Усаги
Будучи в отношениях с одним мужчиной, я влюбилась в другого и тогда поняла, что сердцем невозможно управлять: оно само не выбирает кого полюбить или разлюбить. Самое удивительное, что я очень хорошо относилось к Мамору и мои чувства к нему не изменились, но раньше я говорила, что люблю его и верила этому. Теперь узнала иную по силе любовь, не идущую в сравнение с прежней и была не способна игнорировать её. Ещё я знала, что Мамору оказался в точно такой же ситуации чуть раньше. Значит он нашёл ответ как с этим жить, понимая тоже, что между нами нечто иное, не истинная любовь. Ведь она не может быть такой, когда не взаимна. Вернувшись в Токио после кемпинга, я направилась к Мамору. Он должен был обо всём узнать: я ему изменила, такое скрывать не могла и у меня были вопросы без ответов. Чтобы не струсить, когда его увижу, я открыла дверь своим ключом, зажмурила глаза и выпалила: — Мамору, я поцеловала Сейю! — С этими словами ворвалась в квартиру парня. Не знаю что было бы, если увидела его прежде, чем выдала признание. И я была бы не я, если не сделала ситуацию ещё хуже. Они с Мотоки сидели в гостиной и заторможено смотрели на меня. Владелец «Короны» дежурно кашлянул и поднялся. — Ну, увидимся завтра. — Мамору тоже поднялся и молча проводил друга. — До встречи, Усаги-сан. — мы с Мотоки поклонились друг другу. И как только дверь закрылась, я повторила: — Я поцеловала Сейю. — Пока решительность меня не покинула, я постаралась отчеканить так же быстро. — И мне понравилось. — Я добавила тихо. Теперь брюнет обернулся ко мне, его лицо не выражало эмоций, но собственный стыд и сожаления добавляли глазам парня невыносимый для моих плеч груз. Я сглотнула комок переживаний. — Я не знаю что это, не понимаю! — Не в силах смотреть на Мамору, я свалилась к нему в ноги и принялась причитать: — Прости меня, прости. — Конечно же, я начала плакать. От доброты с которой отнёсся Мамору к моему признанию, стало легче. Он меня не любил, его по-настоящему не волновала измена, но он продолжал быть ко мне добрым, ласково успокоил. Мне требовалась частичка его мужественности и готовности оставаться верным слову, поступать правильно несмотря на боль, не ориентируясь в том, что действительно правильно. Заворожённая его спокойствием и выдержкой, я сама перестала плакать. В молчании дождалась чай и быстро съела шоколадную конфету, замечая при этом, что руки трясутся. Отпила из чашки и спрятала руки под стол. Я смотрела в окно, а Мамору на меня. Он нарушил тишину вопросом чего я хочу. Быстро проглотив конфету, посмотрела ему в глаза: «Понимания», — тут же сориентировалась я, подгоняемая неожиданно холодным тоном. — Я хочу знать: мы все делаем правильно? — Этого я не знаю. Я знаю тоже, что и ты: мы поженимся, у нас родится дочь и ты очистишь мир силой серебряного кристалла. И земля превратиться в эдем. От нас зависит слишком многое… Поэтому я не могу сказать тебе, что значит «правильно». Правильно ли действовать по зову сердца или следовать предназначению и играть те роли, которые нам уже отвели? Ты любишь этого парня? Именно это мне было нужно — суровая правда. Чтобы Мамору всё расставил по своим местам, только он был способен. Выслушав его мнение, я поджала губы. «Почему же так больно?» Его слова с одной стороны вселяли уверенность, а с другой, ввергали в безумное страдание сердце. Опустив глаза, я ответила на его вопрос про чувства к Сейе. — Люблю. — Скорее беззвучно повторила слово губами, чем сказала в слух. Я запила горечь чаем, но она отчего-то приумножилась и я была готова разреветься с новой силой. — Если ты чувствовал то же, что я, это ужасно. — В носу защипало, я начала бороться с нарастающей в груди истерикой. — Как ты с этим справился? Оказалось, что никак, он лишь прервал отношения в которых был счастлив, но меньше любить не стал. Поэтому предложил разделить ответственность за принятие решения расстаться и рискнуть Чибиусой. У меня внутри всё сжалось от его слов. Нет, совершенно неприемлемо даже говорить о подобном. Меня сильно расстроило, что Мамору готов сказать такое вслух. Это в полной мере показывало насколько всё изменилось. Его речь напомнила о тех временах, когда я искренне верила, что не смогу прожить без него и дня. Зачем мне вообще мир, где мы не вместе? А теперь я посмотрела бы на ту девчонку со стороны, понимая, что она ещё слишком мало знает о жизни. — Я раньше думала, что без тебя не смогу, но когда пришлось, оказалось проще, если рядом он. — Я подняла глаза и смотрела не моргая, признаваясь себе, что уже тогда полюбила Сейю. Теперь казалось, что всегда любила лишь его, а всё остальное было сном, в котором я пребывала пока не встретила весёлого брюнета. — Но жить без Малышки я не готова, даже пробовать не рискну. — Пальцы сжались в кулаки и побелели, я злилась от одних только слов, в которых парень допускал такую возможность, где звучало, что она может не родиться. Я растёрла ладонями колени, чтобы успокоиться и отчего-то повернулась в сторону спальни. — Но как мы к этому пришли? Я была уверена, что в том будущем люблю тебя. Неужели всё обман? Скажи, что я сделала не так? — Я по-прежнему не смотрела на Мамору, но хотела знать: — Почему она? — Ты все делала правильно. Просто мы с тобой немного изменились, ты так не считаешь? Другая жизнь, новые родители, иные обстоятельства. Я любил Серенити… Ты другая версия себя. Так же как и я. Ты помнишь, каким я был тогда? Раньше я всегда мог тебя развеселить, а теперь я это растерял. Мне казалось, что ты залечишь раны, которые я приобрёл в этой жизни, но сделать это я должен был сам. Мне жаль, что я не способен стать прежним Эндимионом. Но ты все равно мне дорога. Я не знаю, почему она. Она ниточка к прошлому, а ты настоящее. Она связывает меня воедино, и я становлюсь более цельным. Это сложно объяснить. Его ответ удивил, но теперь я понимала как удалось Мамору сохранить безразличие к моему признанию. Я только не совсем понимала как другая девушка могла быть ниточкой в прошлое, ведь мы с ним с прошлой жизни. Разве было куда дальше? Но слова парня звучали знакомо, я понимала про какое чувство целостности он говорил. Значит дело не во мне, это было важно знать. Я тоже не могла полностью разгадать отчего любовь к Мамору меркнет на фоне чувств к Сейе. Неужели потому что ему всегда удавалось развеселить меня? Даже когда я якобы злилась, в душе всё равно оставалось место принятию его озорства. Мои губы тронула улыбка, вызванная чередой кадров в голове. Лицо Сейи и его шутки лезли в мысли, и я тряхнула своими хвостами в разные стороны. — Ты уверена, что чувства, которые ты испытываешь к другому — любовь? Тебе всегда нравилась близость… Развитие рассуждений Мамору свернули в интимную сторону и я невольно выпрямилась, когда ощутила его ладонь поверх своей. Я не могла с уверенностью заявить, что он не прав, хотя в моих воспоминаниях чувства к Сейе проснулись гораздо раньше близости. Могло ли её предвкушение действовать точно также? Я перевела взгляд на руку, затем в глаза Мамору, на его губы. «Я уже ни в чем не уверена. Раньше я верила в нас. Может, мне нужно поверить снова?» — Я попыталась представить получится ли стереть Сейю близостью. Вообразила, что целую Мамору и тогда мне хочется отстраниться, но он отвечает и всё продолжается пока Мамору не предлагает продолжить в спальне. Я не спеша поднимусь, мысленно серьёзно сомневаясь, что могу совершить этот шаг и даже всего лишь шагнуть в ту сторону. Может быть Мамору поймёт это, потому подхватит на руки и голова закружится. «Быстро! Это слишком быстро!» Я окажусь на кровати, ещё не успев ничего решить. Он станет меня успокаивать и этим поможет остаться в том же положении. Едва ли я буду выглядеть эротично, вылупив на него глаза и вытянув руки вдоль тела, максимально зажимаясь. Но Мамору начнёт меня целовать и из глаз тут же покатятся горячие слёзы. «Ты должна Усаги, терпи.» — Начну уговаривать себя. Он коснётся меня там и я с трудом подавлю вопль, а ещё желание подтянуться выше, увернуться от руки. Кое-как отвечая на поцелуй, я начну выгибаться и пойму, что достигла предела собственному терпению. Я замычу, упрусь в его плечи и едва лишь парень приподнимется, отползу к изголовью кровати и подожму ноги. — Прости, извини, пожалуйста, — причитая, я закрою глаза и прикрою голову руками. Жар будет жечь мне щёки, а от стыда не смогу поднять голову. — Я знаю, что это должно случиться, но я не могу. — Я практически провою и осторожно высуну нос, чтобы увидеть насколько Мамору злится. Возможно, он сумеет успокоить меня, ляжет рядом и мы станем долго разговаривать. После чего Мамору поцелует, я отвечу и что-то у нас получится, но я точно знаю, что образ Сейи постоянно будет всплывать в мыслях, мешая двигаться дальше по выбранному пути. «Возможно, мне нужно время». — Я понимаю, что однажды нам придётся это сделать, но хочу подождать, — я осторожно высвободилась и вышла из-за стола. — Спасибо за чай. — Обувшись, опустила голову, чтобы суметь сказать пришедшую в голову мысль: — Если тебе нужно это, то я не против. Только не хочу знать. — Что ты не хочешь знать? Я подняла на него жалобный взгляд. «Неужели он не понял? Хочет, чтобы я сказала прямо?» — Я говорю о близости. Ни к чему, чтобы плохо было всем, верно? Когда мы поженимся, я стану твоей, а до тех пор, я не хочу узнать, но осуждать не стану. — Мужчинам ведь нужно… — робко добавила я. Мамору высмеял меня, но почему-то стало тепло в груди от того, что моя жизнь будет связана с таким надёжным парнем. Посетило странное ощущение, будто однажды я пойму, что этого достаточно для счастья. — Хорошо и спасибо, что ты такой. — Я помахала, подхватила сумку и закрыла за собой дверь.Сейя
Наверное, я бы должен был убиваться оттого что Уса не моя. Страдать, что не могу больше её поцеловать и прижать к себе, но я подумал: «Сейя, ты действительно готов раскиснуть?» Я её друг, а друзья, хорошие друзья, совсем не против объятий, верно? Даже поцелуй в щеку, висок, а иногда в сами губы, между друзьями не преступление. Конечно, тут играет роль уровень открытости и доверия. Я бы не решился Усу в губы поцеловать, после всего что между нами было — это скорее спровоцирует ссору. Но в висок например, я её уже целовал раньше. И сама она дала зелёный свет на поцелуи в щеку, когда в лесу меня так чмокнула. Короче, я по поводу дружбы грузился не больше, чем раньше. Особой надежды не питал бы, конечно, но и так сильно не парился. Только было кое-что между нами посерьёзнее чем нежелание Усаги мне принадлежать и наличие у неё жениха. И это «кое-что» в самом деле стало бы для нас серьезным препятствием. Когда я превратился в светящийся шар и оказался в руках ведьмы я видел и осознавал все что происходило. Я видел как Усаги обернулась Сейлор Мун — ту крутую воительницу, которая сражалась вместе с нашей принцессой. И это означало, что наша любовь не имеет шансов на существование, ведь я никогда не покину Кинмоку, а Усаги не бросит свой дом без защиты. Ну и что это будут за отношения на расстоянии тысячи световых лет? Письма будем писать друг другу что ли? Нормальной семьи у нас тоже не будет никакой. Ну, каким гадом надо быть, чтобы бросить её с ребёнком и навещать раз в год, а то и реже? Ребёнок, если он, конечно, появится, будет считать меня чужим дядей. А потом злиться на меня, что не могу остаться. Но я же и вправду не могу. Я лидер старлайтов, их командир, командующий на Кинмоку. У меня нет права сложить с себя полномочия, ведь я себе не принадлежу. Я принадлежу принцессе Кинмоку. Я давал клятву и поэтому ношу такие длинные волосы. Я — собственность королевской семьи и свободу обрету только в котле перерождений. Получается нет у меня права лезть к Усаги и пытаться уловками убедить, что ей стоит выбрать другого. Потому что другой, то есть я, ничего не могу ей предложить. Первое время, после своего чудесного спасения Сейлор Мун, я был просто в шоке. Со всеми общался односложными фразами, иногда по привычке пытался шутить, но выходило все как-то невпопад. Потом, оказавшись дома, и все хорошо обмозговав, я попытался отрицать очевидное, типа ну, а что такого? Может быть, когда-нибудь, после того, как мы победим всех врагов, мы таки будем вместе? Жить станем на два дома, телепорты же есть. И вроде такая гладкая схема у меня выстраивалась, что я даже приободрился, поэтому первым ей в соц. сетях написал и мы стали так часто переписываться, что я иногда до поздней ночи не выпускал телефон из рук. Меня метало из крайности в крайность. В один день мне казалось, что мне следует смириться и перестать мучить себя. В другой — я летал на крыльях любви, довольный только потому, что она отправила смайлик «поцелуй». Потом я все-таки пришёл к мысли, что здесь чужой, и какие бы радужные иллюзии не питал, в отношении Усаги, им не сбыться. Озарение снизошло на меня после потасовки с аутерами, ещё одной командой земных защитников. Хотя мы сообщили им, что заключили с иннерами соглашение, воин Урана все равно отнеслась к нам враждебно, и заявила, что вопросы связанные с нарушителями границ (это она нас так назвала), должна решать её группа. И последнее слово насчёт взаимопомощи Сейлор Мун тоже за ними. Типа она принцесса и её артефакт важен для процветания Земли. Я и до того понимал, что Усаги крута, раз именно она хранила серебряный кристалл. В отличие от Ятена, я не смотрел на землянок как на бесполезных неумех. Иначе почему же Оракул отправил нас на Землю, если все там такие никчёмные? Да и вообще, у Ятена хорошим был только он один, ну ещё Оливия, и то на неё он был некоторое время обижен из-за того, что спуталась со мной. Ко всем остальным он относился без должного уважения и с недоверием, в лучшем случае, короче, точно так же, как агрессивные аутеры. И все же была для меня польза от этого знакомства: я сделал шаг в сторону принятия неизбежного. И сразу в голову полезли безумные мысли: «Интересно, а Мамору тоже сенши? Неужели он Сейлор Марс?» Ведь все сенши, которых я знаю, женщины. Но потом я вспомнил о том, что люди — вид примитивный. И на глаза мне попадался ряженый парень в смокинге, обычно появляющийся под конец драки, когда мы уже изрядно измотали йому. Он запугивал её цветами и суфлировал Сейлор Мун, что нужно делать. Будто ничего смешнее этот клоун придумать не мог, как розами пуляться. Мой лазерный луч и то выглядит более устрашающе. Хотя по-моему тут и сравнивать не стоит. С другой стороны я не был уверен, что этот тип являлся сенши, при мне он магические атаки не демонстрировал, а бил неприятеля тростью, да скакал по деревьям. В принципе с этим мог справиться даже простой человек, увлекающийся паркуром. Только предчувствие у меня на его счёт было какое-то гадкое. В сентябре снова началась учёба и мы с Усаги увиделись в школе. Тем же днем мы сидели на крыше и любовались на облака. Мне вдруг стало жутко тоскливо и я решил, что стоит подготовить Усаги к предстоящему расставанию. — Знаешь, мы скоро уедем из Токио… Вернёмся обратно. Она встрепенулась. — Надолго? — Навсегда. Мы замолчали, всматриваясь в даль, каждый думал о своём. — Но ты же будешь мне писать? — она нарушила молчание и повернулась ко мне, рассматривая мой профиль. — Нет, — резко отрезал я. — Прости. «До тебя не дойдут мои сообщения», — додумал то, что не смог сказать. Усаги как ошпаренная подскочила со скамейки. — Почему?! — громко выкрикнула она, стремительно краснея. Я поднялся и печально посмотрел на неё. — Потому что ты выйдешь замуж и нам лучше будет перестать общаться. Я не мог придумать никаких иных причин, отчего мы не сможем поддерживать связь. — Ты обещал, что всегда будешь моим другом! Обещал! — Усаги моё объяснение тоже не сочла достаточным поводом разорвать общение. Её ладонь ударила меня в грудь, и я качнулся назад. А потом сделал шаг навстречу и сгреб Усаги в объятья. Мы долго так стояли, и я чувствовал как она дрожит. — Извини, но это последний класс, — прошептал я, — после каждый пойдет своей дорогой. У меня не будет времени зависать в соц.сетях… — Сейя, ты не можешь так поступить! Пальцы коснулись её пушистой чёлки, повторили овал лица и я притянул её к себе за подбородок, обещая самому себе, что это будет мой последний поцелуй с Усаги. Когда я уже достаточно приблизился, чтобы накрыть её губы своими, в голове разом всплыли все запреты: мое обещание быть просто другом, знание, что она Сейлор Мун. Я выпустил её подбородок и на мгновение замер в миллиметре от ее губ, ощущая нежное, прерывистое тепло её дыхания. Она не отстранилась. Почему?! Пыталась меня испытать или верила, что я не предам, не разочарую и не наделаю глупостей? Безрассудно! Почему она верит мне? Ведь я знал себя, знал, что могу. Я частенько поступал импульсивно: в начале говорил — потом думал. Иногда я оправдывал себя тем, что лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Рассудительным я мог становиться только на службе, в жизни всегда шел на поводу у собственных желаний. И на этот раз я все-таки приник к пылающей коже, оставляя на её щеке свой «дружеский» поцелуй. Мы должны проститься. Я должен её отпустить. Я отстранился от неё, качнулся, как пьяный и, опустив голову от стыда, молча сжал кулаки. Сегодня я перешагнул порог боли и был убежден, что в следующий раз моё сердце просто разорвется, если я решусь повторить этот трюк. — Я не знаю, сколько мы еще здесь пробудем: может быть несколько месяцев, может быть целый год… — Почему? — её голос был таким тихим, что казался шелестом ветерка. — Мы заключили договор с одними людьми, — мне пришлось изобретать причину на ходу и я ловко маскировал правду выдумкой, — о сотрудничестве. Мы должны кое-что выполнить, затем сможем вернуться на Родину… Вдруг меня осенило. Мы вернемся только с серебряным кристаллом, а он принадлежит Сейлор Мун. Значит мы отправимся на Кинмоку вместе или она все-таки доверит нам свой артефакт. Я снова шагнул к ней и заключил Усаги в объятья. — Мы всегда будем друзьями, даже если однажды, я не смогу тебе написать… Конечно, нам никогда не быть вместе, ведь мы из разных миров. Но если члены моей команды будут не против, я открою свой секрет Усаги, так как и планировал это сделать раньше.Усаги
Разговор с Мамору подарил мне смелость открывать двери, которые следовало держать закрытыми. С одной стороны, мы приняли решение быть вместе ради Малышки, а с другой, знали что испытываем сильные чувства к другим и не осуждали друг друга. Поэтому общение с Сейей, в котором я так сильно нуждалась, не казалось чем-то страшным, скорее совершенно оправданным. Мы болтали в соцсетях ночи напролёт, я так забылась, что как-то послала ему смайлик-поцелуй и замерла в ужасе. Чувства, которым не давали выход, нашли способ заявить о себе, нагло захватив центр управления моими пальцами. Пути назад не было, Сейя отреагировал спокойно, насколько можно было судить по онлайн переписке, и тогда, прикрываясь периодически словом «друг», я слала смайлики, заявляющие о моих чувствах, когда того требовало сердце. Наше эпистолярное лето подошло к концу. Когда мы встретились в школе, я не сдержала на губах счастья видеть его, мы обнялись. Сейя приподнял меня над землёй, словно я ничего не весила и закружил. Ради этого, я пришла в школу даже раньше Ами. Девочки удивлялись, а я отмахивалась, что намерена учиться лучше в старшей школе и нечего на меня так смотреть. После уроков, мы забрались с Сейей на крышу школы и в какой-то момент, он поделился, что скоро переедет из Токио назад в Европу. Меня прошила абсолютная боль. — Надолго? — Навсегда. «Так вот как это будет.» — Зачем-то подумала я. В моей голове давно сидело принятие будущего, наверное поэтому я не заплакала, но как оказалось, сердце по-прежнему не было готово. Я начала настаивать, чтобы Сейя мне писал и не принимала причину отказа, в которой прозвучало, что я выйду замуж и нам лучше этого не делать. — Ты обещал, что всегда будешь моим другом! Обещал! — Я снова прибегла к слову друг и к тому, что работало с Мамору, а именно напоминаниям об обещанном. Но уже понимая, что теряю Сейю здесь и сейчас, сама же от злости толкнула его в грудь. Он подавил мою истерику крепкими объятьями. В них было горячо, но я дрожала. Чувство уюта, единства, чего-то сложноуловимого и бесконечно важного было между нами, но парень шептал, что это последний класс, а после каждый из нас пойдёт своей дорогой. — Сейя, ты не можешь так поступить! — Противилась я реальности, он отстранился. С нежной тоской разглядывая меня, прошёлся пальцами по контуру лица, как будто старался запомнить. Остановившись на подбородке, мягко потянул к себе. Сердце билось медленно, но так возбуждённо, что становилось тяжело дышать. Я предвкушала наш первый настоящий поцелуй, не навеянный дымкой сна или созданный обезумевшими призраками, захватившими тела. Только наш, пьянящий, головокружительный. Меня томило трепетное ожидание и в последний момент, парень скользнул к моей щеке, оставляя целомудренный дружеский отпечаток губ. Мир сомкнулся вокруг нас, унося в недосягаемое ни для кого отдельное измерение, сотканное из чистой любви и света, желанием двух сердец быть вместе. В этом поцелуе не было и тени эротики, лишь желание поддержать и передать силу запертых чувств ко мне. Я сильно заблуждалась насчёт Сейи, он снова это показал. Было слишком больно всё осознавать, поэтому я слушала и уточняла причины на автопилоте. В итоге он сказал, что всегда будет моим другом, даже без возможности общаться. Он был верен данному обещанию, а мне предстояло повзрослеть, принимая изменчивую реальность, ломающую в теле каждую косточку своей трансформацией. Придя домой и упав лицом в подушку, я выплакалась. Чувствовала себя разбитой, лишённой души. Интерес к жизни в моих глазах зажигал лишь его свет. Тогда я становилась мотыльком, летящим к Сейе вопреки опасности сгореть. Каким-то образом, мне удавалось балансировать в нашем общении, удерживая дистанцию, парень тоже помогал. Если ситуация становилась неоднозначно романтической, мы оба знали, что необходимо сделать шаг назад и делали его. Носили маски друзей, а глаза выдавали истинные чувства. На фоне этой игры, я позабыла, что должна вести ещё одну — в которой имею роль невесты. О ней напомнил Мамору спустя несколько недель: он пригласил в кафе и предложил расстаться, ссылаясь на разительные перемены в наших отношениях. Прежде без особого энтузиазма ковыряя пирожное, я до смерти испугалась, что его решение окончательное. — Нет, Мамору! Я всё исправлю! — С напором и мольбой причитала я, прося дать мне ещё шанс. С плохо скрываемым сожалением он согласился. Вспомнила, что на выходные родители запланировали поездку к источникам и позвала парня составить компанию. Какое-то время вместе должно было пойти нам обоим на пользу. Так я думала, пока это время не наставало. Теперь у нас осталось ещё меньше общих интересов и тем для разговоров. Я не знала раньше, что последствия правды оставляют настолько серьёзный отпечаток. Даже мне было тяжело поддерживать разговор, когда мы с Мамору вышли под ручку из кафе на мучительную пешую прогулку до дома, а ведь я считала себя мастером в пустой болтовне. Какая-то девица засмотрелась на моего парня и кокетливо улыбнулась. Раньше за такое я бы устроила очень громкую сцену ревности, но в тот раз благодаря штилю в душе, увидела, что парень даже бровью не повёл в её сторону. Я бы не заметила, что он не смотрит на других и не поверила на слово, а ведь это самое главное. Я вспомнила те времена, когда сама поддалась чарам его красоты. Впервые встретив Принца Эндимиона, я залилась густой краской, обдумывая имею ли право созерцать совершенство во плоти. Он околдовывал, лишал воли, но теперь я смотрела на Мамору со стороны и не желая больше владеть им без остатка, я хотела бы помочь быть там, где его сердце и мысли. Жаль, что когда я могу принять его увлечение другой девушкой, не должна отпускать. Страшная мысль поселилась в голове — «Как только родится Малышка, ты будешь свободен.» — Я резко остановилась, Мамору обернулся следом за мной. Как я стала настолько циничной? Он будто вещь, а не дорогой мне человек. Казалось, что именно теперь я по-настоящему ценю Мамору, готовая помочь собрать вещи, если он говорит, что любит другую, но не делаю этого, так как боюсь. И слишком люблю ЧибиУсу. Я стояла, расчёсывала грудь, потому что было противно от себя, гадко. А от моих угрызений совести, лучше парню не стало бы. — Всё в порядке? — В реальности спрашивал он. — Мы можем проехать оставшийся путь. — Я подняла на него голову с уже готовой маской улыбки. Решила смолчать о том, что меня разрывают противоречия и ужасно хочу, чтобы хорошо было всем. Я не готова к ответственности за чужое несчастье и намеренную боль, меня выворачивают наизнанку свои же поступки, слова и мысли. Но вина меня и без того меня сжирала, я не смела жаловаться снова, ведь не могла принять последствия другого варианта. — Всё хорошо. — Мы пошли дальше.***
Рёкан стал спасением, ведь программа развлечений не предполагала, что мы будем проводить с Мамору много времени вместе и в то же время, были на совместных выходных. Нас разделили по системе: девочки налево, мальчики направо. У них рыбалка и подводное плавание, у нас маски на лицах и руки массажиста на плечах. Всё шло хорошо, выделить время на подобный релакс порой очень важно для восстановления внутренних ресурсов. Только, как выяснилось, если в голове слишком много мыслей, они разом нападают и беспрестанно кусают за самые болезненные места. Я прежде не замечала за собой склонности к долгим и тяжёлым раздумьям, избегала их и вытесняла любые неприятные переживания, но что-то менялось, я так больше не могла, мне приходилось проживать неудобные думы. — Что с тобой? — За последнее время, это был самый популярный вопрос. На этот раз спрашивала мама, заметив мой потерянный, но напряжённый взгляд. — Ничего, — отмахнулась, вымученно улыбнувшись. — Дочка, ты можешь всё мне рассказать, я ведь твоя мама. — Она ласково провела ладонью по моей щеке. — Это как-то связано с предстоящей свадьбой? Ты с тех пор изменилась. Стала серьёзнее, целеустремлённее, лучше учиться и я рада отмечать это, но почему мне кажется, что ты утратила прежний блеск в глазах и выглядишь несчастнее? — Я отвернулась в сторону, чтобы не разрыдаться и мама нежно меня обняла. — Милая, — шептал на ухо родной голос, окончательно лишая меня выдержки. — Я просто стараюсь соответствовать новому статусу. — Промямлила сквозь крепко сжавшую за горло истерику. — Усаги, ты не должна оправдывать ни чьих ожиданий. Ты родилась, чтобы быть счастливой. — Успокаивала мама, поглаживая по голове. — А что если моё счастье делает несчастными кого-то ещё, кто дорог мне? И приходится выбирать не сердцем, а разумом, но я не умею и не согласна так поступать? — Откровения полились в мамино плечо, но слёзы были незаметны в горячих источниках, которые мы погрузились. — Если ты веришь, что поступаешь правильно, значит препятствия не случайны, а жизнь расставит всё по своим местам. Никогда не сомневайся в силе чистой мечты. — Макушкой я почувствовала мамин поцелуй и затихла. Её слова вливали в меня энергию и силы пройти этот путь, чтобы узнать его завершение. Мы ещё какое-то время пробыли в купальнях, затем я осталась одна по-собственному желанию. — Серенити. — Я вздрогнула и огляделась. — Это не правда, ты никогда не будешь счастлива. Никогда-а. — Звучал голос утробно, словно шёл из-под толщи воды. Я с сомнением опустила голову вниз, чтобы увидеть собственное отражение и удостовериться в развивающейся паранойе, но вместо этого кошачьи глаза довольно сощурились и жгучая брюнетка напротив, улыбнулась уголком губ. — Здравствуй, Принцесса Белой Луны. — Ты кто? — Я отпрянула, ведь разговаривать с лицом девушки, находящимся под водой, было жутко. Отражение продвинулось следом, будто стало моим. — А ты забыла меня? Я — Королева Тёмной Луны, Нехеления. — Она самодовольно засмеялась. — Хочу кое-что показать тебе. — Лицо девушки стёрлось, а на его месте появилось отражение Чибиусы, мы с ней спорили, ели наперегонки и сражались против врагов. Кадры быстро сменяли друг друга, словно стояли на ускоренной перемотке жизни. События отдалённо напоминали те, что происходили со мной, я понимала контекст даже без звука, но кое-что было по-другому. В кадрах часто появлялась Малышка и мы были с Мамору втроём. — Что? Я не понимаю. — Голос Нехелении принялся сопровождать фильм комментариям. — Ты видишь всё то, что должно было произойти, но ты утратила. Когда мои слуги выяснили, что ты — это Сейлор Мун, я захотела узнать о твоей жизни, чтобы причинить как можно больше страданий. Твоя мать лишила меня всего, а я прокляла ваше королевство и отняла у неё дочь, но ты возродилась, Принцесса Белой Луны. Это несправедливо. Вечная красота, молодость, ты не заслуживаешь! — Нотки безумной истерии слышались в голосе Нехелении. — Зачем ты всё это показываешь? Что ты хочешь сказать? — Я не была способна отвернуться от отрывков из жизни, которую не прожила и всё же не могла поверить и принять. — Я буду мучить тебя долго, мучить так, чтобы ты наконец почувствовала, как сильно меня унизили! Я хотела лишить тебя всего, что любишь: возлюбленного, друзей и Земли, которую так яростно защищаешь! Но оказалось, что ты сама отняла эту жизнь. И её. — Мелькающие эпизоды крупно выхватили грустное лицо Малышки. Она будто исчезала. — ЧибиУса! — Закричала я, попытавшись схватить девочку, вытащить из-под воды, но лишь пустила рябь и Малышка исчезла. В глазах застыли жгучие слёзы. — В чём дело? Потеряла ту, которую любишь больше всех? Потеряла своё будущее. — Я не верю тебе. — Тогда можешь спросить у неё, почему твоя будущая дочка не прилетела. — Она показала Сецуну и Мамору, но не в ускоренном варианте, а реальном времени и даже место я узнала — это был его номер в рёкане. — Ту, что отняла у тебя любовь. — Она засмеялась с наслаждением и хорошо читаемым безумием, по-злодейски. Сецуна говорила, что Малышка обязательно родится, а затем они стали целоваться. Я невольно отвернулась, смущаясь тем, что подглядываю и переваривала открывшуюся правду. Той самой оказалась Воин Времени, я знала её и от этого стало не по себе. «Как же так?» — Знала, что тебе понравится, наслаждайся. — Звенела Нехеления самодовольно, а я нахмурилась. «Он ведь обещал, что не будет ни с кем…» — Мысль о нарушенном слове колола сильнее, чем видеть Мамору с другой девушкой. У меня загорелись уши лишь от звуков происходящего в комнате. — Это она убила её, — подначивала злодейка и на глазах проступили слёзы. Но прежде, чем я успела пустить в сердце ненависть к ним обоим, Мамору остановился и сказал, что хочет поговорить со мной, сделать всё правильно. Я посмотрела в воду с уважением. — Он готов пожертвовать вашей дочерью ради похоти, — Нехеления в очередной раз рассмеялась, а я ладонью плюхнула по картинке и побежала к ним, наспех заворачиваясь в халат. По пути я накрутила себя до худших представлений, не знала чему и кому можно верить и я плакала не сдерживаясь, так как действительно сомневалась, что снова увижу ЧибиУсу. Я была в отчаяние и умоляла Сецуну всё исправить, она согласилась, чем вызвала огромную признательность. Мы остались с Мамору одни и я по привычке зажевала горе сладостями, только сейчас задумавшись о том, как Сецуна оказалась в рёкане. Подумала спросить у парня, обернулась и растерялась. Его мрачный вид ясно давал понять, что сейчас лучше не лезть с разговорами. Наверняка он злился из-за моего вторжения, винил в том, что я мешаю быть счастливым. Если подумать, Сецуна была идеальна для него. Вместе они смотрелись как Король и Королева, у них было много общего, в том числе интересов, она такая же умная, как он, и невероятно красивая. «Ниточка к прошлому, он говорил». Мне было очень жаль Мамору и я отвернулась. Спокойная уверенность в словах Сецуны подарили веру, что всё будет хорошо. Она действительно уничтожит любую проблему, не допустит, чтобы с ЧибиУсой случилось дурное. В том числе, они откажутся от любви. Я тяжело вздохнула, думая о наших жертвах и перевоплотилась в форму, чтобы отправиться к вратам. Когда Плутон зловеще прошептала, что в тумане кто-то есть, тревожность девушки моментально передалась мне. На спине приподнялись волосы, я рефлекторно прижалась к Сецуне ближе, но почти сразу свалилась на спину от удара. Плутон скрылась в тумане, а Мамору помог подняться и мы помчались следом. Он гнался так быстро, что я заплеталась в ногах и в какой-то момент свалилась от усталости. Думала, что парень не заметит, ведь его любимая, быть может, в опасности, но Мамору снова задержался, чтобы помочь мне. По глазам было видно, как он разрывается. Наконец, мы настигли область сражения, звук металла о ножны словно говорил, что я тут лишняя, Воин Времени и Такседо Маск, лучше разберутся с опасностью и я шагнула парню за спину. Когда нам открылось лицо врага, я непроизвольно ахнула. — Это же… — прошептала себе под нос, наблюдая за двумя Сецунами. Только теперь, когда обе девушки стояли рядом и можно было их сравнить, я находила отличия. Оказывается, мы чуть не вступились за другую Плутон, больше всего её выделяла белая прядь в волосах, почти как у Шельмы, только с одной стороны, а ещё она выглядела более грозной. Я задала ей свои вопросы, но получила совершенно неудовлетворяющие ответы. Слова о другом отце обескуражили, я внутренне почувствовала нарастающий протест: «Не хочу другого отца ЧибиУсе, у неё уже есть — Мамору, он всегда им будет». Потом я подумала о Сейе и почему-то стало неловко, что его лицо возникло в памяти по такому поводу, а ещё стыдно. Я не могла поместить в голове подобной правды, а поэтому до конца не верила словам другой Плутон. Какие-то сомнения не давали панике утихнуть. Она как будто пыталась избавиться от нас несуществующими обещаниями. Только после откровений о смерти Мамору и том, как Плутон её пережила, я поверила. Скорбь накрыла меня и заставила осесть вниз, крупные градины слёз падали на руки, остановить их было невозможно. Хотя я попыталась отрицать, что допущу гибель Мамору, Плутон будущего одним своим видом перечёркивала мои стремления. На обратном пути, я как, и все боялась нарушить тишину, но очень хотела сказать хоть что-то ободряющее. Пробуя на вкус фразы, не находила нужной. И тогда осознала, что в моей власти прямо сейчас сделать только одно: отпустить Мамору и позволить испытать счастье, которого он всегда заслуживал, но отказывал себе в нём. Я пообещала, что не сдамся и сделаю для него всё, что смогу. Пожелала, чтобы каждая отведённая секунда была потрачена не зря. Он был напряжен, когда я обняла Мамору и не ответил ни слова на мой возврат кольца. Что ж, парень всегда хранил тяжёлые думы при себе. Я поймала взгляд Сецуны и выразила улыбкой благодарность за помощь, затем обоих оставила с мыслью, что искренне желаю им счастья. Мне пришлось собрать всю волю, чтобы не названивать Мамору и спросить как он, когда родители сообщили, что парень неожиданно съехал. Я удивилась и даже забеспокоилась, но прикрыла перед родителями, ссылаясь на срочный вызов по работе. Они с пониманием отнеслись, а я не стала докучать парню, но продолжала тревожиться. С одной стороны, определённую свободу получила и я, но что с ней делать не знала. Ворваться в жизнь Сейи и разрушить? Совесть не позволяла, и я медлила менять хоть что-то. Казалось, что в любой момент появится Сецуна и скажет: всё будет хорошо только при условии, что я и Мамору вместе. Однако появился Мотоки, обеспокоенный тем, что от друга нет новостей с тех самых пор, когда я в последний раз его видела. — У меня есть ключи, давай вместе заедем? — Я уже думала об этом раньше, телефонный разговор казался неуместным в данной ситуации. Так мы с Мотоки оказались у квартиры Мамору. Несколько раз громко посигналив звонком, мы столкнулись с тишиной, как и предполагал Фурухата. — Он дома, — настаивал парень, прислушиваясь и принюхиваясь. — Давай ключи. — Я нехотя отворила дверь, хотя очень надеялась, что до этого не дойдёт. Страшный конфуз ожидал нас, если там окажется Сецуна. Еле пропихнув себя в комнату, я выглянула из-за спины Мотоки. Ему, не зная всех подробностей, разговор давался легче, а мне мерещился неприятный подтекст в каждой фразе. Юмор о суициде совсем не понравился. Мамору тем временем ловко вернул себе ключи, а я, осматриваясь, не заметила следов Сецуны и даже расстроилась. «Неужели они не вместе?» Внешний вид Мамору намекал на то, что парень сам себя не видел давно. Я хотела остаться и всё выяснить, но Мамору слишком настойчиво выпроводил обоих. Встреча с человеком, у которого отняли всё и радости он не видит, произвела на меня сильное впечатление. Решила обязательно заглянуть позже, а пока воспользоваться собственным советом и сколько бы мне ни оставалось, сделать за отведённое время всё. Открыв диалог с Сейей, начала писать: Не хочешь сходить в Дисней?