Огонь и Лёд "Сквозь пламя и тьму"

- Значит так, Эванс, - заталкивая ее в темный закоулок пещеры, где жутко воняло мочой, зло рявкнул Алек. - ты сидишь здесь и не высовываешься, пока я не вернусь за тобой! Ясно? - Тут воняет! - возмутилась Мерида, зажимая нос рукой. - Потерпишь! В конце концов, это твоя идея помочь каторжникам... Запомни, что бы теперь не случилось, это на твоей совести... Жестокость Алека обескураживала. Мало того, что он не хотел помогать заточённым здесь людям, так еще и всю ответственность перекладывает на ее плечи. Мерида была возмущена таким поворотом событий. Но больше всего ее расстраивало то, что ее супер герой идеальный во всем, оказывается, не так уж и идеален... Это разочаровывало даже больше чем предполагалось. Мерида надула губы, обиженно опустив взгляд. Но Алека это, казалось, совсем не волновало. Но Эванс не сдавалась, пытаясь воззвать Вольтури к совести. Ведь где-то же она должна быть? Не может быть, чтобы столь прекрасный внешне мужчина, был столь отвратителен внутри... - Меня сейчас стошнит, - процедила Мерида, - да только не от вони, а от тебя! Как ты можешь быть таким мерзким? - Да пусть хоть пронесет. - клацнул зубами Алек. Его лицо изменилось в сотую долю секунды, оно как будто потеряло человечность и вместо безразличной маски, на нее смотрело лицо монстра: блеск злых глаз, почти звериный оскал - такая метаморфоза испугала Эванс не на шутку. - Мне плевать, что ты думаешь обо мне. Ты хоть понимаешь, сколько людей мне придется убить, чтобы осуществить твою дурацкую идею? - Убить? - заикаясь переспросила Эванс. Она явно ожидала, что угодно: переговоры, выкуп, драку, но убийство? Нет, о таком она даже и не думала. - А ты думала с такими людьми ведут переговоры? - усмехнулся Алек. - Ты полная идиотка. Как меня вообще угораздило с тобой связаться? - удивляясь собственной невезучести, закатил глаза вампир, прекрасно понимая, что ответственность за такую наивность смертной лежит на плечах Вильгельма, который оберегал ее как мог от всего, что могло сделать ее хоть немного похожей на Селену. Нет, Алека не сильно беспокоила перспектива убийства. Да что уж кривить душой, он с предвкушением ждал того момента, когда сможет впиться зубами в горячую человеческую плоть и выпить кровь до последней капли. За свои семьсот лет он отнял без счета жизней, но его коробило от того, что Эванс будет знать о том, что он убийца. Пусть только сегодня, но он навсегда потеряет для нее тот ореол, которым она сама его окружила. Нет, Алеку было плевать на то, что испытывает к нему смертная, ведь он не чувствовал к ней ничего, кроме желания. Просто ему нравилось то, с какой искренностью и восхищением смотрела на него девчонка. Оказывается, Алек был тщеславен... Мда... Конечно вампир даже под страхом смерти не признался бы, что боится оставлять смертную здесь, в этом вонючем и темном углу пещеры, но перспективы быть раскрытым пугали его еще больше. Что угодно, но Эванс не должна узнать о его сущности, ведь в противном случае, ему придется убить ее, а этого ему, ой, как не хотелось. - Алек, мне страшно... - захныкала Мерида, не удержав на лице маску обиды и презрения. - Не бойся, Эванс, - смягчился он, - просто, прошу, отсидись здесь, пока я за тобой не вернусь. - Ладно? - Я не думала, что придется лишать кого-то жизни! - зарыдала она уже в голос, - а что, если тебя ранят или убьют? - Я вернусь. Обещаю. И больше не давая возможности перегружать свою психику женскими истериками, Алек скинул рюкзак, развернулся и уверенно зашагал прочь, оставив Мериду в полной темноте утирать слезы. Пусть подумает над своим поведением - ей это вовсе не повредит. Что до самой Эванс, то она разумеется не собиралась отсиживаться в темном вонючем углу, как какая-то трусиха. Будь то пришедшее осознание собственной вины, или все же банальное безрассудство, но Мерида вознамерилась помочь Алеку, чего бы ей это не стоило. Скинув свой рюкзак рядом с рюкзаком Вольтури, девушка вывалила содержимое на грязный пол, намереваясь бросить здесь все, кроме заветного сокровища и дорогой аппаратуры. Оптимизм Эванс был вполне объясним: больше им не стоит цепляться за последние крошки сухарей и одежду, ведь спасение так близко, поэтому безжалостно бросив все, что по ее мнению им больше не нужно, она взвалила полупустой рюкзак на спину и стараясь двигаться тише мышки, двинулась по узкому проходу туда, где уже поднимался шум и стали доноситься крики. Страх за жизнь Алека подстегнул Мериду двигаться вперед. Как бы Вольтури не обещал вернуться за ней, все же стоит учитывать то, что он совсем недавно перенес серьезную травму. И пусть он делает вид, что с ним все в порядке, девушка была уверена, что Алек уязвим и наверняка испытывает сильную боль. Мерида как раз стояла на развилке, прикидывая куда лучше свернуть, как приближающиеся шум борьбы и крики, заставили ее передумать. Юркнув за выступающую часть стены, девушка вжалась спиной в холодный камень, моля о том, чтобы тот, кто сошелся в схватке, не заметил ее. От громкого вскрика девушка вздрогнула, а когда к ее ногам рухнуло тело с разрубленной пополам головой, чуть не заверещала от ужаса, но вовремя спохватилась, зажав себе рот рукой. Она оцепенела от ужаса и жуткого зрелища, которое предстало перед ней: мозг, раскуроченный затылок и кровь...море крови растекающейся по каменному полу. От подобной картины и специфического запаха, желудок Мериды скрутил спазм, в глазах потемнело, а в висках запульсировало так, словно кто-то застучал молоточками. Ну всё, сейчас ее обнаружат, и хорошо если сразу убьют, а что если еще и изнасилуют? Ужас!!! Лишь по шуму быстро удаляющихся шагов, девушка поняла, что ее не заметили и опасность миновала. Немалых усилий стоило взять верх над паникой и страхом, и посмотреть на тело распластавшееся под ее ногами, но еще больше мужества потребовалось, чтобы сделать шаг и переступить через труп. Подошва погрузилась в густую красную жидкость, которая мгновенно пропитала мягкую кожу, окрасив ее в жуткий цвет. Стараясь убедить себя в том, что под ногами краска, Мерида перешагнула через труп, отмечая, что этот человек явно не был работягой, скорее всего один из надсмотрщиков. Видимо, он патрулировал этот тоннель и кто-то подкрался и нанес удар сзади, о чем говорил рассеченный затылок. Выходит, что этот кто-то, сам того не подозревая, спас ее, ведь ей абсолютно нечем было защищаться, а драться утонченная аристократка совсем не умела. Она уже собиралась двигаться дальше, как заметила знакомую деталь выглядывающую прямо из под мертвого тела. Это был приклад! У убитого было оружие! Мерида уговаривала себя, что оно ей остро необходимо, ведь теперь она будет в равных условиях с теми, кто попытается ее убить. Ну почти в равных... Стоит взять себя в руки и перевернуть труп, чтобы забрать автомат. В том, что это именно автомат, Мерида не сомневалась. Пусть она не умела драться, но неплохо разбиралась в оружии, а стреляла вообще отлично, ведь конная охота до сих пор была одним из важнейших ритуалов английской аристократии. Изрядно попотев и, к неудовольствию, перепачкавшись в крови, она все же смогла перевернуть тяжелое, как куль тело, победно завладев стареньким, местами сильно поцарапанным автоматом российской сборки. Фальшивой радостью, она пыталась перекрыть панику и страх, отвращение к самой себе и поступкам, которые ей предстоит совершить, чтобы защитить себя и если придется, Алека. Мерида гнала прочь мысли о том, что возле нее лежит труп еще совсем молодого мужчины, который все каких-то несколько минут назад дышал, о чем-то мечтал и конечно же, хотел жить. Она внушала себе, что ее одежда и обувь перепачканы вовсе не кровью, а обыкновенной краской, и все что происходит вокруг, нечто иное, как квест, и не стоит воспринимать все так серьезно. Все же договорившись с собственной трусостью, девушка двинулась вперед, в тот самый тоннель, в котором несколько минут назад скрылся убийца и откуда доносились крики и стрельба. Несколько раз она натыкалась на трупы - это были не только смотрители, но и те, кто поднял бунт. Мериде было жаль всех, но больше всего она жалела тех, кого потеряли и уже никогда не дождутся домой, как и не узнают о том, что произошло с их родными. Неизвестность... Нет ничего хуже неизвестности, она тяжелым камнем лежит на сердце, надрывая его своим весом. Мериду тоже мучила неизвестность. Она не знала, что будет с ней, когда она вернется домой. Как посмотрит в глаза родителям, деду и своему жениху. Любовь родных безгранична и абсолютна, но Артур... От него Мерида ждала больше всего проблем и только из-за него не хотела возвращаться к тем, кого любила. Это угнетало и причиняло боль, но она должна будет побороть это чувство и, вернувшись, будет умолять Артура простить ее и сохранить жизнь их общему ребенку... Как это абсурдно... Нелепо... Она должна отстаивать право на жизнь у человека, с которым должна связать себя узами брака. Жизнь, которую она зачала в насилии. Их общий ребенок, которого она все равно любила, несмотря на то, что ненавидела его отца... А если Артур все же не примет этого ребенка и заставит избавиться от него, то что, ей придется выбирать жениха? Отказаться от того, кого любишь в пользу того, кого готова задушить собственными руками? Какая ирония. Шум становился все сильнее. Крики заставляли холодеть от ужаса, а беспорядочная стрельба оглушала. Совсем близко. Мерида уже чувствовала запах пороха и... крови. Она знала, что еще поворот и её взору предстанет такая картина, которую она не забудет никогда! Картина, которая буде преследовать ее в ночных кошмарах до конца дней. Но она смелая и сильная девочка, в конце концов ей не привыкать бороться с призраками прошлого. К тому же это будет позже, а сейчас она должна помочь этим бедолагам и Алеку... Алек. Она не простит себе, если с ним что-нибудь случится. Никогда не простит, если этот редкий роскошный экземпляр пострадает, Мерида этого не переживет. С этой мыслью, Эванс сделала глубокий вдох и дав себе приказ вынырнуть насчет три, выскочила насчет два! Она конечно ожидала увидеть горы изувеченных мертвецов. Месиво из тел пленных и их угнетателей, но то, что открылось ее взору, переплюнуло все, даже самые извращенные фантазии. Да, ее таки встретило месиво из искореженных и изуродованных тел, но среди мертвых не было бунтовщиков. Их не было вообще, ни живых, ни мертвых. Над этим хаосом всецело и неоспоримо царил никто иной, как Алек Вольтури. Мерида с трудом приняла мысль, что Алеку придется убивать, но увидев то, как он это делает, заставило остолбенеть! Их было не больше пяти. Напуганные, готовые сражаться до последнего, они пытались взять Алека в кольцо. Но тот словно играл с ними: смеялся, дразнил, провоцировал, а после, движением столь стремительным, рванул вперед и схватив первого, буквально сломал пополам. Как куклу, легко переломив позвоночник с неприятным, характерным хрустом. Со вторым было вообще все очень странно. Такого Мерида никак не ожидала. С яростью зверя Алек вгрызся в горло и болезненный крик его жертвы, утонул в хищном рычании. Мерида сама едва не закричала от ужаса. Она смотрела на эту жуткую картину, казалось, целую вечность, а Алек все не отрывался от разорванной артерии из которой хлестала кровь. - "Он что пьет ее?" - ужаснулась Мерида, абсолютно теряя связь с реальностью. Казалось, что еще мгновение и она потеряет связь с собственным рассудком. Девушка была уверенна, что Вольтури не заметил ее. И стоило бы скрыться обратно в лабиринте ходов и претвориться, что она никогда этого не видела, но, как всегда, в самый неподходящий момент перед ней встал выбор. Алек был слишком поглощен своим изощренным убийством, что совсем забыл о тех, кто по прежнему оставался за его спиной, но тот, кто оказался в тылу, явно не собирался упускать собственное преимущество. Словно тень, один из надсмотрщиков крался в сторону Алека, высоко подняв руку для удара, в которой был зажат длинный нож. Мерида понимала, что еще несколько секунд и это острое лезвие войдет по самую рукоять в аккурат между лопаток Алека. С трудом скинув с себя оцепенение, Мерида вскинула тяжелый автомат и, уперев приклад в плечо, сняла с предохранителя. Звук щелчка привлек внимание Алека. Он поднял взгляд и встретился с направленным на него дулом и бледным лицом Эванс, в глазах которой плескался необъятный ужас. И тут перед Меридой открылась суровая истина, которая, собственно, и поставила смертную перед выбором. Убить надсмотрщика, или позволить тому, вонзить нож в спину чудовища, коим оказался Алек. Ведь стало ясно, что как только тот завершит свою кровавую трапезу, то наступит черед Мериды. Какая это будет смерть, даже страшно представить: хорошо если он просто свернет ей шею, но смерть подобно той, что она имела несчастье стать свидетельницей... Нет, только не так. На мгновение их взгляды встретились, но этого хватило, чтобы понять: в Алеке не осталось ничего человеческого: слишком бледное для человека лицо, столь идеальное, что в природе таких не сыскать, перепачканные кровью губы, в пустых глазах разверзлась такая бездна, что позавидовал бы и ад. Но время на раздумья больше не оставалось. Мерида поудобней перехватила оружие и, затаив дыхание, глядя прямо в некогда любимые глаза, нажала на курок.