Оливия
В жизни коронованной особы имеется масса плюсов, самым существенным из них я всегда считала стабильность. Кто-то сочтет мое утверждение сомнительным, напомнит истории про дворцовые перевороты и как часто корона меняет хозяев. И все-таки я заявляю, что стабильности в жизни монарха, куда больше, чем в судьбе его подданных. Твой день строго расписан с самого утра: ты знаешь над какими проблемами будешь работать на годы вперед. Конечно, ты волен всё отменить, сделать внеплановый выходной, но долго увиливать от обязанностей не получиться, ведь в противном случае, можно лишиться доверия подданных, а, следовательно, и своего места. Лентяев на посту знать терпит только тогда, когда ей самой это выгодно. Впрочем, слишком деятельных, тоже не особенно жалуют у власти. Мудрый правитель умеет соблюдать баланс, чтит установленные традиции и действует в рамках отведенной ему власти, опираясь на помощников, которые отвечают за определенный круг задач. Я не видела и не знала другой жизни. Никогда не спрашивала себя, хочу ли я когда-нибудь взойти на трон, пока судьба не столкнула меня с тремя сенши, и я не познакомилась с Сейей. Рядом с ним сложное становилось легче, а непонятное — проще. Наверное, я и полюбила его за то, что сама хотела стать похожей на него, стать беззаботной и сбросить с плеч груз ответственности, который на меня взвалили с раннего детства. Сейя научил меня не унывать, верить в лучшее и двигаться вперед несмотря ни на что. А потом он открылся мне, с другой стороны: я поняла, что Сейя может быть ответственным и серьезным, что он хороший друг, которому можно доверить любую тайну. Мои чувства прорастали только глубже, хотя я не знала, как их выразить, и поэтому, со временем, они стали тяготить меня. Одно решение изменило мою жизнь раз и навсегда. Я оказалась на Земле, потеряла память о прошлом, превратилась в обычную девушку и даже почти позабыла о любви к Сейе. В этих новых обстоятельствах я открывала себя заново. Не зря говорят — всему свое время, видимо я упустила свой шанс ещё тогда на Кинмоку, именно поэтому у нас с Сейей не получилось стать настоящей парой. Мои мысли занимал Ятен и его ложь. А мысли Сейи, вероятно, целиком и полностью поглощала Усаги. Но я абсолютно не переживала из-за интереса Сейи к другой девушке. Хотя чувства Сейи, наверное, были очень сильны, раз он держался с ней так нарочито отстраненно. Тем не менее, я отчего-то не сомневалась в нем и нисколько не ревновала, мы с Усаги даже смогли сдружиться. Усаги приглашала нас в гости всей «семьёй». Мы пили чай, дурачились и играли в карты. День прошёл бы чудесно, если бы Ятен не обнимал Минако так нежно за игровым столом. Не знаю что на него нашло, но меня его поведение ужасно разозлило. Один Всеединый ведает как именно я смогла сдерживаться, не иначе снова сработала многолетняя королевская выучка, не позволяющая мне потерять лицо. Как я могла вообще ему верить? Вначале он обещал мне помочь восстановить память о родителях и заявлял при этом, что мы были знакомы в детстве. Потом, когда его ложь раскрылась, врал, что решился на этот шаг от неразделенной любви. И что же я вижу теперь? Погоревал, да утешился в объятьях Минако? Что ж, сама виновата, не стоит быть столь доверчивой! В августе братья отправились в школьный поход, а мне, пока мы не виделись, удалось немного успокоиться и привести мысли в порядок. Я догадалась, почему так ревновала Ятена к Минако и почему симпатия Сейи к Усе напротив меня не задевала. Видимо я окончательно разлюбила Сейю, это расстраивало сильнее всего. Я наконец-то добилась того, о чем так долго мечтала, но не могу насладиться этим и стать счастливой, потому что Ятен спутал все мои планы. И ведь он был прав: на Кинмоку я скорее всего не ответила бы на его чувства. Не знаю, что должно было случится, чтобы я перестала видеть в Ятене друга, а в Сейе своего единственного, видимо действительно должно было приключиться нечто невероятное, именно то, что и произошло. Меня не устраивал этот расклад, но ничего поделать с собой я уже не могла. Только пытаться убедить себя, что Сейя — моя судьба и я не испорчу ему жизнь, навязавшись насильно. После похода Сейя стал каким-то странным, задумчивым и молчаливым. Я подозревала, что это как-то связано с Усаги, хотела вывести его на откровенный разговор, как в былые времена, но понимала, что всё изменилось. Мы больше не были лучшими друзьями у которых нет секретов друг от друга. Теперь мы превратились в возлюбленных, вечно что-то скрывающих и постоянно лгущих. Хуже и придумать было нельзя. Однажды, не помню что это был за день, но Сейя хотел показать мне весёлый мем и поэтому вручил свой смартфон. Стоило телефону оказаться в моих руках, как Сейя зачем-то потребовался Тайки и они ушли, оставляя меня на какое-то время в одиночестве. Я посмотрела картинки и от нечего делать зашла в его переписку. Знаю, читать чужие сообщения некрасиво, но я не смогла сдержаться после того, как увидела не отвлеченные сообщения от Усаги. Оказалось, что они очень активно переписывались. Смс, которые Сейя писал для меня, были короткими и односложными, зато с Усаги он был весьма разговорчив. В той части переписки, которую мне удалось прочесть не было ничего криминального. Они действительно общались как добрые друзья. Обсуждали фильмы и сериалы и я удивлялась тому сколько у них было общего. Даже у нас с Сейей не было такого сильного взаимопонимания, хотя мы знали друг друга с детства и были лучшими друзьями. Я начала ревновать. Мне хотелось, чтобы наши отношения снова стали такими же крепкими как раньше, но я не знала что предпринять. Едва я успела погасить телефон, блокируя от соблазна читать этот роман дальше, как в зал вошёл Ятен, сел рядом со мной и погрузился в свой смартфон. Он тоже с кем-то переписывался, но его собеседник отправлял голосовые. Ятен торопливо приложил телефон к уху, чтобы я не оказалась в курсе его беседы, но голос у девушки был громкий и звонкий, поэтому я все равно сумела разобрать, что она приглашала его прогуляться. Ятен что-то напечатал в ответ и вышел в другую комнату, а я тенью просочилась за ним, старательно изображая полное безразличие и на ходу изобретая причину своего появления. Я сделала вид, что мне был нужен журнал по вязанию, который я к счастью для себя оставила в большой гостиной. А Ятен тем временем переместился на кухню. Я поколебалась, но тоже решила туда наведаться. В конце концов, разве мне запрещено есть после шести? Ятен выпил чай с бутербродом и я последовала его примеру. К тому моменту, когда мой не хитрый перекус был приготовлен, Ятен закончил свою трапезу и покинул столовую. Дальше шпионить было глупо, я решила вернуться в свою комнату, но внезапно натолкнулась на парня в гостиной. Развалившись на диване он читал книгу. — Я думала, ты пошёл прогуляться… — удивилась вслух. — Кто же присмотрит за тобой? — мне послышалось, что в его голосе звучало игривое кокетство. Я оторопела, не представляя, как должна реагировать и выдала следующее: — Значит, своей девушке ты говоришь, что сидишь с младшей сестрой? — Девушке? С чего ты взяла? — Ятен расплылся в довольной улыбке. Действительно, с этим я погорячилась! Не хватало ещё чтобы он догадался, что я слышала сообщение той девицы. Он растягивал слова: — С девушками я завязал. Это что вообще было? Упрек в мою сторону? Меня должно терзать чувство вины из-за того, что мы расстались? А кто мне врал? Кто и в грош не ставит мои желания? Я разозлилась. — А как же Минако? Помнится вы очень мило ворковали… — Нет! Даже не думай! — переполошился Ятен. — Не хочу слышать от тебя попыток с кем-то меня свести! — добавил он слегка раздраженно. Я всё ещё была рассержена, а потому выпалила излишне поспешно: — С чего бы мне это делать? — Тогда о чем мы говорим? Ты же не хочешь сказать, что ревнуешь меня. Только теперь я очнулась. В самом деле, нужно было прикрыться предложенным вариантом, а сейчас всё слишком очевидно. — Или…? — Ятен приблизился ко мне, испытующе заглядывая в глаза. Он не был абсолютно уверен в своей догадке, а потому оставил мне шанс выкрутиться, чем я и воспользовалась: — Всеединый, что за фантазии, — я отступила на шаг и вздохнула свободнее — Разве мне нельзя поинтересоваться тем, что у тебя с Минако? Ты мой защитник все-таки… Если ты хочешь забрать её с собой на Кинмоку, думаю, мне стоит об этом узнать. Ятен сдвинул брови, продолжая буравить меня недоверчивым взглядом. — Есть только ты. — Он поравнялся со мной. — Всегда будешь только ты. — Я вздрогнула, когда почувствовала рядом его дыхание, но Ятен прошел мимо. Он наверняка отправился в свою мастерскую. Я безошибочно могла это определить по дверному хлопку. Меня трясло. Как я смогу дальше продолжать с ним общаться? Прошло всего несколько минут, а моё желание растерзать Ятена, резко сменилось на готовность броситься за ним то ли для того, чтобы извиниться, то ли для того, чтобы признаваться в любви. Щеки предательски горели. Настала пора признаться себе кое в чём ещё: иногда меня бесило упрямство Ятена, но его постоянство я обожала. Даже самые приятные слова Сейи не трогали меня настолько как слова Ятена. Я убежала в свою комнату, упала на кровать и подмяла под себя подушку, воображая будто крепко, до хруста, сжимаю парня в объятьях. Я представляла как распахиваю дверь, нарушая его запрет, подбегаю к нему, склонившемуся над новым рисунком, заставляю оторваться от работы и целую в губы, он отвечает мне, ещё более страстно, мы падаем на пол, а дальше все обрывалось. Как ни пыталась, я не знала что будет дальше, моей фантазии не хватало. Я бросила подушку в стену и пару раз ударила себя по щекам, чтобы протрезветь. Приди в себя, Оливия! Ятен испытывает меня — все его действия направлены на то, чтобы посмотреть на мою реакцию и убедиться в том, что не все потеряно. Он легко сделал бы меня своей, если бы хотел этого. Он же сам говорил, ему нужна моя душа, поэтично правда? Но что это значит на самом деле? Он хочет чтобы я была полностью зависима от него, смотрела ему в рот с обожанием, прощала любые выходки, (характер ведь не исправить), а мне придется выпрашивать нежность и возможность познать материнство? Да, никогда!Ятен
Я не могу сказать по какой причине или в какой точно момент со мной произошли изменения. Мне даже не сразу удалось заметить их. — Ты меня удивил тем, что согласился встретиться. — Щебетала Минако пока мы брели по летнему парку, залитому солнцем и устеленному сочной зеленью. — После сотого раза. — Я хотел возразить, но попытался подсчитать в голове все её попытки с момента нашей первой встречи и понял, что цифра может быть верной. — Твоя настойчивость сильнее тарана — вышибет ворота любой крепости. — Девушка самодовольно заулыбалась, будто я сделал ей комплимент. Что ж, может. Минако Айно смогла реабилитироваться в моих глазах, местами показывая своё истинное лицо и совсем неглупое, а ещё тем, что знает чего она хочет и стремится к желаемому с завидным энтузиазмом. В конце концов, я начал уважать её и не мог обманывать. — На самом деле, согласился, чтобы переключиться. Я люблю другую девушку, с которой не могу быть. — Такое ощущение, что начав говорить правду, я уже не мог остановиться. Признавшись Оливии в любви, я сбросил с шеи камень и хотел всем рассказать. — А я знала, — Минако хмыкнула. — Постоянно оказываюсь в таких историях. — В её взгляде почувствовалась тяжесть пережитого опыта. Невероятной глубины и мудрости девушка пряталась за фасадом беспечной легкомысленной блондинки. Я разглядел её и порой задумывался, что Сейя мог увидеть нечто подобное в Усаги. Вот уж с кем действительно она была похожа, так это с Минако, но я быстро отбросил подобные глупости. Блондинка с хвостиками продолжала раздражать меня как никто на этой планете, в то же время Айно я считал своей самой приятной знакомой. Я приобнял девушку за плечи и попытался растереть возникшую грусть. — Так почему ты не можешь быть с любимой девушкой? — Встрепенулась она. — Кто способен отвергнуть Ятена Коу? — В блондинке снова включилась актриса, фальшивый шок, призванный приободрить меня в ответ, сменился озарением, уходящим в минорные тональности и печальное лицо: — Она тоже любит кого-то другого? — Да, но если бы не любила… — Я поморщился. — Всё равно. Когда я с ней, она ждёт от меня изменений и чтобы оставаться с ней, я должен стать кем-то другим. Разве это правильно? — Мы остановились, Минако еле заметно покачала головой. — Любовь всегда меняет людей. Она открывает границы возможного, показывая каким ты можешь стать рядом с другим человеком, но ты решаешь принимать нового себя или нет. — Очень взрослый голос, совсем не сочетающийся с миловидной мордашкой Айно, заставил меня задуматься, я тяжело на неё смотрел и девушка продолжила. — Ты уже изменился, Ятен. Разве не видишь этого? — Идём быстрее, а то на сеанс опоздаем. — Я не был готов в ту же секунду принять её слова, но они поселились в сознании и пустили мощные корни. Теперь я знал, что в голове давно щёлкнул переключатель и прежним я не стану, потому что не хочу. Даже если не обрету награду в виде её любви, мне достаточно помнить из какого внутреннего мрака Оливия вытащила меня и быть благодарным за это. Да, я оставался импульсивной личностью, но теперь мог перенаправлять эмоции или в лучшей степени контролировать их. Мы с Минако часто общались с тех пор и, похоже, достаточно тепло. Потому что однажды, Оливия решила, что Айно — моя девушка. Искреннее удивление сменилось улыбкой чеширского кота. Не думал, что со стороны мы так смотримся, её предположение забавляло также, как если бы в пару мне приписали Тайки. Я сообщил Оливии то, что знала Минако, но не моя принцесса. — С девушками я завязал. — Только она напирала и вызвала в груди волну протеста. — Нет, даже не думай. Не хочу слышать от тебя попыток с кем-то меня свести. — Это ведь слишком, неужели она сама не понимала? Будто решила мне пару найти из чувства вины за отказ. Я ведь не творил глупостей, не давил на жалость и тем самым, мне казалось, заслужил свободу от разговоров между бывшими наподобие: «а она хорошая, подходит тебе, я одобряю». Меня даже передёрнуло. Скорее всего, хорошим поведением и тем, что удалось наладить с Оливией мосты, я её спровоцировал на излишнее беспокойство за мою судьбу. — С чего бы мне это делать? — Растерянно захлопала своими огромными глазами девушка. «Нет?» — Её чистое непонимание отвечало громче слов и я тоже перестал ориентироваться в происходящем. — Тогда о чем мы говорим? Ты же не хочешь сказать, что ревнуешь меня.- Я с усмешкой выдал единственный возможный, но, казалось, абсурдный вариант и меня внезапно осенило. Я серьёзно, с пристальным интересом стал наблюдать за реакцией девушки. — Или…? — Приблизился, прищурился и чуть ли не принюхался, напрягая все отложенные в долгий ящик способности считывания эмоций с лица собеседника. — Всеединый, что за фантазии, — она испугалась, отступила, желая скрыть от меня правду. — Разве мне нельзя поинтересоваться тем, что у тебя с Минако? Ты мой защитник все — таки… Если ты хочешь забрать её с собой на Кинмоку, думаю, мне стоит об этом узнать. — Пока она говорила, голос едва заметно дрогнул в нескольких местах. Её попытка уйти от скользкой темы была отличной: принцесса заставила всерьёз задуматься о перспективе развития отношений между Минако и мной, уводя от подозрений насчёт собственного интереса. Я сдвинул брови, но быстро нашёл для себя ответ и продолжил буравить Оливию недоверчивым взглядом. Вроде бы она всё свела к деловому вопросу, но слова девушки расходились с мимикой. Скользнув по её напряжённой позе, я вернул внимание глазам. Неужели она думала, что я способен так быстро переключиться на другую? В таком случае, мои слова — ничто. Я не был уверен, что вообще способен, а Оливия, видимо, всё ещё не могла научиться доверять мне заново. Меня расстроило возникшее прояснение и я тяжело выдохнул: — Есть только ты. — Поравнявшись с девушкой, повернул к ней лицо: — Всегда будешь только ты. — Дыхание коснулось её уха, я позволил себе задержаться ещё на мгновение, чтобы украсть дивный запах, который всегда вспоминал в первую очередь, думая о ней. Любопытно, чувствовала ли Оливия бешенную химию между нами? Энергию, в которой смешались влечение, электричество и немного магии? Необъяснимо проснувшиеся после моих признаний и не затухающие под всеми решениями стать друзьями. По крайней мере, на этом я поставил жирную точку в вопросе остальных девушек и пошёл в свою комнату. *** Некоторым даётся с огромным трудом приходить к тем вещам, которые кажутся очевидными и совершенно простыми для других. Я старался оградить себя от отношений непроницаемой стеной, чтобы не было больно, когда потеряю. Отталкивал поведением, но всё равно влюбился и обрёл друзей. Так или иначе, в напускной ненависти или открытой симпатии, я бы переживал, если пострадал близкий человек. Тогда зачем я тратил время на театр абсурда? Мой брат мог умереть, думая, что мы враги, тем самым я бы совершил огромную ошибку. Пересмотрев своё поведение, я захотел получить искупление. И вот Сейя вдруг возомнил себя неуязвимым — словил вражескую атаку вместо Усаги. Я её лично придушить хотел, мне в ней виделся враг. Я давно вынашивал опасения, что помешать счастью Оливии и Сейи способна только эта девчонка и поэтому остерегался, грубил, а ещё мечтал скорее убраться на Кинмоку, от неё подальше. В парке ей высказал всё, что хотел и забрал Сейю. Когда мы довезли брата домой, Тайки суетился с капсулой, а Оливия ему помогала, других вариантов мы не обсуждали, потому что каждый знал, что ранение Сейи целителю будет стоить всех сил. Я смотрел на бледное лицо воителя, держал за руку и минимально удерживал на пороге жизни. Решение пришло будто пальцами щёлкнуло. Такое ясное и со всех сторон идеальное, что я не посчитал нужным обсуждать, закрыл глаза и начал действовать, вливая в парня свою силу. — Что ты делаешь?! — Оливия меня одёрнула довольно быстро. — То, что должен, меня же Целителем не зря называют. — Я потерянно шатнулся от грубого вмешательства в процесс. — Ни за что, ты умрешь! — Её будто возмущало. — Что это меняет? Капсула — лотерея, ты ведь знаешь. Шансы, что он выживет, равны тем, где умрет. Я же точно его спасу, плюс один Воин в команде. — И минус один Целитель. Я этого не позволю, он выкарабкается, мы никого не потеряем. — Её командирский тон я узнал сразу и разозлился. Такое чувство, что она даже не обдумала мой вариант или избегала смотреть в сторону последствий. — Оливия! — Мой голос сошёл на крик. — Он может умереть, по-настоящему! Отмотать не выйдет. Если чуда не случится, Сейю ты больше не увидишь, понимаешь? — Я сжал её за плечи, стараясь донести. Она смотрела напугано, видимо всерьёз обдумывая подобный исход и я опомнился, отпустил принцессу. — Будем честны, он куда более ценный игрок в команде и возможно будущий правитель Кинмоку, — буднично перечислял я. — Двойной почёт за спасение. Напишите мне хорошую посмертную речь, мол пал смертью храбрых… — Звонкая пощёчина прервала мои рассуждения, и я схватился за горящую щеку. — Это не шутки, — процедила она, кажется, пожалев о горячности жеста. — А я не смеюсь. — Серьезно констатировал в ответ. Её ладонь заставила говорить прямо. — Он тебе нужен, так позволь спасти. — Нет. — Упрямилась принцесса, глядя мне в глаза. Я нервно облизнул губы и отвернулся, ища в себе силы открыться ей снова. Мне помог беглый взгляд на состояние Сейи. Я поторопил себя. — В моей самой большой мечте и единственной, наверное. Всегда была ты, я, на лугу в Светлом лесу. Я читал стихи и книги, ты была счастлива. Пока не увидел, что действительно может сделать тебя счастливой. — Сделал паузу и признал: — Ты, Сейя, ваши дети… близняшки, бегают в Светлом лесу. Теперь в ней ещё крылатый конь, но это отдельная история. — Я поймал её взгляд и со всей ответственностью заявил: — За такую мечту я готов умереть, это правда. Не хочу сожалеть остаток жизни о том, что мог его спасти и не сделал. — Представь каково будет Сейе, когда он придёт в себя? Ты хочешь, чтобы он жил с этой виной? — Она говорила что-то ещё о том, что Сейя самый сильный и выкарабкается. А я задумался над вопросом и ответ был донельзя прост: — Ему будет больно, но как ты верно заметила — Сейя сильнее всех, переживёт. — Главное, что будет жить. Я продолжал противиться, ведь не разделял её слепой веры в то, что всё закончится хорошо и для всех. Следующий аргумент, что Сейе не нужна чья-та жертва за свою жизнь, он с такой ношей может и не справиться, вообще показался не жизнеспособным, учитывая, что парень собственноручно поставил в такое положение Усаги. Парень явно не задумывался о её душевных терзаниях и я обратил Оливию к фактам: — Он бы сам так поступил для любого из нас. — Если бы у него не было другого выхода… Но у нас есть капсула. — Я уже в пол уха слушал девушку, понимая, что мы зашли в тупик. Переубедить друг друга не выйдет, для меня риск не был оправданным и я очень удивился, что принцесса готова сыграть в рулетку жизнью любимого ради шанса не потерять никого. Скорее даже, я не думал, что ей настолько ценна моя жизнь. Занимаясь самокопаниями, себя я удивил не меньше. Понимая, что Сейя совершил глупость, поставив под удар миссию и спасение нашего народа, умирая за землянку, я был готов спасти его потому что не хочу представлять, что будет иначе. — Он ведь мой брат, Оливия. Я не могу его потерять. — У меня в носу защипало и я перевёл взгляд за плечо девушки. Её нежные объятья неожиданно вырвали из пространства и укрыли в ином измерении. — Он дорог всем нам. — Прошептала она. Я осторожно положил руки девушке на спину, и закрыл глаза. Оливия уверяла, что мы никого не потеряем, на это нет права и я не мог больше спорить. — Если вы закончили… — Тайки многозначительно на нас смотрел, я нехотя выпустил из рук Оливию и взялся за погружение Сейи. Мы провели у капсулы несколько часов, я слегка поменял положение затёкшего тела и случайно коснулся руки Оливии. Пальцы дрогнули, выдавая желание дотронуться до неё. Я резким движением поднялся и нервно взъерошил волосы. — Это невыносимо. — Возмутился на тягостное ожидание, но ещё и то, что думаю в такой момент об Оливии. В голову уже начали лезть мысли о том, что утешая девушку в случае плохого исхода, она со временем переключится на меня. Стало мерзко от просыпающейся тёмной стороны. Я не понимал от чего на меня так влияет возможность быть с Оливией. — Нам ведь незачем дежурить вместе. Предлагаю установить очередность. — Я останусь. — Устало вызвалась девушка, а я кивнул. — Приготовлю тебе чай и сменю через пару часов.Оливия
На первой учебной неделе мы с классом отправились в главный художественный музей, потому что туда привезли выставку прославленных работ прерафаэлистов. Я предвкушала этот поход с удовольствием, поскольку люблю искусство и была рада узнать что-то новое о Земле. Тогда я даже не предполагала сколь ценным окажется откровение, которое я смогу вынести из простого посещения музея. Экскурсовод с упоением рассказывала нам о жизни и судьбе художников, о том как они создавали свои работы, о смысле и символизме, которыми были пропитаны картины. Все мы слушали её речь с превеликим интересом и, как мне кажется, даже временами забывали дышать. Чаще всего на полотнах художников встречалась рыжеволосая девушка. Экскурсовод поинтересовалась не замечаем ли мы между портретами определенного сходства, и большинство ответило утвердительно. Как оказалось, на картинах была написана одна и та же натурщица — Элизабет Сиддал, главная муза братства. Меня до глубины души поразила печальная история судьбы этой девушки. Рассматривая прекрасную мёртвую Офелию, мне почему-то привиделось, что над её живым прототипом уже тогда навис злой рок, так и оказалась. Для пущей достоверности Миллес попросил Лиззи улечься в ванной, вода в которой подогревалась с помощью ламп. Лиззи часами проводила в воде, которая тем не менее быстро остывала, но художник был слишком поглощен своей работой, чтобы заметить страдания девушки. Лиззи принимала испытания без роптаний, чтобы гений мог продолжать свою работу. Однако считается, что после этого девушка серьёзно заболела и болезнь со временем перешла в опасный бич того времени, туберкулёз. Мне на ум сразу пришёл случай на яхте, когда я тоже сильно замёрзла и как трогательно потом заболтался обо мне Ятен, стараясь стереть воспоминание о своей оплошности и ведь это ему удалось! Любовь слепа, а потому легко находит оправдания своим заблуждениям. История несчастной Лиззи, тем не менее, ещё не закончилась. Мы перешли к другой картине «Беатриче Благословенная» Россетти, для того чтобы дослушать эту трагедию до конца. Оказалось, что в Лиззи был по-настоящему влюблен Россетти. Она была его прекрасной музой, образом великой возвышенной незапятнанной любви, тогда как для плотских удовольствий у него существовала иная «муза». Россетти своими воззрениями очень сильно напоминал мне Ятена и я поняла, что не обязана стыдиться своих странных выходок и бунта против собственного обожествления. Я не хочу делить своего любимого мужчину ни с кем или провести всю жизнь в ожидании, когда он созреет для того, чтобы стать мне опорой, опасаясь, что супружеские отношения лишат его божественного вдохновения. Если он не способен восхищаться мной и одновременно принимать мои слабости, значит нам не по пути, ибо ни чьей музой и иконой, я становиться не желаю! Только как убедить в этом собственное глупое сердце, которое упрямо верит в сказки, где злодеи меняются ради любви, и злые принцы превращаются из чудовищ обратно в людей? В жизни люди редко способны так радикально преобразиться, для этого нужно сильное внутреннее желание. Так что единственное верное решение, которое может принять женщина — бежать куда подальше от «плохого» парня. Ибо все эти истории про исправившихся эгоистов и себялюбцев ни что иное как сладкие басни для наивных женских умов, которые продолжают культивировать в кино и литературе. Так, благодаря знакомству с биографиями ушедших живописцев, я вновь пришла к выводу, что лучше связать свою жизнь с простым и понятным Сейей. Я, конечно, не смогу обезопасить себя от всех существующих душевных потрясений, но их в любом случае будет гораздо меньше, чем с Ятеном. И все-таки мне сложно было устоять перед очарованием Ятена. Не секрет, что плохие парни, куда привлекательнее, для нас, женщин. И я ловила себя на мысли, что мне нравится, когда он смотрит на меня с обожанием. Нравится знать, что со мной он нежный и внимательный, а с другими надменный и грубый, хотя сама я столько раз ругала его за это. Но как только он стал так же мил с Минако, меня это задело. Неужели я и впрямь имела какие-то двойные стандарты и Ятен был прав, мы не сильно различаемся? Может быть, я просто не желала себе в этом сознаваться? Может быть, мы с Ятеном словно зеркала отражаем друг друга? Стоило мне в него влюбиться и я познакомилась с самой худшей версией себя: ревнивой и непредсказуемой. Как же нам достичь гармонии? Так вышло, что тем вечером, все мы кроме Сейи остались дома. Я пристрастилась к вязанию, это занятие отлично успокаивало нервы, а Тайки и Ятен были заняты своими делами. Куда ушёл Сейя, я не знала, он мне не докладывал, но никаких опасений из-за его внезапной отлучки у меня не появилось. Они возникли позже, когда я совершенно случайно застала Тайки и Ятена в дверях нашего дома, при том с таким видом будто они были пойманы мной с поличным на месте преступления. — Куда вы уходите? — строго поинтересовалась я. — У нас появились неотложные дела, — ответил Ятен, опережая Тайки. Я выразительно посмотрела на шатена, намекая, что такое скупое объяснение меня не устраивает. — Коммуникатор Сейи прислал тревожный сигнал. Связаться с братом мы не смогли. Вероятно, новое нападение на город, — последовал комментарий Тайки. — Я иду с вами, — безапелляционно заявила я. — Будет лучше, если ты останешься дома, — позаботился обо мне Ятен. — Нет, не будет! — сопротивлялась я и Ятен устало развёл руками, будто соглашаясь. — Я уже сражалась, вы знаете, что я не стану обузой, а помощь может оказаться кстати. Я поспешила оправдаться будто ждала, что мне снова придётся их убеждать, но мне никто не стал препятствовать. Мы переместились неподалёку от места заданных Сейей координат и скрылись в кроне деревьев. Битва уже закончилась, воздух в округе был наполнен звуками сирен машин скорой помощи. Мы перевоплотились обратно и незаметно выбрались из нашего укрытия. Разыскать Сейю не составило большого труда. Стоило мне его увидеть, как на некоторое время, поглощенная ужасным зрелищем, я утратила связь с реальностью. Я упала на колени, не обратив ни малейшего внимания на Усаги, и взяла холодную ладонь Сейи в свою руку. Тайки и Ятен о чем-то спорили с медиками, их слова превратились в непереводимый гул. Я не вслушивалась в происходящее вокруг, потому что потихоньку сканировала Сейю, а потом незаметно отдала немного своей энергии, благодаря которой он даже приоткрыл глаза. Большего сделать мне не позволили, переговоры братьев увенчались успехом, Сейю подняли на носилки, а вместе с этим свели в ничто мои предыдущие усилия ему помочь. Хотя я прекрасно понимала, что этого недостаточно и может быть, для Сейи даже лучше пока находится без сознания. В карете скорой помощи Сейе сделали укол и ввели капельницу. Я отстранено наблюдала за людскими потугами вернуть своего друга к жизни и с ужасом осознавала, в какой жестокой реальности землянам приходится существовать. Им не хватает знаний, они неопытны как дети-подростки, возомнившие себя взрослыми и самостоятельными, а вместе с тем, они совершают грандиозные ошибки. И все-таки несмотря на свою явную беспомощность, люди не бросали попытки победить непонятные недуги и постичь суть вещей, что, признаюсь, вызывало огромное уважение. Мы с Ятеном потихоньку поддерживали в Сейе жизнь. Магия целителей была более действенным средством в его ситуации. А когда, наконец, мы оказались дома, сразу же взялись за установку лечебной капсулы. Каркас уже давно был собран Тайки, но необходимо было подготовить раствор и проверить режимы. Не сговариваясь, мы с Тайки занялись этим, а Ятена оставили с Сейей. Покончив с приготовлениями и подключив канистры с лекарственной жидкостью к капсуле, я обернулась к пострадавшему и остолбенела. Ятен в буквальном смысле слова, светился ярким светом и это означало, что он работает на пределах своих возможностей и намерен растратить всю свою силу. Я оттолкнула его от Сейи и потребовала объяснений. Ятен поразил меня своим заявлением: он готов был пожертвовать собой ради Сейи, потому что он нужен мне. Правда, преподнес эту мысль Ятен, как водится, в своей неподражаемо-раздражающей манере, от которой у меня начинали жутко чесаться ладони. Я крепилась, как могла, но не удержалась и залепила ему звонкую пощёчину, о чем тотчас же пожалела, да было уже поздно. Раньше я ничего не знала о своём опасном темпераменте, ошибочно считала себя сдержанной и рассудительной. Но мои волосы не зря были подобны пламени, такого же цвета была, вероятно, и моя душа, а потому иногда, вопреки превосходному королевскому воспитанию, выкидывала такие вещи, которые никто из моих наставников и родителей не одобрил. Ятен покорно снёс мое рукоприкладство и продолжал настаивать на своём. Я надеялась, что моё категорическое нет поставит точку в этой истории, но Ятен высказался ещё не до конца. Он поделился со мной своей сокровенной мечтой, которая изменилась благодаря тому, что теперь он желал счастья не только для себя, но и для меня, и для Сейи. Я потупила взор, странно было сознавать, что я вновь ошиблась — Ятен способен меняться. Хотя крамольная мысль, что его слова очередной обман, только яркая показная бравада, рассчитанная чтобы заработать утраченные очки все-таки успела мелькнуть в моей голове. Я ужаснулась тому, какие ужасные последствия для нас имела его ложь. Она настолько разрушила доверие между нами, что я усомнилась в нем даже в такой страшный момент. Может быть, это меня заколдовали, раз я разучилась верить в лучшее? — Представь каково будет Сейе, когда он придёт в себя? Ты хочешь, чтобы он жил с этой виной? Сейя обязательно выкарабкается. Он сильнее всех, кого я знаю. Он справится. Сейя не оставит тех кого он любит. Я уверена. Я не ожидала, что Ятен продолжит настаивать и меня внутренне передернуло от его ответа: — Ему будет больно, но как ты верно заметила — Сейя сильнее всех, переживет. Он отвел глаза, борясь с чувствами. — Сейя справится с любой физической болью, но откуда ты знаешь, что так же легко он сможет преодолеть душевную? Мы не на поле боя, — отметила я, намекая, что во время битвы, прикрыть собой товарища, естественный, бессознательный порыв, но теперь, — Не думаю, что Сейе нужна чья-то жертва. — Он бы сам так поступил для любого из нас, — напомнил мне Ятен, я кивнула и добавила. — Если бы у него не было другого выхода, он пожертвовал бы собой, ради другого, не только кого-то из нас. Но у нас есть капсула… Ятен решил прибегнуть к последним оставшимся аргументам. — Он ведь мой брат, Оливия. Я не могу его потерять. Мне были понятны его чувства и тронула искренность, такое не сыграешь. В конце концов, если бы я не прервала Ятена, он вероятно исполнил задуманное. — Он дорог всем нам, — прошептала я, обнимая Ятен. — Мы никого не потеряем. Сейе поможет капсула, а тебе, если ты отдашь всю силу, уже нет. Я не хочу никого терять, не имею права… Я сильнее прижалась к Ятену, словно пыталась стать его частью. Позади нас деликатно кашлянул Тайки: — Если вы закончили, то предлагаю поспешить. Я отпустила Ятена и они вдвоём осторожно перенесли Сейю в капсулу. Тайки дополнительно зафиксировал те отделы позвоночника, которые больше других нуждались в опоре. Затем он закрыл люк и пустил раствор внутрь. Сейя лежал в капсуле как Белоснежка в своей стеклянной колыбели и ждал пробуждения. А я верила, что оно обязательно произойдёт, иначе какой я буду королевой если не смогу спасти даже самого близкого человека. Ятен тоже напряжённо следил за процедурой и я невольно улыбнулась, как хорошо, что я все-таки заблуждались.