Стажировка

— Скучно, — вздохнула Шикла. Уэйд, залипающий в телефон, согласно промычал. Тогда девушка запустила свою изящную руку в его волосы, не встречая сопротивления. Обычно Уилсон не сильно жаловал шаловливые конечности в своей голове, ему и тараканов хватало, шутил он. Несмотря на то, что его мягкие волосы так и хотелось потрогать, погладить, ощутить шелк на своих пальцах, Уэйд хотел отхерачить свою шевелюру ко всем чертям. Ни к чему совершенно, еще и башку мыть приходилось каждый день, иногда не по одному разу, потому что потел на тренировках сильно, иначе он был похож на прилавок с украинским салом. На вкус-то оно прекрасно, а вот на вид, да еще и на голове, так себе, стоило признать. — Детка, — напомнил соответствующим тоном Уэйд, когда Шикла случайно царапнула его ногтями по коже головы, не говоря о том, что вовсю хозяйничала у него в волосах. — Прости, — она убрала руку и положила на его грудь. Пальцем стала выводить узоры. — Что нового? Уэйд чувствовал себя прекрасно, посмеиваясь со смешных постов на Tumblr, пока лежал головой на коленях подруги. Шикла отложила ради него конспекты, которые пыталась учить до прихода Уилсона, но все надежды пошли крахом, когда он, сняв обувь, плюхнулся на ее кровать и уместил голову на ее ногах. Шикла, разумеется, как только поняла, что к ней пришли просто так, попыталась все же почитать материал, который будут спрашивать завтра, но высокий смех Уэйда совсем не помогал. Решив окончательно, что учиться при парне гиблое дело, она попыталась обратить на себя внимание. На вопрос Уэйд медленно промычал. Брюнетка закатила глаза. — Что нового произошло? Как у тебя со стажировкой? Получилось попасть вместе с твоим соседом? — Да, — просто ответил он, но опустил телефон экраном на живот и уставился куда-то на свои ноги. — Все нормально, — он пожал плечами. — Видела бы ты эту контору. Халявный кофе, куча дел у всех, которые появляются из ниоткуда, все хотят повышения. Показ мод какой-то, столько красоток. Пит, кажется, даже на начальницу запал. О, а еще мы смотрели порно в первый день, — Уэйд поднял голову, с улыбочкой рассказывая последние события. — Завели нас в какую-то кладовку и включили порнушку с вырезанной сценой секса. Я так угарал! — Да, звучит весело, — Шикла усмехнулась. — Ага, — ответил он. — Значит, говоришь там полно красоток? Не то чтобы Шикла была некрасивая — когда Уэйд впервые увидел ее, у него челюсть встретилась с полом — просто к хорошему быстро привыкаешь. Да и характер влиял на восприятие, как ни крути, Уэйд знал Шиклу достаточно, чтобы не восторгаться ею по два часа, как Питер, который не мог заткнуться и говорил только о Мэри Джейн. Слушать тошно. Шикла, в отличие от всяких Мэри Джейн, была не мимолетным увлечением. Человек, проверенный временем и событиями. Все было очень просто между ним и девушкой: она спала, с кем она хочет, он спал — с кем хочет он. Хорошо, когда не надо было скрывать, что ты шлюха. Это Уэйд о себе. Он пробовал врать и изворачиваться, очень быстро устал. Неискренность слегка выматывала, особенно когда регулярно поправляешь в штанах член, встающий на лучшего друга. Сильно заебавшись, Уилсон вывалил, что нужно и не нужно, Шикле на одной вечеринке, и она, внимание, не отшила его, как сделала бы нормальная девушка, которая узнала, что у пацана встает на своего друга. Засосала, причем так сильно, что настал черед члена-предателя отдать честь девушке неземной красоты. И тогда да, тогда Уилсон уже не посчитал это подставой. У Шиклы были черные глаза с каким-то нереальным фиолетовым отливом, в меру пухлые губы и завораживающая улыбка впридачу с выглядывающими клыками. Уэйд называл ее вампиршей, когда замечал это, но считал горячим парочку клыков, выделяющихся среди ровного ряда зубов. Девушка имела классную фигурку и танцевала соблазнительно, была, что называется, без комплексов. Что еще Уэйду нужно? Лицо его напоминало видавшую виды губку для посуды, у него было больное прошлое и нездоровое влечение к Питеру, но, несмотря на все это, Шикла принимала его. Полностью, со всеми тараканами и сумасшедшими сюжетами для какого-нибудь ужастика, которые вырывались у него все чаще неконтролируемо. Девушка-вампир не воспринимала всерьез его проблемы и его самого, как Питер, можно было не искать ответов на вопросы, и не охала от шока, как другие девчонки от правды, которую волей случая им приходилось узнавать. Шикла считала, что все его проблемы можно решить хорошим трахом — иначе с ней быть не могло, честно говоря — просто была рядом и посему тоже знала Уэйда хорошо, даже слишком, потому что, услышав про красоток и новую пассию Паркера, решила, что это подстегивание к действиям. Она наклонилась и подняла лицо парня за подбородок, влажно впилась в его губы и тут же почувствовала отдачу. Ухмыльнулась, потому что уже все это проходила: лучший способ отвлечь Уилсона — собой. Только так можно попробовать остановить шестеренки в его неугомонной голове. Пусть Уэйд старался не допускать, чтобы его волосы трогали, сам он неимоверно кайфовал, запуская свои пальцы в чью-то шевелюру, шелк струился между пальцами, мягко обволакивал и приятно охлаждал. Уилсон забрал черные волосы девушки за ухо, после того как наигрался с ними. — Иди сюда, — позвал он. Сам поднялся до сидячего положения и, положив одну руку на щеку Шиклы, второй увлек ее забраться на себя сверху. Тут же поцеловал, потому что это было необходимо, занять рот чьими-то губами, а вместе с тем мозг. Уэйд решил, что целовать чью-то шею тоже отлично подходит ему, он покрывал поцелуями красивую кожу на ней увлеченно, даже не сразу распознал звонок собственного телефона. Расслышал через какую-то звуковую пелену, когда Шикла недовольно цокнула и отстранилась: — Возьми уже трубку. Он отклонился от девушки к стене и поднес к уху телефон, как только увидел имя на дисплее. — Да, дорогуша? Что-то случилось? — Уэйд слизнул слюну с верхней губы и посмотрел на Шиклу, удобно устроившуюся на его бедрах. Ее черно-фиолетовое платье задралось благодаря Уэйду, и он увидел черные ремешки чулков. — Ничего, на самом-то деле. Просто хотел узнать, где ты? — беззаботно вещал Питер на том конце линии. — Я думал, может, мы посмотрим новые слитые серии Игры престолов, но вышел из душа и не нашел тебя. Сделал задание, которое нам задал Коннорс, чтобы не расслаблялись на время стажировки и, знаешь, я немного… ты занят? — Не то чтобы, — ответил Уэйд, отводя взгляд от сурового взгляда Шиклы. — Что ты говорил? — Да, я тут узнал кое-что про ЭмДжей, так что мой план по ее завоеванию отстой, — Питер усмехнулся, но как-то болезненно. Уэйд ненавидел себя за то, что мог распознать это. — Не сильно ты и грезил ею, если подумать, расслабься. — Ну, да, ты прав, — согласился Питер, но не оставил попытки: — Так, что? Мне ждать тебя на вечерний сеанс? Я нашел в шкафу две пачки кукурузных палочек. Или ты сильно занят? — Буду через пять минут, — сообщил он и сбросил, встречая все еще суровый и требовательный взгляд Шиклы. Она сидела, сложив руки на груди. — Что такое, любимая? — прикинулся, что не понимает, Уилсон и забрал за ухо выехавшую прядь ее волос. — Либо ты решил разделаться со мной за три минуты, либо за две. Не знаю, насколько быстро ты бегаешь, — хмыкнула саркастично девушка. — Или побьешь собственный рекорд и управишься за минуту. Уэйд шутливо закатил глаза. Это было один раз, он очень давно тогда не трахался, ему немного надо было. Это не считалось, он даже на свой счет не брал. Обычно он приятно удивлял в постели, так что не надо было наговаривать. У всех случались неудачные дни. — Ну, детка, — заклянчил Уэйд, обнял девушку и потянулся, чтобы поцеловать, но та смотрела на него очень предостерегающе. Уэйд лишь легонько чмокнул ее в сомкнутые губы и улыбнулся. — Ты сама все понимаешь и слышала. — Что твой мальчик разочарован в любви и ты полетишь к нему на крыльях любви, прости за тавтологию, тотчас? — Шикла нечасто заводила такие разговоры. Это, если честно, вовсе на нее было не похоже. Уэйд начинал понимать, что сломал и эту девушку. — Предпочитаю говорить пулей, знаешь, как выстрел. Точно и в цель. Шикла цокнула с его паясничества и слезла на кровать. — Иди. Выметайся. — О дорогая, — Уэйд почувствовал себя легче, что после слов девушки, вроде бы, должно настораживать, но это все можно списать на то, что они были давно знакомы. Шикла дала благословение, ну, разве можно не любить ее? — Ты лучше всех, малышка! — сказал он на выходе. Шикла думала метнуть в паршивца тетрадкой, но решила, что лучше откроет ее и позанимается. <> Уэйд практически открыл дверь их общей комнаты с ноги, та ударилась об шкаф и напугала Питера. Да, чувства интуитивной опасности этому парню бы не помешало. — Я вернулся! — Уилсон объявил это слишком торжественно для одного Питера в помещении, но это не имело смысла, ведь герои появляются вовремя. В любой истории. Он скинул рюкзак на кровать и принялся стаскивать кроссовки. — Прямо как герпес, да, малыш. Скучал по мне? — Еще как, что-то по всякой заразе соскучился. — О, я так тронут, — протянул умилительно Уэйд, кивнул парню, чтобы двигал жопу, потому что кровать была не рассчитана на двоих, и плюхнулся рядом с ним на освобожденное место, заглянул в экран лэптопа, который находился у того на коленях. Успел увидеть, как Питер сворачивает страничку Мэри Джейн на Facebook, и захотел бы этого не знать. Никогда. Также Питер закрыл документ-реферат для Коннорса, и Уэйд хмыкнул. — Если это предсмертная записка, поставь там мою подпись, — он кивнул на экран лэптопа и устроился поудобнее под боком парня. — Эта стажировка высасывает из меня всю душу, а ведь я даже не был уверен, что она у меня есть. — Ты преувеличиваешь, — Питер взглянул на Уэйда, лежащего на его кровати рядом. — Или преуменьшаешь. — Поверь, ни один парень ничего не преуменьшает, если он в своем уме, конечно. — Про это я и говорю, — ответил Питер, отвернувшись к экрану и гаденько улыбнувшись собственной удачной подколке. Уэйд толкнул его в плечо, шутника, пока он забивал сайт, где можно было бы посмотреть новые серии. — Да ладно, все не так плохо. Как же кофе на халяву? Я выпил столько вкусного кофе, даже с карамельным сиропом попробовал. — Каир Карамелевич, — Уэйд выпалил первое, что пришло ему на ум, и подложил руку под голову, — имя для следующей стажировки. Или Карамельный малыш! Питер прыснул, но ничего не ответил. Включил серию и откинулся на подушку позади себя. Через час и две пачки съеденных кукурузных палочек Пит и Уэйд лежали в другом положении: хозяину кровати пришлось повернуться на бок лицом к экрану и другу, подпереть рукой свою голову, чтобы Уилсону было удобнее лежать на его подушке. Вторая валялась у Уэйда между ног, в коленях. Лэптоп, не занимая драгоценное место, стоял на стуле рядом с кроватью. На экране происходил настоящий хаос. — Что ты узнал про начальницу? — спросил Уилсон, потому что знал, о ком думал Питер, смотря на Сансу Старк. Цвет волос тоже мог здорово напоминать людям других людей, Уэйд проходил это. — Она замужем, — просто ответил он, не отрывая взгляда от происходящего на экране. Все куда-то бежали перемазанные в крови и злые. Уэйд это тоже проходил, пусть и в своих шизанутых снах, потому позволил себе отвести глаза от экрана и посмотрел на Питера. Его лицо было прямо над ним, и он сосредоточенно следил за героями, иногда прищуривался и быстро, но редко моргал. Уэйд смотрел на длинные прямые ресницы, на нос с горбинкой, на точеную линию нижней челюсти парня, старался остановить взор на чем-то одном, но не получалось. Он, точно втюрившийся по уши в своего друга, пялился на него и не мог взять себя в руки. Да он бы кусок печени отсек от себя, побыв донором, лишь бы смотреть на это лицо всю свою жизнь. Хотя Уэйд понимал, что однажды их пути разойдутся, то, что они были друзьями со школьного возраста, не означало, что они повязаны своей дружбой на всю жизнь. Учитывая, что Уэйд совсем не дружеские чувства питал к подбородку Питера. Нет, он отчетливо понимал, что однажды Питер все узнает, и тогда исход станет определяющим, но пока... пока у них было это. — Ты прочекал ее страничку или она сама сказала? В переписке, — досказал Уилсон, сглотнув накопившуюся слюну. Питер слабо пожал плечами. — Она намекала не один раз, но я, дурак, думал, что она обо мне или о нашем будущем, — пробормотал он с отсутствующим видом. Это было сильное признание. Уэйд понимал, как трудно раскрыть свои надежды, неоправдавшиеся надежды. Это просто отстойно. — Потом увидел семейный статус на Facebook. — И что? — Уэйд не унимался. — Решил, что нет смысла больше разговаривать с ней? Уэйд знал, что они общались по почте, как два ископаемых, когда существовали социальные сети и WhatsApp, в конце концов. — Подумал, что не стоит больше пытаться пересечь грань, — рассудил Питер. — Если мне понадобится ей что-то сообщить или узнать, я напишу, нет проблем, но спрашивать что-то личное не вижу смысла. Тем более, что наше общение и не переходило никаких границ, я присылал наши документы, она расспрашивала меня, почему тебя зовут не Керк, — Уэйд прыснул, Питер на него посмотрел, улыбнулся одними глазами и продолжил: — Мы говорили о тебе, но ничего важного, не переживай. Питер не боялся смотреть на рожу Уэйда на таком минимальном расстоянии и выглядел вполне естественно, ни морщинки отвращения на его лице не появлялось. Напротив, он становился еще милее, когда пялился вблизи, зная, что ему все позволено. Он мог коснуться волос Уэйда и знал, ему за это ничего не будет, ведь миф о неприкосновенности волос Уилсона в основном удачный рекламный ход, чтобы ходили слухи, ну, и, чтобы трогали его, где нужно, а не за волосы дергали. Мог укусить за нос или за подбородок, дурачась, и все было в порядке. — Ну, да, наверняка рассказал, где я живу и во сколько возвращаюсь с тренировок. — Не настолько, — ответил ему улыбкой Паркер и отвернулся к экрану. Интересно получалось. Питер общался с девушкой, чтобы говорить про Уэйда и думать о нем хотя бы во время переписки, а Уэйд — чтобы забывать. Язык Шиклы выталкивал все мысли из его головы, и Уэйд охотно уступал. Но Питер не хотел больше поддаваться расспросам ЭмДжей и предпочитал говорить с самим Уэйдом, тогда как Уэйд, неудачник, гнался к нему по первому зову. Променял секс с шикарной девчонкой ради посиделок с лучшим другом — пацанские приоритеты, не обращайте внимания. Зато ни один паренек не мог обвинить его в том, что он не мужик. — Выдал меня, что я люблю быть маленькой ложечкой? — продолжал добиваться непонятно чего Уилсон. Питер устало вздохнул. — Если бы. Пришлось уворачиваться. Сказал, что ты собираешься сменить имя и переехать в Канаду. — Обратно к истокам и кленовому сиропу, — прокомментировал Уэйд, Питер поерзал, видимо, отлежал себе весь бок. В отличие от Паркера, Уэйд спокойно валялся на спине, еще и подушку мял под коленями, руки держал на животе. Очень удобно было. — И что твои волосы ненастоящие. Уэйд услышал, как прыснул Питер, и тут же затолкал его локтями в живот. Парень, хохоча, отклонился назад; Уэйд позволил себе перевернуться спиной к нему, став «маленькой ложечкой». — Зависть плохое чувство, малыш, — сказал он, улыбаясь. — Ну, прости. В ответ Уэйд нашел руку Питера где-то позади и заставил себя обнять. Уилсон спустился вниз головой к месту подмышкой парня и устроился удобнее, все еще держа руку Пита у своей груди. Паркер лег головой на свободную руку, угодил как раз на бицепс, придвинулся и смирился с участью обнимать Уэйда, пока слитые серии в сеть не закончатся. Уилсон планировал поспать, так что Питер даже не подозревал, что объятия задержатся, но возражать не думал, разумеется. Было тепло и хорошо лежать в обнимку. — Уэйд? Пит позвал друга, как только серии кончились, и нужно было выбираться из постели, чтобы поставить лэптоп на «сон». Но Уэйд уснул, Питер это понял по ровному дыханию и слабой хватке на своей руке. Он осторожно высвободил руку и привстал, с трудом дотянулся до ноутбука, но не смог его закрыть, поэтому достал телефон из заднего кармана джинсов и с его помощью достигнул крышки лэптопа. Захлопнул его и лег обратно, проверив перед этим, не разбудил ли Уэйда своими новаторскими методами. Но Уилсон отрубился, как только удобно устроился, не о чем было переживать. Питер лег сзади и провел рукой по макушке Уэйда к затылку, посмотрел на друга как-то излишне нежно для своего статуса и обнял покрепче, и плевать, что друзья так тесно не ложатся друг с другом и уж точно не оставляют поцелуи на макушке, перед тем как заснуть. От Уэйда пахло им же с примесью дезодоранта и одеколона, Питер уткнулся носом в его волосы, пытаясь принюхаться к шампуню. Ему нравилось, как пах Уэйд, даже если от него несло потом после тренировок, когда они занимались вместе в спортзале, а после шли в душ и дрались там полотенцами. Но сейчас Питер лежал и обнимал Уилсона, старательно игнорируя свой последний жест и мысли о том, какой он горячий. Паркер чувствовал мощное тело Уэйда своим — Уэйд был с ним, и это все, на что он обращал внимание, и медленно, но верно погружался в сон. <> Уэйд очнулся, потому что выспался и потому что захотел в туалет. Стало жарко, дыхание как-то сперло, давление на мочевой пузырь приукрашивало ощущения. Уэйд обратил внимание на руку, лежащую на его боку, как только открыл глаза, почувствовал давление тела сзади и сглотнул. Питер лежал вплотную к нему, обнимал со спины и сопел в шею. Вот почему Уилсону было жарко. Он спал в одежде, в обнимку с горячим парнем, который еще и, буквально опаляя, дышал ему в затылок, выдыхая теплым воздухом. Одежду с Уэйда можно было выжимать, настолько он вспотел. Но это еще не самое страшное. То, что заставило Уилсона распахнуть широко глаза, стало телодвижение Питера позади. Он замер, пытаясь прислушаться, притаиться, не показалось ли. Паркер обтерся об Уэйда своим стояком и сильнее сжал в объятиях, доказывая, что это было на самом деле. Ему не кажется. А затем Питер закинул ногу на его ноги на уровне коленей и, найдя удобный угол, потерся об задницу Уэйда вновь. Это было горячо. У Уилсона дыхание перехватило, он старался дышать, но чувствовал быстрый ритм своего сердцебиения, чувствовал твердого Паркера и тяжело беспомощно сглатывал, еще и, как течная сука, подставляясь под это распутство. Да, он специально выгнулся так, чтобы Питеру было удобнее толкаться в него сонно и методично, и закатывал глаза от удовольствия, потому что ему, блять, нравилось чувствовать член друга, елозящий по его заднице, толкающий, надавливающий. Уэйд хотел, чтобы Питер трахнул его прямо сейчас, во влажной одежде от пота и с переполненным мочевым пузырем, потому что возбуждением накрыло настолько ярко, что невозможно было думать о чем-то еще. Настолько острыми были эти ощущения. Но Питер перестал именно в тот момент, когда Уэйд захотел разбудить его минетом или каким-нибудь подобным дерьмом, типа насадиться самому, почему нет. Питер все равно проснется, и у него не будет выбора, либо снять напряжение так, либо оттолкнуть Уилсона, который не собирался отступать сегодня. Он заставил бы Паркера кончить, а потом бы кончил сам, потому что ему много не надо, как выяснилось. Стояк натягивал джинсы, пульсировал и вырисовывал смазкой мокрое синее пятнышко на голубом материале: на Уэйде даже не было белья. И неважно, что будет потом. Питер оказался умнее его (собственно, ничего нового) и угомонился раньше, чем Уэйд разрушил бы все своими же ручонками и членом. Хватка друга ослабла, как только Пит тесно-тесно прижался к его заднице и затих. Уэйд все еще чувствовал его утренний стояк, дышал часто и громко, потому что сильно разволновался от мыслей в своей голове. Как же по-блядски он хотел Питера, черт возьми! У Уэйда дрожали руки, когда он решил, что стоит сходить в туалет и начинать как-то день, и стал высвобождался из объятий. Парень встал с кровати, отодвинул стул и переставил лэптоп на письменный стол, подумав, что Пит бы одобрил это его решение, сглотнул еще раз, потому что слюны скопилось немерено, и посмотрел на спящего друга. Паркер уткнулся в подушку лицом и перевернулся на живот, как только место из-под Уэйда освободилось. Уилсон пялился на его широкие плечи в темно-оливковой толстовке и спину, узкие бедра и длинные ноги в джинсах. Пит не намного отставал от Уэйда в плане мускулатуры, их разница в росте тоже не была космической: менее полголовы. Тело Уилсона было развитее за счет регулярных тренировок и спорта, а также весовой категории, Паркер же предпочитал грызть гранит науки, нежели тягать штанги в зале, и хорошо жрал. Хилым и дохлым его было назвать нельзя, бог наградил этого парня хорошим телом. Питер нечасто ходил в качалку, но он и не собирался перевоплощаться в качка. У качков головы маленькие, шутил он. Что до Уэйда, он был жирдяем в детстве, вот и весь секрет, превратил жир в мышцы и по-прежнему ел много и что хотел. Ебал он правильное питание, если хотите, пара лишних килограммов были с ним согласны. Питер тяжело дышал, но выглядел более чем спокойно. Он все еще спал. У Уэйда засосало под ложечкой, он почувствовал себя отвратительно из-за своих желаний. Стянул толстовку через голову, а затем спустил джинсы, оставаясь обнаженным. Парень переступил одежду на полу и больше не смотрел на друга, пока направлялся в ванную комнату, после чего заперся в ней. У него было не так много времени до утренней тренировки, но он задержался в душе дольше, чем следовало, потому что гребаный Паркер с его гребаным стояком вгрызались в мысли замертво. Как же, блять, Уэйд хотел однажды трахнуть Питера. Или чтобы Питер трахнул его. Потому что иногда эта потребность практически мешала жить. Он хуевый друг. <> Так думал Уэйд утром. Днем ему мешал жить игнор со стороны Питера, и он смастерил игрушку из клочка бумаги, положил в центр ластик для веса, скрепил все степлером и бросил в парня, сидящего напротив за своим столом, безотрывно печатающим новый отчет для госпожи Уотсон. Без особого энтузиазма Питер словил этот клочок бумажки больше по инерции, чем по желанию, и наградил Уэйда многозначительным взглядом. Уилсону оставалось только расплыться в улыбочке. Питер не ответил на его игривый настрой и выдал, продолжая работать: — Ты занимаешься ерундой. — А чем еще здесь заниматься? — задался вопросом Уэйд, хотя понимал, что Пит ему не ответит. Ботан. Уилсон включил видео с котятами, которое, кажется, никто не сворачивал с предыдущего дня, как в помещение, цокая каблуками, вошла рыжеволосая начальница, а за ней не менее рыжеволосая Наташа. Почуяв неладное, Уэйд хотел выключить видео, но компьютер завис именно в этот момент, и, блять, он только увеличил звук. Мауканье котят стало громче разноситься по офису. Все посмотрели на Уэйда, и он подумал, что стоит прикрыть свою задницу. — Внимание, народ! — он встал с компьютерного кресла, привлекая всеобщий взор. Даже Питер оторвался и взглянул на друга. Что же он задумал? — Пока я занимался порученным мне заданием и только им, то загрузил маукающий вирус! Будьте осторожны! Все нахмурили брови, потому что он нес откровенную чушь. Питер нисколько не удивился и кивнул ему, мол, нормально. Должно сработать. Уэйд сел, как только понял, что компьютер отвис, и поставил видео на паузу. Выдохнул, успел выдохнуть, потому что в следующую секунду заговорила Мэри Джейн: — Коллектив! — она звучала радостно. — Я рада сообщить вам, что десятый этаж выбрал младшего начальника. Этот человек находится здесь! — Да ну, — прокомментировал Уилсон не особо заинтересованный, пока офисный планктон и Питер с разинутыми ртами смотрели на начальницу. Все притихли, кроме Скотта, который подпрыгнул со своего рабочего места с победным криком: — Да! — Нет! — Мэри Джейн махнула ему рукой, чтобы заткнулся, и указала на Питера. — Да! Уэйд выдохнул: — Нет. — Да? — спросил Питер, выглядя слишком удивленным приятной новостью. Его назначили? Что? Мэри Джейн счастливо закивала ему, в то время как Питер старался дышать и осознавать. Он младший начальник! — Всем шампанского! — объявила начальница и с намеком в глазах посмотрела на Наташу, которая все поняла, убрала сложенные руки с груди и скрылась в дверях. Бедняжка отправилась за шампанским, хотя, насколько Уэйд мог знать эту бедняжку, она скорее откроет бутылку выстрелом в глаз начальнице, чем позволит собой помыкать. Кажется, празднование будет интересным. Он останется, чтобы посмотреть, чем дело кончится. <> Питер вообще не пил, если что. Он не был пьющим или употребляющим. Его уносило с энергетика. И вполне ожидаемо было то, что Паркера взяло с бокала шампанского. Но он был слишком счастлив и рад, чтобы замечать это. Отмечание новой должности в офисном мире означало отмену всех дел, реку алкоголя и короткий рабочий день. Поэтому неудивительно, что офисный планктон успел выдуть несколько бутылок шампанского и рано покинул офис. В самом-то деле, не каждый день удавалось свалить пораньше. Уэйд был доволен тем, что они остались в офисе, их никто не гнал прочь. Наташа, уходившая последняя, сказала, чтобы ребята выключили здесь за собой все, когда пойдут домой. Но они только кивнули ей. Уэйд, например, уже плохо помнил суть просьбы, хотя выпил не больше Питера. Может, бокала полтора, потому что больше ржал над Паркером, чем напивался сам. — Тост! — наливая еще, сказал Питер. Уэйд взял свой не приконченный бокал и с готовностью посмотрел на друга, стараясь сильно не улыбаться. — За Уэйда, которого я обещаю не домогаться на новой должности. Ведь я не сильно-то и вышка Паркер Индастриз, а ты не Черетти из ролика! Уэйд все-таки прыснул, наклонив голову вниз, потому что больше не смог держать ее на весу, как все нормальные люди. Бедняжка Черетти… — Ладно, ладно! — Уилсон взял себя в руки и поднял бокал выше. — А также за Питера! Но я не могу обещать того же, потому что ты чертовски хорош, детка! Пит лучисто улыбнулся ему и чокнулся с его бокалом своим, после чего они сделали по глотку, не прерывая зрительного контакта. Уэйд был более разумным из них сейчас, поэтому первым отвел глаза в сторону. — Блять, здесь же есть копировальная машина! — осенило Уилсона, как только он обратил на нее внимание. — Отставь бокалы, я всю свою жизнь мечтал отксерокопировать свои булки на такой! А Питер был слишком пьян и взбудоражен, чтобы возражать. Он позволил Уэйду забрать у себя бокал из пальцев, схватить за запястье и увести к машине, где Уилсон отпустил руку друга и принялся раздеваться. Пока Уилсон расстегивал джинсы и спускал их по ногам, оставался в боксерах и забирался на сканер, Питер настраивал нужный режим и очень скоро пустил зеленый луч, опознающий формы Уэйда, которые нужно было отобразить на бумаге. Машина начала печатать, постепенно стали выходить листы с затемненными черными полушариями. Давно парни так не ржали. Питер достал напечатанную копию и полюбовался на произведение современного искусства, отдал лист Уэйду и заметил, что машина не перестала печатать. — Я, кажется, включил режим бесконечно копий, — посмеиваясь, доложил он. Уэйд махнул рукой на это. — Разошлю по адресам, ничего страшного. О! Придумал! — Уэйд оживился, все еще сидя на машине. Питер обратил внимание на его сильные ноги и бедра и не смог побороть в себе желание разглядывать их, затем он посмотрел на внушительный бугор в трусах друга и сглотнул. — Когда буду искать работу, включу как приложение к особым навыкам! Питер хихикал с его шутки. — Я надеюсь, тебе это не потребуется, — с отголосками смеха, произнес он. Уэйд внимательно посмотрел на него с ксерокопией своей задницы в руках, Питер поднял голову. — Я уговорил Мэри Джейн сделать тебя помощником младшего начальника! — это прозвучало очень восторженно. Уэйд так и замер, когда понял, что Питер приглашает нырнуть его с собой в этот офисный бассейн-лягушатник. — Бросим учебу и будем работать здесь. Теперь-то еще больше шуток про Черетти обеспечены. — Что? — спросил Уэйд не очень довольно. — Нахуя? — С того, что я не останусь тут работать без тебя, Уэйд. Я не собираюсь бросать учебу, если ты не останешься тут работать со мной. Если мы сделаем это вместе и перейдем сюда, то тогда… — Как трогательно! — воскликнул поддельно восхищенно Уилсон, но быстро сбросил маску и уставился на Паркера, у которого в башке была та еще каша, если он и правда хотел остаться здесь и думал, что Уэйда за собой увлечет. — Нет. Ты совсем спятил? Не нужно тут работать! Не нужно бросать учебу! Ты думаешь своей головой, что ты выбираешь? — Я знаю, что ты предпочел бы не учиться в этом колледже, и понимаю все это. И я также отдаю себе отчет в том, что не хочу учиться там, если тебя рядом не будет. Так же, как и с этой работой. Уэйд, — Питер сказал это довольно вкрадчиво для пьяного. Уэйд смотрел в его глаза и не верил в то, что видел. Он на полном серьезе уверял, что они так сделают. Пацан совсем размяк под влиянием рыжеволосой начальницы и алкоголя. Нужно было как-то вправлять ему мозги на место. — А с крыши пойдешь со мной прыгать? — Уилсон задал вполне резонный, но очень предсказуемый для данной беседы вопрос. Питер разглядывал его лицо, стараясь найти ответ в своей голове, которая подкидывала все более странные развития этого спора. Лицо Уэйда было так близко, его губы поблескивали от слюны и были сердито сжаты в тонкую нить. Линия нижней челюсти красиво выделялась, об нее хотелось провести пальцем и порезаться. — Что смотришь? Если я пойду прыгать, ты тут останешься без меня. В этой жизни, офисе, колледже — да где угодно. Логика примерно такая получается. Пит, твоя дорога идет не вровень с моей. Они не сливаются в одну, мы живем разными жизнями, понимаешь? Нет смысла постоянно ходить друг за другом хвостиком. — Понимаю, конечно же, — насупился Паркер. — А ты той же логикой руководствовался, когда подменивал мое эссе на свое? Блять. Повисла тишина. Питер смотрел на Уэйда, довольный удачным аргументом. Уилсон же приоткрыл рот от удивления. Он и подумать не мог, что Пит когда-нибудь станет оперировать этим фактом против него, хотя, безусловно, это было справделиво. Уэйд сам поступал не лучше. Пит тем временем продолжал: — Ну да, как подменивать эссе и ссать в штаны, что мы не будем учиться вместе, так наши дороги должны идти вровень а как я предлагаю то же решение, ты говоришь, что они у нас разные. Двойные стандарты немного, не находишь? — он прищурился от злости, которая закипала в нем из-за того, что Уэйд вел свою игру, где победителем являлся только он и никто больше. — Питер, это… Я только недавно понял, что так нельзя. Послушай меня, я не хочу бросать тебя одного, я имею в виду, что мы не должны работать в одной сфере. Мы и так живем вместе, эй? — Уэйд попытался пошутить, толкнул кулаком Питера в плечо, но тот все еще смотрел на него с презрением. — Я поступил неправильно, когда подменил твое эссе, я это признаю. И сейчас понимаю, что дальше так продолжаться больше не может. — Когда ты это понял? — спросил Пит и сглотнул, опустив взгляд на грудь Уилсона, потому что продолжать смотреть ему в глаза казалось невыносимо. Уэйд был прав, но… Питер не хотел терять его. — Когда видел, как ловко ты управляешься с бумагами, в которые я заворачиваю ластики, — сказал в свое оправдание Уэйд, все еще сидя на копирующей его зад машине. Питер обратил на это внимание и покачал головой, шагнув подальше. — Слезай с этой штуки, пока не заработал рак попы. — Знаешь, может, это и есть мой путь. Ты не можешь решать за меня, — Уэйд сложил руки на груди, Питер сердито выдохнул. Пропыхтел недовольно, что и он не может за него решать, так что по итогу подошел к парню и, приложив силу, сместил его задницу в боксерах к краю копировальной машины, а затем поднял и, когда сделал два шага назад с другом на руках, отойдя от машины, опустил на пол. — Пит! — сказал громко от шока Уэйд, потому что не ожидал этого. Только он ощутил подошвами кроссовок твердый пол, то быстро, чтобы Паркер не успел опомниться, схватил за шею под линию подбородка, поднимая его лицо. — Какого хрена ты делаешь постоянно? — Я делаю? — ответил Питер, сжимая пальцами ткань его толстовки на поясе. — Это ты выебываешься, мог бы просто порадоваться, что и тут мы будем вместе, но задвигаешь какую-то речь о разных путях! Я думал, мы давно выяснили, что не хотим, чтобы наши пути разошлись! Тем более, что ты первый начал! Что, не очень приятно, когда все решают за тебя и подменивают эссе? — Маленький противный ботаник, как ты меня бесишь, — зло выпалил Уэйд и оттолкнул Питера от себя за шею, натянул штаны и застегнулся, пользуясь заминкой в споре. Паркеру пришлось сделать пару шагов назад, потому что друг дал неслабый отпор, будучи рассерженным. — Я думал, ты простил меня за эту ошибку! — Да это не была ошибка! — крикнул на него в ответ Питер и взорвался. Он знал, что не остановится, пока не выскажет все, что думает. — Ты хотел всеми силами удержать меня при себе! Тебе было плевать, смогу ли я хоть что-то достигнуть сам, ты просто не хотел остаться без меня! Ты, может, и допускал мысль, что я смог бы поступить туда без твоей помощи, но ты даже шанса мне не дал! Не позволил проявить себя. Ты не верил в меня столько гребаного времени, и вот, когда я смог чего-то достичь без твоей помощи, ты злишься, что я тащу тебя за собой. Да ты противный лицемер и манипулятор! — Блять, замолчи! Замолчи, Пит, или я за себя не ручаюсь! — Не ручаешься? Это я на грани! Это я вдруг кое-что понял! Из-за той твоей «ошибки» я, как проклятый, столько времени пытался себе доказать, что я хоть чего-то стою! Что я не иду в комплекте к Уэйду Уилсону, как серый кардинал. Ты даже, блять, представить не можешь, что сделал со мной своей «ошибкой». — Что за херню ты несешь? — Уэйду осточертело принимать обвинения. — Ты проверяешь у меня все учебные работы, как мамаша! Это без тебя меня бы давно выгнали нахуй! У нас симбиоз, придурок, или как там эти взаимовыгодные отношения называются в твоей биологии. — Да? Тогда почему ты решил, что мне была так необходима твоя помощь с тем дурацким эссе? Ты взял мою веру в себя, сжал, как клочок бумажки, и бросил мне в лицо, показав, что я нихуя не смогу без тебя, что я ничего не стою один сам по себе в этой жизни. Но вот мы пришли сюда. Смотри, я кое-что все-таки смог. Смотри, я младший начальник. Смогу ли я без Уэйда? Еще, блять, как. Но всплыл другой вопрос. Хочу ли? И я снова решил сам. Сам! Я решил, что не хочу, но тут опять врывается Уэйд, который говорит мне, что я поступаю неправильно! Ну, конечно! Куда я без тебя, блять. — Ты нихуя не понимаешь, Пит, — подошла очередь Уилсона защищаться. — Что? — перебил его Питер, тоже весь на эмоциях, но Уэйд ебал такие прерывания. Никто не мог заткнуть ему рот, когда его рвало высказаться. — Я не понимаю? — Нет, ни черта! — заговорил на повышенных тонах Уэйд. Казалось, если он скажет это нормальным тоном, его просто не услышат. — Это я не смогу без тебя, ты — придурок! Не хочу и не смогу! И раньше я считал это мнение единственно правильным. Я сделал все, чтобы ты, не дай бог, ушел куда-то от меня, да, ты прав! Это моя вина, что мы учимся в этом дурацком колледже и проходим эту дурацкую, ненужную твоей программе стажировку, где ты работаешь не покладая зубов, чтобы что-то доказать. Но, блять! Я и подумать не мог, что любить по-настоящему окажется так сложно. Любовь — это не всегда признания под полной луной. Это вообще все не так, как показывают в кино. Любить это не только помогать и жертвовать собой при любом удобном случае, это еще, на какой-то хер, умение отпускать. Я не умею любить по-настоящему! Я не умею! Но все рано или поздно уходят от меня, а я остаюсь со своим неумением один. Пока ты рядом и у меня есть возможность научиться чему-то, я подумал и решил, что дать тебе свободу выбора — вот правильное решение. Но только не тогда, когда твой выбор оказывается этой конторой. Это здесь ты хочешь прозебать свой потенциал? Со мной рука об руку? Это не жизнь, Питер. Это не любовь. И это — не выбор, а херня собачья. Питер молча покачал головой, когда Уэйд закончил свой взывающий к разуму монолог. — Значит, ты предлагаешь мне тебя отпустить, когда я определюсь с правильным выбором? — Я не знаю, — пожал плечами Уилсон. Питер неверяще смотрел на него. Любить? Уэйд любил его? До Питера долго доходило. — Уэйд. Уэйд признался, что любит его. — Уэйд, я так... Уилсон мотал головой, как недоделанный бык, и поспешил прервать Питера, пока не стало хуже. Он проговорился. — Я больше не хочу решать за тебя, Пит. Мне очень жаль, что мое неумение отпускать близких людей вылилось в это дерьмо. — Уэйд, — позвал осторожно Питер, видя желание друга смыться отсюда. — Пожалуйста, не уходи. — Прости, — парень уже пятился назад. — Я хочу быть с тобой, — сказал в свою очередь Питер, надеясь, что это поможет остановить Уилсона, уже берущего свою куртку со стула. — Уэйд. Уэйд сделал шаг к выходу, и Питер пошел следом за ним, чтобы остановить и не дать уйти. Отпустить Уэйда Питер точно никогда бы не смог, и насрать на ебучую проповедь «Если любишь — отпусти». Оставлять Уэйда одного могло быть опасно для жизни, в таком состоянии он был способен на безумные поступки, Питер ни за что никогда не бросит его. Когда у него это почти получилось, Уилсон неожиданно развернулся лицом к Питеру и оказался слишком близко. Носки их обуви соприкоснулись. Однако это не оттолкнуло Паркера, он тяжело дышал и ощущал такое же срывающееся дыхание Уэйда на себе. Глаза Питера, как заведенные, бегали туда-сюда, пока они стояли так близко и буквально могли почувствовать, какой каждый из них был горячим и взбешенным. Их взгляды столкнулись, из Уилсона вырвался беспомощный стон от их зрительного и почти телесного контакта. Глаза Питера были красивыми, зрачки его расширились, стоило ушам услышать звук, который издал своим ртом Уэйд, лицо Пита было красивым, он весь был красивый. Паркер сглотнул, поняв, что очень хочет поцеловать Уэйда. И кажется, это уже не было тайной. Уилсон неверяще смотрел на него, а потом опустил взгляд на приоткрытые губы. Было трудно поверить, что Пит хотел быть с ним. — Больше всего на свете, — сказал решительно Питер, чем окончательно сломал Уилсона, тот ткнулся лицом в его лицо, чувствуя стучащий пульс в ушах. Они глотали воздух ртом, нервные окончания были накалены до предела. — Ты пожалеешь об этом, — сказал Уэйд, нехотя отклоняя голову назад. Питер покачал своей отрицательно. — Подумай еще. — Хуже этого выбора ничего не осталось, я думаю. Но я хочу. Это прозвучало как «Я хочу только тебя». От этой мысли дыхание Уэйда снова сбилось. Он внимательно смотрел на Питера, попытался разглядеть в его глазах сомнения или возможность со временем пойти на попятную, но ничего, кроме решительности и тепла он в них не увидел. Но так не бывало. Это было каким-то странным, но очень приятным сном. Чего Уэйд ломался? Проклятье. Придется быть этим выбором и молчать в тряпочку от счастья. — Хочу поцеловать тебя, — пробормотал Уэйд, не совсем уверенный, что ему можно целовать лучшего друга, после того как накричал на него и признался в любви минуты две назад. — Я не против, — ответил вопреки всем сомнениям Уилсона Питер, и Уэйд резко вдохнул воздух, склонился над его лицом, повел носом по щеке, выдохнул нервно и возбужденно, а потом вдохнул через нос и представил, как бы это было. Они бы поцеловались прямо сейчас и прижались вплотную друг к другу, и Уэйд бы не выдержал, обнял бы крепко Паркера чуть не до хруста, ощутил бы, какой он горячий и подтянутый, подхватил и усадил бы за один из столов и долго не смог бы убрать свои ручонки от него, когда ему, наконец, позволили осуществить свои влажные фантазии. Их языки скользили бы друг против друга, делая рты друг друга еще влажнее и мягче, слаще. За поцелуем следовал бы поцелуй. Они бы разгорались с каждым прикосновением, и все. Все бы перестало иметь хоть какой-то смысл, кроме них двоих. Но вместо этого он открыл рот, дыша как загнанная собака, наклонился к щеке Питера и провел широким мазком языка по его гладковыбритой коже. Заключала эту влажную и постыдную процессию тянущаяся следом за языком внутренняя сторона нижней губы. Если бы кадр был замедлен, можно было бы увидеть мелькнувшее сожаление в голубых глазах, когда язык Уилсон успел убрать в рот, но губа еще тянулась по накатанной. Он касался ею щеки парня и кайфовал от одной мысли, что так это все было. Это было на самом деле. — Фуу, — протянул, посмеиваясь, Питер, дрожа от волнения и смеха. Уэйд улыбнулся и сглотнул. Паркер принялся вытирать щеку от слюны, ощущения не были приятными, несмотря на стягивающий узлами живот, наполненный бабочками, кнутами, возбуждением — разной всячиной. — Целуешься ужасно, должен признать, — сказал Уэйд, смотря на Питера и улыбаясь. — Кто бы говорил, — буркнул Паркер. Уилсон расплылся в более широкой улыбке на это замечание. — Слухи о твоих головокружительных поцелуях сильно преувеличены. — Слухи не всегда правда, — рассудил Уэйд, беря Питера за руку и уводя за собой, — пошли, пока нас не застукали здесь и не заставили убираться. — Выключим щитки по дороге.