***
Перемешиваясь, облака съедают друг друга. Они откусывают частички голубоватого неба и сливаются не только с крышами маленьких домов, но и с верхушками пока не вырубленного зелёного леса. Кажется, что свежесть воздуха так близка за оградой, стеной и не только, но на самом деле Микаса лишь прикасалась руками к предмету, чувствуя не больше, чем те, кто наблюдал за ней в эту минуту. Возможно, воображение одна из самых злых шуток на сегодня. В руке она держала украшение. Нет, оно не отличалось красотой. Это было не то, что она могла представить на королеве во время приёма знатных особ или же то, что могло бы быть удостоено внимания на аукционе. Возможно, цена не достигала даже пяти монет, но девушку привлек яркий отблеск обработанного красного камня, заключенного между недорогим и практически почерневшим металлом. До этого ей не приходилось сталкиваться с подобными вещицами, а тем более носить. Аккерман аккуратно дотронулась до сердцевины. Казалось, что подвеска в любой момент от неверного движения может порваться, а камень выпасть и укатиться под кровать. Её интересовал лишь один вопрос: почему украшение получила именно она, а не Хистория, ведь та обладала женственностью в движениях, могла сразить любого мужчину наповал, просто взглянув на него. Первая мысль, которая закралась в голову, была о том, что комнату и кровать могли перепутать, тем более она слышала о том, что у Райсс появился новенький смазливый ухажер. Это никак не давало покоя. Спустя какое-то время Микаса решила, что нужно просто смириться и отдать настоящей обладательнице её законную вещь. Дойдя до двери, она услышала шорох под начищенным до блеска сапогом. Это оказалась маленькая свернутая вдвое бумажка, на которой было выведено аккуратным почерком её имя. На секунду она нахмурилась и взглянула ещё раз на подвеску, покоящуюся между пальцами. Микаса не считала, что подобное должно присутствовать на шее, когда в любой момент при передвижении по воздуху, оно может зацепиться за то же самое дерево. Однако что-то сопротивлялось в ней, ведь она видела похожий кулон у своей матери. Выбрав для себя все минусы и плюсы, Аккерман всё-таки решила примерить его на себе, пока находилась в чёрной юбке и белой блузе. Украшение подходило к цвету тёмных глаз и светлой кожи. Она не переставала трогать его, пока в комнату неожиданно не ворвался капитан Леви. Девушка тут же смирно по стойке отдала честь, несмотря на такую наглость со стороны главного командования. Одет он был по выходному дню: чёрный пиджак и чёрные штаны, белая рубашка с жабо. Определенно он производил впечатление своим появлением на многих мужчин, а в частности женщин. Леви хотел что-то сказать, но его взгляд остановился на украшение, и мысль канула в небытие. Он не подавал чувств, но был определенно растерян. Этот кулон годами не доставался из ящика в его кабинете, покрываясь слоями пыли и, возможно, плесени. Он был уверен, что больше никогда не встретиться с этими воспоминаниями вновь. Взгляд мужчины забегал по девушке, что теперь так напоминала его мать. — Откуда оно у тебя? — нотки хмурости проскочили в голосе. — Видимо, подарок, — честно ответила Микаса, пытаясь спрятать от него приобретенную вещицу. Она не понимала, почему его интересуют подобные глупости. — Не помню того, чтобы я его тебе дарил, — с насмешкой произнёс капитан, переведя внимание на слегка испуганные серые глаза. Дрожь прошла по телу. Она не ожидала, что кто-то решит подставить её таким образом. Скорее всего, надежда была на то, что за «кражу» она вылетит из отряда разведки. — Вы носите женские украшения? — поинтересовалась девушка, пытаясь перевести разговор в другое русло. — Аккерман, если ты думаешь, что твои тупые шутки сейчас смогут спасти твою задницу, то ты ошибаешься. Микаса сжала зубы и не была готова сорваться на крик. С коротышкой всегда было тяжело найти общий язык, а в таких ситуациях он становился ещё невыносимее, чём обычно. — Прощу прощения, командир. Леви заметил эту едкость в их разговоре, но подметил для себя, что всё-таки Аккерман не пошла бы на кражу, которая могла бы стоить ей потери Эрена. Непривлекательная идея родилась у него в голове: он представил, как в выходные она могла бы ходить с кулоном и говорить, что это был подарок от него. Таким образом, было бы легче найти настоящего вора. Становясь всё раздражительнее, девушка легким движение сняла с себя украшение и протянула его Леви. На минуту ему показалось, что она расстроена. Продержав паузу, он устало выдохнул. В его памяти ещё надолго сохранится этот образ живой Микасы. — Оставь себе, — развернувшись на носочках к выходу, строго сказал командир, — и не забудь, что завтра тренировка. После слов мужчины дверь громко захлопнулась, а Аккерман смогла расслабиться. Она почувствовала себя полностью истощенной, но тепло не покидало её ещё долгое время.***