Стажировка

Могло показаться, что они не сдвинулись с мертвой точки «просто друзей» с того разговора. Но это не так. Они зашли поесть в кафе по дороге до кампуса, потому что день еще только клонился к вечеру, а они уже успели сходить на стажировку, напиться и выяснить отношения, правда, не до конца, но время прошло быстро, а есть хотелось. Ощущение завершенности дня стояло в воздухе. Парни, не торопясь, ели и разговаривали на отвлеченные темы, типа обсуждения новых серий Игр и панкейков с кленовым сиропом. — Я обязательно должен пригласить тебя к себе на родину, — хвастался Уилсон. — Ты нигде не попробуешь такого сиропа и все пальцы съешь. — Надеюсь, не свои. — И не мои. Разговор заходил в тупик в такие моменты, но Уэйд ничего не мог с собой поделать! Такие фразы вырывались у него повсеместно, почему именно сейчас он не мог шутить подобным образом, когда обстановка между ними была накалена до предела? Наверно, поэтому было лучше и не шутить. Но Питер, зараза, продолжал диалог: — Если дашь попробовать, постараюсь. Уэйд едва не подавился. Он бы дал попробовать и не только кленовый сироп на своих пальцах, боже мой. Радуясь, что этот день, наконец, подходил к завершению, а исход все же оказался утешающим, парни спокойно дошли до общежития. Они были друг у друга, несмотря на ссору, которую закатили в офисе. Что еще им было нужно? Уже в комнате Уэйд решил, что мог бы кое в чем признаться Питеру. — На самом деле, Пит, — начал Уэйд, заходя первым в комнату и поворачиваясь на сто восемьдесят к другу. — Я хотел поцеловать тебя не так. — Я уже понял, — улыбнулся Питер, проходя глубже. Внутри было темно, он включил светильники возле своей кровати и кровати Уэйда, чтобы теплый и неяркий свет освещал комнату. Питер сбросил обувь и стянул толстовку, оставаясь в футболке и джинсах. Ткань черной футболки задралась, демонстрируя границы мышц V-образной зоны. Под толстовкой Уэйда не было одежды, поэтому он не решился пока соблазнять парня своими телесами, хотя там, безусловно, было что показать. Просто он не любил хвастаться! — Я не хотел, чтобы это было так по-ублюдски. — Ты мне нравишься, — прервал его Питер. Уэйд замер, слушая друга, который беспечно пожал плечами на свои слова. — Уже нет смысла притворяться, мне кажется. Я не знаю, когда это случилось. В какой конкретно момент я упал по уши, я помню, как старался не думать обо всем этом и о тебе как об объекте вожделения, знаешь, я чувствовал себя отвратительно, когда у меня стал вставать на тебя, потом я просто привык и старался не обращать внимания, научился с этим жить, но… Я хочу рассказать тебе, как это все есть на самом деле. Ты визжишь из-за какой-то ерунды, как сволочь, эмоционально высказываешься, и я теряюсь. Ни от кого я не слышал настолько слаженной и бредовой речи одновременно. Ты запрыгиваешь на меня, или просто подходишь и обнимаешь, или берешь за руку… Ты открывал рот на литературе в школе, и я выпадал, потому что ты выражал в точности то, что хотел сказать я, но не набирался слов. Ты пропускал школу, я переживал. Хочу, чтобы ты знал, что я боролся со своими чувствами. Я не хотел рушить нашу дружбу. — Это уж точно, — выдохнул Уилсон, глядя на соблазнительного подвипившего ботана, признающегося ему в чувствах. — Мы быстро подружились, тогда я даже не знал, что можно питать столько эмоций хоть к кому-то, я узнал тебя за годы нашей дружбы, и… я не понимаю, когда стал хотеть запрыгнуть на тебя сам или ждал, когда ты что-нибудь такое вытворишь, чтобы мне не пришлось выдавать себя, но я хотел быть ближе к тебе. Я… я до сих пор не верю, что могу значить для тебя хоть половину того, что ты значишь для меня. — Ты стебешься что ли? — усмехнулся Уилсон, больше не в силах слушать все это. — Я жить без тебя не могу. Я… Ох, Питер, — Уэйд потер лицо руками, глухо и глубоко вздохнул, а потом приблизился к парню. — Я должен признаться, что был очарован тобой с того момента, когда Старк сделал мне замечание, что я мешаю своей болтовней кружку ботанов на первых партах. Ты помнишь, как я застыл, как вкопанный? Я просто заметил твои очки в той жуткой оправе и увидел твой серьезный взгляд, идущий в комплекте к словам Старка, и все. Я просто понял, что если не попытаюсь сблизиться с тобой, с ума сойду. Я думал… думал, что все разрушу, если попытаюсь подкатить к тебе по-настоящему. Питер кивнул ему. — Я не очень обрадовался, когда ты сел ко мне на математике, но ты ничего не хотел от меня. Просто дружил со мной. И я понимаю, что ты не хотел рисковать, Уэйд. Поэтому попытаюсь я, если ты не против. — Чт… Уэйд не стал возражать — просто не успел — парень подошел к нему. Уилсон смотрел, как он приближается, и вдыхал воздух носом. Питер, набравшись смелости за них двоих, встал к нему вплотную, не используя рук, потому что еще не настолько храбрился, наклонился ближе и поцеловал. Пухлые губы Питера накрыли губы лучшего друга, тонкие и сухие. Было тепло, сердце билось, как отбойный молоток. Уэйд пытался чувствовать, а не думать. Рожа его выглядела чуть лучше в этом освещении, но все еще была похожа на порванный пенопласт. А Питер целовал его нежно и трепетно, потому что понимал, что лучше начать с легкого. У Уэйда пересохло во рту от всего этого, он не успел как следует ответить на поцелуй, так как закашлялся от першения в горле и отстранился. Питер, который хотел поднять руки и обнять Уэйда, пока тот не начал кашлять, отступил. Ладно, вероятно, он сделал что-то не так. Может быть, от Питера ужасно пахло. Уэйд выставил руки вперед, пока друг не напридумывал себе ничего ужасного. — Прости! Я не хотел, чтобы мой первый и, возможно, единственный поцелуй с тобой разрешился фиаско! Погоди, я быстро! Никуда не уходи! Питер остался терпеливо ждать, а Уэйд чуть не трусцой погнал в ванную. Попил там воды и умыл лицо, потому что щеки и шея горели. Что же он делал? Питер стоял там и ждал его, а он пытался дать себе паузу и осознать, что в самом деле происходит. Питер выложил все, что было у него на душе, и поцеловал его. И, блять, это было правдой! Питер в самом деле был влюблен в него так же сильно, как любил его Уилсон. И они готовы перейти к тому, чтобы стать ближе друг к другу, не как друзья, то есть… Да! Они, возможно, сегодня переспят, потому что могут разогнаться и не успеть остановиться. Все произойдет сумбурно и не так, как в розовых мечтах, но какая, к черту, разница! Они же вместе. Они же есть друг у друга, тогда зачем он строил из себя девственницу! Плевать, что это не будет походить на фантазии, это все равно будут они. Они настоящие. Разве не это важно? — Блять! Что случается с героями, когда они уходят в закат рука об руку, если все не происходит между ними в спешке или по чистой случайности? Как же те герои, у которых все только начинается? Ни одна история не дает руководство по использованию своей жизни, когда получаешь то, что хочешь. Он хочет Питера больше всего на свете, так какого хрена он стоит и пьет воду, вместо того чтобы пойти и зацеловать парня до полусмерти? Даже если у них ничего не получится по итогу, он облажается или Питер найдет кого-то получше, у него будет этот вечер. Еще только стемнело, у него была уйма времени. Уэйд вытер лицо полотенцем, после того как умылся, и вышел в комнату. Старался дышать. — Знаешь, я вообще-то не ас в том, чтобы долго и счастливо, — сказал нервно Уэйд, почти не смотря на Питера, который все еще стоял у кровати друга и пытался понять, какого же все-таки хрена. — Я вообще-то тоже, — посчитал нужным сказать Паркер. — Моя первая любовь динамила меня всю мою жизнь и продолжает это делать, — намекнул он, видя, как Уэйд меряет комнату шагами. Уилсон беспомощно посмотрел на него. — Я пытался не зацикливаться на этом и жить дальше. — Боже мой, Пит. — Но ты продолжаешь тратить мое и свое время, — Питер нашел бутылку воды на тумбочке, которую не заметил Уэйд, и присосался к ней. После шампанского сушило не только его, похоже. Уэйд кивнул ему, мол, да, они теряли время. — Я не позволю нам разойтись, просто предупреждаю, — показал на него Уилсон, когда Пит напился. Блондин стянул с себя толстовку, потому что стало жарко. Питер поставил бутылку на место и сглотнул, видя накачанное полуголое тело Уэйда, и не успел кивнуть, ведь Уэйд стремительно пошел на него, практически сбил и присосался к его рту уже сам. Грубо, но нежно смял его губы в поцелуе, попробовал на вкус слюну и встретил горячий язык своим, холодным из-за проточной воды. Уилсон огладил пальцем линию подбородка Питера и отстранился, чтобы увидеть, как тот нехотя открывает глаза и смотрит на него в ожидании. Какую еще херню он скажет, чтобы замедлить процесс? — Я серьезно. — Я тоже, — ответил Паркер, погрузил пальцы обеих рук в задние карманы на джинсах Уэйда и поцеловал снова. Уилсон крепко обнял его за шею и плечи, как будто все еще стараясь убедиться точно, что это все ему не кажется. Но сжимающие его ягодицы руки Питера почему-то хорошо убеждали, его вздохи прямо в рот и вкус его губ. Уэйд все еще не понимал, как дошел до всего этого и не свихнулся вкрай. Все еще целуя парня, он потянулся к полам его футболки, и Питер, поняв, стянул ее с себя. Для этого пришлось ненадолго отстраниться от Уэйда, но он недолго лишал себя такого удовольствия. Пит почувствовал себя магнитом, потому как, стоило ему приблизить свои губы ко рту Уилсона, на них тут же напали и притянули в плен. Горячий пресс Уэйда столкнулся с его прессом, и оба тихо простонали, потому что никогда еще так не кайфовали от мысли, что их тела были настолько близко друг к другу. Они целовались легко. Это были короткие чмоки, похожие на заигрывания, пока Уэйд наступал на Питера, заманивая его, заставляя шагать спиной к кровати. Питер не хотел падать один, он прихватил с собой за пояс Уэйда, который навалился тут же, как только его позвали. Уилсон целовал жилистую шею, присасывался к кадыку и кусал нежную кожу, пока Пит под ним вздыхал тихо, но надрывно. Он и дрочил тихо, Уэйд был свидетелем не один раз, но он думал, что тот пытался быть тихим специально за дверью их общей ванной, сейчас же Уэйд понял, что он был тихим сам по себе. Или сдерживался, стоило это проверить. Уилсон подтянулся между его ног, задевая стояк в джинсах своим, сам прикусил губу и простонал, пока Питер сбивчиво дышал и хватался за его плечи, впиваясь в кожу на спине кончиками пальцев. Уэйд отстранился от шеи и, посмотрев на красивого краснощекого парня, поцеловал его. Питер закинул ноги на его бедра, чтобы прижиматься ближе, Уэйд сверху надавил на пах парня своим, и оба, теряясь в ощущениях, сорвались. Это было так сладко, томительно, но больно из-за ширинок и тканей. Черт, они так долго не продержатся. Это было безумием. Уэйд дышал часто, он уткнулся лицом в волосы на виске Питера и толкнулся в его бедра вновь. Паркер открыл рот в беззвучном стоне. Да, они на самом деле этим занимались, они сгорали от желания и близости. Питер потянулся к парню и присосался к выступающей трапециевидной мышце, затем увеличивая зону нападения и переходя поцелуями к шее и месту под ухом. Уэйд все еще старался дышать и сходил с ума, пока Пит целовал его кожу и подбирался к уху, следуя по шее вверх, как по тропинке к страшной роже, затем обмусоливая подбородок, потому что дальше не дотягивался. Питер двинулся выше, снова попав прямо в их члены под нужным углом, Уэйд простонал обессиленно и отстранился. Он примкнул лбом к его лбу, дыша тяжело. Возбуждение накрыло с такой силой, что они готовы были закончить все прямо сейчас, прямо в одежде. А потом отстирывать подведение итогов с джинсов и боксеров. Это было ужасно. — Давай быстро, — предложил Уэйд сбито. — Снять джинсы? — предположил Питер, потому что кончить быстро не планировал. Впечатление, что он был должен ловить момент, и Питер жадно впитывал каждый, боясь, что такого больше никогда не повторится в его жизни. Не очень-то хотелось думать о будущем, но настоящее, то, что происходило сейчас, не хотелось отпускать и отдавать его прошлому. — Да, — ответил Уилсон, больше не способный держаться в джинсах. Он оторвался резко от парня и, сидя на коленях, принялся расстегивать «молнию». Питер последовал его примеру, но не мог стянуть штаны, пока Уэйд сидел в его ногах и справлялся со своей преградой на пути. Когда тот стащил джинсы по ногам вниз и захотел туда же спустить боксеры, но заметил, что Пит все еще не продвинулся ни на дюйм, то отложил свое раздевание, полагая, что парню сейчас нужнее. Его стоящий член по крайней мере только впивался в резинку трусов, и та относилась тактичнее к нему, нежели пояс собственных джинсов. Уэйд поддел пальцами пояс штанов друга и потянул его на себя, Питер приподнял таз, чтобы тому было удобнее, после чего Уэйд отсел, и Паркер справился сам своими ногами. К этому моменту Уилсон подсуетился остаться без боксеров, Питер, заметив его успехи, вскочил на ноги. Глаза Уэйда расширились, потому что он не понял такой смены позиций, но все, что ему оставалось, это глупо пялиться на Пита и его подтянутую задницу, бедра с заметными изгибами и сильную спину. Мышцы Паркера красиво передвигались под кожей, пока он собственными ногами помогал обнажать себя. Когда взгляд Уилсона, охуевший, потому что ему редко удавалось заставать такую красоту, поднялся к шее и затылку, Питер обернулся и бросился к нему. Весь этот разврат для глаз продолжался недолго, Уэйд не успел опомниться, как парень повалил его спиной на кровать и сам забрался сверху. Джинсы и боксеры Уилсона были спущены до щиколоток и не сильно сковывали движения, если он не собирался махать ногами. Пока что он только приподнял туловище, полулежа проводил своими руками по ребрам Питера, его талии и бедрам, а глазами оценивал член лучшего друга, который ему, наконец, довелось увидеть в эрегированном состоянии. Да он мечтал о том, чтобы увидеть его. Разумеется, он видел Питера голым в том же душе и дрочащим заставал на секунду другую, еще утром он ощущал его стояк своим задом, но возможности потрогать, насладиться видом сполна и ощущением не представилось. Чтобы без границ и преград в виде одежды, морали, или кто сказал, что хотеть разбудить симпатичного друга минетом плохая идея. Ладно, да, нужно признать, что так не делается. У друзей не так много привилегий, хотя им это и не нужно, стоило признать, просто они не очень правильные друзья. Уэйд не мог поверить, что сейчас коснется члена друга. И Пит не выгонит его из комнаты за домогательство. Все было по обоюдному согласию! Пальцами он повел по косым мышцам живота от ребер к паху, это было томительно, Питер дышал тяжело на нем и терпел мужественно, не поторапливал его, потому что понимал, каким чувством его накрыло еще сильнее. Пит сам сглатывал, когда опускал глаза к члену Уэйда с крупной светло-розовой головкой и едва заметными пеньками сбритых волос у основания. И, может, Питер мечтал об этом. Он хотел иметь возможность видеть и трогать его, но существовал Уэйд, который коснулся его раньше, член Питера приятно отозвался на ласку, и сжал его в сухом кулаке. Паркер выдохнул ртом неконтролируемо, не желая поощрять дрочку на сухую, но его ведь коснулись. Он понял, что его опередили, и потянулся к волосам Уилсона, быстро забрался рукой за шею к затылку и, схватив его короткие волосы, которые выскальзывали из хватки, дернул его голову назад. Уэйд зашипел. — Пит… Не то чтобы ему не нравилось, Уэйда окатило теплой волной возбуждения, сильной, он никогда бы не подумал, что дерганье за волосы могло его так заводить. Но его взяли врасплох. Сухой, но твердый теплый ствол друга был зажат в его руке, а его волосы в руках Питера, который смотрел на него внимательно. А что, если Уэйду не нравилась грубость в постели? Почему Питер вообще сделал это так бесцеремонно, не спросив у своего партнера, нравится ли ему это, и не обозначил границы? Но стоило Уэйду улыбнуться той ухмылкой, какой-то всезнающей и довольной чересчур, и Питера отпустило. Уэйд вселял в него это чувство вседозволенности повсеместно, где бы они ни были, на улице, в парке или здесь, на кровати с включенными ночниками, и разрешал все, что тому взбредет в голову, любые идеи, и был готов поощрять. Питер просто любил Уэйда. Паркер потянулся к его губам и жадно впитал улыбку, вылизывая, вбирая в себя до капли. Уэйд обнял его крепко обеими руками, пришлось выпустить член из ладони, потому что теперь он водил ими по спине и бокам Питера, позволяя вести в поцелуе, чем доказывал свое безоговорочное доверие. И с этого момента Питер больше не сомневался в правильности своих поступков. Он прижался бедрами и прессом к Уэйду, грудью соприкасался с его и чувствовал отклик сердца за чужой грудью, целовал глубоко, поглаживал затылок пальцами. Чтобы их члены хотя бы пачкали друг друга смазкой, Пит выгнулся в спине. Уэйд постанывал от всего этого, снова поощряя все, что тот захочет. Он опустил руки на ягодицы Питера, провел ниже до упора и, захватив две половинки, сжал в ладонях, заставляя парня резко прервать поцелуй. Питер придвинулся еще ближе, хотя Уэйд думал, что такого нельзя добиться, впечатался в его тело своим и задышал часто в его висок. — Уэйд, — Питер провел руками по его шее и плечам, звуча растеряно. И только Уилсон хотел спросить, уточнить, все ли они делают правильно, так ли себе он это представлял, как Питер снова сказал его имя: — Уэйд. А затем поднял его лицо за подбородок и снова поцеловал, сгорбливая плечи и отклоняясь, чтобы можно было пропустить хотя бы руку между их телами. Паркер взял его член и сжал, завершил поцелуй чмоком и опустил голову, смотря на свою ладонь вокруг члена Уэйда, который зашипел, когда Питер покрутил слегка запястьем, и, да, они собирались дрочить всухую. Он сплюнул себе на пальцы, когда ненадолго отнял свою руку от него, и вернул тут же, смешивая предэякулят со своей слюной на головке члена. Уилсон старался контролировать дыхание и стоны, но рукой хватался за Питера, другой поглаживая его по волосам. Паркер был не способен отвести взгляд от члена Уэйда в своей руке, было темно, но он видел, как светло-розовая головка скрывалась раз за разом, когда он надрачивал ему. Лбом Пит упирался в ключицу Уилсона, когда тот тихо стонал и желал вернуть должок, но он целовал парня в подставленное местечко под ухом, захватил мочку своими зубами и случайно сильно сжал ее. Питер дернулся, резко отстранился и в отместку напал на его рот своим, целуя грубо. Уэйд только этого и добивался, судя по всему, потому что сразу положил ладонь на чужую и заставил ускорить темп. Внешней стороны пальцев Уилсона коснулся член друга — Питер почти не сдерживал себя, ему хотелось внимания, и он привлек его в это месиво жарких, ритмичных поглаживаний. Уэйд сплюнул на ладонь и обхватил оба их члена, Паркер едва успел убрать руку с пениса парня, а затем сам же обнял ладонь своими пальцами и задвигал в такт. Ладно, хорошо, так хотя бы они могли дойти до пика оба, каждому не терпелось. Они ткнулись головами друг в друга и надрачивали, стало влажнее, приятнее, руки скользили легче. Уэйд вдруг засмеялся, и Питер отклонился назад, взирая на парня. — Чего ты смеешься? — он улыбнулся, видя довольное лицо. Уилсон покачал головой. — Ничего, просто это так забавно. К вашему сведению, сведению Уэйда и всех на этом свете, Питер вспотел, перенервничал и наконец получил, что хотел. Ему дрочили и обещали позволить кончить. Уэйду показалось пиком веселья то, что они склонили головы над своими членами и смотрели, как они исчезают в их ладонях. Несмотря на маленькие волны наслаждения, омывающие тела, смотрелось это забавно. Уилсон покачал головой, призывая не обращать внимания. Он попытался спрятать улыбку, но все еще посмеивался. Питер потянулся за поцелуем, полагая, что это поможет отнестись к делу серьезно, но сам, только коснувшись его губ своими, повторил их мимику и прыснул. Уэйд дрожащим смехом поддержал его. — Если хочешь, мы закончим, — предложил Питер, поглаживая другой рукой его висок. Парень забирал его волосы всей пятерней с виска к затылку и смотрел с такой нежностью, с которой просто нельзя смотреть, когда дрочишь. — С ума сошел? Я надеюсь, что сегодня мы долго не заснем. Если ты понимаешь, о чем я. Питер почти не контролировал свою руку, она ездила вверх-вниз за рукой Уэйда, было приятно и тепло, но он мог говорить и дышать. Чтобы это исправить, Питер ускорил их темп, Уилсон поддался с улыбочкой на лице. Питер сглотнул, глядя на эту улыбку. — Правда? Я думал, ты хочешь отделаться вялой дрочкой? — нашелся он, и Уэйд поднял бровь. Видимо, Питеру было очень удобно сидеть на нем, и он совсем оборзел. — Ну, что же. Ладно. В разрез своим словам Уэйд вдруг как-то собрался весь, его мышцы напряглись, он двинулся вперед с Питером на бедрах, Паркер успел обнять его за шею, ухватился буквально за секунду до того, как Уилсон поднялся на ноги (все еще с опущенными джинсами до лодыжек). Питер чувствовал теплую и чуть влажную от пота кожу друга, почувствовал, как мокрой из-за смазки ладонью Уэйд взял его под задницу и попытался сделать шаг, но запнулся об джинсы и запаниковал. Питер никогда не думал, что настолько ловкий. Он держался за его шею, также пачкая его предэякулятом, и успел вовремя спрыгнуть, не позволив им упасть. — Дурак, — смеялся Паркер, наступая на джинсы и боксеры. Уэйд сумел, наконец, обрести свободу и первое, что он сделал в этом вседозволении, это схватил своего друга в охапку и поцеловал. Питер с готовностью ответил ему и подпрыгнул, Уэйд поймал его ноги и направился к общему письменному столу, где Уилсон опустил Питера на деревянную поверхность и, отстранившись, поцелуями перешел к шее, ключицам, груди. Дальше пришлось бы сильно нагибаться, Уэйд выбрал более щадящую альтернативу для своего позвоночника и протянул руку к груди Питера, надавил на середину, прямо в солнечное сплетение, и заставил отклониться. Напал тут же поцелуями. Питер держал равновесие на локтях, опустил ноги с его бедер, посчитав, что больше нет нужды быть коалой. Он смотрел на Уэйда, который целовал его грудь и тоже поглядывал на него. Уэйд стремился спуститься ниже, он лизал пресс Паркера, кусал, чтобы вырвать из парня что-то большее, чем судорожные вздохи, но Пит стонал тихо. Из его горла вырвался очень похожий на стон звук, когда Уэйд языком проследил дорожку волос, ведущую к паху. Питер не ожидал подвоха, но Уэйд достиг конечной цели очень быстро и широким мазком поднялся от основания члена Питера к головке. Паркер заскулил с прикушенной губой. Их зрительный контакт плавил, разбивал, уничтожал. Никто никогда не готовил его к этому. — Уэйд, — позвал Питер, запрокинув голову. Он протянул руку к парню и за шею потянул на себя, после встречая его губы в жарком поцелуе. Все-таки заняться их членами одновременно было отличной идеей для начала, Питер обхватил их и задвигал рукой, их влажные чувствительные головки терлись друг об друга, у Питера перехватывало дыхание. Уэйд целовал его за ухом и в шею и позволял дрочить им, сжимая бедра Паркера в своих руках. Просто удивительно, что теперь они, наконец, настрадавшись, чувствовали, что приближались к пику. Уэйд, поняв это, простонал Питеру в ухо с закрытыми глазами. Паркер промычал согласно и отклонил голову. К его руке присоединилась рука Уэйда, помогая не сбиваться, потому что чувств было слишком много. Питер не соблюдал темп из-за переизбытка всего. Маленькие звездочки плясали перед глазами, кровь стучала в ушах, Питер тяжело дышал. Уэйд постанывал от бессилия, двигая одновременно своими бедрами по инерции. Их тела были близко друг к другу, горячие и уставшие. Они были готовы кончить в любой момент. Бедра напрягались, вынуждая дергаться все нетерпеливее к пику, все не точнее, хаотично. Их члены были уже достаточно влажные и твердые, чтобы кончить, скользили друг против друга, их руки их сжимали, не выпуская, надрачивая. Питер дышал ртом часто, все чаще, Уэйд старался не плавиться под этими звуками. Наконец, Паркер не выдержал первым. Он излился в их кулаки с тихим стоном, таким блядским и развратным, что Уэйду показалось, он ждал только этого звукового сигнала. От силы оргазма у Питера все пальцы на ногах свело, он тяжело дышал и открыл глаза, как только понял, что все. Но обнимать Уэйда не перестал, хотя было жарко и душно. Уилсон ткнулся лицом в изгиб между плечом и шеей Питера, вдыхая его запах, горячий, солоновато-горьковатый — очень сексуальный. Питер не отнимал своей руки и все еще водил вместе с Уэйдом по их членам, это было слишком. Сердце билось об грудину, как бешеное. Понадобилось всего три секунды, чтобы Уилсон догнал в оргазме Питера. С громким выдохом Уэйд не смог удержаться от оргазма, бьющего наотмашь, и наваливался на парня, практически ложась сверху и заставляя его простонать еще раз. Да, возможно, это все просто было сумасшествием. Но Уэйд чувствовал, как пульсирует его член, как бьется его сердце, как Питер дышит ему на ухо, и не имело смысла думать, правильно ли они поступают. Черт, никогда еще дрочка на сухую не доводила его до сердечного приступа. Питер целовал его в висок и скулы, пока они приходили в себя, и откинул голову к подоконнику, также восстанавливая дыхание. Сердце Паркера отчетливо билось под подбородком Уэйда, он методично слушал его ритм и пытался научиться жить заново. Они, и правда, это сделали. Подрочили друг другу, хорошо кончили и приходили в себя, не думая прятать глаза или переводить тему. Кажется, им это понравилось. Точно понравилось. Питер гладил его лицо чистой ладонью, благо, у Уэйда не было челки. И Уилсону, собаке, нравились руки Питера на своем лице. Эти прикосновения приятно охлаждали и отдавали лаской прямо в сердце. Он наслаждался максимально долго. Когда откладывать душ дальше стало невыносимо, Уилсон отклонился назад, вставая прямо, и засмеялся, видя затраханного Питера на столе. Что же с ним будет, когда они займутся тем-самым-анальным-сексом? Наверняка, будет хуже, Уэйд боялся представлять, как это будет, потому что фантазия грозилась не выдержать. Питер недовольно поглядывал на хихикающего Уилсона и не хотел вставать, казалось, он врос в стол, настолько ему было сложно отлепить свои потные лопатки и ягодицы от поверхности столешницы. — Пойдешь со мной в душ? — спросил, посмеиваясь, Уэйд. — Если поможешь встать с этого стола, то да, — Питер чувствовал, что все мышцы его предали. Уэйд наклонился к его губам, ловя их в нежном поцелуе. Питер с удовольствием ответил, долго не стремясь обнимать парня, но когда это произошло: он потянулся руками, чтобы обнять Уэйда за шею, то Уилсон просунул руку под поясницей парня и оторвал его от стола. Не очень приятно, но Питер был благодарен. Как хорошо, что он всегда следил за порядком на столе и не позволял Уэйду заваливать его всякой всячиной, иначе пришлось бы прибираться или разводить еще больший бардак, скидывая вещи со стола, чтобы тупо подрочить друг другу на нем. И хорошо, что прибирался чаще Уэйд, он научился справляться с Питером и его желаниями. <> Уэйд справился не один раз за эту ночь. Питер тоже. <> Утром их разбудил звонок телефона. Уэйд хотел раздолбать его, но как только открыл глаза и понял, что он находится в кровати Питера, у стенки, как школота, которая боится укуса волчка в бок, догнал, что телефон был не его, судя по звонку. Только у Питера мог стоять ублюдский рингтон из Звездных войн. Хотя ладно, Уэйд тоже хотел его поставить, но Питер его опередил. Пришлось выбирать другой. Уэйд повернулся на бок к Питеру лицом и, положив руку на его бедра, мягко потревожил. — Пит… Питер разлепил глаза и поморщился, от жары он проснулся на другом краю кровати и не понял, что происходит. Взору открылась комната, находящаяся в беспорядке, кровать Уэйда напоминала последствие торнадо, но его на ней не было. Уэйд будил его. Телефон все еще безутешно надрывался. Понадобилась немалая выдержка, чтобы подняться с кровати и разыскать телефон в карманах джинсов, валяющихся на полу. Их одежду так никто и не поднял. Им было слишком не до этого вчера вечером. Хотя они выключили светильники, прежде чем заснуть. Питер ответил на звонок сразу же, как только увидел, что звонит тетя Мэй. — Доброе утро, — ответил он сонным, но добрым голосом. Как будто не его разбудили, когда он спал четыре часа. Как будто он не хотел спать дальше. Уэйд хмыкнул на кровати Питера и посмотрел на обнаженного парня, сидящего на корточках около джинсов. Вид был просто замечательным: ягодицы парня красиво и отчетливо были разведены, ямочки на пояснице смотрелись милее всего, к комплекту шла узкая талия и широкая спина, расходящаяся к плечам. Питер поднялся на ноги, Уэйд глаза не отвел. Он наблюдал, как тот передвигался по комнате по мере того, как тетя Мэй рассказывала что-то в трубку. В какой-то момент Питер сел на постель друга. Веки Паркера были опущены, плечи сгорблены, локтями он опирался в колени и наверняка не очень понимал, что от него хотели. — Тетя… — Ничего не желаю слушать! Надеюсь, у тебя получилось отпроситься со стажировки, потому что я жду тебя домой. Тетя Роза хочет увидеться, она уезжает на следующей неделе. — Я постараюсь, — ответил Питер и, сдавшись, лег на постель Уэйда, как положено. Головой опустился на подушку, пропитанную запахом друга, и сделал вдох. — Постарайся! Передавай Уэйду привет, как он, кстати? Хорошо учится? Тетя Мэй чересчур любила Уилсона, иногда Питер ловил себя на мысли, что тетя не интересовалась так его успехами, собственного племянника, как Уэйда, который вступал с ней во всякие разговоры от приготовления супа до вязания, Уэйд поддерживал любую тему и советы давал, Питер уставал находиться с этими двумя в одном помещении. По отдельности он любил их, причем сильнее всего на этом свете, каждого, но когда они контактировали и забывали про Питера, то можно было смело уходить заниматься своими делами, потому что, сто пудов, о нем они вспомнят нескоро. — Нормально. Передает тебе привет, — Пит открыл один глаз и повернул голову к Уэйду, тянущего лыбу на довольном лице. Паркеру пришлось поднять веки обоих глаз, чтобы демонстративно закатить их. — Вот и славно, хорошо заканчивайте стажировку и приезжайте! Я буду вас ждать. Тетя всегда радушно и гостеприимно принимала их. Поэтому Питер хотел поскорее разделаться со стажировкой, но, судя по всему, сначала ему предстояло уволиться. Уволиться. Они же работали… Черт, они проспали работу! Питер скомкано попрощался с тетей Мэй и вскочил на ноги, проверяя телефон. Два пропущенных от Наташи и одно письмо по электронной почте. — Уэйд, мы проспали, — обеспокоенно доложил Паркер. — Еще нет, — Уилсон потягивался в постели и не спешил никуда. Что они могли ему сделать? Стажировку не проставить в ведомости? Пф, найдите что-нибудь, чем можно было бы его убедить. Питер бросил ему джинсы на лицо. — Одевайся! Письмо, отправленное на электронку Паркеру, было от Наташи и гласило: «Кое-кто вчера хорошо отметил вступление в должность! Дуй на работу. Живо». Уэйд убрал немного джинсов с лица, чтобы взглянуть на своего парня, суетливо натягивающего одежду. Питер же был теперь его парнем, правда? После объяснений в любви, трех оргазмов и принятия совместного душа вчера он вполне мог претендовать на это место, Уэйд так считал. Они даже заснули в обнимку, у всего этого должно было быть какое-то милое название. Уэйд любил его столько, сколько знал. Он заслуживал называть Питера своим парнем, даже в собственных мыслях. Они же встречались, правда? <> Они встречались. Питер предложил ему, пока они ехали в лифте на нужный этаж. Им посчастливилось ехать наедине. И Паркер решил этим сполна воспользоваться. — Я знаю, что сейчас не совсем время, но, — Паркер заговорил, поправляя в зеркальной поверхности лифта выглядывающий воротник рубашки из-под джемпера. Уэйд покосился на Пита, сам-то он выглядел неотразимо, что бы ни делал с толстовкой и накинутой поверх расстегнутой джинсовой курткой. Стоило Уилсону провести рукой по волосам, и все, он был шикарен. С волнистыми волосами Питера была вечная проблема, он постоянно считал, что с ними что-то не так. — Уэйд, ты будешь моим парнем? — После того что ты вчера вытворял? — спросил шокировано Уилсон. В смысле, неужели у него еще были сомнения на их счет? У обоих. — Ты смеешься? Зачем мне парень, который берет в рот? — он приподнял бровь, глядя на растерянного Питера. Паркер стал бегать глазами по дверям лифта, видимо, молясь, чтобы он поскорее открылся и выпустил его из этого позора. Как же он прокололся. Блять. — Господи, конечно же, да. Можешь прямо сейчас закидывать меня на плечо и уносить отсюда. Питер опустил напряженные плечи. Уэйд даже не заметил, что он их сжимал, пока не расслабил, усмехнулся и неодобрительно огляделся, пока они ехали в лифте. А что, если он перегнул палку тем, что сделал вид, будто Питер ему не нужен? В душе вдруг заселилась паника, Уэйд глубоко вздохнул, чтобы прогнать ее. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, малыш, — сказал он, глядя на лицо Питера в три четверти. — Ты, и правда, можешь называть меня, как тебе хочется. Придурком, Уэйдом или своим парнем. Ты знаешь это? Можешь делать со мной, что хочешь. Хочешь взять меня где-нибудь тут в одном из кабинетов? Наверняка, у кого-нибудь найдется смазка или презервативы. Скотт не такой тихоня, каким кажется, — Уэйд ощутимо задумался. Паркер мог слышать, как зашевелились его шестеренки. Питер покачал головой, улыбнулся, этого нельзя не заметить, и, вместо предложенного, взял парня за руку. Уэйд прикусил язык, чтобы не сказать что-нибудь отвратительное. Или смешное-отвратительное. Потому что хотелось говорить и говорить, он был в панике. Неужели Пит только что предложил ему встречаться? Они были парой теперь? А когда они подошли к этому? Начиная с этого разговора в лифте или вчерашнего вечера, когда признались друг другу в своих чувствах? Неясно. Уэйд решил это выяснить. — Скажи, Питти, а мы… Лифт открылся с тихим «дзынь», и Питер потянул Уэйда за руку наружу, не дав договорить. Но он не сильно-то и хотел продолжать, когда увидел выжидающий взгляд со стороны стойки ресепшен. — Ты опоздал, — первое, что сказала Наташа, увидев Питера и Уэйда, затем она посмотрела на их руки, когда парни приближались к ней. — Оу. Голубки. — Не то слово, — поддакнул Уэйд. Всегда приятно поддержать разговор, в котором хочешь участвовать. Питер отпустил его руку, потому что Наташа выложила перед парнями новые бумажные экземпляры. — Вчера кое-кто так хорошо повеселился, что забыл убрать следы. Питер и Уэйд переглянулись, а потом заржали, как два увольня, Наташа выдала им ксерокопии задницы Уилсона. Очень неплохой, надо заметить. — Это все ваш новый начальник, — показал на Питера Уэйд. — Он домогался меня вчера весь вечер, похлеще того мужика из видео с Черетти. Называл меня Карамельный малыш. Питер толкнул его в плечо. — Замолчи, ты был не против! — ОМИ, мальчики, — сказала Наташа, выглядя как обычно довольно флегматичной. — ОМИ? — переспросил Паркер. Уэйд закинул руку на его плечи. — Очень много информации, — расшифровал Уилсон, буквально придумав на ходу, но попав пальцем в небо. Наташа кивнула и протянула новые бумаги ребятам. — Все верно. Это ведомость о прохождении практики, госпожа Уотсон проставила вам все подписи и штампы, лишь бы не видеть вас двоих больше в нашем офисе, — она выложила бумаги на стойку. Глаза Питера расширились. — Не видеть? — Назначения не будет, — сказала Романова вот так просто безапелляционно. Уэйд нахмурился и склонил голову набок, желая услышать ответ. С одной стороны как круто, что они закончили с этой душной стажировкой, ради бога, он даже начал расшифровывать аббревиатуры офисных работников, просмотрел все видео с котятами и смастерил кучу игрушек из канцелярии. Но с другой… для Питера это являлось настоящим шоком. — Не то чтобы мы горели желанием работать здесь, пока не окончили колледж, но почему? — спросил за него Уэйд, убирая руку с плеч своего парня. — ЭмДжей жутко рассердилась, когда увидела ксерокопии задницы кого-то из вас. — Моей, — кивнул Уэйд. Наташа деланно закатила глаза, как будто для нее это было открытием или важной деталью. — И велела выставить вас вон, проставила стажировку раньше положенного. На место младшего начальника назначили Скотта, — проинформировала Наташа. — Как круто! — воскликнул Уилсон. — Парень этого заслуживает! — Ясно, — Питер тяжело вздохнул. Для него, конечно, это недоувольнение не играло никакой погоды, потому что он все равно хотел отказываться от должности, но вот так! Как будто он жертва девиантного поведения. Он с таким усердием добивался назначения, сам того не ведая, а теперь его выгоняют потому, что он ксерокопировал задницу Уэйда по пьяни? Если и существовали большие неудачники, то им, должно быть, было несладко. Потому что Питер не чувствовал, что удача шла за ним по пятам. В отличие от Скотта, стоило признать, он молодец. Хорошо, что место досталось ему. — Спасибо, красотка! — Уэйд пиздец как обрадовался. Не придется тратить свое время на офис и котят, которых уже видел, простор для безделья был открыт на целую неделю! Просто потрясающе! — Это нигде не отразится? — с прищуром спросил Питер, не спеша радоваться. Ему еще не хватало последствий этой пьянки. Одно он уже получил — Уэйд стоял рядом и чуть в ладоши не хлопал. Еще немного, и начнет отбивать ритм любимой песни по его ягодицам. — Нет, — Наташа впервые им улыбнулась. Не приветственно, как в первый день стажировки, или вежливо, когда не нее снисходило осознание, что она лицо компании, а так, без официальной причины, потому что захотела улыбнуться. И Питер не знал почему, но улыбнулся ей в ответ. Это была не облегченная улыбка, как могло бы показаться на первый взгляд, просто Наташа так смеялась над парочкой недотеп, совсем еще сопляков, которые не удосужились подчистить следы после своих шалостей. И получили жизненно важный урок. Питер понял это, поэтому разделил ее смех над ними. Что же, зато все честно. <> Когда они вышли из офиса, безработные и беззаботные, с проставленной на наделю раньше стажировкой, то не верили своему счастью. Им даже не вызвали копов для сопровождения! Вот уж повезло. — Ну, что, — Уэйд закинул руку Питеру на плечи, пока они шли в сторону метро. — Что будем делать? — Сегодня или вообще? — щурясь от солнца, спросил Паркер. Он обнял Уилсона за пояс, забравшись рукой под джинсовую куртку к кофте и теплому боку. — Сегодня я хотел бы поспать еще часа четыре. С тобой, если ты не против. Как выспимся, можем посмотреть что-то? — Неплохой план, — согласился Питер. — Мне нравится. — Еще бы, — усмехнулся Уилсон. — А насчет поездки к моей тете… — Конечно, я поеду! Обожаю разговорчики с Мэй у тебя за спиной, — Уэйд хитро улыбнулся. — Жду не дождусь, когда нас поселят в твою комнату, потолкаемся на одной кровати. Раскачаем, как следует. — Уэйд, нет, — Питер смутно себе представлял секс, когда за стеной спала тетя Мэй. — Я имел в виду, что у тебя кровать узкая, извращенец! Но мне нравится ход твоих мыслей, — Уэйд задумался. — Думаю, Мэй все быстро просечет. Нам даже рот открывать ради этого не придется. — Да, ты прав, — Питер был полностью согласен. Стоило им приехать, переступить через порог домика тети, так она сразу все поймет про них. К гадалке не нужно было идти, чтобы предсказать исход их встречи. Чуткостью и проницательностью Питер был в тетю, та безошибочно определяла любую причину настроения племянника. — Но если про вообще… Так иногда сложно думать, что будет дальше. Можно лишь предсказывать. Вообще, я собираюсь пойти в армию или заделаться в каскадеры. — Или изучать криминалистику, — напомнил о его же словах Питер, улыбаясь ему. — Если мне понравится, тебя привлеку, ты же знаешь. Куда я без тебя? О! Придумал! Откроем свой бизнес, — беспечно пожал плечами Уилсон. — Ты будешь проводить химэкспертизу, а я расследовать всякие дела. Будем нанимать работников, даже если они будут ксерокопировать свои жопы. — Можно включить ксерокопию ягодиц к обязательным заполняемым пунктам резюме, — предложил Паркер. Уэйд прыснул, опустив голову. — Идея огонь, да. — Но боюсь, что мы останемся без персонала, — поразмыслил Пит, шутливо поморщившись. — Наташу позовем, она, вроде бы, даже оценила прикол. — О да, — Питер поднял документы в своих руках и продемонстрировал им обоим на расстоянии вытянутой руки. Первой страницей красовалась ксерокопия задницы Уилсона. — Произведение искусства. Небось, сама оставила себе парочку. — А кто ее знает, — Уэйд пожал плечами. А и правда, кто знал людей, ник которых назывался «ЧернаяВдова_Романова»? К тому же, Наташа, вроде, русская. Питер и Уэйд замолчали, они улыбались, пока шли дальше по улице. Редкие деревья были посажены вдоль тротуара, Питер запрокинул голову, когда услышал шум перебираемых листьев ветром. Парень вспомнил, как ждал Уэйда снаружи административного корпуса, как только выяснилось, что их определили на одну стажировку. Стояла такая же погода, и листья шебуршали, шептались, сплетничали. Должно быть, пытались проболтаться Питеру про Уэйда, но он не смог понять этот язык. Никто бы не смог, если на то пошло. Уэйд мастерски скрывал свои чувства. Питер сам не всегда понимал, искренне говорит Уилсон или притворяется, что все путем. Благо, строить из себя вечного весельчака при Питере не получалось в силу того, что Пит этого просто не позволял. Но даже он, имея природную чуткость, не смог распознать истинное отношение Уэйда к нему. Как же все эти девушки и парни, приходящие к ним в комнату? Не мог же Уэйд играть с ним в игру «притворим моим лучшим другом» все отрочество и юность? — Уэйд, — позвал его Питер, и Уилсон повернулся к нему, кивнув головой. — Могу я спросить у тебя кое-что личное? — Почему я не брею голову, хотя не люблю, когда меня трогают за волосы? — предположил Уэйд. — Ради того, что было вчера! Ты видел свое лицо в тот момент, когда ты дернул меня за волосы? Я думал, в тебя вселился Дьявол. Секси-Дьявол. В смысле ты и без подселения секси, я дрочу на тебя буквально! Но тот блядский взгляд… — Я не это хотел спросить, — остановил его Питер, пока не стало хуже. — О, — Уэйд замер в лице ненадолго. — Спрашивай. Что ты хочешь узнать, отвечу на все, что хочешь. — Почему ты… — Питер запнулся, не зная, как лучше сформулировать вопрос. — Как же… — он не мог сказать это. Блять, спросить, как Шикла отнесется ко всему этому было нереально сложно. — Столько девушек и парней, я просто… Почему раньше… — Я понял, к чему ты, — Уэйд также умел затыкать Питера, когда тот был не в силах произнести некоторые вещи вслух. — Будет сложно, я это признаю. Я не особо умею не быть шлюхой, Пит. Но я все же надеюсь, что теперь будет все иначе? Я постараюсь не испортить это. —  Уэйд, я тоже. Питер посмотрел на него серьезно, и Уэйд попытался успокоить его слабой улыбкой. Он отвернулся с подобием улыбки на лице, стер ее, как только посмотрел на людей, проходящих по улице. — Когда я отсекал подозрения от себя и гулял, я... Скажу лишь то, что мне так хотелось заменить навязчивые мысли о тебе, я даже научился их заглушать на время. Но это лучше получалось, когда со мной кто-то находился. По большей части это было бессмысленно, потому что мы заселились в одну комнату, сам понимаешь, — Уэйд усмехнулся. — Я думал, убью каменданта общежития, когда он сказал, что свободных мест больше нет. Мне тогда показалось, что ему надо на лапу дать! Но у меня при себе не было денег, я вернулся в комнату, увидел тебя, выбравшего кровать и ожидающего меня, и я… понял, что все кончено. — Кончено? — переспросил Питер. — Я переживал, что говорю во сне, или еще какое-нибудь дерьмо, которые всплывет по ходу совместного проживания. Почему ты решил, что все кончено? — Я боялся, что все закончится. Питер посмотрел на Уэйда, чтобы понять, серьезно ли он говорит, в самом ли деле он думал, что они смогут когда-нибудь закончиться? Питер не хотел думать о такой жизни. — Шикла одна из тех, кто немного знает об этом, — прищурился от неловкости Уилсон, признаваясь. Питер расширил глаза. — Ха, хотел бы я увидеть ее лицо, когда она узнает, что мы сошлись так, как мне бы того хотелось. Бедняжка охуеет на месте. — Ну, да, — сказал Питер, только чтобы сказать хоть что-то. Он сам был в шоке. Паркер никогда бы не подумал, что Уэйд из тех, кто плакался в жилетку девчонке. Это, скорее, было похоже на Питера, хотя он тем временем даже Гвен, своей бывшей, не рассказал о чувствах к Уэйду. Она просто чувствовала исходящий от него холод временами. И не потому, что Уэйд был рядом. Дело было, наверно, в чем-то другом, но… Какие же они все-таки козлы, раз морочили девушкам головы, избегая разговоров и чувств друг к другу, когда это было так очевидно? Их реакции на присутствие друг другу или касания. Так друзья друг друга не обнимали. Тратили столько времени, своего, чужого, людей, которые думали, что у них все сложится. Это было неправильно? Они вели себя глупо? Да, и еще раз, да, потому что они придурки. Никто даже не знал, какие чувства они таили в себе. Все это было так же грустно, как и смешно. Потому что Питер дрочил на Уэйда в платье и на каблуках после той хэллоуинской вечеринки. Питер такой глупый, боже мой. А Уэйд? Действительно ревновал его к Лиз, Гвен, ЭмДжей? С ума сойти. — Знаешь, что, — сказал вдруг Уилсон. — Это все неважно. — Да, я согласен, — Питер поддержал его. Уэйд остановился перед входом в метро и развернулся корпусом к Питеру, положив руки ему на плечи. Люди с недовольными лицами обходили их, чтобы попасть в метро или выйти из подземки на улицу. Деревья шумели листвой над их головами. — Я серьезно. Просто хочу сказать, что ты отлично целуешься для ботана, я приятно удивлен, — стараясь скрыть вырывающийся наружу смех, произнес он. Питер закатил глаза так, что они едва не закрылись, но опустил веки, как только почувствовал губы Уэйда на своих. Они коротко и сладко поцеловались, прежде чем Уэйд отстранился. — Но придется поднапрячься, чтобы догнать меня. И я не преувеличиваю. Уилсон вдруг резко убрал свои руки и рванул ко входу в метро. Уэйд убежал от него. Он что, думал, Питер помчится догонять его сквозь такой сумасшедший поток людей? Ладно, да, окей. Облизнув губы, Питер подумал, что ему было за чем бежать, и он, сжимая документы пальцами, старался их все не растерять и не помять по дороге, проталкиваясь через толпу. Уэйд убежал не так далеко, Питер однако подумал, что потерял его из виду, как вдруг пара знакомых рук обхватила его поперек груди, и Паркер смог утихомирить свое разбушевавшееся сердцебиение. — Преуменьшаешь. Уэйд чмокнул его в щеку, а затем взял его за свободную руку. Вдвоем им удастся протолкнуться вглубь. Ждать, когда люди выйдут, конечно же, был не вариант. Но какая разница? Разница была, когда Уэйд захотел поиграть в догонялки на эскалаторе. Извинялся, пока бежал ловить его, конечно, Питер.