Единственная разница между нами, я понял, что дело за мной. Аквариум - Дело за мной.
Оливия
Попытаться жить так будто ничего не произошло, не прокручивать в голове раз за разом событие, в одночасье разрушившее все мои мечты и чаяния, честно признаюсь, было сложно. Кажется я только и делала, что мысленно возвращалась к разговору в ванной. Мне потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы прекратить изводить себя. Поначалу кроме обиды, разочарования и жалости к себе ничего не испытывала. — Всеединый, почему же я всегда выбираю страдания? — Сжала голову руками и бесцельно уставилась в книгу, коротая уже несколько часов подряд, спасала меня от нежелательного общества кого-нибудь из братьев Коу. — Ты в порядке, Оливия? — осведомился Тайки, я вздрогнула от неожиданности и натянула на лицо вынужденную улыбку. К счастью, он был один. — Случайно услышал. Могу уйти, — Тайки как всегда сама тактичность. — Все в порядке, не нужно уходить. Просто размышляла вслух. Читаю книгу… И думаю о... разном, — я попыталась улыбнуться более радушно, но потом сочла, что перед Тайки нет смысла кривить душой. Он мудрее, может быть подскажет выход. — Что со мной не так, Тайки? — Ты сейчас о чем? — Переспросил он удивленно, я разогнулась и вскинула на него глаза. Действительно, о чем? Раз уж решила стоит говорить откровенно, только смогу ли? Я решила начать издалека: — Если, например, ты дорожишь отношениями с девушкой, стал бы ее отталкивать и обижать? — Попробую угадать. Мы сейчас не обо мне, а об одном блондине, который тебя чем-то обидел? — Тайки присел рядом на диванчик. Я в который раз поражалась его проницательности. — Обидел тем, что оттолкнул? — Он поправил очки. — Почему он это сделал? — По его словам — потому что он такой, как есть, — подражая Ятену передразнила я. — За этим должно скрываться что-то большее. Все знают, что он без ума от тебя. — Честно говоря, по-моему, Ятен без ума от себя! — уверенные заявления Тайки лишь распаляли на спор. — Почему ты так считаешь? Я задохнулась воздухом и резко замолчала. Никак не ожидала подобного вопроса и с ходу не могла привести достойный пример. Про случай в ванной рассказывать по-прежнему не хотелось. В памяти всплыл самый болезненный для меня эпизод - выдворение Пегаса. — Потому что он постоянно стремится лишить меня возможности самостоятельно принимать решения. Он считает, что знает, как лучше… И честно говоря, кажется, я начинаю в это верить. Он заставляет меня страдать и предупреждает, что так будет всегда. — Приведи пример, — потребовал Тайки. Самым очевидным вариантом было вспомнить про Пегаса или дворового грабителя. Но я выплеснула на Тайки свежую боль, как будто он просил меня подтвердить именно последнее утверждение про страдания. — Ятен признался мне в любви и я поняла все слишком буквально. Показалось, что он и о свадьбе уже размышлял. В другом разговоре затронула эту тему, но Ятен предложил мне поискать мужа получше. Не понимаю каких отношений он ждал?! Он ведь прекрасно знает, как на меня давит ответственность! — Ты в самом деле хотела выйти за него? — Лицо Тайки ничего не выражало. — Да, конечно, очень хотела, — откровенно поделилась я. — Хотя меня тревожит характер Ятена. Он временами несдержанный, вспыльчивый, грубый и ведёт себя слишком непосредственно. Такое поведение принесёт ему немало проблем. Поэтому я стремилась не давать развития нашим отношениям… но не устояла. Хотя думаю, что родители все равно поддержали бы мой выбор, ведь Ятен принадлежит к королевскому роду. Но может быть он и прав… Мы бы спорили постоянно. — Ятен часто повторял, что никогда не заведёт семью. Я считал со временем он перерастёт свои прежние убеждения. Затем понял — дело в тебе, Ятен верил, что предаст чувства, которые испытывает, если впустит в сердце кого-то ещё. — Тайки нахмурился. — Но ты меня удивила. Чтобы он отказался от своей единственной мечты? Зачем? — Он на некоторое время замолчал. — Ты же знаешь, что произошло с ним в детстве? — Проговорил он после коротких раздумий. Я кивнула, разумеется, мне было известно, что семья Ятена погибла, а его родная планета была уничтожена. Целитель спасся чудом, только благодаря врожденному дару. Мои родители полагали, что Ятен полностью вобрал в себя ядро планеты, всю ее силу и, таким образом, сохранил жизнь. Несколько дней он провел в анабиозе, паря в космической пустоте среди обломков, оставшихся от прежнего дома. Корабль моего отца подобрал беженца. Когда мы впервые встретились, Ятен опасался даже приблизиться ко мне, чтобы пожать руку. Он долго всех сторонился. Его приходилось приручать словно дикого зверька. Вначале он привязался к моей маме, затем к отцу и только потом рассмотрел меня в качестве соратницы для детских забав. — События тех лет определили его дальнейшие взаимоотношения со всеми. Исследования в области нейробиологии доказали: наш мозг принимает решение на десятки секунд раньше, чем сознание об этом узнаёт. Мы всего лишь жесткий диск с записями данных, который опирается на бессознательную мозговую активность. Проще говоря, Ятен не может поступить иначе, не как Ятен. Никто из нас не может. А теперь вспомни какие выборы он делал всю жизнь? Избегал близких отношений, защищал себя от привязанностей. Мы тоже далеко не сразу с ним контакт нашли, было трудно. Ведь в основе многих наших программ зачастую находятся страхи. Они может и направлены на то, чтобы избежать боли и неприятностей, но являются разрушительными. Думаю, поэтому чем сильнее он сближался с тобой, тем хуже ему становилось, ведь он шел поперёк своей привычной установки. Я знала все о трагическом прошлом Ятена, однако никогда не пыталась представить каково ему пришлось. Как сильно он мучается, оплакивая родных? — Получается, мне нужно оставить его в покое и тогда он перестанет страдать? — Спросила я с замиранием сердца, опасаясь получить положительный ответ. Излечит ли Ятена одиночество и отсутствие любви? — Чтобы Ятен, да перестал страдать? Нет, было бы желание, а повод всегда найдётся, — Тайки горько усмехнулся и покачал головой. — Ему поможет только собственное перепрограммирование. — Но что я могу сделать? Как помочь ему? По-моему, я делаю только хуже… — Как освобождаются от разрушительных программ, которые человек не осознаёт? — Начал Тайки, и я вся превратилась в слух. — Шаг первый — научиться осознавать базовые настройки, которые управляют поступками. Их видно по реакциям тела, эмоциям и поведению. Ятен может сколько угодно себя уверять, что ему не страшно, страха нет, но когда будет необходимо совершить действие, тело откажется подчиняться, а переживания вызовут оцепенение. Тогда я поняла, что у меня нет шансов. Какие бы уловки не изобретала, все будет тщетно, потому что главный страх Ятена — прочные отношения и создание семьи. Стану проявлять настойчивость, чтобы доказать свои чувства — сделаю хуже. Что же мне остается? Неужели бездействие? Тайки тем временем продолжал что-то рассказывать и я снова сфокусировала внимание на его словах. — Далее следует получать противоположный опыт тому, что он выбирал раньше и многократно его повторять. Делать то, чего Ятен боится снова и снова. В начале будет тяжело, всё его естество начнет сопротивляться, бояться и пробовать убежать от кошмаров. Любой первый опыт выходит нелепо, людей сковывает напряжение. Здесь также. Со временем он освоится, приобретёт уверенность и уважение к себе за успехи, а затем начнёт получать удовольствие от новой жизни. Теперь он говорил прямо противоположное, а я все никак не могла понять, как помочь Ятену прийти к такому результату. — Но как мне себя с ним вести? — Снова переспросила я у друга и с сожалением призналась в своем несовершенстве. — Потому что, честно говоря, за себя мне тоже обидно… Я боюсь, что не справлюсь с ролью вечной утешительницы. — Я и не считаю, что ты должна что-то делать. Ты не обязана страдать потому что кто-то не может обойтись без этого. Либо Ятен справится, либо плачевно закончит, выбор за ним. Ты решаешь, что делать только с собственной жизнью, — заявил Тайки, я вздохнула. — Легко сказать… Я уже родилась несвободной, ты же знаешь. Меня выдадут замуж как только восстановится мир. — Выйти замуж по договорённости не такая уж беда, — рационально рассудил Тайки, — выстраивать отношения в любом случае работа. К тому же ты можешь остаться единоличной правительницей, если достаточно твёрдо настоишь на своём. — Но я не хочу выходить замуж по договоренности. Мне нужна любовь. Взаимная, понимаешь… — Тайки кивнул. — Оливия, я поддержу любой твой выбор. За кого захочешь выйти, того и стану называть Королём. Ты главное не отвергай возможности, узнай какие есть варианты и двигайся к тому, куда позовёт сердце. — Спасибо, Тайки. Пока что я не вижу иных вариантов. Сейчас мне кажется, что напрочь разочаровалась в отношениях. Понимаю, неправильно делать такие выводы, основываясь на единственном негативном опыте, но… Мне кажется, что таких ярких эмоций, что дарил Ятен, я никогда и ни с кем не испытаю… И думаю о том, что если боль - обратная сторона любви, тогда лучше обойтись без чувств вообще. — Спрятаться от чувств, когда причинили сильную боль — естественная реакция. Но я предложу тебе принимать решения исходя не из страхов, а из любви к себе. Ты хочешь быть желанной, любимой, чтобы тобой восхищались? Тогда найди того человека, с кем именно так ты и будешь себя ощущать. Его пальцы накрыли мою ладонь, я изумленно взглянула на Тайки. Проследив за моей реакцией, он видимо угадал, что сейчас я могу понять этот жест превратно и поспешил убрать руку. Мне не хотелось, чтобы он думал, будто я настолько дурная, что в каждом добром собеседнике вижу потенциального поклонника. Поэтому я поспешно повторила его движение и чуть сжала ладонь. — Хорошо. Я все поняла. Он взглянул на меня с облегчением и улыбнулся. — Я желаю вам только счастья. Вам обоим. — Я знаю.Ятен
Голодный ужас сжал мой дух Разъедая ядом кости Горячий вдох и я потух Сломлен трусостью и грустью
Что-то во мне надломилось после разговора с Оливией. Двигаясь согласно путеводителю благородных поступков, я вдруг понял, что не знаю куда иду и мне стала совершенно безразлична дорога. Девушку я от себя оградил, но теперь не хотел быть другом, даже видеть её не мог. Поэтому прикладывал все усилия, чтобы избегать встреч. Я открыл для себя бары и алкоголь. Нашёл такие злачные места, где документы не спрашивали. В силу способностей Целителя, обезболивало меня ненадолго, я слишком быстро приходил в себя. Когда я опускался на самое дно собственной тьмы, на каждом уровне думал, что достиг предела. Затем пол проламывался и я падал ещё ниже. Так дошёл до наркотиков, самых сильных из представленных на Земле. Они тоже отпускали быстро, но дарили лучшее время, когда не помнил кем являюсь и зачем живу. Был лишь момент в котором я чувствовал хоть что-то. В этой точке меня и перехватил Тайки, договариваясь с полицией об освобождении и залоге после драки в баре. Сутки в камере я всё-таки провёл и этого хватило, чтобы прийти в себя. Наш продюсер рвал и метал. Не успел Кумада отойти от публичных заявлений Сейи про девушку, как я попал в объективы фотокамер за дебош и подозрения в употреблении наркотиков. Анализ крови ничего не показал, то ли мой организм всё успел переработать, то ли брат постарался. Расстроился Тайки сильно, такой печали на его лице давно не видел. — Ятен, что произошло? — Без злости, устало спросил шатен, забирая меня после отсидки. — Я смутно помню. — Честно признался, но напряг извилины. — Кажется, один тип подсел, назвал меня белоснежкой, мы закусились, его друзья вмешались. — Я перечислял те отрывки, что с болью прорывались в мозг и помассировал виски. — Я не об этом. Хотя, нам придётся оплатить лечение, чтобы шумиха улеглась. Ты вообще не сдерживался? — Впервые он использовал интонацию обвинителя. — Да я не соображал что происходит. — Как давно ты отсутствуешь в реальности? — А сколько месяцев назад мы с Нехеленией разобрались? — Не смог вспомнить я, огляделся — зима. — Понятно. — Тайки отчаянно вздохнул. — Вернёмся к точке начала. Что произошло? — Я думаю, может мне здесь остаться? Сдам жезл, буду с Сейей по соседству жить. После всего что я Оливии сделал, она с радостью отпустит. — Я болезненно усмехнулся. — Ещё скажи, будешь приглядывать за ним. Представляю что с вами двумя здесь станет без контроля. — Не надо меня контролировать. — Возмутился я отчаянно. — Я может хочу… — Чего ты хочешь? — Быстро подхватил Тай. — Умереть хочу. — Признался на выдохе и затих. Да, по-честному именно этого я хотел. — Не понимаю. Вы же нормально общаетесь. Откуда такие мысли? — Она слишком добра ко мне. — А ты слишком строг. Поучись у принцессы. — Мы замолчали. Автомобиль медленно продирался через пробки, заставляя ногу трястись от нетерпения. — Сегодня же займёмся твоей ломкой. — Заметил брат. — Нет у меня никакой ломки, — фыркнул я, почесав нос, — забыл что у меня тело регенерирует быстрее человеческого? — Тело может и регенерирует, но наркотики ударяют по психике. — Отлично, то что нужно. Просто дайте мне сойти с ума. — Это то что ты хочешь чувствовать? Всю свою жизнь? Боль, безысходность, отсутствие смыслов? — Нагнетал брат. — Тай, ты не слушал. Я хочу перестать. — Я повысил голос, поставив ударение на последнем слове. — А что ты чувствовал, когда был с ней? — Моя обеспокоенность знаниями шатена мигом отразилась во взгляде. «Мда, его не проведёшь». — Счастье, наполненность, желание сворачивать горы ради неё. — Вспомнил и перечислил я. Вместе с тем, крохотный луч света рассёк в груди мрак, обнажая запрятанную поглубже боль. В носу защипало. — Так что тебе мешает всегда двигаться в таком направлении? — Удовлетворённо спросил брат, а я вымученно вздохнул, жалея, что ввязался в диалог. Тайки с особым садизмом, тупым ножом мог выпотрошить меня, как рыбу, засунуть внутрь что сочтёт нужным и зашить. — Потому что я знаю, что оступлюсь. В какой-то момент нашего пути по грёбаной горной тропе в светлое будущее, нога у меня соскользнёт, а если Оливия будет держать за руку, то полетит следом. — Я на взводе протараторил, чувствуя что подступило сильное желание вмазаться. — Ну и самомнение у тебя, братец. — Тайки удивлённо приподнял брови. — Думаешь что сильнее, чем наша принцесса? Что её свет можно так запросто погасить твоей тьмой? — Вроде он всего лишь рассуждал, а я физически чувствовал как копошатся руки брата в моей голове. Вдобавок ко всему, грудь снова заболела от растущего луча света. Теперь я понимал чей он. — И что ты хочешь сказать? Даже валяясь у неё в ногах годами, мне не вернуться. — Я сказал это, осекшись. Почему я снова рассматривал вариант возобновления отношений? Абсурд какой-то. — Хочу сказать, что ты за всех всё решил. Не много на себя взял? — Я не ответил, хмуро отвернулся к окну и начал думать. «Вот что я делаю, когда пытаюсь думать о лучшем для Оливии варианте: решаю за неё. Оставляю раненой, когда могу оберегать и любить как умею, позволяя самой отвечать за последствия. Очередной эгоизм и позиция сверху» — Умел же Тай кинуть в голову другого человека зерно, которое прорастёт в гигантское дерево, ведущее в мир великанов. К слову о других мирах, дома он что-то мне вколол и сказал что жижа эта заставит страшно пострадать несколько дней, но снимет зависимость и если я рискну употребить, только усилю собственные муки. — Вот спасибо. Ты такой умный, а до сих пор не придумал лекарства без побочек, — ворчал я. — Некоторую боль нужно прочувствовать, чтобы очиститься от дурных мыслей и идей. — Я печально усмехнулся. — Всё намекаешь, что я иду не в том направлении? — Я прямо говорю. Всё что тебе нужно, лежало перед носом, только руку протяни. Но ты так боишься взять и не удержать, что забываешь — ничего нельзя удержать. — О, я знаю это как никто. — Поспорил с ним, вспоминая насколько прочно усвоил этот урок, потеряв дом и всех кого любил приблизительно за час. — И какой вывод ты сделал? Что ничего нельзя строить? — Примерно так, — прикинул я. — Если все начнут думать также, мы обречены на бессмысленное существование и вымирание. — Неплохой ведь расклад. Спокойное вечное ничто. Ни горя, ни боли. — Я проникся умиротворенным образом настолько, что подумал нарисовать. Впервые за длительное время руки зачесались от того, что долго не держали кисть. — Ни счастья, ни любви. — Продолжил брат мой список. — Считаешь, надо жить ради доброго и прекрасного? А там будь что будет? — Не важно как считаю я. Важно как мыслишь ты, ведь это твой выбор и именно он определяет реальность в которой ты живёшь. — Я задумчиво на Тайки посмотрел, затем цокнул. — Ох брат, умеешь же ты… — я не знал какое слово подобрать. — Что? — Не терпелось ему узнать. — …растоптать. — Надеюсь речь о твоей депрессии. — Я закатил глаза и отправился рисовать безмолвную пустоту. Вначале я лишь подбирал переходы тёмных цветов и удовлетворённо оглядел мрачное полотно. Тишина, безмятежность, единение всего и так навсегда. Вот он — идеальный мир. Я собирался закончить работу, мне к тому же становилось дурно от укола Тайки, но убирая палитру, я кистью задел белую краску. Несколько незваных точек пробили мой тёмный совершенный мир. «Да вы издеваетесь!» Я внимательно к ним присмотрелся и вспомнил ощущение в машине, когда грудь обжигали чувства к Оливии, что Тайки умело из меня выскреб. — Твою ж… — Я вспылил. Неужели без зарождения жизни со всеми её ужасами или мелкими радостями никуда? Со злостью разбрызгал на холсте и другие цвета и осмотрел итог. Неужели тьмы не бывает без света и мы действительно всегда сами выбираем что будет нас наполнять: страдания или наслаждения? Нет, так быть не могло. Жизнь — сплошная череда неудач и опасностей. Никогда не знаешь в какой момент она ударит посильнее, а бить будет постоянно и не увернуться. Я болезненно закашлял и вытер со лба проступивший пот. — Собирайся, тебе нужно встретить Оливию из мейд-кафе. — Тайки бросил задание через дверь, предварительно постучав. — Заходи. — Я покашлял в кулак. — Встреть сам, твоё адское зелье начало варить меня в котле. — Тайки вошёл и без особого сочувствия пробежал взглядом по моей фигуре, затем по картине хмуро. — Я хочу кое-что доделать, а тебе полезно вспомнить о своих прямых обязанностях. — Ты меня наказываешь? Так и скажи. — Так и скажу. — Тайки скрылся, уткнувшись носом в планшет. — Блин, — я помылся и выполнил просьбу потому что чувствовал себя обязанным. Самочувствие становилось хуже, добавив ломоту в теле и дрожь, но как выяснилось, Оливии мой героизм оказался только лишним. Она выскочила с работы в компании невзрачного паренька под игривое хихиканье и замерла, удивлённо на меня уставившись. — Ятен? Тебя выпустили? Я же написала Тайки, что меня сегодня не нужно встречать. — Я просканировал презрительным взглядом её спутника и буркнул. — Он вряд ли видел, занят чем-то. — Это мой брат, Ятен. — Представила меня Оливия от чего я выразительно приподнял бровь. «Брат, значит?» — Мой друг, Такеши. — Такеши явно обрадовался моему статусу и поклонился, а я продолжал брезгливо его рассматривать. — Он что, человек? — Я скривился. — А ты, прости, Сейлор сенши? — Такеши решил, что удачно пошутил и сам же посмеялся, а на моём лице расползлась такая издевательская мина, что Оливия тут же поняла: надо спасать ситуацию, пока я не ляпнул лишнего. — Так, всё. Ятен, встретимся дома. — Девушка взяла меня за плечо, чтобы подтолкнуть в сторону машины, а я накрыл её руку своей и сжал изящные пальцы. — Зачем он тебе? — Оливия одёрнула ладонь и шагнула к своему другу. — Ты издеваешься? — Я отвернулся в сторону, чтобы спрятаться от осуждающих глаз любимой девушки. — Нет, веселитесь. — Я махнул Такеши. — Что бы к двенадцати вернул её. — Сунув руки в карманы, пошёл к машине. Врагов не было, Оливия обрела силу, так что могла постоять как за себя, так и за этого парня. В моём состоянии навязываться не было сил. К тому же, разве не такое развитие событий наиболее логичное? Может не этот Такеши, но кто-то другой однажды разделит с ней плод у дерева обещаний и подарит детей. Я этого хотел. А хотел ли? В бреду лихорадки, которая продолжалась неделю, я часто видел прекрасный сон. В нём мы с Оливией поженились, жили приторно счастливо, но затем начинали ссориться, она много плакала, в конечном итоге уходила, мой мир сужался, становился серым и одиноким. Кажется, я кричал чтобы она осталась, потому что я люблю её, но принцесса отвечала, что этого мало, нужно любить ещё и себя. Я удивлялся. Разве она не знала, что говорила с первым эгоистом на Кинмоку? О да, она знала. — Только не нужно путать любовь к себе и эгоизм, — говорила она, — тот кто любит себя открыт миру и добр к людям, потому что с самим собой у него всё в порядке. Эгоист же зациклен на собственных проблемах и его не интересуют окружающие. — Не уверен что было сном, а что явью. Временами она вроде бы меняла для меня компресс на самом деле, и я снова и снова просил её не уходить. Как-то она сказала: — Я люблю тебя не смотря ни на что и буду рядом. Если бы ты смог принять это… — Голос Оливии был наполнен смиренной болью. Она склонилась и её губы на несколько восхитительных секунд обняли мои. — Любовь учит не только отдавать, но также принимать. — Я ощутил солёный привкус её слёз. Они прожигали до самой тонкой материи — души, но её саму обволакивали тонкой плёнкой надежды и согревали ощущением, что меня очень любят. Если такая девушка, как Оливия, продолжала принимать меня и испытывала сильные светлые чувства, глупо думать, что я ничего не стоил или являлся последней сволочью. Я будто в себя поверил. На следующее утро проснулся буквально другим человеком. Боли и ломка прошли также внезапно, как начались. Так просто порой сделать человека счастливым. Достаточно, чтобы прекратились его страдания. В голове голосом Тая сформировалась мысль, что я сам себе муки устроил, выбрал их, а мог бы вместо них обрести счастье с Оливией. Мне отчётливо представились две двери. Одна вела в Ад, откуда доносились звуки пыток и крики, а другая в безмятежно тихий Рай. «Так выглядит выбор? Не верю. Мы на Земле, где всё перемешано». Я вернулся к своему тёмному холсту и придирчиво осмотрел разноцветные брызги. С помощью кисти и красок, они постепенно стали срастаться в изображение Оливии, но вскоре, на картине появилось ещё одно лицо — моё. Впервые я изобразил себя и её, вот-вот сольющихся в нежном поцелуе. Пару окружала пустота, но каждый был целым миром для другого. Они словно являлись той силой, что в последствии сотворила Вселенную. Я представлял, что как только их губы соприкоснутся, случится Большой взрыв, они станут всем и ничем, окажутся одновременно везде и нигде. Вшиты в каждый сантиметр ткани мироздания, соединятся друг с другом и будут чем-то гораздо большим, чем представляли собой по отдельности. И это будет правильно.Оливия
Наблюдать за тем, как любимый человек пытается загнать себя в могилу, стало для меня настоящей пыткой. С каждым днем Ятен все сильнее менялся. Лицо осунулось, из глаз уходил живой блеск, а глубокие тёмные тени — признак пагубных привычек — постепенно разрастались. Ятен выпадал из нашей команды. Он стал пропускать тренировки, потому что забывал про них, не являлся на репетиции, прогуливал школу. На него теперь ни в чем нельзя было положиться. Он настолько увлёкся собственным горем, что позабыл о существовании других врагов и о важности нашей миссии. Он поступал как настоящий эгоист, если бы не одно «но». Истинный эгоист никогда не стал бы заниматься саморазрушением, ибо он любит себя как никто. А Ятен настолько ненавидел, что готов был убить. После того как он в очередной раз не явился ночевать, я больше не выдержала, заявилась к Тайки с жёстким ультиматумом, чтобы он что-нибудь сделал. — Хотя бы поговори с ним, умоляю! Меня он слушать не станет, но тебя… — Оливия, — начал Тайки, устало массируя виски, — я, разумеется, поговорю с ним. Однако я не Господь бог… Не стоит ожидать от меня слишком многого. — Тайки, миленький, если не ты, тогда кто? Я уверена, что у тебя найдутся для него правильные слова. — Пойми меня, Оливия, порой бывает недостаточно произнести верные фразы, не менее важно чтобы человек хотел и был способен услышать. Потому что слышим мы обычно лишь то, что нам приятно. Даже если я скажу много полезного, не факт, что Ятен этим воспользуется. — Но мы должны что-то предпринять, нельзя больше оставлять все на самотёк, — я испуганно встрепенулась. Тайки ведь не откажется помочь? — Нельзя, ты права. Я просто дожидаюсь удобного момента, когда мои методы действительно могут сработать. Вздох облегчения сорвался с моих губ. — Иногда слова нужно беречь и ценить. Не спешить ими разбрасываться. Я могу сейчас сказать Ятену, что существует множество способов прожить жизнь. Но он моментально оспорит мои утверждения. Потому что они не являются его собственными. Он не способен мыслить шире. Есть только его точка зрения и пока это так, положительных результатов нам не добиться. — Что же делать? — Вести себя с ним как с маленьким ребёнком. Быть добрее и терпеливее. Напоминать, что мы рядом и готовы помочь. Но если он попробует возобновить отношения, не спеши соглашаться, — предостерёг Тайки. — Не стоит думать, что твоя любовь его исцелит. — Едва ли он попытается восстановить то, что разрушил, — я вся покраснела от предположений Тайки. — Мы будем стремиться к этому варианту. Потому что любовь к тебе долгое время была для него источником сил. — Тогда почему ты не веришь, что моя любовь способна исцелить? — Потому что так было раньше. Тогда ты для него была недоступной сияющей звездой на небосклоне. Он мог по тебе страдать. Потом дотянулся до тебя, подержал в ладонях, понял, что ты живая, опалил руки и выпустил. Поэтому сейчас ты должна ждать и заодно хорошенько разобраться в себе. Спроси себя, что ты к нему испытываешь? Не сострадание и вина движут тобой? Тайки снабдил меня новой пищей для ума. Я должна была отгадать непостижимую загадку «почему я люблю Ятена»? Ответа у меня, конечно же, не было. Он напоминал мне сказочного принца из сказки, которую мама читала в детстве. Прекрасный ликом, но нравом скверный и злой. Принц никого не любил, кроме своей маленькой певчей птички. Когда пришёл черед ему выбирать жену он объехал все соседние королевства, но ни одна из принцесс не отвечала его высоким требованиям. «Уж лучше я женюсь на своей пичуге!» — В сердцах посетовал он, и в тот же миг птичка в клетке забила крыльями, разбила преграду, выпорхнула из неё и превратилась в прекрасную принцессу, милее которой принц никогда не встречал. Он полюбил её с первого взгляда и понял, что никогда не сможет испытать такие чувства ни к одной другой женщине. Принц сделал предложение таинственной девушке, но она отвергла его со словами: «Если ты хочешь стать моим мужем, тебе придётся доказать, что ты достоин им назваться». Затем она снова превратилась в птицу и улетела. А принцу пришлось преодолеть немало испытаний и даже умереть прежде, чем он встретил свою возлюбленную. Однако, когда принцесса вложила свою ладонь в его руку, настал черед принца спрашивать: «Теперь я твердо знаю, что люблю тебя. Но за что ты любишь меня?» Принцесса ответила: «Много лет я следила за тобой из клетки, куда добровольно позволила себя заточить. Никто не любил тебя и ты сам ни к кому не питал этого чувства. Но взгляд, которым ты смотрел на меня, был особенным. Поначалу этого было довольно, чтобы я прониклась к тебе в ответ, а потом полюбила за то, что ты делал ради нас». Стоило вспомнить её слова, как я поняла насколько точно они подходили нам с Ятеном. Я тоже полюбила своего принца за преданное сердце. Он задевал самые глубокие струны моей души тем, обещая подарить любовь равных, которой нет во вселенной. Я была для него единственной. Ради меня он пошел бы на все, вот только переступить через свои страхи пока не мог.