***
Тешил себя надеждой ровно до ужина: приехали мы после двух часов, так что успели лишь заглянуть в закрывающуюся столовую и перекусить булками, пока заселялись и ждали вещи (а раньше вся эта возня вселяла предвкушение), но к вечеру лучше не стало. После скромного приема пищи решили выйти к бассейну: там, кажется, чем-то развлекают народ. Голые плечи и икры обдало холодом: ходить в майке и шортах круто днем, а вечером уже веет морозцем, хотя, может, так и лучше; горький табак отдает в носу — курю хуже чем школьник. Развлечения, кстати, не оправдали ожиданий — совершенно типичные: алкоголь, какая-то ебанутая дискотека и куча полураздетых телок. — Епта, Уткин!Лазурные берега
16 июня 2019 г. в 00:28
Перелет сказался тяжелее, чем думалось, хотя, может, это в целом у меня такое дерьмовое состояния: все хуево. В салоне душно, рядом бесконечно орал мелкий спиногрыз (и как люди только заводят таких?), Ксюша хоть и не доставала, как обычная баба, но шипела как кошка банально за любое обращение «можешь открыть это блядское окошко?».
Даже с учетом того, что лететь девять с небольшим часов до столицы, я ни разу не открыл книжку — нет, вернее пытался, но взгляд просто плыл, а к глотке подступала тошнота, так что всю дорогу я слушал надоевшие мелодии западных реперов в наушниках или спал. Пытался.
А ведь казалось, отдых — это так чудно, прекрасно, и мечтать о большем нельзя; по крайней мере, так представляется, когда изнеможенный летишь над этими лесами с вкраплением полосок рек, а вдалеке, за холмами, уже виднеется синевато-голубое море. И все же возня в аэропорту, жуткая духота и ебаные насекомые портят первое впечатление.
Я уже бывал здесь, но в этот раз отель мы выбрали нормальный, четырехзвездочный, недалеко от моря: хотелось по-человечески отдохнуть, как самый обычный быдлан с офиса, который здесь точно так же лежит и нихуя не делает. Плевать сейчас на «активный отдых» и «получение нового опыта» — просто… нужно сделать паузу. Необходимо.
В первую очередь потому, что иногда кажется: я на грани срыва. Это не выражается в какой-нибудь хуйне вроде панических атак или слез, мне, все-таки, в два раза больше чем пятнадцать (хотя это может один из факторов), но в потере интереса банально к своим привычным занятиям.
В автобусе пришлось затыкать уши наушниками, только бы не слышать визг детей и нудные разговоры рашн-туристов; Ксюша снова молчала и копалась в телефоне — будь сейчас две тысячи пятнадцатый, я наехал бы на нее за «неискренность». Забавно вспоминать, каким я был ахуевшим. А может быть, просто сейчас слишком размяк; может, тогда и хватка была сильнее.
Не назову это кризисом среднего возраста, и все-таки, даже смотря просто в окно, единственная мысль при виде красивых (наверное) пейзажей: все это невечно. Буквально я уеду — и листья эти завянут, деревья иссохнут, согнутся, сгниют. Как и я. Неотвратимое безысходное увядание, просто иссякание сил, воли, жизни. Поэтому все кажется таким приевшимся до паршивости?
«Нужно сменить обстановку», — заметил Витя, когда я сокрушался, что мой «застой» (не хуже, чем Брежневский) на канале и в принципе в жизни заебал так, что хоть иди и режься — и то интереснее будет. Банальный совет вряд ли поможет, но что я теряю? Мне и Питер, и общество приятелей, и… да все надоело. Чем я там раньше забавлял себя — мнил популяризатором науки, пытался читать книжки да заумно засирал прочих? Попытки сублимировать все в музыку проваливаются лишь потому, что я начинаю иссыхать изнутри. Меньше чувств, эмоций, впечатлений, никакой искры и энтузиазма.
Надоело.
Тошнит от самого себя.
Писать не о чем.
Отель поразил роскошным видом разве что Ушакову, которая принялась рассуждать о «качественности местного маркетинга», а я угрюмо хмыкнул: сложно казаться игривым или каким я бываю — любопытным, загоревшимся, саркастичным — когда на уме одно лишь «зачемяздесь».
Еле добрались до номера. Ванную уступил девушке скорее из нежелания препираться, устало откинулся на кровать поперек и сжал переносицу, сильно жмурясь; вряд ли, конечно, расслабление на море мне сильно поможет, но если так взглянуть — может, все и неплохо.