, сегодня у нее весьма хорошее настроение. — Нет, я настаиваю. Я, просто… хотел с тобой поговорить. — немного посерьезнев, ответил розовлас. — Поговорить? О чем? — недоумевала девушка. — Ну, это личный разговор. Не бойся, я же говорил, что приставать не буду, пока ты сама этого не захочешь. — его, до этого детское, выражение лица сменилось на более хитрое, но Люси сделала вид, что не заметила этих изменений. — Прошу. — Хорошо. Давай поговорим у меня дома. — Хартфилия приняла из рук парня, протянутый ей шлем и, надев его, уселась поудобнее на пассажирское сидение. Они снова мчались на бешенной скорости по проспекту города, но теперь она не чувствовала страха, как впервые разы поездок, она наслаждалась этой скоростью, ей начинало нравится. Видимо, это прередалось ей от частого общения с водителем байка. Вот они снова остановились около дома девушки. Поднялись на ее этаж, зашли в ее квартиру и теперь сидели у нее на кухни и распивали индийский черный чай. Кухня была выдержана в белых цветах, в основном. Это сочетание чистоты нарушал только деревянные столешницы кухонных тумб, такого же цвета панели на над ними и черные металлические уголки, поддерживающие полки. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросила, наконец, девушка, не выдержав этого напряженного молчания. — Ах, да… — парень поставил фарфоровую чашку на блюдечко с золотой каемкой. — Я тут много думал… и кое-что понял. Знаешь, когда я нахожусь рядом с тобой, мне спокойно на душе, когда ты улыбаешься у меня тепло по телу разливается, а когда плачешь, то мне охоту уничтожить, растоптать, испепелить причину твоих слез. А когда же ты меня касаешься, то это вообще нечто невообразимое. Будто внутри меня что-то взорвалось, и… душа трепещет. Мне охота тебя защищать, уберечь тебя от всех невзгод. Меня на части разрывает, когда кто-то из парней начинает с тобой заигрывать. В общем, кажется, Я люблю тебя, Люси. Пока парень излагал свои чувства, Хартфилия постепенно покрывалась румянцем и с каждым словом ее румянец становился все ярче и ярче. сейчас же она сидела с лицом цвета волос «президентши» и хлопала своими шоколадными глазами, словно выпав из реальности. Он ее любит? Да быть того не может! Эрза же говорила, что он не верит в такое нежное чувство, как любовь. — Все нормально? Голос парня, раздавшийся вновь, отрезвил девушка и она мотнув головой вернулась на землю. — А? Да, все нормально. Я… Ты сказал, что… любишь меня. Но ты ведь не веришь в любовь и, по словам Эрзы, не собираешься подпускать ее на пушечный выстрел. — Ну, это было до того, как я повстречал тебя. — он встал со стул и присел на корточки перед девушкой. — Ты изменила меня. Я перестал бегать за каждой юбкой, взялся за ум. Я хочу быть достойным тебя… — Погоди, погоди!.. Я еще недо конца информацию обработала. — Люси начала судорожно потирать виски. — То есть, это своеобразное предложение встречаться? — Можно сказать и так. Так что ты ответишь? — Драгнил бережно взял маленькие ручки студентки в свои большие ладони и заглянул в ее карие омуты, ожидая ответа на вопрос.