stuck in the middle (with you)

Кроули задыхается в зимнем Лондоне, морозном и одиноком, как он сам. С неба — чёртового неба — падают, кружась в замысловатом танце, крошечные кристаллы льда. Снег укрыл, кажется, весь мир за ночь, укутал в свои тёплые объятия всё в поле зрения. Кроули задыхается, потому что падающий снег похож на белоснежные перья, хрупкие, рассыпающиеся в мельчайшую холодную крошку от единственного прикосновения. — Правда, что змеи ощущают запах языком? Он закатывает глаза на вопрос Азирафаэль, сидящей на диване в уютной гостиной, прилегающей к букинистической лавке. Ангел улыбается с некой долей неловкости, но продолжает смотреть в янтарные глаза собеседника, пытаясь определить по узким щёлочкам вертикальных зрачков его настроение. У неё никогда не получалось, однако бросить попытки — значит принять поражение. — Прочитай в какой-нибудь умной книжке, — фыркает Кроули невольно, елозит на кресле, закидывая ногу на ногу. — Люди любопытны, и это любопытство не всегда доводит до добра. Азирафаэль предпочитает не начинать дискуссию на тему добра и зла, зная, что в скором времени разговор перейдёт на личности и закончится не очень хорошо. Поэтому она лишь неопределённо пожимает плечами, припадая к бокалу вина и через стекло наблюдая за демоном. Они распили на двоих уже три бутылки, но Азирафаэль чувствует тяжёлое напряжение, повисшее в комнате. — Всё в порядке, Кроули? «Нет, не в порядке, ангел, — чуть не срывается с его языка. — Я окончательно и бесповоротно обезумел на этой Земле, с тобой». Он молчит слишком долго, глядя на огромные книжные стеллажи. Смотреть на Азирафаэль — поддаться искушению, что тонкими прочными путами держит его здесь. У ангела глаза — обманчивая бездна, пустота, распустившаяся полевыми цветами. Погибель. Почему люди веками не преклонялись перед ней как перед божеством? Кроули не знает, но в такого Бога он бы поверил без раздумий. — Кроули? Её нежные руки пахнут ванилью, миндалем и воском. Кроули хочет утонуть в этом моменте, мечтает, чтобы время остановилось навсегда, или хотя бы на несколько минут, секунд... Азирафаэль стоит перед ним на коленях, мягко держа его лицо в своих ладонях и взволнованно вглядываясь в знакомые черты. Невесомо скользит пальчиками по щекам. Он задыхается и думает, что сошёл с ума где-то на седьмой день от сотворения мира. Кроули подаётся вперёд, перехватывая ангеловы ладони одной рукой, а другую запуская в серебряно-золотые вьющиеся волосы, притягивая ближе. Азирафаэль не отталкивает, но и не отвечает, когда он грубо касается её губ своими, отчаянно сминая их в подобии поцелуя. Она сидит, словно статуя, боясь двинуться с места, потому что от Кроули веет безысходностью, всепоглощающей злостью и ненавистью к себе. И ей страшно от этого, как, возможно, никогда ещё не было. Он сползает с кресла, льнет к ней в бесполезной попытке оказаться ближе, быть наконец понятым, и задыхается в чувствах, вдыхая аромат ванили и морозной свежести.