***
— Правда! — защищался Джоуи, жалобно подняв руки. — Она правда поможет! Плюс, она даст нам площадку для действия, вдали ото всех остальных! — Как? — спросил Генри, совсем как на иголках после того, как тот заговорил о Чернильной Машине. Да что за одержимость такая этой чёртовой штуковиной? — Именно из неё и появился Демон, — сказала Ал, обернув себя руками, будто подмёрзла. — Что она может сделать с ним здесь? — Что ж… по сути, ему она ничего не сделает, — говорил Джоуи очень разочаровывающе туманным образом. — И что это значит? — насупясь, вопрошал Генри. — Чернильная Машина, как минимум, тут… считайте её, большой магистралью для всей туши и для магии, населяющей тушь. Я надеюсь, что её ядро пока не было затронуто тем, что Демон сделал с трубопроводом, и мы сможем использовать тушь оттуда. Взятая прямо из источника, она могла бы сделать заклинание намного мощнее. И… — он затих, глазами уставившись в пол, руки свив между собой. — И? — давил Генри, щурясь. — И, как вы и сказали, — тот наконец ответил после долгой паузы. — Демон появился из этой Машины. Такой машины, как минимум, но принцип должен быть тот же. Она сотворила Демона, и она же может и… — Растворить? — предложила Ал с надеждой в глазах. — Растворить, — тот неохотно согласился, перед тем, как с искрой в глазах поднять на них всех взгляд. — И не только.***
И вот, они тут. Рядом с самой Чернильной Машиной. Джоуи возился с многочисленными кнопками, а Генри сидел у стены неподалёку с топором под ладонью и пытался не показывать, насколько он был до сих пор истощённый. Даже простое путешествие сюда взяло с него огромную пошлину, сожрав часть скудной силы, которую он успел восстановить. Сейчас было ясно, что, пусть он и лечился быстрее обычного человека, похоже, какая бы там магия ни упростила это до абсурдной скорости, она теперь вышла из игры. И, конечно же, эта перемена не могла произойти в более худший момент. Он проводил это время, наблюдая за вторым человеком, тщательно, осторожно анализируя каждое его движение. В Генри давно уже укоренилось мнение не доверять ему, но, увы… сейчас у него не было выбора. И всё же, на худой конец, присутствовать тут и следить, чтобы тот не играл грязно, помогало облегчить часть внутренних сомнений. — Так это… — когда Джоуи заговорил, Генри проморгался, углубив свою ухмылку. — Есть ли… ещё что-нибудь, что ты мог бы мне рассказать? Про Демона, или… что-нибудь другое? Он поглядывал на Генри поверх своей работы, ему было неловко и немного неудобно, но, вероятно, тишина ему была куда более неприятна, чем казалось на первый взгляд. Настолько, что он пытался завести разговор с, вероятно, последним человеком, который этого бы желал. Пф, смело. Молчание затянулось, Генри с подозрением пристально вглядывался в Джоуи, и тот начал немного нервозно ёрзать, поджав губы и потерев затылок. — И-или можешь ничего и не говорить! Я понимаю, я-я просто вернусь к своей работе! Он нырнул за машину, скрывшись из виду, за чем вскоре последовал тихий металлический звон и приглушённым «Ай, ай-яй-яй!» Том, тоже находившейся в помещении и имевший лучший вид на ту сторону комнаты, немного закатил глаза, помотав головой. Генри с благодарностью взял передышку, наблюдая за его недоверчивым взглядом, до сих пор не зная, как подойти к вопросу своих каракуль тушью с этой парочкой. Отчасти он даже желал, чтобы ничего вообще не пришлось им тогда говорить… … не очень ему, если честно, хотелось об этом думать. Поэтому, чтобы отвлечься, он взамен сказал вслух: — Я уже рассказал всё, что знаю. Не уверен, что могу добавить что-то, что могло бы помочь с этим твоим планом. — О! — прозвучало так, будто Джоуи удивился ответу, однако он сразу же воспользовался возможностью поболтать. — Что ж, пожалуй, ты прав. Я лишь… хотел бы убедиться, что ничего не упускаю, пожалуй. — Такой план оставляет многое на волю случая. Тут со многим можно прогадать, — ответил Генри, переведя взгляд на дверь, продолжая сторожить. — Это… справедливое замечание, — тут, вдруг вздохнув, Джоуи снова выскочил в поле зрения. Его лицо опасливо сморщилось, он глянул на Генри, в глазах мелькнуло явное беспокойство. — Думаешь, слишком вероятно, что прогадали? Генри не сводил с него глаз. — Почему ты спрашиваешь меня? Это твой план, как помнишь, я только с ним согласился. «К лучшему ли, к худшему ли…» — Знаю, знаю, только… — тот снова выдавил тяжёлый вздох, повернувшись и снова смотря на машину, которую соорудил, машину, которая была прародительницей стольких мучений в мире Генри, что было крайне сложно представить, чтобы она им помогла. — Я… совершал в прошлом ошибки с такими вещами. То есть, кто их не совершает! Но они никогда не… исправлять их всегда было просто, после нескольких попыток я всегда… что ж, я всегда верил, что могу их исправить, только было бы время. Но всё это… Его взгляд скользнул на пол, он со стыдом потёр рукой глаза, другой рукой обернув тело. — Это первый раз, когда оно вышло настолько плохо. Люди, о которых я забочусь, пострадали, и всё становится только хуже, что бы я ни делал, и я… ч-что ж, у меня есть… некоторые сомнения… о том, насколько хорошо, на самом деле, я могу с таким управляться… Генри размеренно наблюдал за человеком перед собой. Он смотрел внимательно. На лице у Джоуи открытая, искренняя виноватость, это лицо человека, который знает, что оплошался, который знает, что сделал неверное, и который хочет сделать всё правильно. Но Генри настолько сложно принять то, какой он, поверить тому, что он видит. Тот Джоуи, которого он знал, хорошо умел играть на сострадании людей, привлекая сладкими речами и даже более сладкими обещаниями: будете великими, будете успешными, у вас будет всё, что когда-либо хотелось, только стоить поработать немножечко усерднее… Он сам оказывался его жертвой, слишком уж много раз. Слишком, слишком много… По существу, единственное, что Генри смог ему сказать, было аккуратное: — Думаю, сейчас не время сомневаться, Дрю. — Эх, — тот прошептал, украдкой протерев лицо, перед тем, как кивнуть. — Полагаю, ты прав. Не дело драматично раскисать перед большим финалом, верно? Он попытался улыбнуться, но вышло косо, совсем немного, почти даже не улыбка. — Прости. Мне не стоило так внезапно взваливать это на тебя. Ты, эм… возможно не хочешь такое слушать, особенно от меня… В некоторой мере это правда. Генри предпочёл бы уже закончить со всем, и не сорить об этом словами, потому что всё и так оказывало на него большое давление и ему было не до разборов чужих проблем. Но с другой, еле-заметной стороны… он удивлялся такому раскаянию. И, если тот и правда раскаивался, и правда хотел что-то изменить… — Если хочешь совета от меня… — Генри медленно заговорил, наблюдая за тем, как тот обернулся с пробежавшим по лицу удивлением. Скрестив руки, Генри прижался к стене. — Завязывай с магией, когда с этим разберёшься. Не прикасайся к ней снова. От неё проблем больше, чем оно того стоит. Джоуи смотрел в ответ, и у него на лице проскочило несколько эмоций. Но не было возмущения словами Генри, не было неудовлетворения ответом, которого он, может, и не желал услышать. На самом деле, это можно было бы назвать принятием, когда он покачал головой, повернувшись обратно к Машине. — А, разве это не очевидный ответ? Впрочем, у меня и так есть наклонность не ладить с этим, и по-любому Генри должен был бы мне на неё указать. Генри ничего не ответил. Если этот хоть чем-то отличался и правда говорил, что у него на уме, то он послушает… чего его Джоуи никогда бы не сделал. Однако он воздерживался от надежд. Надежды, в конце концов, не принесут ничего, кроме боли, если в них разочаруешься. И для него это было слишком много, чтобы желать с этим тягаться. — Могу я… м-могу я задать ещё вопрос… Генри помедлил, слегка нахмурив лицо, когда посмотрел на Джоуи. — Что такое? Тот отвернулся, потирая локоть. — Ч-что ж… ты не скрываешь, что я тебе не по душе. Э, может… даже больше, чем просто не по душе, это, это было достаточно очевидно всем, уверен…! — К делу, Дрю, — прервал Генри, поморщившись. Джоуи стал нервно стучать ногой по полу, но смог собрать некоторое мужество, чтобы снова посмотреть на него. — Просто… почему ты меня спас? Там, в отделе… А. Вот оно что. Если говорить со всей честностью, Генри тоже думал об этом с самого момента, как очнулся, пытаясь самостоятельно подобрать какое-нибудь обоснование. Он не был уверен, толкнул ли его на это мимолётный рефлекс, но даже это не до конца объясняло, почему он делал это не для кого-либо, а для Джоуи. Ответа у него не было. И из-за этого молчание растянулось на неприятное количество времени, пока не стало казаться, что лучше было бы продолжать, будто вопроса вообще не задавали. Пока… тихий шёпот не прорезался через неё. — Ты чуть не умер… Генри моргнул, совсем немного шире приоткрыв глаза в ответ на нескрываемую эмоцию на лице у того: мучения, ужас, совсем немного, но болезненный вид. — Если бы остальные не подоспели вовремя, ты бы… Генри подвинулся со своего места. От искреннего беспокойства, которое он увидел, снова пробудилось то же самое неприятное ощущение. Будь это кто-нибудь другой — он бы поверил, но чтобы Джоуи… от Джоуи такое ничего не должно было значить, потому что у него не было чувства сострадания, чтобы так переживать! Но вот оно есть. И Генри откровенно немного возненавидел его, потому что мысль, что этого Джоуи что-то по-настоящему заботило, жалила сильнее, чем ему хотелось бы признавать, отчего было не по себе. — Давай уже возвращайся к работе, — сказал он наконец, отведя взгляд от этого взволнованного выражения. — У нас времени не уйма. Если Джоуи и хотел сказать что-то ещё, он это не застал, не услышал. После этого они выжидали в тишине, пока дверь не открылась и Ал успешно не вернулась со своей миссии с книгой в руке. Они обменялись парой слов, и не прошло много времени, когда он уже наблюдал, как она с Томом направлялась к выходу, и надеялся, что они вскоре встретятся с остальными в безопасности, когда барьер падёт. Надеялся… надеялся, что это скоро закончится. И ему правда стоило перестать думать, что это будет так просто. Как оказалось, как только он услышал голос, раздавшийся за порогом и увидел, как Ал с Томом отлетели оттуда, все ощущения Генри пришли в полную готовность. — Ал! ТОМ! Он как можно скорее взобрался на ноги, однако на это потребовалось больше усилий, чем когда-либо следовало. Его тело до сих пор не восстановилось после предыдущей стычки с Демоном. Ноги под его собственным весом тряслись, как у молодого оленёнка, топор в руке оказался абсурдно тяжёлым, и всё кругом поплыло, он плечом ударился о стену позади, оперевшись на неё для поддержки. — Том? Том?! — до него донёсся отчаянный вскрик Ал, но в это же жуткое мгновение тени собрались по краям открытой двери прямо перед тем, как высокая, тёмная фигура с знакомой внешностью шагнула внутрь. — Так, так, так, что ж это у нас тут! Ха-ха-ха-ха, ох, от так веселуха будет! Хохот Демона льдом разрезал воздух, и Генри заставил себя выпрямиться, хотя его тело и протестовало, и поднять топор в вялой демонстрации неповиновения. Он слышал, как рядом Джоуи крепко вцепился в книгу, метаясь взглядом между ней, машиной и чудовищем, лицо его бледное и полное страха. Генри сумел сделать шаг вперёд, сдвинув агрессивно брови, но даже это действие, казалось слишком тяжким, колени чуть не подкосились окончательно, и его пошатнуло в сторону. Он держался сейчас исключительно на адреналине, и это, должно быть, прослеживалось, потому что Демон повернулся к нему, и улыбка его засияла глубочайшим весельем. — Ого-го, ещё живой, старик? — спросило оно, и Генри напрягся, тогда как оно зашагало к нему, высоко над ним возвышаясь. — Наверн, я не должен этому удивляться. Ток вот… Оно наклонилось к нему ближе, лицо в считанных дюймах от его собственного, и Генри не замахнулся на него только потому, что знал, что его вялая хватка ничего ему не сделает. Как бы он ни ненавидел признавать это, магия Джоуи была бы сейчас их единственным средством против этого чудовища. — Не сильно-то ты и хорошо выглядишь, Генри! Обычно машешь этой хренью, будто за Доджеров играешь. Или, ну знаешь, драпаешь. Похож, теперь не выйдет так быстро оправиться, а? В следующее мгновение когтистая лапа метнулась в его сторону и схватила топор, вырвав его из дрожащих рук Генри без каких-либо усилий, а вторая взяла его за воротник и толкнула в стену позади. — ЫК! — боль пронзила наковальней в живот, раны до сих пор слишком нежные, и он наполовину боялся, как бы они вот-вот снова не разорвались. Белые огоньки заплясали в глазах. Генри схватил лапу, державшую его за ворот, пальцами сжимая настолько слабо, что и не скажешь, что он их сжимал. Державшая его лапа давила сильно, больно, и он испугался, как бы под ней не лопнули его ключицы. Он замер, однако, от ощущения когтей, предостерегающе нажавших ему на живот, прямо поверх ран, достаточно сильно, чтобы можно было почувствовать остроту их концов. Он сглотнул, но не мог пошевелиться, предоставленный на «милость» этого существа, прикованный его взглядом так же, как и когтями. — НЕТ! НЕТ, ПОСТОЙ, УМОЛЯЮ! — к его удивлению, в комнате зазвенел голос Джоуи, испуганный, в полном ужасе, и он краем глаза смог заметить движение. — ГЕНРИ! — он услышал, как вскрикнула со своего места Ал, пытаясь сдержать кровь, лившуюся из ран Тома, разрываясь и отчаявшись, и не зная, что ей делать. Когти, приставленные к животу, дрогнули, и Генри втянул воздух сквозь зубы, когда концы надавили достаточно сильно, чтобы проткнуть ему кожу, разорвав её резко и столь же болезненно. — Кххх…! Джоуи замер, мотая головой, глазами прикованный к лапе, угрожавшей жизни Генри. Странным образом затуманенный взгляд появился в них, и на мгновение показалось, что в них мелькнуло нечто ещё. — Н-нет. Нет, п-прошу, умоляю… — Я бы на твоём месте не рыпался, Ангельская рожа. И заткнись, Дрю, — сказало существо, рык закрался ему в голос. — Мы с тобой оч скоро поговорим, эт я обещаю. Но если продолжишь действовать мне не нервы… ну, думаю, ты понял. Генри снова, вздрогнув, вдохнул, когда эти когти зашли немного глубже, и рука машинально дёрнулась вниз, чтобы схватить грозное запястье и тщетно попытаться оттолкнуть от себя, пока другой рукой все так же держал другую лапу. Он слышал, как Джоуи ахнул, потом захлопнув рукой лицо, как бы заглушая собственный голос, принимая сказанное зверем близко к сердцу. Он поморгал, а Демон наклонил голову, с каким-то даже любопытством, взгляд его изучающий, удивлённый, и Генри мог только отдалённо гадать, зачем ему требовалось так много времени. — Ч-чего ждём? — спросил он, одарив того настолько пылким взглядом, насколько смог из себя выдавить. Он будет бороться до последнего, и если единственным доступным ему оружием будут слова, то так тому и быть. — Ты не из тех, кто… т-тянет время. — Так было, когда за нитки дёргал Джоуи, - ответил Демон. — Но теперь я могу делать, что захочу! И именно это я и буду! — Ну и что это тогда? — спросил Генри сквозь зубы, рука дрожала вокруг лапы, когти которой были на волоске от того, чтобы проколоть его насквозь. — О, ну не знаю. Может, мне весело! Может, скучно! Или, может… может, мне любопытно,— Генри не нравился блеск в улыбке, которая сияла над ним. — В этом мире есть столько возможностей! Так много… выбора. Конечно, можно тебя убить… но это как-то скучно. Так как, ну знаешь, я ж уже сотни раз это делал! Сердце Генри сжалось в груди, он быстро глянул на остальных в комнате, увидев их лица, наполненные недоумением. Нет, нет, неужели Демону серьёзно нужно было говорить об этом сейчас? — Но мне вот интересно… если убить тебя теперь, что, думаешь, случится, Генри? Как думаешь, ты просто испаришься в небытии? Окажешься в чернильном загробном мире? Или… — улыбка Демона неподвижна в темноте, голос же стих почти до шёпота, такого, что холодок прошёл у Генри по спине. — Или, думаешь, ты отправишься обратно в студию, снова на нити к Джоуи? Дрожавшая рука, сжимавшая лапу демона, замерла, глаза широко раскрылись, когда в мыслях всплыл его недавний сон. Это был просто сон, но он рождался из настоящего, неподдельного страха, и внезапно когти, впившиеся ему в живот напугали его в разы больше, чем раньше. Больше, чем когда-либо раньше, потому что… а вдруг? Вдруг Демон закончит своё, и он очнётся снова в той квартире и снова будет вынужден идти сквозь студию, снова быть очередной куклой, выполнявшей сумасшедшие идеи Джоуи снова, снова и снова, и снова, и снова, и снова… Он не осознавал, насколько замедлилось его дыхание, какая его всего внезапно охватила дрожь, пока зверь, прижавший его к стене, немного не отодвинулся назад. В его голосе послышался смешок, но заговорил он нехарактерно мягко: — Ха-ха… тебя это тоже пугает? Я мог бы даж сказать, что это слишком жестоко даже для меня, и, может, это придаст мне немного… эх, что же за слово? Сочувствия? Или, мож, я просто хочу посмотреть, что выйдет! Это оч хорошая черта этого мира. Тут у нас есть выбор. Когти вдруг пропали, забрав с собой и угрозу, и Генри растерялся. Но прежде, чем он смог пошевелиться, или озвучить, или сделать хоть что-то, существо сжало когти в кулак… и со всей мочи ударило Генри в живот, прямо в раны. Будто в него запустили молотом из пушки: весь воздух вышибло у него из лёгких, внутренности всколыхнула сильнейшая боль, и он раскрыл рот, как бы готовый закричать, но из него не вышло ни звука. В глазах замерцали белые пятна, и почти сразу вслед за этим стало темнеть, он оказался на опасной грани, готовый вот-вот потерять сознание, пока лёгкие отчаянно боролись, чтобы втянуть воздух, чтобы просто вдохнуть! Тогда Демон отпустил его, дав ему бесформенно повалиться наземь, и Генри только и смог, что обхватить себя руками вокруг живота, кашляя и свистя так сильно, что всем телом содрогался с ног до головы. Было так больно… казалось, его вот-вот стошнит. — ГЕНРИ! — он услышал, как два голоса вскрикнули в ужасе, но они звучали глухо и далеко за болью, затуманившей ему голову. Существо над ним прорычало, низко и угрожающе: — Не считай это за милость. У меня, ес честно, есть рыбка покрупнее на примете, но ес ты снова встанешь у меня на пути, старик, то твои огни потухнут. Окончательно. Он слышал, как оно пошло прочь, шаги вели к Чернильной Машине, к Джоуи. — Да, ну и зрелище, не так ли? — он слышал, как оно говорило. — Ну и что ты тут удумал, Дрю? Хотел, чтоб твои новые дружки угрожающе обплевали меня кровью? Генри удалось повернуть голову. Лёжа на полу, сухо кашляя, он с трудом смог разобрать двоих сквозь муть в глазах. Потом он взглянул на пространство пола между ними, жмурясь. Оно было близко… близко… В отчаянии Джоуи поднял руки, открывая взору книгу, и сделал шаг назад, умоляя: — П-пожалуйста. Пожалуйста, Бенди. Ты же должен знать, что это неправильно. Ты же должен знать, что ты не должен быть таким! Демон ожидающе потёр указательный и большой пальцы, изучая их с фальшивыми интересом, и ответил: — О, я, конеш, знаю, что я есть и каким я не вышел. Ток вот мне этим тыкали в лицо в течении… скольки? Двадцати лет? Джоуи нервно сглотнул, судорожно кинув взгляд на Генри, перед тем, как снова посмотреть на чудовище и сделать ещё шаг от него. — Так не должно быть. Не должно, только…! — О, ты словечками у меня не выкрутишься, Дрю. Мне до сих пор хреново после твоего последнего фокусика. И, говоря на чистоту… я в размышлениях, насколько я готов мириться с твоим присутствием. Демон шагнул ближе, нависая над ним с тёмным обещанием в своей никогда не меняющейся улыбке. Ну же, ну же… — Не знаю, как тебе так блестяще повезло в этом мирке, но я б сказал, что пора этому везению прекращаться. Ещё шаг, и ещё… — Прошу. Пожалуйста, выслушай меня! — умолял Джоуи, прижатый теперь к своей Машине, спиной к стене. — Что если это можно исправить? Я понимаю, что-то вышло неправильно, когда тебя создали, но…! Тени вокруг Демона вдруг завибрировали, сгустившись настолько, что, казалось, комнату поглотил пульсирующий, незримый вакуум, так быстро похолодало, что каждый вдох, казалось, обжигал. Генри заставил себя подняться, сесть, тяжело дыша. Оно так близко… — Неправильно, да? Неправильно, неправильно, неправильно, неправильно, НЕПРАВИЛЬНО! Это, что ли, единственное слово, которое вы используете, когда доходит до меня?! — злость покрыла кислотой голос Демона, жгучей, едкой, и оно проволокло ногу ещё дальше, выглядя во мраке на голову выше прежнего. — Знаешь что, Дрю. Я уже нашёл, как исправить это! И тебя это не включает! И никогда не будет больше тебя включать, никогда в жизни! Потому что знаешь что, кому какое дело, есть ты тут или нет?! И это теперь мой мир, и ты мне в нём не нужен! Я не ЖЕЛАЮ тебя здесь! Так что, спокойной ночи, Джоуи, потому что для теперь занавес закрыт! И тогда Демон кинулся вперёд, а Джоуи, когда когти понеслись в его сторону, взвизгнул и поднял книгу перед лицом, как хлипкий щит; убийственное намерение раскатами лилось с существа. Генри задержал дыхание, наблюдая за мгновением, которое превратилось в вечность, в то время как была подброшена воображаемая монета, всё поставлено на кон, в ожидании теперь увидеть, как лягут карты. И тогда… Вся тьма в комнате… испарилась. Её засосало, как воду в воронку, и она собралась в единственную точку — аккурат вокруг Демона. Демона, намертво застывшего, его когти были в считанных дюймах он книги, загораживавшей лицо Джоуи, и в наступившей тишине его взгляд медленно опустился под ноги. — Ох. Ох, как чертовски умно. Еле в силах поверить в это, скривив губы вверх в почти триумфальной ухмылке, Генри обернул вокруг себя руку и взял Смотровой Инструмент, и поднёс его к лицу, увидев, как большой круг на полу, руны и линии, и соединённые фигуры светились мягким, знакомым ему оттенком золота.***
— Хм… — промычал Джоуи, нервно постукивая ногой, пока осматривал бутылку туши в руках. — Что такое? — спросил его Генри, подняв бровь на это зрелище. — Ох, да… — тот сильно нахмурился, сдвинув брови вместе. — Я помню руны, которые используются для этого заклинания, но… Я не представляю, как мы заведём на них Демона! Не получится же… вежливо попросить! Ал тоже теперь нахмурилась, в раздумьях скрестив руки. — Это правда. Только и я не знаю, что можно было бы сделать. Заманить? — Оно умнее этого… — осторожно сказал Генри, поглядывая между ними. Ал сожмурилась, выдохнув. — Были бы у нас невидимые чернила. Бенди любил с их помощью устраивать розыгрыши, но я не знаю, припрятал ли он их где-нибудь. Слова Джоуи задели струны внутри у Генри, и он заметил, как сам стал мять руки друг о друга, поглядывая на обоих. Невидимые чернила. Ох, он про это знает. Но… нет, он же не может упомянуть об этом? После всего, что случилось, особенно… когда тут были Ал и Том. Узнав это, они станут его подозревать, узнав, они станут задавать вопросы, вопросы, на которые у него нет желания отвечать. Ради них и ради себя. — Их точно нигде нельзя найти? — он спросил в надежде. Но Джоуи помотал головой. — Не успеем вовремя. Вот те на, знал же, что нужно держать несколько прозапас у себя в кабинете… Да чтоб его. Генри оглядел присутствовавших, всё вокруг и понял, что придётся уступить мнению Джоуи. Даже если тут в студии где-то и были запасные чернила, поиски лишь отняли бы драгоценное время. И все эти люди… они в это время могли бы погибнуть. А этот его секрет, он мог бы разрешить проблему так быстро, так просто… Он перевёл взгляд на Тома и Ал. Они станут спрашивать. Он знал, что станут. Но… но это был только один секрет. И это даже не самый худший. Конечно же… конечно, это не так плохо? — Я… я мог бы с этим помочь.***
Генри поверить не мог, что у них получилось! Однако каким-то образом, оно всё-таки сработало. И похоже оно сдерживало натиск, даже когда Демон попытался рывком выбраться из невидимых оков связующего круга. Джоуи, увидев, что это сработало, немедленно развернулся и помчался за Машину, вернувшись с мелом и свечами. Задав себе бешеный темп, он расставил их вокруг круга и нарисовал ещё больше длинных странных линий, которых Генри было не понять, пот валился с его лба во время этой работы. — Генри? Он перевёл взгляд на Ал, которая прижала обе руки к ранам Тома, тушь стекала с её собственного лица, дышала она тяжело и прерывисто. Генри попытался подняться на ноги, колени затряслись и по телу пронеслась боль. Он чувствовал, как кровь просачивалась сквозь рубашку благодаря любезности Демона, холодная и густая. Съёжившись, он снова поднял взгляд, помахав ей. — Идите, Ал! Просто бери Тома, и идите! — Но…! — Ох, никуда вы не уйдёте! — разгневанный рёв Демона перехватил внимание их обоих, и как раз в это время они увидели, как оно ударило лапами по невидимой стене, та заискрилась и вспыхнула, как замкнувший оголённый провод. Джоуи отскочил, окончательно выронив мел, и подкарабкался к Машине, толкнув рычаг над головой. Но рычаг не двинулся, металлическое «лязг-лязг-лязг» раздавалось по комнате с каждым безуспешным толчком, который он предпринимал. — З-заело! — крикнул он в панике. Позади него Генри увидел, как фигура Демона вдруг содрогнулась, запульсировала, стала раздуваться и шипеть, как кипящая смола в баке, и позади извивающейся руки, он увидел, как перламутровая улыбка разделилась на два ряда острых смертоносных клыков. О нет. О нет! Понимая, что оно пыталось сделать, Генри заставил себя подняться, используя стену для поддержки, и, борясь с болью, пробрался к Машине. Это было изнурительно, сложнее, чем что либо, что ему приходилось делать, но ему нельзя было останавливаться на глоток воздуха, ему нельзя позволить себе мешкать, потому что Демон ещё рос, и щит, державший их в безопасности, сберегавший их жизни, начинал прогибаться под его лапами. — Мне пришлось преодолеть слишком много, чтобы позволить тебе остановить меня, Дрю! — зарычал Демон, голос его становился ниже, глубже, превращаясь в почти неразборчивый клокот, пока он лупил своим огромным кулаком по барьеру. — И это жалкое, малюсенькое волшебство тебя надолго не защитит! Джоуи даже остановился, с нескончаемым ужасом в глазах уставившись на чудовище, еле в силах осмыслить то, что видел. Удовольствие не из приятных — увидеть превращение в первый раз. Бросившись к Машине, Генри ухватился за рычаг рядом с Джоуи, дёрнув того за плечо и встряхнув. — Соберись, Дрю! Толкай! На него это, похоже, подействовало: он тяжело сглотнул, но кивнул, перед тем, как вернуть внимание на застрявший рычаг, останавливавший их. И они вдвоём навалились на него, изо всех сил стараясь заставить упрямую железку пошевелиться. И она двинулась, но совсем немного, подскочила немного выше и снова встала, и с его упадком сил она дальше вверх и не пойдёт. Новая встряска — зверь снова ударил кулаками по барьеру, и что-то, должно быть, поддалось, потому что тьма начала просачиваться из круга, подобно ползучей лозе, распространяясь и выискивая жертв, которых можно было бы задушить и утопить. Чёрт. Чёрт! Тогда его вдруг схватили за плечо, и голос Джоуи отчаянно зазвенел в ухо. — С-слушай, уходи! Бери остальных и выбирайтесь отсюда, прошу! Генри уставился на него, в лицо, подчёркнутое отчаянием, убеждённостью в своём желании увидеть, как он выберется, несмотря на сохранявшийся там ужас. Он сказал ему уйти. — Уже не важно! Мы уже не закончим, но хотя бы у вас будет фора! — говорил Джоуи глаза его бешено метались на бушевавшего демона. — Пожалуйста! Генри ничего не говорил. Что он мог ему сказать? И стоит ли слушаться? Прорваться, пока ещё было время? Это ничего не решит, но… но они не могут сдвинуть этот проклятый рычаг, и Демон вот-вот вырвется на волю, не так уж много оставалось делать, только если чудо не поможет! Генри закрыл глаза, понимая, что времени оставалось совсем немного, ему нужно было принять решение прямо сейчас! — Я… Какое-то движение возникло рядом с ними, отчего они испуганно повернули головы. Ал упрямо смотрела на них обоих, руками сжав рычаг, а позади неё стояла другая фигура. — Ал? Том? — опешил Генри, поражённый тем, что волк даже встал. Было видно, что ему одно только это давалось с трудом, но тем не менее Том непоколебимо стоял рядом с Ал, оставшейся своей рукой крепко взявшись за рычаг. — Если побежим сейчас, оно просто последует за нами! — крикнула Ал, в глазах сияло никогда не виденное им количество решительности, настолько ярко, что они светились. — И мне надоело бегать! Здесь у нас была свобода, Генри, и снова мы её не потеряем! Теперь ТОЛКАЕМ! Она и Том стали делать именно это. И, видя, как они до сих пор пытаются, Генри осознал, что… он тоже хотел попытаться. Потому что тут у них был шанс, правда? Настоящий, никто другой не придумывал за всех каждый ход и поворот. Генри давно страдал от апатии, рождённой знанием, что ничто никогда не имело значения. Но тут… может быть, оно и имеет. Может быть, просто может быть… он сможет действительно что-то сделать. И с этой мыслью Генри сцепил зубы и тоже надавил на рычаг. Он видел, как Джоуи застыл на мгновение, открыв рот, чтобы возразить… но потом плотно закрыл его, сделал вдох, и тоже стал толкать. Позади них барьер вновь содрогнулся, что-то, похожее на стекло, треснуло под руками зверя, и под свежей волной отчаяния они все вчетвером сделали один большой толчок, и…! КЛАЦ! Рычаг выстрелил вверх. Машина немедленно забренчала у них в руках, напряжённо вибрируя, тогда как тушь полилась фонтаном из её пасти, разливаясь по полу и плескаясь у них под ногами. Но она не принесла с собой болезненного жжения или изнуряющего холода. Её прикосновение было спокойным и осторожным, прохладный вечнодвижимый бассейн в жаркий летний день. Она со всех сторон обошла круг, который сдерживал Демона. Магия отталкивала её, оставляя часть пола нетронутой. Зато зверя это значительно взбудоражило, его слова переросли в неразличимый рёв, сотрясавший комнату, заставляя сердце биться чаще от страха. Джоуи уже раскрыл книгу, быстро найдя необходимую страницу, будто бы ведомый мышечной памятью. В мгновение ока он оглядел её глазами, и сразу после этого… он стал читать заклинание. Ушам Генри это предстало полнейшим бредом, но в нём была неоспоримая нотка силы, которая пробирала до глубины души, его слова заглушали гул рыков чудовища, тогда как те становились всё сильнее. Демон не желал слышать этого, и врезал громадным кулаком по своей клетке, и, с трепетом ужаса, Генри увидел, как что-то в воздухе разбилось. Свечи, расположенные вокруг зверя опасно замерцали, и голос Джоуи вздрогнул, но не остановился даже когда Демон потянулся к нему своей громадной рукой, с совершенно ясным кровожадным намерением. Том откинул Ал за себя, а Генри вжался в Машину, готовясь к худшему, даже когда наговор Джоуи достиг своего пика. Когти готовы были вот-вот дотянуться до них, концы находились на волоске от прикосновения, когда Джоуи резко захлопнул книгу на интонации финального слова. Свечи потухли, будто поток воздуха от книги задул их. И Демон… замер. Тогда в воздухе почувствовался странный пульс. Колебания, будто вода, пронёсшаяся по коже, отчего по рукам и шее побежали мурашки. И, смотря на это, Генри заметил, что Демон не просто замер. Оно дрожало. Внезапно комок туши упал с его руки, приземлившись на пол перед ними, влажно хлюпнув. Потом стало падать больше, как перезрелые фрукты с длинной высохшей ветви, его значительно раздувшийся размер быстро убывал, и оно отшатнулось назад, рыки превратились в свистящие хрипы. — Что… ты сделал? Оно закашляло, сильно, жёстко, что-то чёрное брызнуло изо рта и разлетелось влагой по земле. — Что ты со мной сделал?! И тогда оно завопило, вскинув вверх когти и зарыв себе в грудь, раздирая собственную плоть, будто пытаясь достать что-то оттуда; всё больше туши отшелушивалось от его тела, подобно омертвевшей коже. Они все вчетвером смотрели в восторженном ужасе, не в силах оторвать глаз от того, как оно билось, раскидывая всё вокруг себя в своём запинающемся, нескоординированном танце. Ещё визг - и тогда оно внезапно развернулось и устремилось к двери, врезавшись в стену снаружи с тяжёлым, липким грохотом. Оно странно, тихо запричитало, почти будто от боли, и потом пропало из виду, оставив после себя лишь широкий, чёрный след. Свет над их головами ожил, включился. Даже спустя несколько мгновений никто наверняка не мог понять, что только что произошло, обдумывая всё, что с ними сейчас случилось. Ступор прервался когда Джоуи вдруг повалился на землю. Генри машинально схватил его под руку, смягчив падение, так что он сел на колени, а не свалился лицом вниз. — Что с тобой? — спросила Ал, заботливо его оглядев. — Ничего, я в порядке, — Джоуи осторожно покашлял, ободряюще махнув ей рукой. — Я просто слишком стар становлюсь для такого. — Сработало? — спросил тогда Генри. — Я… Тут их всех отвлек звук шагов, и они подняли головы как раз в ту секунду, когда несколько фигур ворвались через дверь. Генри расслабился, когда узнал группу, которую они оставили в кабинете Джоуи; вёл их за собой его собственный двойник, а остальные шли сразу за ним. Все они широко раскрыли от страха глаза, и тогда Генри догадался, что даже оттуда, где они находились, они, должно быть, услышали весь переполох. Не удивительно, что они безрассудно бросились сюда. Джоуи, в свою очередь широко раскрыв глаза, пялился на их появление. — Генри? Ч-что ты тут делаешь, ты… — ДЖОУИ! — вскрикнули они почти все разом, и три конкретных фигуры оторвались от группы. Джоуи оставалось ровно три секунды, чтобы приготовиться, перед тем, как трое мультяшек налетели на него, чуть не повалив на спину. Несколько ошарашенный, Джоуи смотрел на троих. — Что, ради всего святого, вы тут забыли? Вы должны были…! — Мы услышали рык, — сказал Бенди, не отрывая лица от рубашки Джоуи. — М-мы пошли вас искать, и… и увидели, как оно уходило, и мы подумали, что оно… мы думали, что вас… Лицо Джоуи стало мягче и он как можно более успокаивающе обнял их троих. — Я в порядке. Видите? Ни царапинки. Том буркнул, как бы изобразив «сам за себя говори». — О боже, — вздохнула Сьюзи, направившись к волку. — Ты выглядишь нехорошо! Лучше присядь! Вот, возьми, я взяла с собой немного туши! — Она дело говорит, — Ал указательно посмотрела на его раны, но взгляд этот смягчался искренней заботой на лице. Вперёд вышел двойник Генри, смотря вниз на Джоуи с выражением полнейшего облегчения. — Рад, что ты в порядке. У меня сердце чуть не остановилось, когда я увидел, как та тварь покинула комнату. — Оно… ушло? — спросил Сэмми, взволнованно смотря на дверь, видно было, что ему некомфортно находиться снаружи, на открытом пространстве. Они вчетвером, что присутствовали тут, переглядывались до тех пор, пока Джоуи немного не выпрямился. — Это… ещё предстоит выяснить. — Джоуи, нет! — крикнула Алиса, дёрнув его на себя и смотря ему в лицо. — Нужно уходить! — Ага! — Борис был полностью согласен. — Ты разве не знаешь, сработало ли заклинание? — произнесла Ал, посмотрев на него. — Заклинание? Джоуи, чем вы тут вообще занимались? — стал выяснять двойник, и Генри догадывался по его глазам, что он что-то заподозрил. — А, что ж, это длинная история, но… — Джоуи попытался встать, но лишь снова плюхнулся на землю, быстро моргая, накренившись в сторону и нескоординированно выставив одну руку, чтобы вернуть равновесие. Мультяшки вместе схватили его, от них посыпались взволнованные восклицания, а двойник подошёл ближе и опустился к нему. — Господи, Джоуи, у тебя точно всё хорошо?! Джоуи попытался улыбнуться, чтобы ослабить их волнение, но у него это вышло больше изумлённо. — Эх… возможно, э, немного перестарался, вот. Распыляюсь на всякое, все дела… До этого, среди опасности Генри не замечал, но когда он смотрел на него сейчас… он выглядел крайне истощённым. Неужели это заклинание требует так много? — Ну-ну, не шевелись, — сказал двойник, помогая тому опереться спиной о Чернильную Машину. — Тебе нужно отдохнуть. — Нам всем нужно… — тихо сказала Сьюзи, и Генри пришлось признать её правоту. Даже для него ничего не было настолько утомительно уже долгое время. Не говоря уже о других. Было бы мудрым решением восстановить силы, не испытывать судьбу. Но… Взгляд его снова проследовал к двери, беседа среди группы уходила прочь, когда он смотрел туда. Он разок взглянул на них, увидев, что они все отвлеклись на уставших и раненых товарищей, все говорили между собой, пытаясь выяснить лучшее направление действий. Но Генри понял, что в этот раз ему не хотелось ждать. Раньше он всегда был в «Конце», каким бы тот ни был. Он хотел… он должен был быть там сейчас. Называйте это условностями, но казалось неправильным их не соблюсти. Поэтому, пока никто не видел, Генри тихо стал пробираться к двери. Если Джоуи говорил правду и успешно совершил своё заклинание… тогда ему ничего не нужно бояться. Он просто должен это увидеть… Он прошёл футов, наверное, десять по коридору, следуя по чёрному следу, когда его остановили, схватив за локоть. Он испуганно обернулся, и обнаружил позади себя пару разных глаз, смотревших в ответ. Он моргнул. — Сэмми? Музыкальный директор смотрел на него ещё мгновение, потом покрутил головой, позволив своей руке опуститься. — А. Сэм, — Генри повернулся, чтобы стоять к нему лицом полностью. — Я только, э… — Не смей, — заговорил тот. — Я знаю, что ты делаешь. Не смей. Генри опустил плечи, испытующе посмотрев на него. Он выглядел намного менее напуганным, чем раньше. Просто усталый, истощённый, немного под впечатлением… как и все. — Ты веришь, что это всё ещё опасно? — спросил Генри. Сэм секунду молчал, взгляд его проследовал вверх, на потолок, и многие могли бы спутать это с задумчивостью, но Генри знал иное. Он слушал. И наконец сказал: — Я больше его не слышу. Его голос, его песня… пропала. Но то, что её нельзя услышать, не значит, что его больше нет, и Чернильный Демон не станет с лёгкостью терпеть поражение, Генри. Лёгкая дрожь пробежала у того по телу, и он поднял руку, прикрыв ладонью левый глаз, сказав очень тихо, шёпотом: — Я должен убедиться… А. Теперь понятно, что происходит — Сэм беспокоился за него. Генри на это бы даже улыбнулся. Это было очень приятной переменой после долгих лет иссушающего бремени маниакального сумасшествия, рождённого одновременно от травмы и по сценарию, и эта новизна очень освежала. Он искренне радовался этому, мысли, что хотя бы часть того Сэмми Лоуренса, которого он знал, смогла несмотря ни на что выжить и теперь имела возможность восстановиться, даже если обстоятельства… далеко не идеальны. И всё же, ему нужно было увидеть. Поэтому, уверяюще положив руку тому на плечо, Генри сказал: — Всё нормально, Сэм. Я не стану прыгать выше головы. Но я должен… должен знать. Сэм смотрел на него, видимый глаз прищурился, а губы искривились в недовольную гримасу. — И я тебя ничем не могу убедить? — Не-а. Тот нахмурился ещё больше, с явным ужасом на лице. Потом он закрыл глаза на несколько секунд, открыл снова, и тогда вдруг в этих глазах появился стальной блеск, и он убрал руку от лица, гримаса переменилась на что-то угрюмое. — У тебя десять минут. — А. Понято, Сэмми. Я не собираюсь отлучаться надолго. Они разошлись, Генри смело последовал за чёрным следом перед собой, сосредоточившись на своей цели.***
— Когда я впервые создавал Бенди, мне понадобилось три вещи. Тушь в качестве сосуда, магия, чтобы связать воедино, и… что ж, следующее может прозвучать жутко, но… душа. И прежде, чем кто-то станет возражать! Я говорю только о части таковой.***
На стенах коридоров, по которым Генри шёл, стали появляться царапины - отметины от когтей, глубоко вгрызавшихся в поверхность, оставивших после себя след такой же явный, как и пятна туши.***
— Уверен, мне уже не нужно вам это говорить, но именно наши души дают нам жизнь. Они дают движение. То же прилагается и к мультяшкам. И даже часть таковой даёт им искру, которая делает их теми, кто они есть. Делает их личностями, способными самостоятельно думать. И, как я понял из сказанного… ваш Джоуи не смог дать ему её. Это и есть его слабость.***
Он следовал по лестнице в сторону музыкального отдела. Линия туши прерывалась, уходя вниз по деревянным планкам, появляясь время от времени кляксами на самих ступенях, будто бы что-то не шло по ним, а падало вниз.***
— А что сделал ты? Ты же в жертву никого не приносил? — Нет, нет! Если бы проводимый мною ритуал требовал чего-то подобного, я бы забросил всё это дело! — Что же тогда? — Что ж… как я говорил, нужна всего часть души. И, эм… скажем, я всегда, несмотря ни на что, вкладываю частичку себя в свою работу.***
След вёл дальше, но при этом становился тоньше и тоньше, отметины от когтей появлялись реже и куда более поверхностно, по мере приближения к подвалу.***
— И что именно ты собираешься сделать? Как это относится к тому, чтобы остановить Демона? — Демону… не хватает этой части. Осмелюсь сказать, важнейшей части. Но, если получилось бы… предоставить ему этот отсутствующий компонент, то это… это могло бы спровоцировать обратную реакцию, которая могла бы его остановить.***
Спустившись по следующему пролёту, след почти остыл. Только вот вдали… ему показалось, что он мог различить звук. Что-то тихое и осторожное, и жалобное… Он последовал за ним.***
— И это уничтожит Демона? — Ах… видите ли, в этом и дело. Я надеюсь… Я надеюсь, что, по существу, это не совсем его уничтожит.***
Там была одинокая маленькая комнатка, куда Генри и зашёл; дверь раскрыта настежь, чёрные пятна размазаны по ручке. Он немедленно обнаружил источник. И едва смог поверить в то, что увидел.***
— Я надеюсь, что это его исправит.***
Тут. Прямо перед ним, в луже туши перед треснувшим, грязным зеркалом сидела фигурка. Она маленькая, безобидная, и Генри, стоя рядом с дверью, разглядел маленькую ручку в перчатке, которая как бы в трансе тянулась к стеклу.
Растерянный, раскрыв широко рот, Генри сделал шаг вперёд. Древесина скрипнула под ногами, несмотря на старый ковёр, разостланный поверх неё. Фигурка немедленно развернулась, и пара огромных и видимых, с вырезанной долькой, глаз встретились с его глазами, когда-то неподвижная ухмылка перевернулась в настоящую и горестную гримасу, и те же самые, новые, неморгающие глаза затопило несомненно слезами. У Генри совсем перехватило дыхание, он был еле способен осознать, что видел. Но он всё же это видел. «Этот сумасшедший ублюдок сделал это…» он не мог удержаться от мысли, потрясённый, шатко шагнув ближе. Он, однако, снова замер, когда фигурка заговорила, голосом, лишившимся неестественных отзвуков, окутывавших его прежде, без яда, без злобы — их в, свою очередь, подменили испуг и неуверенность, подавленность: — Г-Генри? Ч-что вы со мной сделали? Что-то стремительно шевелилось позади ссутулившейся фигурки перед ним, что-то тонкое и длинное, оно обернулось вокруг согнутых коленок фигурки, и Генри пришлось дважды проверить, когда он увидел, как что-то вроде хвоста попало в поле зрения. Это же было не совсем правильно? Маленькие белые ручки поднялись и прижались к груди, дрожь прошла по маленькому тельцу существа. — Это больно, больно…! Оно мучалось, было потрясено, и это затронуло что-то в сердце у Генри; в равной мере замешательство и недоверие, и маленький всплеск чего-то иного заставили его идти дальше, пока он тоже не сел на колени на пол перед Демоном, которого однажды боялся. Только вот теперь это и демоном назвать было тяжело… Глаза мультяшки — а это же был теперь мультяшка? — взмыли на него, будто он до сих пор не осознавал, что Генри к нему приблизился, и, находясь теперь рядом, он отчётливо видел в них эмоции. Страх, паника, боль, шок, горе, удивление — так много… возможно, даже слишком много. Они мерцали одно за другим, и им никак не выбраться, кроме как через слёзы, лившиеся у того по лицу. Один-единственный компонент… всего один недостающий элемент, — и такая огромная разница между чудовищем, которого он знал, и этим? Звучало бы смехотворно… если бы ситуация была смешной, да и Генри было не до смеха. Генри медленно, пытливо поднял руку и протянул её вперёд, приостановившись, когда мультяшка отдёрнулся от неё в сторону, крепко закрыв глаза. Он несомненно ожидал удара, какого-то возмездия. Поэтому для него, должно быть, было удивительным, что взамен этому Генри просто положил руку ему на голову, прямо между рожек, больше не искажённых, не погнутых, ничего кроме этого не делая. Взгляд мультяшки снова медленно поднялся на него, не отрывался. — П-почему? — наконец спросил он, не понимая. — Почему ты не нападаешь? Т-ты, ты же хочешь меня побить, да? Я-я обижал тебя, я обижал так много, разве ты меня не ненавидишь?! Хороший вопрос. В данный момент Генри был больше в растерянности, чем в каком-либо другом состоянии. До сих пор не верилось в то, что это правда происходит. Но… но… — Демон обижал людей, — сказал он, медленно, спокойно. — Оно обижало людей, даже когда ему уже не говорили этого делать. Мультяшка дрогнул и отвернулся, но Генри продолжал: — И ты прав. Я ненавидел Демона. Но, полагаю, в этом и дело… Генри многозначительно посмотрел на существо перед ним, применив осторожное нажатие, чтобы поднять его взгляд вверх, и снова увидел дикие эмоции, хаотично плававшие в этих глазах, эмоции, которых у Демона никогда не было. — Ты же… больше не Демон, правда? И потом тихо, нерешительно, будто использовать это слово было равносильно шагу на минное поле, Генри смочил губы и произнёс: — Бенди. Резные глазки у того раскрылись, глазки, задуманные по модели, какими и должны были быть до того, как Джоуи его испортил, как испортил всё. Какое-то время мультяшка лишь пристально смотрел, неуверенный, будто не верил, что этот человек не проклинал его, не обвинял за всё, что было настолько жутко неправильно в его жизни. Но Генри всегда обвинял только одного человека… и мультяшка определённо им не являлся. У него на глазах Бенди вдруг издал причудливый звук, что-то между икотой и всхлипом, и внезапно нырнул с головой Генри прямо в грудь. Руки мужчины машинально дёрнулись вверх, отчасти ожидая нападения, но, ощутив, как крошечные ручки схватили его рубашку и что-то влажное стало просачиваться сквозь неё вместе со значительно заглушёнными, но всё же явно истеричными лепетаниями, он остановился. — Прости меня! Прости, прости, прости, прости, прости…! Они стали сходить на нет, еле различимые, и Генри оставалось лишь наблюдать. Такой расклад… был куда большим, чем то, что ему казалось возможным. Большим, чем он мог себе представить. Но, сидя тут, с мультяшкой, рыдавшим ему в рубашку, смотря на своё собственное треснувшее отражение в зеркале перед собой, Генри осознал, что теперь у него остался один-единственный вопрос: «Теперь-то что?»~~~
И вот так вот занавес спускается на сцену. Кончен первый акт, страницу новую начну. Одержан верх, но вопросов остаётся ком: Судьба какая ждёт актеров? И правда ль Демон приручён? Но си ответы мы отложим, и на том мы кланяемся вам Раз конец достигнут, пришло время книгу закрывать нам. Однако есть мораль у данной сказки, надеемся, её вы теперь учли Как бы любопытство ни манило, За отражением не следуй, Чтобы не попасть в то место, где быть никому не стоит. Но не бойся, милая овечка, я знаю, ещё многое здесь увидеть предстоит. И снова встретимся на сцене мы в «Светлом мира отражении».~~~
Был ли это просто жуткий сон? Да кто его знает :)