Сейя
Тайки и Ятен не желали помогать Сейлор Мун и остальным земным сенши. Они считали, что проблемы Земли нас не касаются. Наша задача: отыскать Оливию и уговорить её вернуться домой. Только что будет, если нам не удастся разуверить принцессу в необходимости отыскать артефакт и придется подзадержаться на Земле на неопределенный срок, они, конечно же, не подумали! А нам союзники будут очень кстати: они могут подсказать где искать нужную вещь, не говоря уже о том, что сами могут оказаться её хранителями. В любом случае, мы обязаны быть дружелюбнее по отношению к местным, хотя бы потому только, что мы здесь в гостях. Не стоит задирать нос, только потому что мы сильнее, а наша раса более развита. Задача сильных помогать слабым. Задача мудрых делиться своими знаниями. Но прийти к взаимопониманию с братьями в этом вопросе, у меня по-прежнему не получалось. Как только битва закончилась нашей победой, я сразу бросился искать Усаги. А она сама бежала ко мне навстречу. Разумеется, мы не обсуждали этот инцидент. Я из опасения, что где-то спалюсь, а она, наверное, просто не любила неприятные разговоры. Усаги была очень впечатлительной натурой, все принимала близко к сердцу и расстраивалась даже из-за печальных концовок в фильмах. Кстати, именно в кино я и решил пригласить Оданго в свой свободный вечер. Выбрал фильм «Детектив Пикачу», потому что милый покемон нравился нам обоим. Правда, даже там мы умудрились отыскать неприятности в лице двух разъяренных амбалов, которым Уса по неосмотрительности вздумала перечить. Она, конечно, была права отстаивать свои интересы нужно, но не тогда, когда твои противники вдвое больше тебя и лишены всяких принципов. Страшно представить, что было бы не появись я вовремя! Одним словом, мне пришлось вмешаться: успокоить зарвавшихся петушков и научить их уму-разуму. Они были очень удивлены, когда тщедушный паренек не слабо им навалял, а я к своему стыду, признаюсь, получил от этого нездоровое садистское удовольствие. — Будешь знать, как пугать мою девчонку! — приговаривал я высокому, болезненно заламывая его руку, пока он слёзно умолял меня остановиться. Все-таки покалечил я их не сильно только из благодарности, что они признали в нас пару. В кино меня дожидалась награда: глядя мне прямо глаза, Усаги призналась, что переживала за меня! А потом и вовсе поразила заявлением, что места, которые я забронировал оказались «для поцелуев». Я же и не знал, как мне повезло, когда выбирал номера в последнем ряду. Пришлось сделать вид, будто все так и было задумано. Усаги презрительно фыркнула, может быть ожидала другого ответа, мечтала услышать признание или ещё чего, но я вовремя не сообразил, что сказать, и пришлось пол фильма сидеть переваривая услышанное. А когда я волнуюсь, я ем… Усаги к тому же постоянно на меня косилась и я никак не мог понять, что ей нужно? Неужели она ждет, что я её поцелую или злится за то, что оставил её, пока разбирался с теми парнями? А может быть сама хочет меня поцеловать, в знак признательности, я же все-таки её спас? Я не выдержал, повернулся и спросил: — Все-таки хочешь поцеловать? Но она указала на пустое пластиковое ведёрко. — Ты съел весь попкорн! Меня вновь постигло унизительное фиаско. Чтобы как-то загладить вину за испорченный вечер, я потащил Усаги в караоке. Она сразу воодушевилась, поддержала мою идею, но, как видно только потому, что решила мне отомстить, иначе я не знаю, как объяснить этот нелепый случай с очками! Эта дурацкая машина не отличала уникальное, безупречно чистое исполнение от подвываний любителя, а Усаги от души забавляла сложившаяся ситуация! Я разозлился, хотел отплатить Усаги за черную неблагодарность яростной щекоткой, но запнулся, мы потеряли равновесие и приземлились на широкий кожаный диванчик. Я навис над Усаги, зачарованно глядя в её огромные голубые глаза. Сердце посылало непреодолимый импульс в голову: «Поцелуй её. Поцелуй». Я понял, что не могу и не хочу больше сопротивляться собственному желанию. Я поцелую Усаги сейчас, а там будь, что будет. Но в этот момент Усаги громко чихнула, окатив меня веером слюны. — П-прос-ти, — промямлила она, когда я, кривясь, стирал влагу со своего лица. — Ты слюнявее, чем мелкий мопс! — выдал я от досады. Когда время вышло, на улице уже совсем стемнело и нужно было поскорее расходиться по домам. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что сравнил Усаги с собачкой, а потому решил загладить свою вину подарком. На моем рюкзаке болтался тот самый мишка, которого я выиграл в наше первое «свидание», я открепил его от язычка молнии и протянул Усаги. — Держи, он мне надоел, девчачий какой-то. Обронил я небрежно, выпячивая челюсть вперед, потому что так выглядел, как мне казалось, боле мужественно. — Ты просто хочешь подарить мне его? — Лицо Усаги трансформировалось в лисью мордочку, а моя «мужественная» челюсть отвисла. — Да, — я не стал отпираться, потому что притворяться и дальше не было никакого смысла, все-таки врать я не умел совсем. — А ты хочешь взять? Если нет, я его выкину, — пригрозил я и резко замахнулся. — Я возьму-возьму, — она перехватила мою руку, и я услышал громкий стук собственного сердца. — Не знаю, как бы я справилась без тебя, — призналась Усаги, после произнесенной благодарности, от которой мои щеки непроизвольно запылали. Я же не заслужил ничего из того, что она мне приписывала, поэтому поспешил её успокоить: — Ты сильнее, чем думаешь! А она вдруг приподнялась на цыпочки, ладонями уперлась в мою грудь и оставила на щеке горячий след от своих губ. — До завтра, — прошептала она и стремительно убежала домой, пока я ошарашенно стоял и хлопал глазами. Она меня поцеловала! Я подпрыгнул на месте и несколько раз сделал «колесо». «Бааанзааай!» — вопил я от радости, а люди расступались и шарахались от меня по сторонам. «Люблю! Как же я люблю тебя, Усаги!» — признавался я ей мысленно. После этого вечера, я перестал беспокоиться о прошлом и уверенно смотрел в наше с Усаги общее будущее, в котором уже не сомневался. На следующий день, я не мог встретиться с ней сразу же после школы, но решил зайти после репетиции. Предупреждать нарочно не стал, хотелось сделать сюрприз. Однако когда я пришел к Усаги домой, она почему-то ещё не вернулась из школы. Мне открыла Икуко и предложила подождать дома, но только я хотел переступить через порог, как приехала машина с цветами, которую я заказал специально на вечер. Поэтому мы с Икуко пошли в сад, я помогал ей с горшками, а она нахваливала меня и благодарила. — Эх, Сейя, мне бы такого зятя! Никогда еще наш сад не был таким красивым, — призналась Икуко, поливая свежепосаженные цветы. — Не стоит меня благодарить, — я блаженно улыбался, представляя себя этим самым зятем. — Усаги, — взгляд Икуко переместился за мою спину, — посмотри, какие цветочки нам Мамору привез! Вот, какой парень порядочный, всегда держит свои обещания, — продолжала нахваливать меня Икуко. — Это не Мамору! — Усаги разъяренной фурией подлетела к нам. — Почему не предупредил, что придешь? — наехала она на меня с пол-оборота. — Сюрприииз, — я растянул губы в улыбке. — Мама, мы ждем гостей, не могла бы ты приготовить чай, — твердым тоном проговорила Усаги и мы с Икуко оба застыли, как вкопанные. — Мама, пожалуйста, это очень важно! — Хорошо, — Икуко вздрогнула, подбадривающим жестом коснулась моей руки и оставила нас наедине. — Сейя, спасибо за помощь маме, но сейчас ты должен уйти, — выражение лица Усаги по-прежнему оставалось напряжённо-сосредоточенным. — Почему? — услышал я свой потусторонний голос. — Потому что сейчас сюда придет Мамору… — Ну, и пусть идёт, — я нервно рассмеялся, — на правах твоего друга я останусь, чтобы посмотреть в его глаза… — Нет! — взвизгнула Усаги, её отказ больно резанул по ушам. — Ты не можешь остаться! Ты должен уйти. Мамору сделал мне предложение. Вот. — Я не моргая уставился на её руку, на котором красовалось блестящее колечко. Кое-что о свадебных традициях землян я уже знал и понимал, украшение на пальце — символ того, что она больше не свободна. — И я согласилась, — подтвердила Усаги мои размышления, — а ты будешь только мешать! Мне не до твоих шуток. Шуток? Неужели она думала, что я был несерьёзен, когда намекал о своих чувствах? — Сейчас ты лишний и здесь не нужен… Прозвучал последний аккорд, она задохнулась словами и замолчала. Я сморгнул удивление и на землю упали две мокрые капли. — Сейя, я… — она попыталась ко мне прикоснуться, но я осторожно убрал её руку. — Не нужно, я все понял. Ты все сказала правильно… Я пойду. Извини, что навязывался… Просто ты мне очень нравишься, я никогда этого не скрывал. Но главное, о чем я мечтаю, чтобы ты была счастлива. И если мой уход сделает тебя счастливой, значит так тому и быть. Я наклонился и по привычке поцеловал её в висок.Усаги
Принимая неотвратимость судьбы, мы с Мамору шли рядом, но далеко, вместе, но молча. Казалось, что оба хотели быть где-то ещё, с кем-то другим, но возможно я лишь судила по себе. Лебединый пруд, у которого было предложено остановиться, словно намеренно втаптывал в прошлое мои вечера с Сейей, мою память. Я хваталась за воспоминания, как за последнюю соломинку, способную удержать меня на плаву, если не вытянуть из смолистого круговорота жизни. Они разбились на множество мелких осколков, когда парень заговорил и встал на одно колено, беря мою руку. Меня затрясло так, что я чуть было не вырвала её. Никаких объяснений он, видимо, давать не хотел. Что означает его клятва в любви, мне оставалось догадываться самой. Он действительно полюбил кого-то, но в конечном итоге выбрал меня? Или его благородство не позволяло завести наши отношения слишком далеко, прежде, чем мы поженимся? Я вдруг поняла, что не хочу знать, если дело в первом варианте и для себя выбрала второй. Осознавая, что молчу слишком долго, я поспешно выдавила: — Д-да. Да! — Он улыбнулся, надел кольцо на безымянный палец, поднялся и обнял меня. Сердце понемногу начинало оттаивать, неконтролируемые слёзы покатились из глаз, обильно пропитывая его пиджак. Мы долго стояли так, обнявшись, Мамору гладил по спине и волосам, пока я содрогалась в нервных конвульсия и тихо плакала. Мои чувства к Мамору тяжело изменить, он всегда старался поступать правильно и я не могла отрицать, что отчасти приложила руку к нашему разрыву. Думая только о себе и редко о нём, я капризно полагала, что так будет всегда. Кажется, приходило время взрослеть, как бы далеко и быстро я ни бежала от этого. Рей была полностью права, сталкиваясь с неприятностями, я стараюсь от них спрятаться. Права и Минако, моё будущее с Мамору, мои рука и сердце навеки принадлежат ему. Не стоит даже говорить о произошедшем, оно в прошлом, а мы в настоящем и знаем к чему должны стремиться. И всё же мне было нестерпимо больно. Утерев слёзы, я запрокинула голову и немного отступила, чтобы заглянуть в глаза парню. — Я хочу познакомить тебя с родителями. — Моё согласие выйти за него подразумевало подобный поворот событий и я уточнила: — Сейчас. — Хорошо, идём. — Тепло глядя на меня, он окончательно стёр следы слёз с моих щёк большими пальцами и повёл в сторону дома. По пути мы задержались возле магазина, так как Мамору не хотел идти с пустыми руками и я предложила разделиться. — Здесь не далеко, я буду ждать тебя дома с родителями. Хочу подготовить их. — Он согласно кивнул и скрылся за дверьми, в то время как я побежала дальше, чтобы честно рассказать про Сейю и попросить родителей не упоминать о недоразумении, связанном с ним. Мой настрой от воодушевлённого полёта души сменился боевым, когда в маминых грядках показалась макушка певца. Она по-прежнему сватала Сейю себе в зятья, а парень нисколько не противился. — Это не Мамору! — Сразу взорвалась я. — Почему не предупредил, что придешь? — «Он же всё мне испортит». Продолжая свою дурацкую игру, Сейя мешал мне с Мамору получить одобрение на женитьбу и я ощутила как кровь внутри закипает, мне сейчас было совершенно не до его шуток. Я попросила маму оставить нас и продолжила натянуто-вежливо: — Сейя, спасибо, за помощь маме, но сейчас ты должен уйти. — Почему? — Он искренне удивился. — Потому что сейчас сюда придет Мамору… — Мне казалось, что имя моего парня всё должно расставить по местам, но я ошибалась. — Ну, и пусть идёт, на правах твоего друга я останусь, чтобы посмотреть в его глаза… «Как у тебя всё просто». — Мысленно я уже вообразила как парни пытаются убить друг друга и мой голос сорвался на визг. — Нет! Ты не можешь остаться! Ты должен уйти. Мамору сделал мне предложение. Вот. — Я протянула парню руку, демонстрируя кольцо. — И я согласилась. А ты будешь только мешать! Мне не до твоих шуток. Сейчас ты лишний и здесь не нужен… — Кажется впопыхах я наговорила столько всего, что лицо Сейи изменилось до неузнаваемости. Этот взгляд и выражение лица охладили меня крепкой пощёчиной. Я не видела парня таким подавленным, по его лицу быстро скользнули две слёзы. — Сейя, я… — он твёрдо задержал мою руку и у меня чуть не выскочило из груди сердце. — Не нужно, я все понял. Ты все сказала правильно… Я пойду. Извини, что навязывался… Просто ты мне очень нравишься, я никогда этого не скрывал. Но главное, о чем я мечтаю, чтобы ты была счастлива. И если мой уход сделает тебя счастливой, значит так тому и быть. — Настал мой черёд измениться в лице. Я смотрела как парень уходит и глаза заволокло густое, тянучее желе из слёз. Я догадывалась, что словом «друг» Сейя только прикрывался, но мне было удобнее не верить, что шутки были лишь наполовину шутками, но сегодня я увидела его настоящего. Будто я освежевала парня своими острыми словами и обнажила истинные чувства. Харука предупреждала, что он съест меня и не подавится, но мясником оказалась я. И я тут же подавилась, схватилась за горло в приступе тошноты, упала на землю. Измученный всхлип вырвался из груди, я зарыдала сильнее, чем в объятьях Мамору, давясь и задыхаясь спазмами. — Усаги, — тихо позвала Луна. Я не видела, но знала, что это она. На ощупь сгребла кошку в объятья и содрогалась от плача ещё какое-то время. Она успокоила меня. — Ты всё сделала правильно. Всё будет хорошо. — Нет, я плохой человек, ужасный. — Причитала в протесте. — Да уж, хуже тебя не найти. — Иронизировала мохнатая шуба и я стиснула её сильнее. — Лу-на-а-а… — Успокойся, не плачь. Ты идешь представлять жениха родителям. Они решат, что ты не рада и не хочешь замуж за Мамору. Ты хочешь? — Я мигом успокоилась. — Хочу. — Тогда приведи себя в порядок. Луна всегда знала, что нужно сказать, а я следовала её мудрым советам. Через несколько минут в дверь позвонил Мамору, я уже успела умыться и лишь слегка красный носик выдавал недавнюю истерику, но к этому в доме давно все привыкли, я же плакала по любому поводу. Маме я всё объяснила, она крепко меня обняла со словами: — Усаги, ты уже такая большая. Но зачем ты так спешишь вырасти? — Нежась в уюте её объятий, я подумала, что не спешу совсем, но это происходит порой незаметно даже для самых близких. Даже для самих себя. Она хорошо его встретила, будто они с Сейей вовсе не разыгрывали меня, позже вечером познакомился и папа. Он настоял, что свадьба будет не раньше, чем через год, чтобы я успела закончить школу. Даже Шинго вёл себя прилично, хотя я всё время ждала, что он вставит нечто вроде: «Эээ, а где другой жених? Тот мне больше нравился». Похоже, Шинго тоже взрослел.Сейя
В конце улицы я столкнулся с Мамору и случайно задел его плечом. Он извинился и пошел дальше, а я остановился и проводил его мутным взглядом. Почему он извинился, ведь это я влетел в него? Только мой язык словно присох к нёбу, а я не способен был извлечь и пары звуков. Неожиданно весь мир стал мне глубоко безразличен. Даже вопрос «чем он лучше меня», так терзавший в прежние дни, стал совсем неважен. «Лучше-хуже» — субъективные характеристики. Со мной мечтали встречаться тысячи девчонок, но та, которую выбрало моё сердце — любила другого. Ничто не способно изменить этот факт ни моё упорство, ни слава, ни деньги. Я вернулся домой незамеченным, закрылся в своей комнате и завалился спать. Несмотря на то, что проспал я гораздо больше обычного, на утро я проснулся совершенно разбитым. Наверное, у меня никогда ещё не было настолько тяжелой апатии, как в те дни. Я чувствовал себя больным и выглядел так же, Тайки посоветовал мне взять себя в руки за выходные и напомнил, что пропуск уроков грозит отчислением. Я усмехнулся: «Какая разница, мы здесь не для того чтобы учиться». Мне повезло, что Тайки не пристал ко мне с расспросами, только потому что спешил по каким-то своим делам. Но вечером он решил исправить досадное упущение, докопавшись до меня по полной программе. А все потому что Ятен в облаке своего одеколона, до блеска драил любимые ботинки. Его бесполезная суета и блаженная физиономия жутко меня раздражали. Я развалился на диване, закинул ноги на журнальный столик, открыл упаковку чипсов и включил ящик. — Сейя, — удивился Тайки, — а ты разве сегодня остаешься дома? — Да, — лениво отозвался я. — Сегодня по телику футбол. Наши играют с… Но Тайки не дал мне договорить. — А Усаги, что не любит футбол? — Сдалась она мне! Она в принципе весь спорт недолюбливает… Вот, думаю, зачем мне такая девушка? — Вы что поссорились? — предположил проницательный братец и я внезапно взорвался. — Тебе то что? Можно подумать, вы оба не рады? — Ятен разогнулся и удивленно на меня уставился, выронив ботинок. — Усаги вернулась к своему парню. А мы если что, даже и встречаться не начинали, — уточнил специально для Тайки, вспоминая его обидные слова. — Теперь-то уж ничто меня не будет отвлекать от поисков Оливии, все как ты и хотел, — я закинул хрустящую картошку в рот и зло её прожевал. — И вообще, Усаги-то и понравилась мне только потому, что напоминала Оливию, — проговорил я и сам поразился тому насколько верны были мои слова. Одинаковая теплая аура, очень похожий аромат, обе невысокого роста, с невероятно длинными волосами, и фигурами балерин из одной труппы. Но на этом сходство между ними заканчивалось. Оливия была чрезвычайно доброй девушкой, близко к сердцу принимающей любую чужую беду, и я дурак думал, что Усаги тоже такая. Но может быть, я всего лишь наделил её хорошими качествами другого своего близкого человека? Глупо было считать, что я отлично знаю Усаги, если мы знакомы не больше пары месяцев. Ятен выскочил из дому, как ошпаренный, запнувшись на пороге, а Тайки присел рядом со мной, чтобы продолжать пытать своими нравоучениями. — Тай, сейчас начнется… Давай попозже поговорим? — Я посмотрел на него умоляющими глазами. — О чем? — неожиданно удивился брат и запустил руку в мой пакет с картошкой. — Эй! — Я недовольно хлопнул по его загребущей клешне. — Мне тут самому мало! — Я недавно кое-что изобрел для поисков Оливии, — проговорил Тайки, не обращая внимания на мой протест. — И что это? Он достал из кармана маленький оранжевый стеклянный шарик. — Вот! — проговорил Тайки с таким видом, будто дальше можно не объяснять вовсе. — Аааа, — протянул я и многозначительно хмыкнул. — Спиннер нового поколения? — Обхохочешься, — прокомментировал Тайки. — Смотри, — он сжал шарик в ладони, а когда раскрыл её — шарик светился. — И что? Может быть ты уже по-хорошему все объяснишь? — Что-что? — мне прилетела затрещина. — Как ты говоришь со старшими? Это поисковик. — Гугл что ли? Не похож… — Дурень ты, Сейя, — покачал головой Тайки. — Эта штука поможет нам в поиске Оливии, раз на вас, оболтусов, особой надежды нет. — А как она работает? — я забрал шарик у Тайки и принялся крутить его в ладонях. — Он запрограммирован на обнаружение танкейцев на Земле. — Ну, насколько я помню, наших здесь немало, — заметил я. — Только не в Японии. Я связывался с нашими, они подтвердили, в Японии мы первые. — Я думал наши везде. — Только на материках по паре исследователей. Ладно, ты дослушай. — Слушаю я, слушаю… — В шарик встроен маячок, он даст сигнал о том, где именно засекли танкейца. Правда радиус не особенно велик, всего несколько метров, поэтому нужно разбросать такие повсюду. — Ты издеваешься, да? — Ошалел я. — Я вполне серьезно. — Ты не мог изобрести чтобы он сам передвигался или радиус охвата территории был больше? — простонал я. — Если радиус будет больше, то пострадает качество. А если он будет передвигаться, то велика вероятность, они разминуться. Я упал лицом на диван. — И когда нужно превратиться в пасхального кролика? — Сегодня. Раз уж ты дома, а то последние дни я делал это один. Я завыл как раненый зверь, но подчинился брату. До поздней ночи мы с Тайки разбрасывали всюду эти шарики. Мне эта затея казалась довольно бессмысленной. А что если Оливия даже не в Токио, да и сколько времени уйдет на то чтобы разбросать их по всему мегаполису? Но нужно было попробовать все варианты. Каким же было мое удивление, когда уже на следующий день, Тайки влетел в мою комнату и заявил, что шарик засек танкейца. Он передвигался по городу в направлении к нашему дому. — Может быть это Ятен? — предположил я. А Тайки расстроенно кивнул. — Странно, я был уверен, что это кто-то другой. Ятен ведь еще был дома, когда я засек сигнал. — Тогда получается Оливия сама идет к нам? — усомнился я. Тайки лишь пожал плечами, и мы напряженно застыли, глядя на экран, сооруженной им машины. Через полчаса в нашу дверь действительно позвонили, и на пороге нас ждали Ятен с Оливией. Моё счастье было настолько всепоглощающим, что я даже на какое-то время забыл о разбитом сердце. Выяснилось, что Оливия потеряла память и поэтому не могла найти нас, хотя слышала нашу песню и поняла скрытое послание. Хорошо, что её нашел Ятен, случайно встретил в кафе, где она подрабатывала официанткой. За это время Оливию успели выписать из больницы и, поскольку родственников не нашли, определили в приют. Пришлось нам с Тайки притвориться родителями Оливии. Мы обвели вокруг пальца мать настоятельницу, почтенную даму в летах, будто школьницу. Впрочем, на её месте нам поверила бы любая, ведь с помощью волшебного жезла мы с Тайки преобразились до неузнаваемости. Получив личные вещи Оливии, которых было не так уж и много, мы снова вернулись домой. Тайки отправился готовить ужин и припахал меня помогать. Когда все было уже почти готово, Тайки попросил зайти к Оливии и пригласить её к ужину. Именно поэтому я оказался у её дверей и увидел то, чего видеть был не должен, но теперь едва ли смогу позабыть. Оливия стояла в нижнем белье перед зеркалом и, как мне показалось, любовалась собой. Не знаю, каким образом я оказался на полу, но помню дикий визг принцессы и угрожающие слова Тайки «Живо к себе!» или как-то так… Я поднялся и поплелся в свою комнату, от стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Я же не собирался подглядывать за Оливией, это было все равно, что подкарауливать собственную сестру, но попробуй, докажи теперь остальным! Кроме того, я понял, что нашей спокойной жизни втроем пришел конец: теперь уже не походишь по квартире в одних труселях, раз с нами под одной крышей живет девочка. И не просто девочка, она наша принцесса, значит настало время вспомнить о позабытых манерах. Только вспомнить никак не получалось — Оливия в платье землянки, совсем не ассоциировалась с представительницей королевской семьи. Я помнил её совсем другой: с ярким макияжем и обилием украшений в волосах. Сейчас она была обновленной версией самой себя, таинственной незнакомкой, даже прежняя прическа не вернула старую Лив. Что-то изменилось в её голосе и жестах, что-то неуловимое и не понятное. Мы впервые встретились будучи детьми. Мне было около десяти лет, когда проснулась сила и королевская семья, узнав об этом, забрала меня во дворец. В отличие от Тайки и Ятена, я не принадлежал к знатному роду, но меня причислили к благородным и ввели в круг избранных. Моих родителей тоже щедро одарили, больше они ни в чём не знали нужды. Поэтому я был чрезмерно благодарен королевской семье и поклялся служить ей верой и правдой всю жизнь. Меня растили защитником принцессы Оливии, я считал себя её слугой и только, но она с первых дней показала, что относится ко мне как к другу и это тронуло моё сердце. Понемногу я стал позволять себе вольности, а позже и вовсе позабыл о том, как должен себя вести. Мы непросто подружились, мы сроднились. Мы доверяли друг другу самые большие секреты, делили пополам тогдашние беды, поддерживали и подбадривали друг друга. А однажды мы даже поцеловались и все потому, что Оливия развела меня на слабо. Ей почему-то взбрело в голову, что она обязана научиться целоваться прежде, чем выйдет замуж, а я выступал в качестве подопытного. Естественно, я отказался участвовать в её глупых забавах, предлагая ей потренироваться на Тайки или Ятене. Но Оливия заявила, что выбрала меня как наиболее опытного, ведь я сам не раз хвалился своими победами на любовном фронте. Для меня такого «умельца», оказать подобную услугу — пустяковое дело, считала Оливия. Мой отказ её удивил и она сразу предположила, что все мои громкие слова были враньем и, конечно же, была совершенно права! Тогда я ещё ни разу ни с кем не целовался, но не мог допустить, чтобы друзья считали меня лузером, вот и приврал. В общем, на кону стояла моя репутация и мне пришлось выкручиваться. На нашу беду, нас за поцелуем застукал Ятен. Мы подрались и сильно повздорили. В тот день Ятен орал, что я перешел все границы, поэтому когда он вскочил из-за стола за ужином и завопил про субординацию, я испытал эффект дежавю. Какого чёрта, опять?! Я просто СМОТРЕЛ на Оливию! Ятену вечно что-то мерещилось, будто бы я в самом деле мог представлять для принцессы какую-то угрозу. Как же я устал от того, что другие люди вечно приписывают мне то, чего я не думал и не собирался делать! Моё настроение и так было паршивым и без истерики Ятена, а после неё стало ещё хуже. Я лежал на постели, таращился в потолок и думал о том, почему в мире нет человека, который мог бы любить меня так же как Усаги любит Мамору? Любить без всяких причин, такого как есть? Почему я не могу добиться такой любви, сколько бы не прикладывал усилий?