Пока смерть не разлучит нас.

Печорин проснулся уже после полудня: длительная поездка потребовала длительного отдыха, хотя он все еще чувствовал себя немного уставшим. Несмотря на позднее время и в доме, в котором остановился Печорин, и за окном, выходящим, казалось, на оживлённую улицу, было тихо. Лишь где-то этажом ниже был еле-еле слышен свист закипевшего чайника: кто-то собирался на запоздалый завтрак. Григорий осмотрел свою квартиру при свете дня и понял, что кушать здесь ему не придётся, потому что на резной сосновой тумбе, стоящей возле двери в спальню, уже лежала кипа свежих писем примерно одного содержания: Дорогому другу Григорию Печорину с наилучшими пожеланиями, поздравлениями с приездом и просьбами обязательно присутствовать не то на завтраке, не то на обеде, ужине, полднике, зайти на чай, сыграть в карты и прочее. К счастью или сожалению, все званые завтраки Григорий уже благополучно пропустил, зато до обеда еще оставалось время. Правда, похоже, придётся потратить это время на то, чтобы ответить на письма всех тех отправителей, к которым он не собирался приходить: если этого не сделать, многоуважаемые графы и князья всенепременно обидятся, а своей репутацией в Петербурге Печорин решил пока дорожить. Вежливо, но сухо, он ответил на все письма и позвал к себе девку, дочь хозяйки дома, чтобы та их отнесла. - И, пока меня не будет, не трогайте мои вещи. Я сам ими займусь, - добавил Григорий, когда та уже выходила из комнаты, и протянул ей пару новых монет. Девушка сверкнула своей немного кривой улыбкой и незамедлительно вышла, позвякивая монетами в кармане на фартуке. Печорин подумал о том, что эта девушка ему не понравилась, и стоит попросить хозяйку заменить её кем-нибудь другим. Оставшееся время ушло на то, чтобы собраться и привести себя в порядок. Печорин не делал этого уже очень давно: последний раз был, когда он обедал у Лиговской. Наконец, все приготовления были завершены, и можно было выдвигаться. На обед Григорий решил поехать в салон княгини Катерины Берге. Там должно было собраться много влиятельных, известных и знатных людей, но ключевым словом для Печорина было много. После стольких лет службы ему ни капли не было интересно то, что сейчас происходит в «светском» обществе, а, явившись на такое значимое мероприятие, он и набьёт себе цену, и сумеет хотя бы немного затеряться среди толпы, лишь бы не слушать фальшивые речи. С этими мыслями Григорий уже подъезжал к старому, но хорошо сохранившемуся поместью Берге. Возле парадной толпились какие-то люди. Печорин прошел мимо них, поднялся по ступенькам и вошёл в широкую прихожую. - Добрый вечер. Не могли бы вы представиться, Monsieur? Перед ним стоял слуга, немолодой мужчина в слишком уж вычурно-европейской одежде. «Причуды хозяев» - Григорий Печорин. - Я доложу о вас. Слуга принял его шубу и удалился. Через несколько минут вышла хозяйка дома – тощая высокая женщина около 30 лет с собранными, кое-где седыми, русыми волосами, одетая в длинное лазурного цвета платье – а рядом с ней шёл мужчина явно моложе нее и несомненно во много раз красивее. Это был Евгений Онегин.