Солдат Симфонии

      На вокзале, несмотря на позднее время суток, было многолюдно. Мне редко доводилось покидать Кэнополис, но я даже посреди дня не припоминал такой огромной толпы. На перронах выстраивались целые очереди на экспрессы до Инсмута, в кафешках сидели чопорные леди в длинных платьях и курили «Кентборо» через мундштуки, а возле таможенной зоны собрались ноуменслэндские беженцы в оранжевых комбинезонах с выведенными на рукавах порядковыми номерами и группами крови. Бедолаги. Четырнадцать лет назад больше половины из них отправляли обратно в Ноумэнсленд без объяснения причин. Сомневаюсь, что политика сильно изменилась. Повсюду дежурили «Цапли»: на входах и выходах, у магазинов и бакалей. У северных ворот и вовсе зажался чёрно-зелёный автозак. Ходили, проверяли документы, искали кого-то другого — бойцы королевской гвардии не купятся на дешёвый трюк с фальшивыми паспортами, когда на руках фоторобот. «Видимо, ребята на площади приняли нас за мафиози» — мелькнуло в голове, когда рослый гвардеец в маске-противогазе пропустил нас.       Всю дорогу до путей я старался держаться рядом с Валери, собирался даже взять её за руку, но в последний момент, когда она уже обратила на меня внимание, передумал — не маленький, не потеряюсь.       — Какой поезд нам нужен? — стараясь избавиться от чувства неловкости, спросил я.       — Погодите, сначала нужно кое с кем повидаться, — озираясь, моя напарница перешла на полушёпот. — Он должен ждать нас здесь.       — Связной? Ответа не последовало. Валери ещё с минуту глядела по сторонам, всматриваясь в толпу. Я оставался начеку — военный контингент «Цапель» во всеоружии напрягал. Как и все эти гвардейцы, я ожидал проблем. Да, мафиози сюда так просто не войдут, а вот «воины света» из АЧД — беспрепятственно. На несколько мгновений мне показалось, что в толпе зевак мелькнула Далия Блэк с гранатомётом наперевес и почему-то без маски. Её изувеченное лицо выражало не то злорадство, не то презрение. Время будто застыло. «Бен Бёрдланд, неужели ты так ничего и не понял?» — сиплый, переходящий в хрип шёпот бывшей напарницы эхом пронёсся в моей голове, едва не вызвав очередной приступ мигрени. Только я приготовился к бою, как Далия взяла да бесследно исчезла. Ещё с полминуты я пытался найти её глазами в толпе, но без толку.       — Вот он, наш пациент, — Валери легонько ткнула меня локтем и кивнула в сторону широкоплечего мужчины, что шёл в нашу сторону за руку с девочкой. Соратник Валери выглядел как среднестатистический северянин: крепкий, темноволосый, нестриженый, небритый и одетый так, будто вот-вот пойдёт снег: серое меховое пальто, меховые наколенники и развязанная шапка-ушанка с гербом Кэнопи — красным зонтиком. Никогда не видел такие шапки в этой части страны. За спиной он нёс спортивную сумку. Школьница на его фоне не выделялась ничем, кроме красноватой радужки глаз. Воздействие крови Череподевы, а значит, девочка, скорее всего, носительница паразита. Валери не на шутку разозлилась, едва увидев её.       — Вульф, что она тут делает? — набросилась она на северянина, едва тот оказался на перроне, а потом обратилась к девочке: — Я же велела сидеть дома!       — Но она сделала такие грустные глаза, когда просилась поехать со мной, — попытался оправдаться мужчина. — Как я мог отказать?       — Зато я добыла нам билетики, — ухмыльнувшись, школьница достала из нагрудного кармана четыре небольшие синие бумажки и протянула медработнице. — Не придётся ехать в товарном вагоне.       — Ты собиралась везти нас в Нью-Меридиан в товарном вагоне? — вырвалось у меня.       Северянин и девочка вмиг переключили внимание на меня и обомлели. Судя по их лицам, моё присутствие в команде сравнимо с явлением Аэон народу. Теория подтвердилась: после сражения с Селеной я стал легендой для всех в истинном АЧД.       Оставалось только понять, как теперь с этим жить.       — Мать моя волчица! — Вульф просто-таки светился от восторга. — Вы же Солдат Симфонии! Я ваш... — не успел он договорить, как Валери заткнула ему рот рукой.       — Тише! Хочешь, чтобы все услышали? Ещё с десяток минут эти двое грызлись как кошка с собакой. Тем временем девочка, поборов изумление, сделала пару шагов вперёд, мило улыбнулась и протянула руку.       — Я Кэрол, — затем взмахнула длинными волосами. — А это Самсон.       — Чё как! — басистый возглас раздался у неё из-за спины. Я пожал руку в ответ, совсем забыв, что она теперь из стали. Малость передавил. Кэрол вмиг отпустила меня.       — Ауч, а вы сильный, — она сморщилась и несколько раз подула на больное место.       — Ох, богиня! Прости, дитя, — я стиснул зубы и, опустившись на колено, осмотрел кисть. — Ещё не свыкся с культяпкой. Вопреки моим ожиданиям девочку это лишь больше развеселило. Паразит недовольно фыркнул.       — Ничего, свыкнитесь. Зато с такой крепкой рукой вам любой бандюга по плечу. И она уж точно не будет грубить.       — Я вообще-то здесь, малышка, — обиделся Самсон, помахав одним локоном перед глазами носительницы и только собрался отвесить пощёчину другим, как Кэрол закинула волосы обратно за спину.       — Вот только не надо делать вид, что ничего такого не было.       Иронично. В попытке не светиться все вокруг меня окончательно перессорились, да так, что даже патруль «Цапель» обратил на нас внимание. Пришлось закрыть лицо шляпой и стоять, делая вид, что я не с ними. Если культ Бёрдланда в этом времени так велик, кто-нибудь из солдат узнает меня. Вместе с Эйвианом ушла всякая дисциплина. Какие шансы быть у нас против Лоренцо, когда в товарищах нет согласия? За годы службы мне всегда отводилась роль рядового: что в полиции, что в АЧД я только и делал, что выполнял приказы начальства. Но начальство осталось в прошлом вместе с моей прежней жизнью, и раз больше некому взять командование, по уставу его принимает старший офицер. В нашем случае — единственный.       Пришло время стать дирижёром этого оркестра.       — Вульф, успокойся, — начал я, встав между спорщиками. — Успеешь повосторгаться, когда доберёмся до Нью-Меридиана. А сейчас сосредоточься.       Тот промямлил что-то неразборчивое на северном говоре, размашисто отдал честь, едва не сбив шапку с макушки, и, наконец, угомонился. С Валери вышло ещё проще: достаточно кивнуть в сторону подопечной и наблюдать за процессом.       — Тебе напомнить, где ты должна быть? — только патрули сдерживали истинную силу гнева медработницы. — Если сейчас же не прекратишь этот балаган, как миленькая там окажешься. В этот раз никаких поблажек.       Кэрол извивалась как могла, сваливая всё на паразита, но Валери оставалась непоколебима. На каждый аргумент «за» приводила три «против», ни разу не сорвалась на крик, сдерживала гнев как могла. Невольно я снова вспомнил миссис Лоусон. Каждый раз как у нас в штабе кто-то портачил, она отчитывала так же жёстко, холодно и по фактам. Никогда не забуду, как перед ней оказались и мы с Ирвином. Гнались за подозреваемыми, неудачно свернули, вылетели с дороги и вдребезги разбили патрульную машину. Сами чуть не погибли — вовремя выпрыгнули, да ещё так синхронно и кинематографично. А потом поссорились как Кэрол с Самсоном — из-за пустяка. И только встряска от миссис Лоусон помогла нам снова помириться.       — Ты мне не мать, чтобы указывать! — Кэрол пустила в ход свой последний козырь, но и он оказался бессилен. Из кармана на бронежилете тут же показалась свёрнутая вчетверо бумажка. Подопечная сердито опустила глаза и утихла, стоило Валери развернуть её. Одним богиням известно, что там было написано.       — То-то же, — женщина с надменностью ознаменовала свою победу над ребёнком, а затем обратилась к остальным: — У нас пятый вагон, идём.       Поезд тронулся заметно позже, чем мы ожидали. Ещё с полчаса солдаты шныряли туда-сюда по вагону, проверяли документы, открывали багаж и, судя по слухам, даже кого-то задержали. Валери это не особо тревожило: её лицо не выражало ни страха, ни хоть какого-то напряжения. Однако стоило «Цапле» появиться рядом, как моя союзница умолкала и делала вид, будто читает вагонную газету. Нас не тронули, но один из гвардейцев обратил внимание на Кэрол и, видимо, принял её за совсем ещё дитя — подарил ей невесть откуда взявшуюся у него крошечную фигурку розововолосой девочки в жёлтом комбинезоне. В руках девочка держала зонтик вдвое больше её самой.       — Спасибо, дяденька, — наигранная благодарность больше походила на сарказм, но, похоже, гвардеец не обратил внимания и вскоре ушёл.       Благо, все «Цапли» остались на перроне и долго терпеть их не пришлось, но всё это только больше заставляло нервничать. «Богиня правая, да кого они ищут?» — эта мысль всю дорогу не давала мне уснуть. Валери тоже не спала, а только задумчиво смотрела в окно, время от времени поглядывая на посапывающую Кэрол — они с Вульфом заняли верхние полки и отправились на боковую, как только мы покинули Кэнополис. Почти весь свет в коридоре погас. Воцарился полумрак. Я тоже прилёг, закрыл глаза, попытался представить, что всё это лишь дурной сон и через минуту меня разбудит Далия, как обычно, скажет, что нам пора в патруль. Я не хотел верить в случившееся, не хотел принимать, что все, кем я дорожил, остались там, позади, и больше не вернутся. Глаза открылись сами собой. Я всё ещё ехал в Нью-Меридиан, а искусственный кулак по-прежнему давил на вздымающуюся грудь. Не в силах справиться с роем мыслей, я сел к окну.       — Не спится, офицер Бё... — начала было Валери, но я перебил её:       — Бен. Называй меня Бен. И давай на «ты». Мы же теперь команда. А в том АЧД, что я помню, команда — это и твоя семья, и жалобная книга, — я усмехнулся. На лице Валери мелькнула едва заметная улыбка. Женщина отстранилась от окна и посмотрела на меня.       — Вы... ты совсем не изменился: всё так же моралями говоришь, врагов щадишь, — из горла вырвался нервный смешок.       — Благодаря тебе. Если мои дела были так плохи, как ты говорила, без тебя я или умер, или стал бы вегетативным на остаток жизни.       — Полагаю, теперь мы квиты, — Валери вздохнула, предвидя мои вопросы. — Думаю вы... ты заслуживаешь знать. Мы были знакомы там, в прошлом. Она засучила рукав куртки, выставив напоказ выжженное на белоснежной коже перекошенное треугольное клеймо с точкой посередине. Меня тут же передёрнуло, по спине пробежал неприятный холодок. Такое ни с чем не спутаешь: дагонианская классификация, метка секс-рабыни.       — Бордель Харви Форчуна... — выдавил я, сдерживая воспоминания о том дне. — Бедолага. Женщина нахмурилась.       — Мне не нужна жалость. Я просто хотела, чтобы ты знал, почему это так важно для меня, — она спустила рукав и вновь пристроилась у форточки. — Сделает дальнейшую работу проще.       — Раз так, нам есть, о чём поговорить. — не отступался я. — Ты, похоже, чуть ли не всё обо мне знаешь, но я — ничего. Ни о тебе, ни о них. Да даже об этом времени я толком ничего не знаю. Я кивнул в сторону верхней полки, на которой вовсю храпел северянин.       Валери закрыла глаз и тяжело выдохнула. Дверь в наше купе закрылась на замок.       — Справедливо, — она достала из спортивной сумки два пластмассовых стаканчика и синюю стеклянную бутылку с надписью «Сила волка» на этикетке. — Так и быть, я открыта для вопросов. Разлив по стаканам прозрачную газированную жидкость, я начал:       — Как ты оказалась в АЧД после...       — ...того, как ты вытащил меня из клетки? Прошла отбор в «Юную Надежду» — младший женский отряд специального назначения при Лаборатории Ноль, — Валери сделала скромный глоток и продолжила: — через четыре года нас с девочками перевели в «Последнюю Надежду». О них-то ты слышал? Я кивнул и поднял стакан, но отпить решился не сразу. Принюхался — запаха нет. Минералка.       — Мы действовали, в основном, за границей: шпионаж, разведка, диверсии и прочая муть, которую романтизирует кино, — новый глоток был заметно больше предыдущего. — А потом Дева Черепа всех перебила.       — Но ты выжила.       — Потому что на мне лежала ответственность за разведданные. Необходимо было достать их любой ценой, — финальный глоток опустошил стакан. — Я бросила моих подруг... мою жену... Я бросила их умирать, но выполнила свою миссию. У меня ком встал поперёк горла. Один залп — и мой стаканчик тоже опустел. За годы службы мне доводилось слышать истории и мрачнее, но только эта вызвала во мне желание немедленно, едва ли не бесцеремонно перевести тему. Лишь бы рассказчица не страдала.       — А Вульф и Кэрол? Они идейные? Валери налила нам ещё и вновь усмехнулась.       — Не совсем. Когда сменилось руководство, АЧД начало закупать в Ноумэнсленде рабов и создавать киборгов. Всё это прикрывается подготовкой к семилетнему циклу, но на деле часть забирают под собственные прихоти генералы, остальных продают Лоренцо и его шайке-лейке. Я осталась, чтобы хоть кто-то из них смог обрести свободу, — вдруг за дверью послышался шорох; на минуту в куре повисла тишина, нарушаемая лишь храпом; затем Валери продолжила: — Кэрол притащили с улицы в бессознательном состоянии. Говорили, мол, её кровь идеально подходит под ментальных паразитов для проекта «Пэйнвил». Но как только я увидела эту девочку, тут же поняла — она не заслужила таких страданий. С полки над моей головой раздался одинокий громогласный чих, заставивший содрогнуться. Носоглотка школьницы такой звук точно не издаст.       — Ты помогла ей бежать?       — Самсон подсобил. Ему надоел контейнер, а мне — проекты Дрэйна. Пересадила его на голову и показала, куда бежать. С тех пор эти двое не разлей вода, — очередной стакан опустел. — А потом... потом я удочерила Кэрол. «Так вот что это за бумажка была» — мелькнуло в голове.       — Привязалась к ней?       — Не в этом дело. Просто я посмотрела на неё и увидела своё отражение: такая же потерянная, запуганная, повидавшая к своим четырнадцати годам столько боли, сколько ни один ребёнок не должен.       — Это тоже привязанность.       — Уверен, что хочешь поспорить на эту тему, Бен? — на её лице воссияла улыбка.       Мы сидели и общались почти всю ночь. Валери посвятила меня в мировые события за упущенные годы: рассказала и про Череподеву Нэнси, и про пакт Ренуара-Гильгамеша, и про скоротечную славу Беовульфа на ринге. Я же мог предложить только байки, половину из которых заметно приукрасил.       В пятом часу утра, когда чернильное небо начало обретать синий оттенок, мы достигли станции Маплкрест — последнего рубежа перед Нью-Меридианом. Впереди стрелял залпом разноцветных огней огромный мегаполис — город корысти, злобы и произвола. Неудивительно, что гнездо Медичи находилось именно здесь. Поезд ехал, колёса стучали, а я смотрел, как Валери перезаряжает пистолет.       Я по-прежнему не особо верил в наши шансы на успех, но я верил ей.