***
После небольшого перерыва на кофе Адриан отлучился в ванную комнату. Маринетт же помыла обе кружки, а после присела на кухонную тумбу, набирая номер лучшей подруги. Через пару гудков, Сезер подняла трубку, весело чирикая о том, что тоже защитилась, и сейчас только пришла домой. Несколько минут Алья делилась тем, как дошла, что поела в пути, а после наконец-то выслушала и Дюпен-Чен. — Знаешь, — Маринетт задумалась, не слишком ли быстро она делится с Сезар своим счастьем. И как они только от обсуждения диплома перешли к тому, как девушка призналась в своих чувствах Адриану, — с каждым днем я чувствую, что он именно тот человек, с кем я хочу двигаться дальше. Я ещё ни в ком не была так уверена. Сейчас болтаю с тобой, и понимаю насколько была глупа, когда не доверяла ему. Когда сбежала, ничего не объяснив, когда думала, что он не мои проблемы решает, а спит с Хлоей. Алья, почему я такая глупая? — Маринетт, ты не глупая, девочка моя, — донеслось из динамиков смартфона, — Ты просто боишься вновь поверить. И раз Адриан постоянно пытается завоевать твое доверие, значит он тот самый, Мари. Он не устраивает тебе скандалов, с честью принимает все твои загоны. Маринетт, он тебе нашел твоего котенка! Адриан приютил тебя, когда тебе было некуда идти! Хватай этого золотого парня! — Скажешь тоже, Аль! — Маринетт засмеялась, а после резко замолкла, слыша, как что-то упало в коридоре, — Погоди минутку, я перезвоню позже. Дюпен-Чен сбросила вызов, затем спрыгнула с тумбы, а после поплелась к ванной комнате. За всеми этими разговорами, она так и не услышала, что звук воды прекратился, он уже давно не бился о белый кафель, значит Адриан мог услышать её разговор. Она негромко выдохнула, замечая, как свет в ванной до сих пор тускло горел из-под щелки. Не слышал. Маринетт сжала в ладонях телефон. Хоть она и призналась Агресту в чувствах, но как ему сказать о том, что она хочет строить с ним планы на дальнейшую жизнь? Кажется, ей снова нужен совет от Сезар. Дюпен-Чен разблокировала смартфон, вновь набирая номер подруги.***
Агрест охнул, понимая, что только что спалился перед соседкой в том, что он подслушал её разговор. Да, это произошло случайно, но всё же было немного стыдно. Он всего лишь вышел за полотенцем, как вдруг стал свидетелем робкого разговора с Альей. Маринетт изливала ей душу и от этих слов захотелось прыгать на месте. Именно так Агрест и уронил стоящую на столе маленькую сумку Маринетт. Адриан, словно ошпаренный, схватил полотенце в подмышку, быстро ретируясь в ванную комнату. И как раз вовремя. Возлюбленная пошла проверять упавший аксессуар. Агрест скатился по стенке душевой комнаты. От тех слов, что он услышал пару секунд назад, его сердце бешено забилось. Неужели, Маринетт чувствует к нему то же самое, что и он к ней? Неужели, хочет построить счастливую семью? И что же делать дальше? Признаться, ей самому в своих намерениях, или подождать пока это сделает Дюпен-Чен. Наверное, не стоило пугать девушку тем, что он уже знал, как назовет их детей, как будет их воспитывать, и как обустроит им комнату. Нет, ещё слишком рано. В голове прокручивались её слова с признаниями. Ему было приятно ощущать то, что она поверила ему. Спустя столько месяцев она сделала правильный шаг. И, черт, как же восхитительно звучали из её уст слова с признаниями. Я люблю тебя. Это было интимнее, чем секс. Всего лишь три слова, но сколько в них заключалось жизни и смысла. Адриан сделает всё, чтобы слышать их как можно чаще.***
Наступил долгожданный день знакомства со свекром, ну или так Алья подшучивала над своей лучшей подругой. После сдачи экзамена прошла ровно неделя, Адриан освободился от своих рабочих обязанностей на целый день, договорился с отцом. В общем, сделал всё, чтобы Маринетт забыла, что такое спокойствие. Девушка заламывала ногти, впиваясь ими в ладони, оставляя на них темные полумесяцы. Закусывала губу, почти растерзывая ту в дребезги, чем доводила стоящего рядом Адриана почти до исступления. Это первая девушка, которую он так сильно желал, которая возбуждала в нем всё мыслимое и немыслимое одним лишь взглядом. Она действительно была маленькой чертовкой. Которая, очень сильно любила нервничать. — Маринетт, ну ты чего, — Агрест схватил её руку, поочередно целуя голые пальцы. — Я волнуюсь, вдруг я оплошаюсь перед твоим отцом… А он ведь… — Великий Габриэль Агрест, — он усмехнулся, — Милая, уже поздно бежать, мы почти подъехали. Дюпен-Чен кивнула головой, стараясь собрать все мысли в единую кучу. Правая рука несильно сжала бедро стягивая изящную ткань брючного костюма, который выбирал Агрест. Адриан знал, как понравится своему отцу, Габриэль был тем человеком, который встречает по одежке и провожает тоже по одежке. Поэтому, наспех заказав у портного наряд, он стал думать над образом своей спутницы. Отец не любил вычурных нарядов, но обожал классические цвета и принты. Остановившись на белом цвете с золотым корсетом, парень успел подобрать возлюбленной ещё и аксессуары, такие, как маленькая сумочка и золотые серьги высшей пробы. Водитель въехал в придворовую территорию особняка. Адриан сжал руки Маринетт в своих, оставляя невесомый поцелуй, а после вышел из автомобиля. Несколько секунд Дюпен-Чен сидела одна, то и дело стараясь не начать грызть ногти от стресса, что так не свойственно юной леди. Казалось, Дюпен-Чен нервничала меньше, когда стояла перед комиссией из семи человек на защите диплома. Задняя дверь со стороны девушки приоткрылась и оттуда ей лучезарно улыбнулся Адриан. Он протянул ей руку, помогая девушке выйти из машины. Большие глаза часто хлопали, стараясь не заплакать от нахлынувших эмоций. Соберись, Маринетт, тебе же не пять лет! Сосед мягко сжал ладонь своей спутницы, а после повел её по дорожке, вымощенной из серого гладкого камня. Адриан слышал, как бьется сердце его возлюбленной, поэтому решил сделать небольшой круг по саду, чтобы помочь девушке немного успокоится. И это действительно помогло. Пока Дюпен-Чен рассматривала разные сорта цветов, она смогла надышаться свежим воздухом, перестала сжимать ладонь возлюбленного, и даже сама дошла до двери в особняк, где на пороге их уже встречали Натали и Габриэль. Маринетт ахнула, смотря на своего идола в мире искусства и моды. Она видела Агреста старшего на экранах или в журналах. Но чтобы так близко, так наяву — никогда. От этого коленки начинали трястись. А тут! Он живой, и она сможет задать ему все вопросы, которые только могут её интересовать! — Здравствуй Адриан, здравствуй, Маринетт, — сердце упало в пятки, кумир знал её имя! Габриэль держался строго по статусу, словно ему нельзя было сделать и лишнего шага. Он старался держать дружелюбное лицо, так как он не понимал, для чего ему вообще общаться с друзьями сына, так ещё и организовывать для них ужин. Конечно, он любил Адриана, но, чтобы так распоряжаться его домом. Агрест, когда только это услышал, сразу захотел отмахнуться от этой идеи, но Натали, буквально, уговорила грозного отца, убедив его, как это отразится на его репутации и отношении к сыну. — Прошу вас пройти к столу, — гувернантка прервала неловкую паузу, — я вас провожу. Габриэль ушел вперед, Натали за ним, Адриан же взял Маринетт под трясущуюся руку, и повел в столовую комнату. Дом действительно очень масштабный. Дюпен-Чен, словно испуганный котенок, рассматривала всё своими большими глазками с долью страха и интереса. Практически все комнаты, которые они проходили, были сделаны в белом цвете с некоторыми элементами золота. Маринетт в какой-то момент подумалось, что она стала частью этого интерьера из-за похожести нарядов. В комнате стоял роскошный стеклянный стол, на котором располагались разные угощения — от спелых фруктов, до холодных закусок. Адриан отодвинул стул, приглашая сесть свою возлюбленную. Маринетт немного помялась, наблюдая, как рассаживаются гости всего «торжества», а после, закусив губу, аккуратно присела в белое кресло. — Ну что, Мисс Дюпен-Чен, расскажите о себе что-нибудь? — невзначай задал вопрос Габриэль. — Конечно, — она кивнула, думая, с чего бы начать, — я недавно окончила колледж, защитила диплом на отлично. Как только вывесят списки на зачисление, я сразу пойду подавать туда документы. — Как интересно, — задумчиво протянул Агрест старший, — на кого поступать будете? — Я… — девушка тяжко вздохнула, — Мама заставляет идти на юридический, а мне… не близко это направление. Я мечтала пойти в сферу моды, хотела стать модельером и учиться у лучших, ну то есть у вас… Вы действительно талантливый человек, я обожаю ваши работы, нет, не так… Я восхищаюсь вашими работами. Вы просите меня за такую дерзость, Адриан говорил, что вы не очень любите лесть в свою сторону, но я говорю от всей души… — Мой сын прав, я не люблю чрезмерную лесть. Но и в ваших словах я не услышал таковой. И чего вы добиваетесь, Мисс Дюпен-Чен? — он поднял брови, показывая свое удивление. — На самом деле, у меня в планах было поступить к вам на практику… — честно и уверенно ответила девушка. — Это очень громкое заявление, — Агрест хмыкнул, его брови насупились, — Если вы интересуетесь моей персоной, то должны знать, что по связям я не беру. Только по существу. Так что не надейтесь, если вы сдружились с моим сыном, это не значит, что вам прописан билет в мою компанию, — губы начали подрагивать, а глаза грозились сейчас же обрушится океаном, на что она надеялась? На его доброе сердце? — Отец! — грозно выдохнул Адриан, беря в свои руки дрожащие ладони возлюбленной. — Я и не хотела, Мистер Агрест… У меня даже в мыслях не было подобного. С вашим сыном у нас… — девушка замолкла, думая, как правильно выразить суть их отношений. — Отец, Маринетт не моя подруга, она моя девушка, — Агрест старший усмехнулся, отодвинул бокал с водой, а после застучал по столешнице пальцами. — Я знаю, — Дюпен-Чен захлопала глазами, — Адриан, не думай, что я не вижу ваших взглядов и прикосновений к друг другу. Возможно, сейчас это прозвучит жестоко, но это была проверка, Мисс Дюпен-Чен. И вы её прошли. — Отец, что за шутки такие? — Адриан возмутился, сильнее сжимая ладонь своей спутницы, — Маринетт очень переволновалась, а ты ещё сильнее нагнетаешь атмосферу? — Ладно, — взгляд Габриэля смягчился, — Мисс Дюпен-Чен, — хозяин дома взглянул своей гостье в глаза, — Прошу прощения за данное недоразумение. Не знаю, что на меня нашло. Знаете, единственный сын, хочется уберечь его от всего, поэтому и веду себя так. Ещё раз извините, если заставил вас чувствовать себя дискомфортно. — Я не в обиде, Мистер Агрест, — девушка выдавила из себя добрую улыбочку, — очень рада, что смогла с вами познакомиться, вы разрешите позадавать вам несколько вопросов? — Габриэль кивнул, внимательно слушая Маринетт. Впервые столовая за много лет после смерти Эмили наполнилась громким смехом. Отец Адриана отвечал на все интересующие вопросы. Маринетт, как и Адриан, впервые увидела его таким, душевным и жизнерадостным. Взамен и Габриэль расспрашивал влюбленную пару о том, как они познакомились. На небе уже начали сгущаться сумерки, когда пара засобиралась домой. Вышел их проводить только Габриэль, поскольку хотел поговорить лично с Дюпен-Чен. Девушка уже обувала свои каблуки, как вдруг Агрест обратился к ней. — Вы удивительная девушка, Мисс Дюпен-Чен. Я даже знаю, что мой сын в вас нашел. Открытость, женственность и чувственность. Вы так похожи на мою супругу… Знаете, впервые после того, как она скончалась я вновь смог смеяться. Хотя думал, что мне это непозволительно. А сейчас я искренне рад за вас и сына. Вы хороший тандем. Берегите друг друга. Приходите к нам, мне будет интересно поговорить с вами о моде. — Это значит… — девушка охнула. — Я буду ждать вас на открытие практики, посмотрим, что вы можете предоставить моей компании. — Мистер Агрест! — воскликнула Маринетт, — Спасибо! Я вас не подведу! — Я знаю, ступайте, уже темнеет. И Адриан, — парень обернулся, — не затягивай с предложением, не упусти эту прекрасную леди, — Агрест усмехнулся, замечая заалевшие щеки девушки. Он и не собирался, осталось только дождаться нужного момента. Всю обратную дорогу она не замолкала, всё щебетала о том, какой же все-таки Габриэль чудесный мужчина. Парень улыбнулся, смотря на соседку. И почему он раньше не замечал схожесть в их с матерью характере. Обе мечтательницы, но при этом стремящиеся к своей единой цели. Трудолюбивы, неимпульсивны. И, конечно же, красивы.***
Спустя несколько дней Адриан наконец-то выловил из плотного графика Тома несколько часов, не без помощи Натали, конечно. Тот действительно хотел встретиться, но у начальника случился какой-то сбой с документами, а он, как его левая рука, должен был во всем разобраться. Маринетт занималась подготовкой к вводным курсам Агреста старшего. Поскольку она больше нигде не училась и не работала, сейчас она могла с головой погружаться в любимое дело. Вся квартира была устелена разными выкройками, кухонным стол был занят швейной машинкой. Адриан даже купил возлюбленной несколько манекенов, и даже те уже были одеты в свои лучшие платья. — Мари, — она подняла голову, немного щуря уставшие глаза, — Мне нужно отлучится по работе. А ты, пожалуйста, отдохни. А то скоро на зомби будешь похожа. — Если буду, ты меня любить перестанешь? — она сморщила бровки. — Нет, глупая, я просто о тебе забочусь. Пообещай мне, хорошо? — соседка кивнула, выключая машинку, — Умница. Я на несколько часов, не теряй. Агрест подхватил свою барсетку, закинул в неё ключи от квартиры, мобильный, картхолдер и беспроводные наушники, после поцеловал в лоб любимую, а потом вышел за порог, закрывая на ключ апартаменты. Идти ему было не далеко, один квартал, он назначил встречу в том парке, где той ночью нашел Маринетт. Обычно днем было много народу, но сейчас парк буквально опустел. Деревья скучающе перебирали своими ветками, шелестя зелеными листьями. Кто знает, возможно они так переговариваются между друг другом? Агрест спрятал подрагивающие руки в карманы брюк. Господи, да он не нервничал так даже при встрече с Маринетт. Но её отец… Адриан обязан ему все рассказать, и помирить семью Дюпен-Ченов. Во что бы ему это не стоило. Он видел, как убивается по их отношениям девушка, как ей больно вспоминать те, или иные отрезки их совместных времяпрепровождений. Вдруг со скамьи подскочил мужчина, парень всмотрелся в него, вспоминая фотографию, которую ему отсылала Натали. Он был очень похож на того, с кем была назначена встреча. — Мистер Агрест? Я Том… Том Дюпен, — отец Маринетт протянул дрожащую руку. Что же, кажется, Агрест не один нервничал. — Можно просто Адриан, Мистер, — Том добродушно улыбнулся, понимая, что напряжённая атмосфера потихоньку спадала на «нет». — Тогда, называй меня просто Том, — Адриан качнул головой, принимая условия Дюпена. На первый взгляд он показался Агресту приятным и опрятным человеком. Мужчина средних лет был одет в костюм тройку, с едва расстегнутым пиджаком. Его волосы были аккуратно уложены, а на запястье виднелись дорогие часы. — Том, если бы не слова Маринетт, я бы, честно сказать, считал вас отрицательным человеком, или как любит говорить Маринетт — антагонистом. Мать часто высказывалась о вас не лестными словами. — Ох, Сабина… — Дюпен вздохнул, — я бы не хотел говорить о ней, всё же, мы встретились, чтобы поговорить о моей дочери. Могу ли я узнать, как там Маринетт? — Конечно, — Адриан кивнул, — недавно она окончила колледж и защитила диплом. Сейчас подготавливается к практике у моего отца, Габриэля Агреста. — Моя девочка… — он тяжко вздохнул, — Достигла своей цели, несмотря ни на что… Уверен, Сабина пыталась ей помешать, ведь она хотела, чтобы дочь шла по её стопам и пошла учиться на юридический. — Это так. Том, могу я узнать, почему вы перестали общаться с дочерью? — Агрест заметил на его лице грустную улыбку. — Всё это началось очень давно. Мы встречались с Сабиной, но нас нельзя было назвать хорошей парой. Разность характеров быстро свела наши отношения на «нет». Мы уже было почти расстались, как вдруг она заявила, что беременна. И на самом деле, я хотел этого ребенка, думал, что с появление дочери Сабина успокоится. Но стало только хуже. В какой-то момент я просто не выдержал, и ушел. Да и чего греха таить, тогда я встретил свою первую любовь и потерял голову. Поэтому, я не считаю свой поступок мерзким. Единственное, от чего меня тошнит, так это от того, как я закрывал глаза на слезы своей дочери. Я помню, как она плакала у меня на руках, моля не уходить. Помню, как слышал её крики в подъезде, когда ушел вместе с чемоданом. Мне тошно от того, что я не смог бороться за дочь. Сабина угрожала судами и прочим, хотела, чтобы я полностью обеспечивал Маринетт, как она говорила, алиментов ей попросту не хватало. Я сходил в банк и открыл дочери накопительный счет, но, как я понял, Маринетт ни разу им не воспользовалась. Я понимаю, что ей не нужны мои деньги. Даже самый гадкий человек не смог выбить бы из неё всю доброту и человечность. Я помню, как обнял её последний раз на её седьмом день рождении, помню, как подарил ей плюшевую игрушку, которую она давно хотела. Но на следующий день Сабина прислала мне фотографию, где эта игрушка была разорвана в клочья. Чен сама уничтожала наши отношения. Я не знаю, зачем она держалась за меня, ведь в те годы я не был миллионером и филантропом, да и сейчас таким не являюсь. После той ситуации Сабина написала на меня заявление о том, что я опасен для жизни ребенка, и не могу приближаться к ней меньше, чем на три километра. И полиция поверила, даже не проверив и не опровергнув все факты. Я смотрел на неё издалека, старался наблюдать за её успехами. Но когда у меня появилась новая семья, скрывать это получилось недолго. Мира, моя новая жена, была в ужасе о поведения Сабины, даже хотела приютить Маринетт, но я объяснил ей, что это невозможно. Я проиграл доверие дочери в чертовом колесе… Ненадолго воцарилось молчание, а после Адриан положил ладонь на плечо Тома. Как бы сочувствуя, и успокаивая. — Я понимаю, но у вас ещё есть шанс все исправить. И я в этом вам помогу. Я даже скажу вам больше, мы можем подать ответный иск, — Дюпен раздосадовано повернулся, не понимая, о чем говорит парень, — Вы знали, что Чен регулярно била Маринетт, а также выгоняла её на улицу. Это произошло месяц назад, после чего я и приютил вашу дочь, сейчас она живет вместе со мной. И, как бы вам не было шокирующие это слышать, я не её друг, я её парень, — Том недолго переваривал ту ситуацию, он действительно мог раз и навсегда избавиться от той, что портила им жизнь многие годы. — Я подумаю, что можно сделать, — выражение лица у Тома сменилось с напряженного на интересующиеся, — И как же вы завоевали сердце моей дочери, молодой человек? — Мы знакомы с ней очень давно, учились вместе, но тогда у нас не сложилось общение. Пару раз пересекались в общих компаниях, не более. Но в ту ночь, когда я нашел её на скамейке, всю продрогшую от холода, я понял, что не смогу просто так оставить её там. Я принес её к себе домой, отогрел и накормил. После чего ещё и вылечил. После той ситуации с матерью, Мари подхватила какую-то заразу, и всю неделю лежала с температурой под тридцать девять, она… — Очень плохо переносит температуру, — одновременно сказали мужчины, немого замявшись от данного совпадения. — Именно, — продолжил Адриан, — она все настаивала на том, чтобы заплатить мне за все услуги, но я попросил взамен лишь дружбу. И она согласилась. С того времени мы стали ближе. — Узнаю свою дочь, она, наверное, ещё и с неловкостью подарки принимала? — Агрест усмехнулся, кивая головой, — Может пройдемся? — парень кивнул, поднимаясь со скамьи. Они очень долго разговаривали, казалось, прошло уже больше трех часов. Том постоянно вспоминал их с дочерью прогулки, как они катались на аттракционах и ели ванильное мороженое. Как он выбивал в тире ей огромную обезьянку, и как они весело несли её домой. — Адриан? А чем тебе понравилась моя дочь? Чем она тебя таким зацепила, что ты теперь хочешь сделать ей предложение? Агрест не удержался, рассказывая на ходу все планы о будущем, наверное, он никогда не забудет, как краснели его щеки, когда он спрашивал его о возможной женитьбе. Парень как на духу, словно самому близкому человеку, рассказывал, как до безумия любит эту чудесную девушку. Как она ко всем относила иначе, нежели другие люди. Она научила не злится его по пустякам, и ведь он действительно в этом огромном мире не встречал таких особенных и неземных. Словно их тандем чертил от других линию, оставляя их одних в этом грешном мире. — Я вспомнил одну из наших первых прогулок, ту, которую я буду помнить всегда. Тогда я попросил угадать мой любимый цвет с первой попытки. Но только между нами, — он вдохновлено улыбнулся, — У меня даже не было любимого цвета, до тех пор, пока она не выкрикнула: «Желтый!». Она была чертовски взволнована и улыбалась, словно маленький ребенок, я впервые видел её такой. Я был так удивлен, что сказал ей, что она была права. С тех пор я не смотрел на «желтый», как раньше. Он был повсюду. Такой обычный, но такой уютный. Наверное, теперь я даже мог бы жить в нем. Отец улыбнулся, чувствуя искренность слов молодого человека. Он похлопал его по плечу в знак поддержки, и одобрения. — Маринетт пережила многое в своей жизни. И ты стал её ангелом хранителем. Я прошу тебя, Адриан, береги мою дочь. Тогда я буду по-настоящему счастлив.