Огонь и Лёд "Сквозь пламя и тьму"

Мерида лежала на спине, невидящим взглядом уставившись в потолок. В животе нещадно ныло, а между ног по прежнему было влажно и болезненно пульсировало. Девушка положила руку на промежность и до боли сжала ее ногами, надеясь, что боль остудит то пламя, что бушевало внутри. Не помогло. Напротив, давление только усилило возбуждение, заставив раздосадованно застонать. С Артуром ей никогда не было так приятно, даже тогда, когда он снисходил и прикасался там, где совсем недавно была рука Алека. Как странно, она была согласна на все и даже сама уговаривала уйти в машину, лишь бы отдаться зеленоглазому красавчику, что так давно вскружил ей голову. Выходит, что если это повторится снова, она по прежнему будет вести себя как распутница и поступиться своими принципами, лишь бы оказаться рядом с ним без преград и запретов. Как досадно. Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и хоть немного отдохнуть. Но мыслями она раз за разом переживала эпизод, что так взбудоражил кровь. Она ждала, что хлопнет дверь и Алек вернется, но, увы, время шло, а мужчина все не возвращался. Так его и не дождавшись, Мерида провалилась в беспокойный сон. Когда девушка проснулась, на дворе стояло туманное серое утро. Сильно похолодало и в доме было неуютно даже под теплым одеялом. Встав, Мерида быстро оделась и опасаясь кого-нибудь разбудить, на носочках прокралась в гостиную, непроизвольно бросив взгляд в сторону спальни Алека. Мужчина крепко спал, перевернувшись на живот. Одна его рука свисала с кровати, а вторая, кажется, покоилась под головой. Мерида отвела взгляд, чувствуя себя неловко от того, что так бесстыдно пялится на спящего человека. Развернувшись, она обулась и вышла в во двор, лениво потягиваясь и на ходу натягивая шапку, что презентовал ей Деметрий. — Намскар, — поздоровалась Эванс, заходя в пристройку, которая оказалась просторной кухней. Хозяйка хлопотала у плиты, готовя какое-то вкусно пахнущее блюдо. Ее дети сидели за столом: дочь что-то писала, а сынишка играл с разноцветными карандашами сестры. — Уже встала? — приветливо улыбнулась хозяйка. — Присаживайся, будем завтракать. — Я бы хотела привести себя в порядок, если вы не возражаете. Женщина понимающе кивнула, повернувшись к дочери и что-то ей сказав. Девушка кивнула в ответ и, встав, поманила Мериду за собой к слегка покосившейся двери, за которой оказалась маленькая баня. Девочка вошла в полутемное помещение и, прикрыв двери, подошла к печи. — Как замечательно! — обрадовалась Мерида, увидев старенький бойлер и душ, — сбегаю за вещами. — сказав это, она стрелой помчалась к машине за сумкой, где было все необходимое для ухода за собой. Пока Эванс мылась, завтракала и, по традиции, страдала тошнотой, Алек так и не встал. Устав ждать, девушка поднялась из-за стола, где пила травяной чай и обратилась к хозяйке. — Мой спутник все еще отдыхает. Когда он проснется, пожалуйста, передайте ему, что я ушла осмотреть местные достопримечательности и к обеду постараюсь вернуться. Аника кивнула Мериде, посоветовав одеваться как можно теплее и взять с собой перчатки. — Можешь взять лошадь — так будет намного быстрее, к тому же тебе нежелательны большие нагрузки. Почему ей нежелательны нагрузки, Мерида так и не поняла, но лошадь согласилась взять с большим удовольствием. Проверив заряд на телефоне и прикрепив мощную линзу, она залезла в седло и, подстегнув по бокам вороную кобылку, не спеша поехала по узким улочкам, привыкая к столь необычному транспорту. В Мустанг много столетий не пускали туристов, лишь около тысячи человек в год удавалось выбить разрешение на посещение этого древнего королевства. И только в конце двадцатого столетия, в далеком тысяча девятьсот девяносто первом году, ограничения сняли и туристы начали посещать этот маленький, но удивительный, первозданный кусочек Тибета. Здесь, на высоте почти четырех тысяч метров, культура древнего Тибета сохранилась почти в первозданном виде. Это королевство не признающее власть и подчиняющееся только своему королю. Здесь бережно хранят традиции, поэтому Мустанг до сих пор не превратился в туристическое место, куда ежегодно стекаются сотни тысяч путешественников. Мерида начала свой путь с древнего монастыря, что находился за границей городка. Она ехала на лошади, вертя головой так часто, что у нее заболела шея. Здесь все было по-другому, не так как в ее привычном мире. Подъезжая к мосту через речку, она увидела весьма пугающую картину: под мостом, привязанные за рога или обмотанные веревкой, висели головы коров, коз, баранов. Буддисты Мустанга верят, что умирая, люди становятся духами и на какое-то время остаются там, где жили. Духов делят на два типа: хороших и плохих. И если для хороших развешивают разноцветные флажки, то от злых защищаются весьма радикально, и то, что видела сейчас Мерида, было ярким примером второго варианта. Стараясь не смотреть на жуткие украшения, девушка проехала по мосту, двинувшись дальше, к высокому холму, где находился самый древний монастырь Ваниха. По слухам, там хранилась одна из наидревнейших реликвий тибетского буддизма, книга, которой более тысячи лет, и Мерида ехала туда, чтобы своими глазами взглянуть на древнюю рукопись, которая, как считается, открывает все тайны не только Тибета, но и всего мира. У ворот монастыря девушку встретил молодой монах, охотно соглашаясь пустить ее внутрь, но только при условии, что она не будет снимать на камеру и делать фотографии. Конечно же она согласилась, покорно спрятав телефон в сумку и оставив ее на входе в священную обитель. Сняв обувь, как того требовал обычай, Эванс ступила пыльную половицу и прошла вглубь тускло освещенного помещения. Судя по кладке и состоянию стен, монастырь был едва ли моложе той книги, что хранилась в этом месте. — Следуй за мной и ни к чему не прикасайся — здесь в любой момент может что-нибудь обвалиться. — предупредил монах, увлекая ее вглубь узких проходов. Несколько проходов и крутая лестница привели Мериду в старый корпус храма, в хранилище реликвий, где, как оказалось, хранились не только принесенные беженцами статуи, золотые монеты, картины, свитки, чаши и бубны, но и вещи куда менее безобидные. На длинном толстом гвозде вбитом в каменную кладку, висела вязанка, нет, не трав или кореньев, а отрубленных и засушенных человеческих рук. — Зачем они здесь? — подходя к почерневшим обрубкам, спросила она, рассматривая неприятную находку. — Вот это, — указав на руку с изумрудным перстнем, — рука архитектора, что построил этот монастырь. Король приказал отрубить ему руки, чтобы он больше никогда не смог построить ничего подобного. Считается, что эта рука оберегает их от бед и зла — объяснил монах. — А это, рука писателя, что написал рукопись о Мустанге и раскрыл много тайн. Ему отрубили руку, а книгу уничтожили. А вот и книга, о которой ты спрашивала, — повернувшись к стеллажу со свитками и древние альманахи. — Давай я покажу тебе ее. Монах достал тяжелую рукопись и положил на стол. Широкая, сделанная из козлиной кожи, книга была в идеальном состоянии, Девушка достала из кармана резиновые перчатки и, надев их на руки, потянулась к книге. — Удивительно! — восхищаясь рисунками и вензелями по краям страниц, выдохнула она. — Вы знаете о чем здесь написано? — О добре и зле. — ответил монах, — а это, о великом равновесии. — Жаль, что нельзя сделать снимки, я бы очень хотела прочитать эти трактаты. — Нельзя, молодая госпожа, — пожал плечами мужчина. — Да, конечно, я все понимаю. Девушка еще долго находилась в хранилище и беседовала с монахом. Она узнала о странных обычаях, которым не одна сотня лет, но, о которых не говорят в других частях огромного мира: например, о многомужестве или о жутком обычае разрубать тела умерших на мелкие части и скармливать птицам. На вопрос: почему так делают? Мужчина ответил, что у них не принято закапывать трупы в землю, а для кремации нет достаточного количества ресурсов. Заканчивала Мерида свои путешествия домом местного шамана, который по жуткой атрибутики готов был дать фору любой кунсткамере. Здесь и кости животных, и сушеные тушки лягушек и мышей, черепа разных видов животных и птиц. Девушка почтительно поклонилась уже немолодому мужчине, чувствуя себя в подобном месте очень неуютно, но шаман оказался таким же добродушным и приветливым, как и все жители Мустанга. Он усадил Мериду на подушки, сев напротив и посмотрев на девушку пристальным взглядом мутных глаз. — Хочешь погадать или зелье какое приготовить? — спросил он, поглаживая тонкие усики и изучающе глядя на гостью. — Нет, что вы, я археолог и просто хотела посмотреть быт и культуру вашего народа своими глазами. — Обычно женщины просят погадать или приворожить мужчину. — Гадать не нужно — боюсь сглазить судьбу, а привораживать никого не стоит, что хорошего в том, что человек рядом с тобой не по собственной воле и желанию? — Верно говоришь, — согласился шаман, — что ж, тогда позволь угостить тебя пивом «чанг» и пьется оно по особенному, из человеческих черепов. — У вас есть человеческий череп? — Конечно есть, я же шаман. — Как он к вам попал и кому принадлежал? — Этому черепу уже четыреста лет, он передается из поколения в поколение, а принадлежал одному монаху, который был умен и мудр. Считается, что выпив из его черепа, будешь такой же мудрый. — достав из шкафа шкатулку, в которой, замотанная в красную ткань с золотыми символами, лежала часть человеческого черепа. — На вид выглядит жутко. — заглянув в сверток и глядя на пожелтевший от времени череп, что тибетцы превратили в посуду. — Бойся живых, а не мёртвых… — мудро заметил шаман. — Мертвым нет никакого дела до живых. — Вот тут бы я поспорила. — выдохнула девушка, наблюдая за манипуляциями шамана и успевая делать снимки. Мужчина вопросительно на неё посмотрел, и будто что-то узрев, молча потянулся к бронзовой коробочке с гравировкой, достал оттуда щепотку какого-то порошка и кинул в чашу с пивом. — Пей до дна, — приказал он, подкуривая какие-то травы, запах которых быстро окутал комнату, повиснув сизой пеленой и дурманя голову. Мерида послушно выпила почти молочного цвета жидкость, что обжигала язык и была горькой словно полынь. С трудом проглотив жуткое на вкус варево, она поблагодарил шамана, бережно вернув вверенную в её руки хрупкую посуду, которая четыре века назад была чьей-то головой. Мужчина заглянул в плошку, поболтал остатки жидкости. Лицо его помрачнело, в взгляд стал тяжёлым. — Ты не захотела гадать, — вдохнул мужчина, — но я многое вижу и должен тебя предупредить. Тебя ждёт много испытаний, боли, предательства и потерь. Ты потеряешь то, о чем пока не знаешь, и эта потеря переломит весь ход твоей истории. Станет точкой невозврата. Принесет много боли и страданий. Человек, который дорог тебе — предаст. Я знаю зачем ты здесь, но должен тебе сказать, что идти туда тебе нельзя. — Но я должна, это мой долг перед семьёй и шанс… — Получить мужчину, который тебе не предназначен? Ты ведь знаешь, что он не твой, хотя его тянет к тебе так же сильно, как и тебя к нему. Но если ты подпустишь его слишком близко, он утянет тебя во тьму. — О чем вы? — О загадке, что задала тебе душа из мира хаоса и мрака. Скоро ты получишь на неё ответ, но дастся он тебе дорогой ценой. — Что мне делать с этой душой, как защитить себя? — На этот вопрос у меня, увы, нет ответа. Знаю лишь только то, что пока будешь делать, что она хочет, ты будешь в безопасности. — глядя прямо в глаза Мериде, ответил шаман. — Но я знаю, кто тебе может дать ответы. — И кто? — Старая ведьма на горном перевале. Её взору открыто гораздо больше чем мне. — Как её найти? — оживилась Мерида. — Ваш путь как раз будет пролегать через её владения. Ее не нужно искать, она сама открывает двери тем, кто нуждается в ее помощи. Знаю, ты меня не послушаешь и все равно отправишься со своим спутником вглубь гор, но я должен сказать то, что сейчас скажу: не ходи в горы. Это опасно для тебя. — Но почему? — Тяжёлая ты. Мериду как будто огрели по голове. — Этого не может быть. — прошептала она. — Я говорю то, что вижу и ошибаюсь редко. Как ушла от шамана, девушка почти не помнила. Мысли жалили ее словно разъяренные осы. Придя к шаману, она просто хотела знать больше, но никак не рассчитывала уйти зная столько, да еще и беременной. Мерида вернулась в дом Аники пребывая в какой-то прострации. Девушка даже не обратила внимания на Алека, который с недовольным видом смотрел на неё, ожидая объяснений, и когда их не последовало, вампир, в своей привычной манере, задал вопрос: — Ходила замаливать грехи? — Знакомилась с бытом и обычаями местного населения… — отрешённо ответила она и, даже не взглянув на парня, едва волоча ноги, поплелась в дом. Алек сразу понял, что девушка расстроена. — Что случилось? — встревоженно спросил он. — Ничего, просто устала и сильно замерзла. — солгала она, хотя по правде, ей хотелось кинуться в объятия мужчины и, найдя в них уют и безопасность, разрыдаться и рассказать о том, что он был прав, а она, наивная дурочка, не верила ему. — Мерида, подожди, — окликнул он её, когда Эванс попыталась проскользнуть в дом, уходя от вопросов. — Оставь меня, пожалуйста, я хочу побыть одна. — бросила она и, закрыв за собой двери, исчезла в глубине дома. — Куда она ходила? — поймав Анику за руку, требовательно спросил он. — А мне откуда знать, — возмутилась женщина, — Пойди у неё и спроси. — Мне она не отвечает. Поговори с ней, может тебе она и ответит. Женщина пристально посмотрела на парня и поняла, что ему не просто любопытно, он искренне волнуется за свою спутницу, хотя и пытается убедить всех в обратном. Аника слышала их ссоры и пикировки, думая о том, что два таких разных человека не могли прийти вместе, но теперь она поняла, что вели они себя так, не потому, что не переносили друг друга, а потому что не принадлежали. — Хорошо, — согласно кивнула она, — я поговорю с ней, но ничего не обещаю. Мужчина удовлетворённо кивнул и, развернувшись, ушёл на кухню. — Милая, что случилось? — мягко поинтересовалась Аника, входя в комнатушку, где поджав ноги под себя, сидела Мерида и невидящим взглядом смотрела перед собой. — Все хорошо. — механически ответила девушка, даже не посмотрев на хозяйку дома. — Ты беспокоишь меня и своего друга. Мы очень волнуемся за тебя. Поговори со мной, я ведь тоже женщина и мне ты можешь сказать то, чего не можешь сказать ему. — Я сегодня была у шамана. — лаконично ответила Эванс, пытаясь совладать с паникой в душе. — И что он тебе сказал? — Я беременна. — прошептала она, даже не подозревая, что на кухне вампир подавился слюной, громко закашлявшись. — Но это же хорошо. — погладив её по холодной руке, улыбнулась женщина. — Ничего хорошего, — расплакалась девушка, — мой жених не хочет иметь детей, он может заставить меня сделать аборт, а я не хочу и не смогу этого сделать, хоть пока и не готова становиться матерью. — Может быть тогда это не твой человек? — мягко заметила Аника. — Может и не мой, только это ничего не меняет. — всхлипнула Мерида. — Прошу вас, Аника, только не говорите ничего Алеку, я знаю, что это он попросил вас поговорить со мной. Если он узнает, то прекратит экспедицию и даже слушать не станет. Поверьте, от исхода нашего путешествия зависит, смогу я выбраться из всей той чертовщины, что творится в моей жизни! — Он отец ребенка? — Нет. — покачала головой девушка, — Александр просто мой знакомый, нас ничего не связывает кроме этого путешествия. Мой жених находится за тысячи миль отсюда, и я рада, что он не знает куда я уехала, потому что будь он в курсе, то уже бы прилетел сюда, чтобы вернуть меня домой и наказать. — Он ведь наверняка любит тебя, и все поймет. — Не любит. Да и я его не люблю, это просто выгодный союз и не более. А если он узнает с кем я здесь, то вообще может расторгнуть помолвку. Артур ненавидит Алека и очень сильно меня к нему ревнует. — Мне жаль тебя. — посочувствовала женщина, обнимая Мериду за плечи. — Ты ведь такая красавица, неужели ты не можешь быть с тем, кто тебя будет любить и лелеять? — Не могу. Потому что тот, кому я отдала свое сердце еще будучи ребенком, не любит меня и никогда не будет со мной. — сказав это, девушка разрыдалась еще больше, уткнувшись мокрым носом в плечо сердобольной женщины, качающей ее, как маленького ребенка.