Гермиона плохо помнила, как вернулась домой. Рона не было, и она с отвращением отгоняла мысли о том, с кем он сейчас и чем занимается. Девушка прошла на кухню и достала из-под раковины бутылку огненного виски. Развернувшись за стаканом, она отразилась в волшебном зеркале. Оно издало странный звук, напоминающий цоканье языком, и изрекло:
— Пить по понедельникам — прямой путь к алкоголизму!
Гермиона его проигнорировала, села за стол и налила себе бокал. Первый глоток обжег горло, но девушка заставила себя допить до конца, а затем налила снова. У нее просто в голове не укладывалось: Рон, ее неуверенный в себе и не слишком сообразительный муж, изменяет ей с другой. Может быть, когда его изобразили на карточке в шоколадных лягушках, ему слава ударила в голову?! Девушка улыбнулась — это было слишком нелепо даже для Рона. И все-таки в чем же дело? Гермиона продолжала медленно, но целенаправленно пить обжигающий виски. Что, если виновата она? Не уделяла мужу достаточно внимания, и ему стало одиноко? А потом она вдруг вспомнила его день рождения, и эта мысль показалась ей несправедливой. К ней на колени взобрался Живоглот и успокаивающе заурчал, свернувшись калачиком. В голове у Гермионы некстати промелькнули многочисленные «ночные дежурства», на которые Рон оставался в последнее время, неловкого Гарри, который пришел объяснять ей отсутствие мужа в день рождения, даже ссора с мистером Уизли вдруг показалась ей связанной с изменами.
— У меня паранойя! — громко сказала девушка вслух, отчего кот в недоумении поднял голову. Но теперь, когда она начала прокручивать события последних недель в голове, прогнать непрошенные мысли стало невозможно. Чем больше она пила — тем злее становилась. Ей уже не было так горько и обидно из-за произошедшего, она ужасно сердилась из-за того, что Рон мог с ней так поступить. Она подобного отношения не заслужила!
«Да любит ли она его, вообще? Так сильно, как я люблю?»
В очередной раз она Гермиона попыталась налить себе виски, но стеклянное горлышко бутылки, которую она держала в нетвердой руке, жалобно стукнулось о край бокала — огненный виски закончился, девушка смогла осознать это только с четвертой попытки. Она резко поднялась с места — кухня закачалась у нее перед глазами, Живоглот недовольно мяукнул, девушка принялась мерить кухню шагами. Она сжимала кулаки в бессильной злобе на себя, на Рона и на смазливую Мелани. Сквозь пьяный угар девушка пыталась воскресить в памяти, как именно выглядит соперница, но в голове звучал этот ее противный переливчатый смех. Гермиона резко остановилась перед зеркалом и посмотрела на себя — отражение расплывалось перед глазами:
— Я все равно красивее! — решительно заявила она.
— Иди уже спать, пьянчужка, — посоветовало зеркало, подавляя зевок. В кой-то веки она решила с ним не спорить.
Гермиона плохо помнила, как добралась до кровати. Первое, что она услышала, проснувшись на следующее утро, было мирное похрапывание Рона у нее под боком. Сильно болела голова. У нее мелькнула было безумная мысль найти что-нибудь тяжелое и как следует отколошматить мужа. Он спал, отвернувшись от нее, но она видела на его спине родинки, которые так хорошо знала, и чувствовала его родной запах. Гермиона глубоко вздохнула и перевела глаза на белый потолок: ей нужно постараться здраво взглянуть на вещи. Да. Именно так. Пожалуй, главный вопрос сейчас заключается в том, хочет ли она бросить Рона или будет за него бороться? Девушка вспомнила их первый поцелуй в Выручай-комнате, когда ее будущий муж предложил эвакуировать эльфов-домовиков, неловкие ухаживания Рона и неуклюжее предложение руки и сердца, которое он сделал после совместного похода на очередной проигранный «Пушками Педдл» матч по квиддичу. Сложно поверить, что еще полгода назад они говорили о детях, а сегодня Рон обжимается по углам с другой, да еще и нагромождает одну ложь на другую. И все-таки Гермиона была с ним так счастлива! Именно Рон поддержал ее, когда она решила одновременно учиться и работать. И вначале, когда было совсем тяжело, он договорился о квартире, помогал по дому и всегда был готов пожертвовать своим временем, чтобы ей было легче. Ведь все это стоит того, чтобы за это бороться. Вот если бы был способ все вернуть! Но что, что она может сделать? Наверное, самым правильным было бы обсудить все открыто, но Гермиону это пугало — она не знала, как много для Рона значит эта Мелани. Вдруг у них все уже так далеко зашло, что он предпочтет расстаться с ней, а не попытаться наладить их отношения. Девушка закрыла глаза, отгоняя эти ужасные мысли. Нет, нужно что-то другое. Но что? Заколдовать эту секретаршу или самого Рона? Но чем? Девушка почувствовала свою полную беспомощность. Как будто ее единственным вариантом было молча наблюдать, как ее счастливый брак рушится. И тут ее осенило: Гермиона вспомнила, какой фурор произвела на Святочном балу в Хогвартсе, когда появилась там вместе с Виктором Крамом. Рон тогда чуть не лопнул от ревности. И хотя тем вечером они с ним крупно повздорили, сейчас девушка вспоминала произошедшее с улыбкой. Почему бы ей не выглядеть так же сногсшибательно каждый день и не влюбить в себя мужа заново? Из-за работы и учебы она уделяла себе не слишком много времени, но вполне могла бы это исправить. Главное — составить план. Не ахти какое начало, конечно, но надо же что-то делать!
В последующие дни Гермиона вооружилась магловскими и волшебными женскими журналами. Не менее внимательно, чем книги из хогвартской библиотеки, она проштудировала «Ведьмин досуг», "Ведьмополитен", «Колдовские штучки», Vogue, «Ведьминеллу» и Harper’s Bazaar. После того потока информации, который на нее обрушился, она была просто в замешательстве: как же трудно быть женщиной в наши дни! Ей еще повезло, что она волшебница — магловским женщинам приходится тратить на себя столько сил и энергии, а магия может хоть время сэкономить. Правда, и здесь все было не так просто. На четвертом курсе ей понадобилось снадобье «Простоблеск», чтобы привести волосы в порядок перед балом — ну и мороки же с ними было! Теперь же Гермионе пришлось записаться в «Волшебную цирюльню Леонара», где ее волосы уложат так, что она сможет всего лишь каждое утро подправлять их заклинанием. Ее план также предусматривал смену обуви, гардероба и ежедневный макияж. Девушка сунулась было в бутик дорогой волшебной одежды «Твилфитт и Таттинг» в Косом переулке, однако от представленного там ассортимента у нее глаза на лоб полезли. Столь экстравагантную одежду она видела только на бывшем министре магии Корнелиусе Фадже, любившем наряжаться в костюм в тонкую полоску, малиновый галстук, черную мантию и светло-зеленый котелок. Поэтому Гермиона заняла денег у Гарри и приобрела себе магловскую одежду, более женственную и элегантную, и несколько пар туфель на высоком каблуке. План ее предполагал, что ее внешний вид будет меняться постепенно, поэтому она распределила изменения на месяц вперед. К тому же так у нее появилось время научиться ходить на шпильках — без тренировки с такой задачей она бы не справилась, несмотря на все свое усердие.
Последним в плане было посещение цирюльни. Гермиона пришла чуть раньше назначенного времени, поэтому в ожидании мастера листала журналы. Сверху почему-то оказался декабрьский выпуск «Практики зельеварения". Она лениво его просмотрела, но, наткнувшись на рейтинг лучших зельеваров прошлого года, который возглавлял ее бывший школьный учитель Северус Снейп, поскорее отложила в сторону. Только с его кислого лица не хватало день начинать! Следующим ей в руки попал свежий «Ведьмин досуг», в котором был напечатан занимательный материал про любовные зелья:
«В ассортименте магазина «Всевозможные волшебные вредилки» появилось новое приворотное зелье Слезинки большого города. Зелье, которое поможет вам привлечь внимание своей второй половинки, отличается удивительно мерзким кислым вкусом, но гораздо дольше действует и вызывает у принявшего его человека настоящую (насколько это возможно в случае с зельем) страсть. С учетом описанных свойств у снадобья есть все шансы стать хитом продаж, обойдя по популярности такие приворотные зелья, как Сумеречные лунные лучи, Бедовый лосьон и Подави стыд. С учетом того, что магазин специализируется на продаже волшебных штук и приколов, новое изобретение его владельцев вполне может рассматриваться как приворотный напиток более высокого класса.
По мнению мастера зелий Горация Слизнорта, который по просьбе «Ведьминого досуга», ознакомился с новинкой, снадобье является «любопытным напитком». При простых ингредиентах, необходимых для его приготовления, он необыкновенно эффективен. При этом Слезинки большого города не сопоставимы по действенности с Амортенцией. Однако с учетом сложности ее приготовления могут стать прекрасной альтернативой. Эксперт почеркнул, что ни одно снадобье не вызывает у человека чувства, которые могли бы сравниться с настоящей любовью.
В ответ на наш вопрос о самом сильном любовном зелье Слизнорт напомнил о легендарном Напитке абсолютной любви, который считался настоящим средневековым «хитом».
Напомним нашим читательницам о том, что Напиток абсолютной любви появился в раннем Средневековье. Получил широкую известность благодаря историям Гвиневры и Ланселота, Тристана и Изольды, и также Ромео и Джульетты. Был запрещен в 1807 году из-за того, что женщины стали массово использовать это снадобье вместо того, чтобы самостоятельно выстраивать долгосрочные отношения».
Когда Гермиону пригласили занять место в кресле, она все еще думала о Напитке абсолютной любви. Наверное, его рецепт сохранился, но тогда он должен находиться в архиве отдела тайн в Министерстве. Она рассеянно кивнула мистеру Леонару, когда он предложил ей обрезать в два раза больше волос, чем она собиралась изначально. Пока ей мыли голову, девушка лениво размышляла о том, что в архив можно попасть только имея разрешение от начальника отдела. Когда трое ножниц ловко подстригали ее волосы под руководством палочки мастера, девушка чисто гипотетически рассуждала, что ее бывший начальник из отдела регулирования магических популяций вполне мог бы выдать ей нужную бумагу под каким-нибудь безобидным предлогом. Выходя из салона, она уже знала, что попробует.
В первой половине дня ей пришлось разбираться с мороженщиком, который продавал маглам отравленный десерт, а затем похищал у них ценные вещи. Тем не менее она успела получить разрешение, поэтому за полчаса до обеда спустилась на девятый уровень и вошла в архив. Он располагался напротив простой черной двери, где девушка побывала на пятом курсе вместе с друзьями, когда они пришли спасать крестного Гарри. Ее встретил архивариус — толстенькая колдунья маленького роста со всклоченными седыми волосами.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Добрый день. У меня есть разрешение на работу с оригинальным Актом о принятии эльфов-домовиков на службу магов 1581 года.
Архивариус взглянула на подписанное разрешение и отправилась за документом. Гермиона обшарила глазами комнату и довольно быстро отыскала секцию со средневековой литературой — книги были прикованы цепями к стеллажам, на которых стояли. Архивариус вернулась с сильно пожелтевшим свитком пергамента в руках, Гермиона протянула было к нему руку, но колдунья отрицательно покачала головой:
— Вы не можете дотрагиваться до документов и книг, пока я не положу их на этот стол. Вы можете перемещать их по поверхности во время работы, но поднять с поверхности стола не сможете. Так мы гарантируем себя от того, чтобы читатели по рассеянности не забрали что-нибудь с собой. Это запрещено правилами.
Девушка кивнула, села за стол и развернула свиток, делая вид, что читает.
— С вашего позволения я отойду на обед, — сказала архивариус. — Если вы закончите до моего возвращения, оставьте акт на столе.
— Вы не боитесь, что я могу унести с собой другие книги? — спросила Гермиона с деланным безразличием.
— Вы не представляете, как часто мне задают этот вопрос, — круглолицая хранительница архива улыбнулась, — книги невозможно унести, часть прикована цепями, на другие наложены заклинания. Кроме того, книги внимательно за вами наблюдают, пока вы здесь. Если вы будете ходить по помещению и совать свой нос не в свое дело, они мне скажут.
Женщина улыбнулась и вышла из комнаты. Девушка 20 минут изучала акт невидящим взглядом — именно столько времени ей понадобилось, чтобы придумать, как заглянуть в средневековую секцию.
***
На следующее утро Гермиона предстала перед зеркалом в новом образе. Похоже, ей удалось его впечатлить — зеркало восторженно присвистнуло:
— Да ты просто секс-бомба!
Еще вчера девушка почувствовала бы себя на седьмом небе после такого замечания, но сегодня ее голова была занята только Напитком абсолютной любви. Перед походом на работу Гермиона наложила на себя заклятие абсолютной памяти, которое поможет ей безошибочно запомнить все, что она увидит и услышит на протяжении следующих 10-12 часов. Ведь если ей попадется рецепт, времени его выписывать не будет! Она также не поленилась пролистать несколько словарей и справочников по латыни — наивно было полагать, что средневековые книги будут на английском. Только бы на работе ее не слишком загрузили! Ей нужно попытаться воплотить план в жизнь, когда архивариус пойдет обедать.
Кажется, удача была на ее стороне. До полудня ей достались два не слишком сложных случая про вишневые пирожки, которые пытались откусить языки у тех, кто пытался их съесть, и про автомобиль, который заколдовали так, что он мог везти своего владельца только назад, причем скорость его движения постоянно увеличивалась. Гермиона вернулась за десять минут до обеда, заскочила в кабинет, чтобы захватить позаимствованную у Гарри мантию-невидимку и бородавочный порошок, и двинулась к лестнице. Однако недалеко от кабинета она заметила своего бывшего одноклассника Драко Малфоя. Этот высокомерный бледнолицый блондин доставал ее и ее друзей в школьные годы, а ее саму не раз обзывал грязнокровкой, самым оскорбительным прозвищем маглорожденных волшебников, а на четвертом курсе попал в нее заклинанием, из-за которого ее зубы начали безостановочно расти. Одним словом, Гермиона не горела желанием с ним даже здороваться. Она быстро прошествовала мимо по направлению к лестнице. Оглянувшись через плечо, девушка увидела, что он двинулся за ней. Этого еще не хватало! Она прибавила шаг, он тоже.
— Грейнджер, стой! — окрикнул ее Малфой.
Она резко развернулась к нему лицом, с ужасом думая о том, что хранительница архива уже, наверное, ушла на обед:
— Чего тебе, Малфой? Я тороплюсь.
— Хочу тебя кое о чем попросить.
Если бы Гермиона так не спешила, начало бы ее заинтересовало:
— Что, обязательно сейчас?
— Ну да.
Только тут девушка обратила внимание на то, что в его голосе не было обычного презрения и высокомерия. Она вопросительно подняла брови.
— Грейнджер, моя жена очень тяжело больна, — Гермиона уже открыла рот, чтобы напомнить ему, что она не врач, — мы обращались к самым лучшим нашим целителям. Они не могут понять, что с ней, но, похоже…она умирает. Я знаю, что ты общаешься с маглами. Ты могла бы найти хорошего магловского специалиста, чтобы он ее осмотрел?
Девушке показалось, что она ослышалась: такой блюститель чистоты крови, как Малфой, готов обратиться за помощью к людям. Уму непостижимо! Подавив в себе желание съязвить, Гермиона буркнула:
— Я подумаю, что можно сделать. Все пока, я опаздываю!
Она выскочила на лестницу и стремглав бросилась вниз, на ходу посыпая руки бородавочным порошком. Ее план заключался не в том, чтобы проникнуть в архив незаметно, а в том, чтобы книги не смогли ее узнать. Сама она надела мантию-невидимку, а руки пришлось временно обезобразить, чтобы книги не узнали, что в них копалась женщина.
Гермиона неслышно вошла в пустое помещение архива и решительно прошла в средневековую секцию. Кроме нее, внутри никого не было. Она схватила толстый том «Древнейшие зелья и страшные последствия» и раскрыла его на середине. Комнату огласил громкий крик. Девушка попыталась перевернуть страницу, но это было невозможно. Закрыть книгу тоже не получалось. Гермиона покрылась липким холодным потом.
«Думай, думай», — повторяла она себе. Книги за соседних полках тоже зашелестели страницами, кто-то из них возмущался так, что в проход между стеллажами падали обрывки страниц. Девушка была в замешательстве. Вот сейчас ее поймают, сдернут мантию…позор какой! Гермиона заставила себя глубоко вдохнуть и неожиданно вспомнила, что на третьем курсе у них был учебник «Чудовищная книга о чудовищах»: чтобы его открыть, нужно было погладить корешок, в противном случае можно было остаться без пальцев. Она резко провела по корешку и чуть было не вскрикнула. Из него торчал выступающий шип, который раскроил ей палец так, что кровь попала на обложку. К ее удивлению книга замолкла, и Гермиона смогла пролистать страницы. Она подозрительно оглядела другие тома — на корешке каждого красовался шип. Так вот оно что! Чтобы их прочесть, нужно заплатить собственной кровью. Мерзость какая! Ладно, теперь она по крайней мере знает, что делать. Девушка хватала один том за другим, прокалывала палец, который уже неприятно саднило, и быстро листала страницы. В «Истинном гримуаре» и «Золотом трактате Гермеса Трисмегиста» о нужном снадобье не было ни слова. В «Пикатриксе» и «Зеркале алхимии» любовные зелья вообще не упоминались. «Книга святой магии Абрамелина» была написана на неизвестном ей языке. Гермиона чувствовала, как ее отчаянье усиливается после каждого просмотренного напрасно тома. Наконец, она схватила маленькую черную книжицу «Алхимические метаморфозы» и увидела его: рецепт Напитка абсолютной любви умещался на одной странице. Ее глаза жадно скользили по строчкам — она боялась упустить хоть что-нибудь. Для порядка она заглянула еще в несколько книг и остановилась на паре других рецептов, чтобы ввести в заблуждение книги по поводу цели своих поисков. После этого она стремглав бросилась к двери и резко остановилась: в дверях, перегораживая проход, стояла толстенькая архивариус с вытянувшимся лицом. Гермиона замерла в двух шагах перед ней, боясь пошевелиться.
— Что здесь происходит? — громко спросила женщина срывающимся голосом.
Раздался мерный шелест страниц, в котором девушка, напрягшись, разобрала:
— Здесь был читатель. У него не было разрешения. Он без спроса нас трогал, — Гермионе показалось, что последняя реплика была произнесена с обидой.
— Вы его видели?
— Нет, — донесся возмущенный шелест со всех сторон.
— Только руки, — громко прошелестела книга из средневековой секции.
— Мужчина или женщина?
— Не знаем.
— Он еще здесь?
Раздался нечленораздельный шелест — кажется, мнения разделились. Гермиона почувствовала, как по ее спине ползет холодная капелька пота.
«Если выберусь отсюда, больше никогда не буду ничего красть», − мысленно пообещала она себе.
Архивариус была в явном замешательстве. Она смотрела прямо на Гермиону, но не видела ее из-за мантии-невидимки. Девушка с силой вдавила кровоточащий палец в одежду, чтобы не накапать кровью на пол. Вдруг маленькая черная книжица попыталась спрыгнуть с полки в средневековой секции. При этом экземпляр повис на цепи, которая соединяла его со стеллажом. Книга начала раскачиваться, раскрылась и завопила:
— Что ты стоишь, старая курица?! Беги, поднимай тревогу!
Архивариус, словно опомнившись, бросилась вон из помещения, Гермиона спокойно вышла за ней. У нее будто камень с плеч свалился.
***
На следующее утро за чашкой чая девушка развернула магическую газету «Ежедневный пророк» и улыбнулась. Она попала на первую полосу — на ней красовался материал под заголовком «Нарушитель в отделе тайн: архив взломан, преступник бежал». Невольно Гермиона вспомнила, как четыре года назад они с Роном и Гарри смогли ограбить сейф Беллатрисы Лейстрейндж в волшебном банке «Гринготтс». Теперь у нее на счету еще одно удачное ограбление! Она одернула себя, напомнив, что обещала больше ничего не красть, но улыбка еще долго не сходила с ее лица.
Теперь дело за малым — приготовить зелье. Рецепт, конечно, сложный, но у нее руки растут откуда надо. В голове зазвенел тревожный звоночек: на втором курсе она превратилась в кошку из-за не того ингредиента оборотного зелья. Тут такие промахи недопустимы: у нее есть только один шанс. Гермиона вспомнила о лучшем зельеваре по версии «Практики зельеварения». Он никогда не согласится. Девушка грустно обвела кухню глазами. Но это не значит, что она не может попробовать его уговорить…
