At the beginning

Александр мог бы назвать свое детство вполне счастливым и беспечным временем. Он помнил короткие разговоры с отцом, веселые игры со старшим братом, помнил домашние уроки своей матери. Однако… черта между детством и периодом взросления была проведена слишком рано. Когда ему исполнилось десять отец покинул семью, заявив, что более не желает быть вторым мужем и отцом незаконнорожденных детей. Ушел, хлопнув дверью. Ушел, оставив тяжелые воспоминания. Ушел, обрекая своих детей и некогда любимую женщину на неизвестность. Рэйчел Фаузетт, мать Гамильтона, не была слабой женщиной. Она не боялась. Она не стала лить слезы и, заглушив боль и обиду, переехала с детьми в Сент-Круа, где открыла небольшой магазин в Кристианстеде. Казалось, счастье и относительное благополучие должно были вернуться. Ничто не предвещало беды. Семья не могла позволить себе «жить на широкую ногу», однако Гамильтоны не бедствовали. Рэйчел по-прежнему давала уроки сыновьям. Она учила их всему, чему знала сама, она преподавала им французский и английский, располагала к религии… Желтая лихорадка отняла ее жизнь холодным февральским вечером 1768 года. Александр навсегда запомнил то, как крепко он сжимал руку матери. Словно сражаясь с самой смертью, словно этим отчаянным жестом он мог удержать родного человека, сохранить ее жизнь. Однако… ни забота сыновей, ни их уговоры, ни их слезные просьбы и мольбы не смогли остановить смерти, и теплая рука Рэйчел Фаузетт постепенно холодела в дрожащей руке ее младшего сына… Александр с содроганием сердца будет вспоминать эти мрачные дни… Бывший муж матери, Иоганн Лавьен, отсудил себе все ее имущество, оставив Александра и его брата без средств к существованию. На помощь пришел двоюродный брат Александра и Джеймса. Питер Литтон принял мальчиков в своем доме, но и здесь подростки не нашли покоя и мирной жизни. Литтон покончил с собой, оставив все свое имущество любовнице. После всего случившегося Джеймс отправился обучаться мастерству у местного плотника, а Александр стал помощником Томаса Стивенса. Гамильтон оказался грамотным экономистом и весьма успешно справлялся с управлением хозяйством и делами Стивенса даже в период пятимесячного отсутствия последнего. Возможно, Александр так бы и был всю жизнь обычным среднестатистическим удивительным подростком, что совершенно по-взрослому может справляться с непосильными многим умам задачами, но… не было бы счастья, да несчастье помогло. Невиданной силы ураган разрушил родной город Гамильтона. В 1772 году юноша оставил свои впечатления о случившемся на бумаге. Чрезвычайно стройные и не по возрасту глубоко осмысленные слова привлекли внимание министра и журналиста Нокса и были опубликованы в одной из местных газет. Вскоре был открыт фонд Гамильтона, при помощи которого талантливого юношу снабдили средствами и отправили на обучение в Нью-Йорк. В Нью-Йорке Александр поселился у Геркулеса Маллигана. Мечтой амбициозного Гамильтона было поступление на третий курс обучения в колледже. Молодой человек считал себя достаточно образованным и взрослым для того, чтобы миновать первые две ступени. В Принстоне ему было отказано в подобной привилегии, но в Королевском колледже его приняли с распростертыми объятиями. Самосовершенствуясь, общаясь с образованными людьми, вдыхая ароматы революции, Александр и сам стал грезить о новых перспективах для Америки, стал тешить себя мечтами о своих собственных, личных подвигах. Его желание удовлетворить свои амбиции и чаяния росли вместе с напряженной обстановкой в Североамериканских колониях. В 1774 году молодой человек вступил в памфлетную войну с служителем англиканской церкви Сэмюэлем Сибери. В процессе этой битвы слов из-под пера Гамильтона вышли его первые серьезные политические труды. Окончить учебу Александру не удалось. В 1775 году Королевский колледж приостановил свою деятельность из-за британской оккупации. В этом же году Гамильтона, как и многие другие студенты, присоединился к войскам ополчения. Новая мечта — стать известным благодаря воинским подвигам - заполнила его душу со всей полнотой и рвением. В 1776 году Александр создал Нью-йоркскую провинциальную артиллерийскую роту, которая участвовала в компании 1776 года при Нью-Йорке, сражалась в битве при Белых равнинах и битве при Трентоне. 3 января 1777 года Гамильтон уачствовал в битве при Принстоне. Захватив британские пушки, он направил их на стены колледжа. Кажется, никогда прежде он не стрелял с таким наслаждением, в полной мере отомстив за отказ на его просьбу о зачислении. Под натиском американцев британцы вывесили белый флаг. Сто девяносто четыре солдата сложили свое оружие, тем самым ознаменовав победу континентальной армии в этом сражении. Подвиги талантливого и отважного артиллериста и стратега получили широкую известность. Стерлинг, Натаниэль Грин, Александр Макдугалл — многие мечтали заполучить Гамильтона на должность помощника, однако Александр отклонял все поступающие ему предложения. Все, кроме одного. В 1777 году Александр Гамильтон стал адъютантом Джорджа Вашингтона, его правой рукой и главным помощником. Элизабет родилась в атмосфере счастья и тотального благополучия. Будучи вторым ребенком генерала Скайлера и представительницы богатого рода Кэтрин Ван Ренсселер, она не нуждалась ни в чем. Семья Скайлеров была одной из самых влиятельных политических фамилий и пользовалась почетом и уважением. Тем не менее, фамильные "регалии" нисколько не влияли на многочисленное младшее поколение семьи. Окруженная братьями, сестрами, заботой родителей и улыбчивой прислугой, Элизабет росла в ожидании новых и, бесспорно, счастливых чудес жизни. Одним из самых главных страхов Элайзы была боязнь допустить ошибку, что может вызвать огорчение дорогих ее сердцу людей. Это она поняла еще будучи шаловливым и громким ребенком, когда, разбив вазу, что представляла собой фамильную ценность, она получила осуждающий и расстроенный взгляд матери, который заставил сердце девочки сжаться больнее, чем при любом самом строгом словесном выговоре. Тринадцатилетней Элайза боялась допустить ошибку при игре в бэкгаммон, ведь ее «учителем» был сам Бенджамин Франклин. Она боялась сказать и сделать что-нибудь не так при встрече с индейцами в Саратоге, ведь это, непременно, огорчило бы ее отца, что так любезно взял ее с собой. Она боялась не оправдать его ожиданий. Страх ошибки всегда сопутствовал Элизабет, но больше всего она опасалась за свое сердце, чьи решения не поддавались ее контролю. Она прекрасно знала, что главная цель ее жизни — замужество, к которому ее неизбежно готовили, обучая рукоделию и ведению хозяйства, преподавая языки, литературу, музыку, танцы, манеры, приобщая к религии. Нескладным подростком Элайза задавала матери вопрос о том, как догадаться, что сердце сделало свой выбор. — Тут нет никаких объяснений, милая. Ты сама поймешь, когда придет время. Ты узнаешь его с первого взгляда, — улыбаясь поясняла женщина. Однако уже через пару мгновений, всплеснув руками, она торопливо добавляла: — Только, пожалуйста, влюбляйся в тех, кто посостоятельней, ну, или в крайнем случае, в тех, кого одобрит твой отец. На этом объяснения, которые лишь больше вводили в заблуждение, заканчивались. В 1777 году Анжелика, старшая сестра Элизабет, вопреки воли родителей связала себя узами брака с богатым авантюристом, покинувшим Англию из-за карточных долгов и дуэли. Элайза знала о готовящемся побеге сестры, но не остановила ее, не сообщила родителям и, видя их огорчение и разочарование, девушка испытывала жгучее чувство вины и, молясь Богу, надеялась на то, что выбор ее сердца падет на «правильного» человека.