*****
Я со смехом приподняла голову, с удовольствием зарываясь пальцами в волосы Грелля, сидящего на коленях напротив меня, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы счастья. Я беременна. У меня будет ребенок. Это было что-то на грани фантастики, чем-то прекрасным и невероятным. Я действительно беременна, подумать только! Сморгнула слезы, чувствуя, как меня накрывает истерика, из-за чего тихо рассмеялась, склоняя голову, чтобы посмотреть на макушку Сатклиффа. На лице сама собой появилась умиленная улыбка, стоило мне посмотреть на то, как бессмертный жнец стал предо мной на колени и прислонился ухом к моему животу с настоящими искрами в глазах. Он приложил ухо к моему животу, очаровательно нахмурившись, будто пытаясь что-то услышать, и я, не удержавшись, запустила все еще подрагивающую вторую ладонь в его волосы, чувствуя настоящий прилив умиления. — Грелль, еще даже двух месяцев не прошло, ты ничего не услышишь, — тихо шепнула я, поглаживая того по волосам. Сатклифф, все еще обнимая меня за талию, оторвался от моего живота, смотря на меня снизу-вверх искрящими глазами. Невольно у меня сложилось впечатление, что отцом моего ребенка является Грелль, настолько трепетно он смотрел на меня, узнав о моем положении, но я тут же с улыбкой откинула эту бредовую мысль. Жнец поудобнее уселся на полу, видимо, даже не думая подниматься на ноги, и задумчивым взглядом сверлил мой живот: — Это так… странно: быть свидетелем зарождения жизни, — прошептал он и я уловила скрытую иронию в его глазах. Жнецы всегда были свидетелями смерти, равнодушным взглядом смотря на умирающих, механично выполняя свою работу, забирая пленки воспоминаний. Каждый день, каждый месяц, каждый год, каждое десятилетие, каждое столетие… Задумчиво посмотрела на Грелля. Жнецы, или же Боги Смерти, не имели ничего общего с жизнью. Это угнетает, и я точно бы свихнулась, каждый раз видя одно и то же. Вечная жизнь, вечная работа была похожа на проклятие, догадываюсь, почему Гробовщик ушел — это не жизнь, это существование. Жнецы не имеют ничего общего с жизнью, поэтому они не живут, а существуют. Грелль Сатклифф был каким-то неправильным жнецом, потому что он именно жил, проживал каждый день, старался развлекаться, и я не имею ничего против того, что была одной из тех, кто должен развеять его скуку. Думаю, в какой-то мере это можно было назвать взаимовыгодным союзом: мы двое использовали друг друга, скрашивая свои серые будни яркими красками, предпочтительно алыми. Я широко улыбнулась, смотря на непривычно притихшего Грелля: — Тогда я буду рада, если мы познакомим тебя с жизнью. Нежно положила ладошку на живот. Сатклифф удивленно посмотрел на улыбающуюся меня. Да, именно мы — я и мой ребенок. Грелль открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл, начиная часто-часто моргать и даже шмыгать носом. Обеспокоенно села на пол около него, хватая его за руки, пытаясь понять, что же не так, тут же неловко улыбаясь, стоило тому отмахнуться от меня со словами: «Просто что-то в глаз попало», и потереть кулаком покрасневшие глаза. Жнецы не плачут, да? Не знаю, кто был инициатором, но мы тут же прижались друг к другу, хватаясь, как за спасительную соломинку, цепляясь руками друг за друга, будто боясь, что мы исчезнем. — Спасибо, Анджелина, — тихо прошептал Грелль, проводя носом по моей шее, крепче прижимая меня к себе за талию. Спасибо за то, что ты есть, Анджелина. — Тебе спасибо, Грелль, — так же тихо прошептала я, с удовольствием подаваясь вперед, как того хочет он, повторяя его действия и с таким же удовольствием зарываясь ему в волосы. Спасибо за то, что ты есть, Грелль.*****
Это так странно — спустя столько времени взять в руки скрипку, нечаянно зацепить пальцами струны, тут же слыша тихий мелодичный звук, будто инструмент жалуется на то, что я столько времени не брала его в руки. Тихое «прости» вырывается само собой, будто скрипка действительно могла меня понять, но я уже даже не обращаю внимания на свои странности, молча беря смычок, создавая тихую мелодию, которая должна меня успокоить и оставить наедине со своими мыслями. Улыбаюсь. Что мы имеем? Доктор привычно не обращает на меня внимания и еще не знает о моей беременности. О ней знают мои родители и Грелль, больше никто. Впервые в жизни я что-то утаиваю от своей старшей сестры и мне безумно стыдно, но в то же время я понимаю, что делаю все правильно. Я боюсь говорить Рейчел о своей беременности, но не потому, что боюсь её реакции, а потому, что прекрасно знаю — она порадуется и, не удержавшись, поделится этой новостью со своим женихом Фантомхайвом. Я боюсь, что он навредит моему ребенку. Хмурюсь. Интересно, а какой я буду матерью? Хах, наверное, никудышной. Наверняка я буду уделять мало внимания своему чаду, будучи полностью поглощенной своими делами в качестве востребованного доктора страны, Анджелины Брикман, и львицы общества, Мадам Рэд. Не смею строить никаких иллюзий по этому поводу, потому что прекрасно осознаю, насколько я лицемерна и эгоистична. Я готова жертвовать чужими жизнями, лишь бы мне было хорошо, лишь бы мои близкие были в безопасности, невольно нарекая себя на еще большую опасность. Я готова была пожертвовать маленьким мальчиком из Ист-Энда по «приказу» Фантомхайва, откуда мне знать, на какие злодеяния я еще способна? Закусываю губу. Фантомхайв… Он угроза. Для меня, для семьи, для моего еще не родившегося ребенка, для Рейчел. Графу нельзя доверять, он — смерть в людском смертном облике. Он не жнец, но от этого еще хуже, потому что оные только забирают души, пленки воспоминаний, действуя по приказу. Люди же намного страшнее бессмертных, как бы странно это не звучало: они алчны и делают все, что захотят, думая, что за это им ничего не будет грозить. Винсент Фантомхайв угроза уже потому, что понимает это, но все равно пойдет на все, лишь бы защитить свою репутацию. От него меня даже Её Величество королева Виктория не защитит, это уже что-то значит. Кривлюсь. Дурашка Рейчел, как тебя угораздило влюбиться в этого демона? Что тебя в нем привлекло? Я все еще помню, как она говорила, под какие критерии должен попадать человек, который ей понравится: умный, честный, мужественный, красивый, остроумный… Я тогда всеми силами старалась раскрыть ей глаза и заставить обратить внимание на Дитриха, прекрасного и действительно мужественного немца, который мог спасти её из загребущих лап Цепного Пса. Если бы я тогда знала, что все закончится именно так, я бы приложила больше усилий к этому. Вот разве Фантомхайв имеет все эти качества? Умный? Допустим, я не буду принижать его в этом ключе. Честный? Да в нем ни грамма честности, стоит только посмотреть в его бесстыжие глаза, чтобы понять это! Мужественный? Как для кого. Красивый? Смазливый скорее, даже слишком. Остроумный? Разве что для мазохиста. Замерла. Может, моя Рейчел мазохист? Возмущенно фыркнула, продолжив игру. Да нет, не может такого быть. В дверь постучали, прерывая мою игру, и в комнату кто-то вошел, покорно ожидая, как я закончу играть. Я даже не повернулась в ту сторону — прерывать свою игру ради служанки я даже не думала. В конце концов, я не так часто беру инструмент в руки, чтобы обращать внимания на такую мелочь. Последние ноты легко сорвались из-под смычка, растворяясь в тишине этой комнаты, и я облегченно выдохнула, чувствуя, что все свои эмоции выплеснула в свою игру. Было бы некрасиво, если бы я снова начала бить хрусталь. Повернула голову и тут же замерла — позади меня стоял он. Габриэль Брикман выглядел расслабленным, молча прислонившись к косяку, и смотрел на меня. Его глаза серые-серые, немного затуманенные алкоголем, но не настолько, чтобы творить необдуманные поступки. Слегка улыбаюсь, видя его щетину — совсем себя забросил, бедный. Габриэль расслаблен, у него немного помятая сорочка и небрежно завязан галстук. Посмотрела на часы. Пол десятого, в такое время он еще не спит, а «работает». По крайней мере это он говорит так, я-то прекрасно знаю, что он каждый вечер в этом часу сидит в мастерской перед портретами леди Шарлотты. Там, мысленно он с ней. О реинкарнация, как же я устала от всего этого… Габриэль Брикман, Рейчел — два дорогих мне человека делают мне больно, наверняка прекрасно зная об этом, но… Их чувства важнее. Были и будут. Всегда. Повела плечами, прекрасно осознавая, что если бы не Грелль, я бы уже давно скатилась в депрессию. Эта красноволосая жница была моим бессмертным якорем, но, несмотря на это, я прекрасно понимала, что у него есть настоящая работа и возиться со мной — та еще проблема. Сатклифф ушел в Департамент. На неделю или же две, я не знаю, знаю только, что мне нужно продержаться до его прихода. Потерпеть. Резко открыла глаза, сбрасывая оцепенение, вспоминая, что в комнате, кроме меня, есть еще один человек. Габриэль Брикман — не тот человек, которому можно довериться, показав свою слабость, совсем не тот. Для меня так точно. Отворачиваюсь, незаметно поднося одну руку, скрывая нижнюю часть лица. Когда убираю её, на моих губах играет улыбка — легкая, беззаботная, немного веселая. Это лишь приподнятые уголки губ, но я не раз стояла перед зеркалом, репетируя, и прекрасно знаю, что даже это легкое движение полностью преображает мое лицо. На скрипке играла Анджелина, но перед доктором будет Мадам Рэд. — Ты красиво играешь, — говорит он и меня будто током прошибает от его хриплого голоса. Но я все равно нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться и выдавить из себя сухое: «благодарю». А дальше мы молчим, не зная, о чем можем еще говорить. Зачем он пришел? Что он от меня хочет? Несмотря на его отношение ко мне, я все равно рада его видеть. Не могу удержать себя и, смотря ему в глаза, подхожу к нему, поднимая руку, кончиками пальцев прикасаясь к его щетине. — Вы совсем себя забросили, — говорю тихо, на грани шепота, чувствуя, как срывается мой голос. Сердце пускается вскачь, когда он прикрывает глаза и с легким выдохом прижимается щекой к моей ладони. Вздрагиваю, чувствуя, как у меня начинают слезиться глаза, из-за чего судорожно моргаю, надломлено улыбаясь. Что же ты делаешь со мной, доктор? — Я пришел поговорить. Улыбаюсь, опуская руку и отступаю на несколько шагов, садясь на кровать, молча приглашая сесть около меня. И он садится. Смотрит в пол и молчит, крепко стискивая кулаки. Краем сознания замечаю, как на его лице играют желваки. Мне уже все равно, но, интересно, я опять в его глазах сделала что-то не так? Молча кладу руку на живот, улыбаясь уголками губ. Ради ребенка не стоит нервничать — его отец не виноват в том, что тупит на ровном месте, обвиняя меня во всех смертных грехах. Я не говорю доктору о том, что беременна, потому что… А зачем? Он узнает и что дальше? Будет терпеть меня ради него, я это точно знаю. Это будет как большая подачка с его стороны и от этого становится тошно. Или же он вообще пожалеет, что связался со мной, даже не знаю, что хуже. — Я встретил её на балу, — вдруг говорит доктор и я замираю. Сердце отбивает бешенный ритм от осознания того, что он говорит о миссис Потс, — Вокруг неё было столько мужчин, а я боялся подойти, не то что пригласить её на танец. Я молчу, не зная, что сказать на это. Хах, леди Шарлотта уже тогда внушала страх, да? Но я не могу сказать это, не могу даже попытаться пошутить, потому что это будет слишком для него. Доктор продолжает рассказывать, восхищаться чужой красотой, остроумием, смекалкой, а мне только и остается, что сжать кулаки и молча слушать. О реинкарнация, как же больно! Это было похоже на извращенное орудие пыток и лучше, если бы меня били. — Она все это время была помолвлена, — продолжал он, — А я понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. Я был ей другом, не смея думать о чем-то большем. Наверное, я слишком сильно любил её, раз предпочел быть холостяком, даже не думая о продолжении рода. А потом… — А потом появилась я, — заключила я, невольно улыбнувшись, вспоминая нашу первую встречу. Мы ведь познакомились с ним благодаря «болезни» Эмилии и «доброте» Френсис. — А потом появилась ты, — согласно кивает он, тоже чему-то улыбаясь, — Ты тогда казалась мне маленькой девочкой, весьма одаренной для своего возраста. Внешность бывает обманчивой, дорогой Габриэль, но я не могу сказать тебе этого — не поймешь. — Помнишь как я тебя удивила, когда говорила о лаудануме? — с ностальгической улыбкой спросила я, прикрыв глаза. Я буквально ощущала, что он тоже улыбнулся, вспоминая. — Я помню, какое впечатление ты произвела меня на том балу. Все еще удивлен, что ты простила меня за то, что я заставил тебя учиться у гробовщика, — усмехнулся он, с улыбкой смотря в потолок. — Хах, это была забавная шутка. А помнишь… Мы разговаривали и помнили все. Мы тихо смеялись, вспоминая забавные моменты и все наши разговоры и на каждое: «А помнишь?..», мы отвечали: «Помню». Он вспоминал начало одного из наших диалогов, а я продолжала реплики. Действительно, помним. — Я даже был увлечен тобой, — честно признался он, повернув ко мне голову, и я замерла, — Не в романтическом плане. Ты была прелестной, Анджелина, неземной. Господи, насколько же ты была невероятной! Он буквально простонал от отчаяния, запустив руки в волосы, пока я переваривала его слова. У меня кружилась голова от осознания его слов, по телу прошлось приятное тепло, и я еще больше закуталась в шаль, стараясь прикрыть покрасневшие щеки за отросшими волосами. О реинкарнация, веду себя как влюбленный подросток, но, черт побери, как же приятно это было слышать! Увлечен. Но не в романтическом. Скорее, он был поражен тем, насколько я бываю взрослой, несмотря на свою юность. Увлечен как человеком, как другом, — вот, что я поняла с его слов. — Я поняла, что ты имеешь в виду, — прошептала я, замечая, что он попросту не знает, как объяснить мне то, что чувствует. Он неуверенно повернул ко мне голову и посмотрел мне в глаза, будто действительно хотел убедится в этом. Вздохнула и прямо посмотрела на него. Ему нечего стыдиться своих слов. По крайней мере сейчас и по крайней мере этих. Как бы я ни злилась на все его предыдущие поступки, на его отношение ко мне, на то, что он не влюблен, в то же время понимаю, что он не виноват в этом. Я не слишком уж и гордая, поэтому могу признать, что мне не переплюнуть Шарлотту Потс. Никогда. Поджала под себя ноги, стараясь расслабленно положить голову на колени, смотря на доктора, немного грустно улыбаясь: — Я не миссис Потс, нас нельзя сравнивать. Пожалуйста. Последнее слово, просьба, вырвалось само по себе, настолько неожиданно, что даже я удивленно замерла, моргнув, будто сбрасывая наваждение, замечая, что доктор Брикман сделал так же. Закусила губу, не зная, как он на это отреагирует, но Габриэль лишь прикрыл глаза, улыбаясь чему-то своему. — Я понимаю, — тихо сказал он. И мы замолчали. — Я не мог контролировать себя, когда она умерла. — И ты сорвался на мне, — не обвинение, просто констатация факта. Я передернулась, вспоминая все, что было после этого, и доктор Брикман тоже скривился, видимо, тоже вспоминая. — Я предпочел тебя игнорировать после этого. — Хах, — не удержалась я, окончательно пряча лицо за волосами, теперь уже с головой закутываясь в шаль, — Знаешь, это не было похоже на игнорирование, особенно когда ты обвинил меня в том, в чем я не виновата. И это еще мягко говоря. Он хотя бы знает, сколько я нервов потратила из-за этого, что у меня был срыв, что я ревела и меня успокаивал Грелль, что он своим игнорированием после этого делал только хуже? Он ведь не маленький мальчик. — Прости, — шепнул он, посмотрев на меня. У меня сжалось сердце, но я постаралась нахмуриться. О реинкарнация, Анджелина, ты таешь только от одного его слова, несмотря на то, что сейчас должна быть невыносимо зла на него. Габриэль Брикман… Точно он человек или, может, он настоящий демон-искуситель? Ты же не готова простить его, Анджелина? Я дернулась от неожиданности и пораженно расширила глаза, стоило ему стать предо мной на колени. Он порывисто взял меня за руки, крепко, но не больно, стискивая их. Я молча смотрела на то, как этот гордый человек склоняет предо мной голову, и я вдруг некстати вспомнила, что у него проблемы со спиной и сейчас ему наверняка больно. — Что ты делаешь?.. — Прости меня, Анджелина, прости. За все, — шептал он, положив голову мне на колени. Впервые слышала в его голосе столько искренности, столько раскаяния. Я хочу его простить, правда, вот только обида все еще живет внутри меня. Прикрываю глаза, кончиками пальцев касаясь его волос. Он действительно осознает свою вину, вот только… — Сейчас я не способна сделать то, о чем ты просишь, — честно ответила я, смотря куда-то в сторону. О реинкарнация, как же мне гадко. Я слышала, как мужчина хмыкнул, будто прекрасно понимая мое состояние, и это меня даже задело, немного разозлило, потому что… Ни черта он не понимает. — Ты так молода, — с каким-то умиленным восхищением протянул он, стараясь стать на ноги, и я тут же подскочила, помогая ему подняться. Он грустно улыбнулся, стоило мне поравняться с ним, — Я не один раз думал, что ты заслуживаешь большего. Я ведь совсем старик. — Ты сейчас делаешь только хуже, — нахмурилась я, с предупреждением глядя ему в глаза. Я в него влюблена, и он это прекрасно знает. Он не отвечает мне взаимностью, и я это прекрасно знаю. Мы двое знаем, что не можем дать друг другу то, что мы хотим. Я влюблена в него и стараюсь сделать все, чтобы он обратил на меня внимание. Вот только это невозможно, я это прекрасно осознаю, потому что такая любовь к леди Шарлотте просто так не исчезнет. Никогда. Доктор видит, что я к нему неравнодушна, но он не может ответить мне взаимностью, поэтому делает все, чтобы показать мне это, чтобы я осознала — наши отношения никогда не будут такими, какими их хочу видеть я. Мы двое не совместимы, но почему-то цепляемся друг за друга. Доктор Брикман отстранился от меня, и я невольно сделала шаг к нему, но тут же себя одернула, замирая на месте. Габриэль предпочел сделать вид, что не заметил этого. Я внимательно смотрела на него, придерживая шаль одной рукой, смотрела на то, как он наклоняется, несмотря на боль в спине, и целует мою руку на прощание, немного лукаво смотря мне в глаза. Как раньше. Невольно улыбнулась уголками губ, понимая, что, возможно, все налаживается. Не сразу, у нас сейчас не такие отношения, какие были раньше, но это уже лучше, чем ничего. Я смотрела ему в спину, когда он начал идти на выход, пока в моей голове мысли судорожно сменяли друг друга. Опять я невольно положила руку на живот. Ребенку нужен отец, что же я за мать, раз не говорю доктору о своей беременности? — Габриэль, — окликнула его я. Тот замер и повернулся, удивленно смотря на меня, видимо, совсем не ожидая, что я его окликну. Да что уж там, я сама от себя такого не ожидала! Закусила губу и сжала кулаки, решаясь сказать. Вдохнула и, выпрямив плечи, открыла рот, чтобы сказать, как почему-то вспомнила Фантомхайва. Если он узнает… Я не могу ему доверять. Никому теперь не могу доверять. — Спокойной ночи. Доктор Брикман удивленно приподнял брови, прекрасно понимая, что я хотела сказать вовсе не это, но предпочел не лезть, легко улыбнулся, кивая, и желая мне приятных сновидений в ответ. «Это к лучшему», — заверила себя я, вздохнув.*****
— Занятная вышла ситуация, — с весьма ощутимым смешком протянул Лау, услужливо наливая мне еще Цейлонского чая, — Кто бы мог подумать, что тот граф обратит внимание на твоего ангела? Хах, точнее и сказать нельзя. Вздохнула, принимая «ухаживания», расслабленно вдыхая запах чая, в то же время обдумывая нынешнюю ситуацию. Что мы имеем теперь? Я в заднице — Фантомхайв держит меня на крючке, из которого я, при желании, могу сорваться, если бы не знала, что тогда пострадает кто-то другой. Еще: Цепной Пес скоро официально станет мужем моей сестры, а значит, он будет еще больше влиять на меня и мою семью. Просто прекрасно… Вдруг мне на плечи легли чьи-то руки, из-за чего я вздрогнула, резко поворачиваясь, натыкаясь взглядом на невозмутимое лицо Лан Мао, которая, судя по всему, собиралась сделать мне массаж. — Лау, — предупреждающе протянула я, понимая, что без приказа своего «брата» маленькая китаянка ничего бы не сделала. — Тебе нужно расслабиться, — невозмутимо пожал плечами Лау, тут же расплываясь в поистине лисьей ухмылке, — Тем более, что это была инициатива Лан Мао, верно же? Девушка согласно кивнула, опять тянясь ко мне, воспользовавшись моим замешательством. Лан Мао действительно была искусной, должна это признать. Я расслабленно прикрыла глаза, когда она начала массировать кожу моей головы, убирая с моих волос мешающую сейчас заколку, и медленно переходя на плечи. Даже забыла об уже остывшем чае, ничуть не жалея об этом. Если честно, я не понимаю, как получилось так, что теперь я лежу на диване с немного приспущенным платьем и свободно завязанном корсете, полностью уходя в нирвану, наслаждаясь умелыми руками китаянки. Честное слово, будь я кошкой, я бы замурлыкала, но так мне оставалось разве что тихо постанывать от удовольствия. — Знаете, а за этим весьма интересно наблюдать, — признался Лау Тао, расслабленно подперев кулаком подбородок. Лениво приоткрыла один глаз, глядя на улыбающегося китайца, совершенно не удивляясь тому, что ему не хватило тактичности свалить от сюда и не мешать мне отдыхать. — А ведь Лан Мао искусна не только в этом, — многообещающе протянул он и Лан Мао, будто услышав особый приказ, села мне на ноги, ближе наклоняясь ко мне, так, чтобы я ощущала покрасневшим ухом её дыхание, прижимаясь ко мне своей грудью. Закатила глаза на это ребячество. Серьезно, меня этим пытаются смутить? Скептически фыркнула — это же смешно. Хотя, если бы сейчас на моем месте была, например, Эмилия… Да нет, она бы не смутилась, ей бы было все равно, уверенна. А если бы Френсис!.. Да нет, тоже бы не смутилась. Но на Лау бы наорала, это да. А если бы Рейчел!.. Хотя она могла сама повалить Лан Мао, даром что кажется скромной и невинной, во мне все еще свежи воспоминания о том, как она лапала мою грудь. А если бы Нина Хопкинс… Да нет, тогда Лан Мао нужно было бы спасать от неё. Так, стоп, это что же получается, что вокруг меня нет ни одной адекватной девушки?! Зашибись просто… — Мне сейчас все равно, — честно призналась я, не чувствуя никакого дискомфорта от того, что на моих ногах сейчас сидят, Лан Мао действительно была худышкой, — Но потом я дам тебе в нос. Я видела, как замер от удивления Лау Тао, чтобы потом рассмеяться, с еще более широкой улыбкой глядя на меня. Он действительно был в моих глазах Лисом — большим и хитрым, который может обвести вокруг пальца кого-угодно, прикидываясь недалеким. Это даже в какой-то степени восхищало, но китаец, будто чувствуя это, тут же делал что-то нелепое и эти мысли исчезали сами собой. Лан Мао была будто его молчаливым дополнением, которое ослабляло бдительность противников своей хрупкостью, чтобы тут же ударить за приказом «брата». — Знаешь, Анджелина, мне кажется, что тот смешной граф и твоя сестра идеально подходят друг к другу. Медленно открыла глаза, когда осознала, что он сказал, и так же медленно приподняла голову, смотря на невозмутимого китайца, который, кажется, совершенно не понимал того, какого демона будит во мне. — Обоснуй, — тем не менее коротко приказала я, не отводя от него взгляда, ощутимо напрягаясь, будто готовясь к прыжку, чтобы придушить его. Лан Мао, все еще сидящая на мне, так же напряглась, готовясь в любой момент защитить мужчину. Лау Тао же выглядел так, будто был весьма доволен тем эффектом, который произвел на меня. Он прикурил трубку, выпуская дым, смотря при этом куда-то наверх, на то, как дым складывается в какой-то узор. — Рейчел милая и невинная, так ты думаешь, — говорит он, не спрашивая, но я все равно согласно кивнула, — Но никто, даже она не подозревает, как хорошо она манипулирует людьми. — Ни о какой манипуляции и речи идти не может, — тут же отрезала я, отрицательно покачав головой, вспоминая её светлую улыбку и честные глаза. Разве может этот ангел лгать? — Сестра слишком любит семью, да и всех людей в частности, чтобы делать что-то такое. Китаец внимательно смотрел на меня, пока я говорила, но стоило мне закончить, как этот Лис усмехнулся еще шире. Предупреждающе нахмурилась: я помню, как мы с ним чуть ли не поссорились, когда он начал в чем-то обвинять мою сестру, из-за чего я вспылила. Тем не менее, мужчина продолжил: — Говорю же, даже она не замечает этого. Знаешь, есть такие животные, слабые по своей сути, но которых природа наградила кое-чем получше, чем грубая сила. Лан Мао? — Хитрость и смекалка, — тихо сказала она и, поняв, что я не собираюсь нападать, хотя это даже выглядело бы смешно, потому что я совсем не умею этого делать, вернула свои руки мне на плечи, продолжая делать массаж. Лис согласно кивнул, таинственно улыбаясь, продолжив: — Кажется, «скрытые способности» твоей сестры смог увидеть только он. Разве это не будоражит? Опустила голову, в этот раз действительно пытаясь понять и принять его слова, стараясь остро не реагировать. Рейчел любила любовные романы настолько, что не могла оторваться от них. У неё живая мимика и когда в книге происходит что-то романтичное, сестра краснеет, стараясь прикрыть пылающие от смущения щеки. Рейчел любит яблочные пироги и каждый раз закатывает от удовольствия глаза. Рейчел безумно добрая и верит в то, что сможет сделать если не мир, то нашу страну чуточку лучше, поэтому строит все больше и больше детских приютов. Она чиста и невинна, действительно как ангел. Тогда почему Лау говорит о её умениях манипулировать? Я хочу, чтобы она была счастливой, поэтому во всем ей потакаю. Думаю, родители делают так же, даже строгая матушка не может устоять перед обаянием своей старшей дочери. Из-за этого китаец подумал об этом? Скорее всего, но сомневаюсь, что Рейчел действительно решила пользоваться этим. Возможно ли, что Фантомхайв решил скрывать свою подлую личину за добротой сестры? Может быть… Вздохнула, совсем не злясь на то, что сказал Лау Тао. Все-таки, действительно нужно сначала подумать о чужих словах, прежде, чем делать неверные выводы. — А за кого выходит замуж твоя сестра? — невинно спросил Лау и я обреченно простонала, пряча лицо в руках. Умеет же он рушить атмосферу.*****
Поместье графа Транси мне совершенно не нравилось — слишком вычурное, слишком помпезное, слишком… Слишком много «слишком». У графа Транси не было вкуса и, кажется, так думала не только я, но и все остальные аристократы в частности, вот только у всех нас есть инстинкт самосохранения, так что даже слухи на этот счет все старались быстро задавить. В поместье Транси на каждом повороте можно было увидеть золотые статуэтки и яйца Фаберже. Несомненно, некоторые из них были настоящими произведениями искусства, вот только если убрать большую часть всего этого — было бы намного лучше. В поместье графа обедний зал был укрыт красными коврами, обои были такого же цвета, а посуда сделана исключительно из золота. У графа Транси совершенно не было вкуса и кажется, что он специально показывает всему высшему обществу свое богатство, но все аристократы мило улыбались ему, заверяя о том, что такой красоты, как в его поместье, в жизни не видели, на что Паук Её Величества довольно улыбался, наверняка не зная, что над ним смеются. Ходят слухи, что граф Транси любит ходить на аукционы, приобретая все больше и больше дорогих безделушек, и мне это казалось ненужной тратой денег. Единственным ценным его «приобретением», на мой взгляд, была его милая жена. Я не любила ходить в поместье Паука, но ради Эмилии — согласна пойти и на такие жертвы. Недавно нам с супругом пришло письмо от графа Транси с приглашением на очередной «тайный бал» Это была своеобразной фишкой — на этот бал приглашали не всех, а только избранных, и попасть на него было весьма почетно, это означает, что тебя признают, как одного из лучших аристократов. Как по мне, это было бессмысленное сборище, созданное для того, чтобы похвастаться и для поддержания своего авторитета. Кажется, Транси пытался сделать что-то на подобии Аристократов зла Фантомхайва, вот только, как бы я не любила, как бы не ненавидела Цепного Пса королевы, но тот все придумал весьма неплохо и в собраниях был смысл, в отличие от тех, которые проводил Транси. Так вот, доктор Брикман хотел отклонить приглашения, ссылаясь на то, что у него много дел в больнице и вообще, он знает, что скоро его к себе позовет сама королева, как и каждый год, так что ему нужно подготовится. Эх, и перед кем он распинался, интересно? Я и так прекрасно понимала, что у него просто не было никакого желания идти туда и попросту тратить свое время на то, чтобы провести несколько минут около хозяина поместья. К его сожалению, отвертеться не получилось, и мы приняли приглашение. Я даже предварительно съездила к Нине, чтобы заказать очередное платье, специально для этого вечера. — Хм, как странно, — задумчиво протянула Нина, делая замеры, тут же записывая их в блокнот. — Что-то не так? — поинтересовалась я, незаметно передернувшись от того, как плотоядно она смотрела на мою грудь. Нина Хопкинс была прекрасной женщиной и выглядела не менее ослепляющее: миловидное лицо, большая грудь, выразительные бедра и тонкая талия наверняка соблазнили не одного мужчину, не одного аристократа. Вот только Нина Хопкинс была смелой женщиной не только в моде, не боясь экспериментировать, но и в отношениях, открыто признаваясь, что мужчины её интересуют разве что исключительно в качестве модели для её новой линии одежды, «которая скоро станет в моде, точно Вам говорю, леди Анджелина!». Подумать только, она уже додумалась до брючного костюма для женщин и в качестве модели была она. Так что сейчас предо мной была невероятной красоты девушка в обтягивающих темно-синих брюках, блузе и пиджаке, с собранными в элегантную прическу волосами. Для этого века все будут говорить, что выглядит она слишком вызывающе, вот только если бы она жила в 21-м веке, то отбоя от мужчин у неё не было. — Вы прибавили три сантиметра в талии, мадам, это странно, — прямо сказала она, и будь на моем месте какая-то другая девушка, она бы точно обиделась. Но я на это лишь закатила глаза, будто меня это вообще не касается. — Так, когда будет готово платье? — поинтересовалась я, надевая на себя плащ. — О, не волнуйтесь, мадам, и недели не пройдет, — отмахнулась Нина, с улыбкой смотря на меня, — Все же иметь Вас в качестве модели довольно приятно и шить одежду для Вас — одно удовольствие! Умиленно улыбнулась, благодаря за похвалу. Вспомнив кое-что, я начала рыться в карманах под любопытный взгляд портнихи. Найдя то, что мне нужно, я протянула ей бумажку с другими, не моими замерами. Нина с интересом повертела её в руках и, поправив очки, вчиталась, удивленно приподнимая брови: — Это что и зачем оно мне? — Это замеры одного человека и, считай, дополнительный заказ от меня. Я буду рада, если ты сошьешь что-то. — Хм, — задумчиво протянула Хопкинс, еще раз опуская взгляд и повторно вчитываясь, — На это уйдет немного больше времени, но… Какие-то пожелания будут? Задумалась, стараясь вспомнить, что любит носить Грелль, а замеры были именно его. Ох, даже вспоминать не хочу, как они мне достались, главное результат. Так, насколько я поняла, Сатклиффу вообще не принципиально что носить: мужскую или женскую одежду, главное, чтобы хоть что-то было красного цвета. Широко улыбнулась, чувствуя, как просыпается азарт. — А знаешь, — с пакостной улыбкой протянула я, заставляя Нину заинтересовано посмотреть на меня, — Было бы чудесно, если бы ты сшила платье, желательно красного цвета. Нина Хопкинс несколько раз моргнула, и я приблизительно понимала причину её удивления: с самого начала было понятно, что я прошу сшить что-то для мужчины, потому что на листке было указано, что тот человек шире в плечах и имеет весьма мужское телосложение. Несмотря на эту странность, девушка улыбнулась так же, как и я, предвкушающее и я видела восторг в её глазах: наверняка уже что-то придумала. Когда я уже уходила, мне в спину донеслось: — Поздравляю с интересным положением! — крикнула она мне вслед, и я замерла, медленно повернувшись к ней. Девушка спокойно восседала на столе, закинув ногу на ногу, и лукаво сверкала глазами, немного припустив очки. Меня окружают слишком проницательные люди. — Ха-ха, не нервничайте так, — хихикнула она, мигом оказавшись около меня, стискивая руки, смотря на меня с фанатичным блеском в глазах, — Можете положиться на меня! И мне только и оставалось гадать: она говорит, что никому не скажет о моей беременности, или же она имела в виду «положиться на неё», как на дизайнера, и что она сошьет прекрасное платье для мужчины. И вот сейчас мы с Габриэлем стоим напротив большого и немного мрачного особняка, в стенах которого пряталась вся та безвкусица, которой так гордится граф Транси. — Сделайте лицо попроще, мой дорогой супруг, — шепнула ему я, проходя во внутрь, улыбаясь, краем глаза замечая его кислое лицо, — Тем более, что это ненадолго. Доктор Брикман действительно постарался улыбнуться, вот только это выглядело скорее нелепо и смешно. И, кстати, это действительно было ненадолго. Габриэль Брикман, как ребенок во взрослом теле, согласился приехать сюда только чтобы поприветствовать хозяина, побыть здесь минут двадцать и сразу же уехать домой, работать. Возможно, я бы поступила так же, если бы не знала, что здесь будут Эмилия и Френсис, ради которых я решила задержаться. — Я не могу так легко притворяться и любезничать с неприятным мне человеком, — прошипел он, поняв, что улыбнуться не получится, поэтому сделал серьезное лицо. Это было больше похожа на намек, что я еще более лицемерна, чем кажусь на первый взгляд, но я только закатила глаза, предпочитая не отвечать на это ребячество. О реинкарнация, он на несколько лет старше меня, то есть, моего тела, а ведет себя почти так же, как ребенок. Естественно, он важная шишка и даже Её Величество королева Виктория его очень ценит, но связи нужно поддерживать, иначе он и моргнуть не успеет, как все вокруг станут его врагами. Увидев впереди Эмилию, я воспрянула духом, и уже более активно зашагала вперед под недовольное фырчанье доктора. Уж простите, но с ним я все еще не могу разговаривать так, как раньше, и будет намного лучше, если я все время буду с теми людьми, чья компания мне более по душе. — О, дорогая, как я рада тебя видеть! — воскликнула я, налетая с обнимашками на Эмилию, игнорируя её мужа, в сторону которого мне было даже смотреть мерзко. Девушка с видимым облегчением обняла меня, с настороженностью косясь на своего мужа, которого приветствовал мой муж. — Мы, пожалуй, покинем вас. Женские разговоры и все такое, — пролепетала я, беря узды правления в свои руки. Эмилии оставалось лишь кивнуть, и я, взяв её под локоток, потянула куда-то в сторону, стараясь раствориться в толпе, что было весьма сложно из-за моей приметной внешности. Честно говоря, иногда это надоедает, но я тут же вспоминаю, что в этом больше плюсов, нежели минусов. Эмилия уверенно двигалась между гостей и на неё никто не обращал внимания, что нельзя сказать обо мне: я буквально бросалась всем в глаза и, несомненно, ко мне хотели подойти, но стоило мне увидеть впереди Френсис и прибавить к ней шагу, как от меня тут же отстали. Ух ты, Френсис все еще вселяет страх и ужас! — Френсис, душа моя, ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — сходу заявила я, стоило подойти к ней ближе. Девушка неодобрительно посмотрела на меня, наверняка сетуя на мои манеры, точнее над их недоработкой, но все равно улыбнулась краешком губ, и я прекрасно видела, что она рада меня видеть. От этого улыбка на моем лице стала немного шире. — Ты как обычно бестактна, Анджелина, — все-таки закатила глаза она, но я не обиделась, почему-то улыбаясь еще шире. — Но ты ведь продолжаешь со мной общаться, — закатила глаза я, склонив голову на бок. Эмилия с интересом смотрела на нас, слушая нашу «перепалку», приподняв уголки губ в невесомой улыбке. Я с интересом огляделась, смотря на гостей, узнавая большинство из них. Стоит признать, некоторые из них действительно были важными фигурами в обществе, но это все равно выглядело, как никому не нужная пафосная постановка. Маленькой «традицией» графа Транси было то, что он не приглашает на прием графа Фантомхайва, будто бросая этим самым ему вызов. Впрочем, что-то подсказывает мне, что Цепной Пес был только рад этому и так же не приглашал к себе Транси даже ради приличия, Паук все равно бы не согласился прийти. Это было немного странно, что два доверенных лица королевы Виктории в таких странных отношениях, но в то же время все было логично и закономерно — они наравне, поэтому всеми силами стараются утереть друг другу нос. Идиллия… Несмотря на то, что Френсис раньше носила фамилию Фантомхайв, её все равно решили пригласить, то ли потому что теперь она Мидфорд, то ли потому что так захотела Эмилия, которая незаметно пыталась наладить с ней контакт, что у неё немного получилось, потому что теперь Френсис спокойно могла остаться в её обществе, не кривясь при этом. — Ты не спрашиваешь где сейчас Рейчел. Все нормально? — тихо спросила Эмилия и Френсис тоже с интересом посмотрела на меня, будто только сейчас поняв, что не так. Я неловко рассмеялась, отводя глаза, понимая, что сейчас мне попросту страшно увидеться с сестрой, потому что… О чем мы с ней будем говорить? Я все еще против того, чтобы она выходила за Фантомхайва, в то же время прекрасно понимая, что уже поздно метаться. А Рейчел будет неловко, потому что все это время она скрывала свое отношение к графу, боясь моей реакции. — Она сейчас вместе со Сьюзен, около фуршетного стола, — подала голос маркиза Мидфорд, понимая, что не дождется от меня пояснений. Увидев, как я облегченно вздохнула, прищурилась, — Ты не в восторге от того, что сестра выходит за моего брата. Это не был вопрос — чистая констатация факта. Френсис прекрасно понимает мои чувства, потому что сама не очень радуется тому, что Винсент выбрал Рейчел. — Как и ты. Мы двое переглянулись и одновременно вздохнули, понимая, что уже ничего не можем сделать. Я посмотрела в сторону фуршетного стола, где действительно стояли моя сестра и Сью, увлеченно разговаривая о чем-то. Сьюзи энергично размахивала руками и у меня складывалось ощущение, что еще чуть-чуть, и она взлетит. Рейчел с улыбкой слушала её, иногда вставляя свои реплики, тут же тихо смеясь, не скрывая своей улыбки. Она действительно была счастливой. К нам подошел дворецкий, предлагая нам шампанского, и мы все взяли по бокалу. Сделала маленький глоток, начиная внимательно осматривать зал, кривясь, когда взгляд натыкается на ученика моего мужа и его жену-стерву, которая сегодня тоже была в красном платье. Она, кажется, все это время неприязно сверлила меня взглядом и, заметив, что я теперь смотрю на неё, показательно громко хмыкнула, приподняв подбородок, и, резко развернувшись, поправила юбку ярко-красного цвета. Поморщилась. Эта девушка странным образом умудрялась выглядеть в одежде этого прекрасного цвета просто отвратительно. — Что они здесь забыли? — спросила я, смотря на супружескую пару Картеров. Френсис, посмотрев в ту же сторону, заинтересовано приподняла брови, ехидно улыбаясь, наверняка поняв, что Джессика пытается меня копировать. Впрочем, это было очевидно настолько, что было даже нелепо. Эта девушка выбирала только красный, не разбавляя его никаким цветом, в то время как я, пусть меня прозвали Мадам Рэд, старалась комбинировать несколько чтобы не выглядеть слишком броско, под стилем «вырви-глаз». Я слушала, как Эмилия говорит о том, что ученик моего мужа, Картер, подает особые надежды и не могла не закатывать на это глаза. Возможно, я отношусь к нему слишком предвзято, не отрицаю, все-таки я ни разу толком его и не видела в работе, но, несмотря на это, я все равно не понимала, как Габриэль согласился учить его. — О, Анджелина, ты уже здесь! — радостно прощебетала Сьюзи, буквально подскакивая ко мне, восхищенно оглядывая, — Вау, ты ослепительна! От столь искренней похвалы даже как-то неловко стало, пусть даже это был комплимент от Сью. — Иначе и быть не могло, — совсем не скромно подтвердила я, с гордой улыбкой касаясь ожерелья, в центре которого был большой рубин. Возможно, это было даже немного вычурно, особенно в сочетании с короткой черной вуалью, украшенную пером, которая не доставала даже до уровня глаз, но на меня не смотрели странно. Хах, еще бы: Мадам Рэд, настоящее украшение аристократического общества, прекрасна во всем! Перевела взгляд на свою сестру, стоящую около своей лучшей подруги, которая, стоило ей заметить внимание к своей персоне, неловко отвела взгляд, закусив губу, не зная, как начать разговор. Я опустила глаза, понимая, что могла её обидеть, и теперь она попросту не хочет, не может разговаривать со мной. Стало грустно от осознания того, что она сама, добровольно хочет уничтожить свою жизнь, выходя за Фантомхайва. Это её выбор, она действительно любит его, я это вижу, но на счет графа я совершенно не уверена. Краем глаза заметила, как непонимающе переглянулись Френсис и Эмилия, а Сьюзен, будто ничего не замечая, продолжала сыпать мне комплименты, которых я даже не слушала. Вот Рейчел, наконец, прямо посмотрела на меня и глубоко вздохнула, очаровательно зажмурившись: — Ты… Действительно прекрасно выглядишь, Анна. Её слова подействовали успокаивающе и были медом для моих ушей. Я посмотрела на неё, замечая все еще неловкую, но искреннюю улыбку, и не могла не улыбнутся в ответ: — Ты сногсшибательна, — искренне ответила я, с удовольствием слушая её смех, который был полон неприкрытого облегчения. Рейчел всегда была ангелом, даже сейчас, в своем наряде, была маленьким облачком, снежинкой, сверкающей подведенными глазами. На ней было светло-розовое платье с открытыми плечами, но это совсем не выглядело развратно, скорее только подчеркивало её хрупкость и утонченность. Волосы были собраны вверх жемчужными невидимками, открывая вид на тонкую шею. Я бы даже сказала лебединою, не будь это столь банально. На несколько секунд я залипла, смотря на её руки, а именно на длинные пальцы, держащие белый ажурный веер. Сейчас, стоя рядом с ней, мы выглядели как небо и земля, настолько были разными, но… Мы с сестрой одновременно улыбнулись, наверняка думая об одном и том же. …нам это только нравилось. — Какой бесцеремонный комплимент, — поморщилась Френсис, руша эту атмосферу, но никто даже и не думал обижаться. — Душа моя, не ревнуй, ты тоже прекрасна, — весело пропела я, лукаво щуря глаза, смотря на неё, и на этот раз смеялись мы все. Мы разговаривали, и я замечала то, как на нас смотрели остальные: с завистью и даже с легким благоговением. Странно, но, кажется, для них мы были особенными. Наша компания была особенной уже потому, что мы не использовали друг друга, а просто наслаждались общением. Интересно, но мы были кем-то вроде элиты из элит, лучшими. К нам тянулись и даже пытались влиться в компанию, но ничего не получалось, из-за чего они с разочарованием уходили. — Эдвард, помедленнее, я не успеваю, — смеялся кто-то и я резко обернулась, смотря на Алексиса Леона Мидфорда, который с улыбкой шел за своим сыном. Я не могла отвести взгляда от маленького Эдварда, который самостоятельно шел вперед, приветственно улыбаясь некоторым аристократам, которые смотрели на него. Кажется, ему уже три года. Ох, как быстро летит время! Я все еще с содроганием вспоминаю тот день, когда принимала у Френсис роды, а, оказывается, уже столько времени прошло! У мальчика были идеально уложены волосы, и я уверенна на все сто, что это сделала Френсис, он солнечно улыбался, сверкая зелеными-зелеными глазами, и был таким милым, что хотелось подойти и просто затискать до потери сознания! — Матушка! — воскликнул он, стоило ему заметить свою маму, и, увидев меня, на секунду замер, чтобы тут же с улыбкой кинуться на меня, — Тетушка! Я рассмеялась, приседая около него, даже не переживая, что обо мне могут подумать остальные. Сейчас я рядом со своим крестником и пусть весь мир подождет! Он назвал меня своей тетушкой, это так мило! Немного задело, конечно, что меня уже считают взрослой старой женщиной, но, смотря на его милое личико, я готова простить все, что угодно! Я с удовольствием обняла его, стараясь не ерошить ему волосы — Френсис потом меня убьет. — Ладно Эдвард, но что делаешь ты, Анджелина?! Где ваши манеры? — строго спросила Френсис, нахмурившись, и мы с мальчиком одновременно неловко ойкнули. Я поднялась на ноги, неловко улыбаясь под тихий смех Рейчел, и чувствовала себя так, будто меня только что отругала собственная матушка. Серьезно, у них с Френсис даже фразы одинаковые! Эдвард приосанился, серьезно смотря на нас, и почтительно поклонился: — Приветствую вас, дамы. Позвольте представиться, лорд Эдвард Мидфорд, — он посмотрел на меня, и я с улыбкой протянула ему руку, которую он тут же поцеловал, из-за чего я чуть не запищала от восторга, — Рад видеть Вас в добром здравии, крестная. О реинкарнация, какой же он очаровашка! — Ох, какой восхитительный джентльмен! — протянула я, прикрывая ладонью до неприличия широкую улыбку. Я видела, как зарумянился Эдвард, но все еще старался держать серьезное лицо. Он посмотрел на Рейчел, невольно ей улыбаясь, на что сестра охотно ответила взаимностью. — Давно не виделись, леди Рейчел. Сестра только кивнула, не в силах что-то сказать или же просто устоять перед обаянием маленького лорда. Ах, понимаю, мой крестник просто милашка! А что будет, когда он подрастет! Наверняка не одна девушка будет таять в его присутствии! Невольно положила одну руку себе на живот, все еще с улыбкой смотря на маленького Эдварда. Интересно, а каким будет мой ребенок? Мальчик или девочка? Он будет похож на меня или доктора? У него будут красные волосы? Или глаза? Или и то, и другое? — Приятно познакомится, лорд. Меня зовут Эмилия Транси, — серьезно ответила Эмилия, уважительно делая реверанс. Складывалось такое впечатление, что перед ней действительно был многоуважаемый человек, которого нужно приветствовать только так. Думаю, именно это подкупило моего крестника, который покраснел еще больше, но все равно величественно кивнул — видно воспитание Френсис. Но все равно легко улыбнулся Эмилии — это уже влияние отца. Все испортила Сьюзи, которая подскочила к Эдварду, начиная тискать его за щеки, вереща что-то от умиления. Мы с Френсис одновременно уничтожительно посмотрели на неё, но ей, кажется, было все равно на это. И она-то аристократка? В это время к нам подошел Алексис, приветствуя нас, попутно целуя Френсис в щеку. Она для приличия нахмурилась и что-то проворчала, но я видела, что ей было приятно такое его внимание. О реинкарнация, какая же они милая пара! Оглянулась в поисках доктора Брикмана, но не нашла его в зале. Наверное, он уже уехал домой, так и не попрощавшись со мной. Опустила взгляд, закусив губу. Даже грустно как-то стало… Мы все еще не общаемся так, как раньше, но я думала… Думала, что он начал больше меня ценить после того нашего разговора-откровения, но все как обычно, чему я удивляюсь? — Простите, но мне уже пора идти, — пропыхтел мальчик, отвлекая от грустных мыслей, еле-как выпутавшись из её загребущих рук, попутно потирая покрасневшие щеки, — Отец должен был мне что-то показать. — А? — удивился Алексис, но стоило ему увидеть многообещающий взгляд своей супруги, тут же закивал, — А да, вспомнил! Пойдем! Через некоторое время мы все сами разошлись по разным концам зала, предпочитая еще немного отдохнуть друг от друга, не видя в этом ничего зазорного. Ко мне подходило много мужчин, с которыми я разговаривала без особого удовольствия, некоторые приглашали меня на танец, но я кокетливо говорила, что я подумаю, тонко намекая на то, что до конца бала еще далеко, тем самым давая им надежду на то, что соглашусь потом. Хах, это так просто — дать надежду: можно сделать невинное выражение лица, а в моем случае, начать флиртовать и сделать многообещающее лицо, кокетливо хлопая ресницами. Я довольно улыбалась, покачивая в руке бокал вина, просто наслаждаясь его ароматом, радуясь тому, что сейчас меня никто не трогает. — Леди Анджелина, позвольте пригласить Вас на танец. Сглазила. С раздражением посмотрела на стоящего предо мной Картера, цепко следя за тем, как он краснеет от смущения и бледнеет от страха одновременно. Хм, интересно, до сегодняшнего дня я думала, что такое невозможно. Картер был единственным человеком, с кем я не хотела флиртовать или же заигрывать. Он был учеником моего мужа, но это все равно отталкивало. — Извините, Дункан, но лучше пригласите на танец свою супругу, — а то она меня сейчас испепелит взглядом от ревности. — Меня зовут Джеймс… — Правда? — наигранно удивилась я, сдерживая себя от грубого ответа, — Ох, как неловко получилось! Никак не могу Вас запомнить! Это уже очень жирный намек! Пойми наконец, что ты мне совершенно не интересен! Ты женат, так какого черта вообще делаешь около меня?! Картер мигом погрустнел, опустив голову, но я не чувствовала никакого сожаления. Наконец, он отстал от меня, с унылым лицом приглашая Джессику, которая тут же расплылась в улыбке, победоносно стрельнув в меня глазами, на что я просто закатила глаза. Ревнивая дура. Вздохнула, возвращаясь обратно к вину. — Мадам, позвольте пригласить Вас на танец. Замерла, зажмурившись, стараясь громко не шипеть сквозь плотно стиснутые зубы. Спокойствие, только спокойствие… Но стоило мне только посмотреть на того человека, как я замерла повторно, чувствуя, как резко начало биться сердце, настолько, что было больно, а голова начала кружится. Этот человек был мне совершенно незнаком, но почему-то у меня складывалось такое впечатление, что я его не просто где-то видела, а действительно знаю его. Я как будто со стороны наблюдала, как молча подаю ему руку, которую тот с готовностью целует и с улыбкой ведет меня в центр зала. — Меня зовут барон Барнетт, — начал он, стоило музыке начать играть. — Анджелина Далл… Брикман, — почему я запнулась, говоря свою фамилию? — Но Вы это и так знаете. — Не скажите, я знаю Мадам Рэд, а не графиню Анджелину, — с улыбкой парировал он, и я не могла не улыбнуться в ответ. Как точно он подметил! Никто из аристократов по сути меня не знает, могли только слышать о моем втором амплуа, видеть, даже разговаривать со мной, но все равно не интересовались настоящей моей личностью. Барон Барнетт был светловолосым и голубоглазым, наверное, характер у него тоже был таким — светлым и мягким, по крайней мере, я не чувствовала притворства разговаривая с ним. Он был открытым со мной, я это видела, но не понимала почему я так странно отреагировала на него недавно, когда мы встретились впервые. — Я не люблю скрывать что-то, — вдруг начал он, — И вообще я прямолинейный… Скажу сразу: я Вами очарован. — И Вы тоже? — усмехнулась я, прекрасно понимая, что он не первый и точно не последний. Скромной я не была и могла смело говорить о таком, потому что это было правдой, а не моим воображением. Барон, услышав иронию в моем голосе, засмеялся, продолжая кружить меня в танце, ничуть не обидевшись на то, что я задала столь бестактный вопрос. Напротив, он, кажется, был рад этому, раз продолжал так широко улыбаться, смотря на меня. — Считайте, я очередной Ваш поклонник, это даже ближе к реальности, — посоветовал он, и я с улыбкой прищурила глаза, с нетерпением ожидая, что он скажет дальше, — Если бы Вы были одиноки, я бы попросил Вашей руки. Просто хочу, чтобы Вы это знали. Хах, как искренне. Настолько, что даже бестактно, но эта бестактность почему-то не отталкивает, а наоборот, подкупает. — Прошу прощения, но я бы в Вас не влюбилась, — прямолинейно сказала я, не заботясь о том, что ему может быть больно из-за этих слов. — Само собой, — он спокойно пожал плечами, будто и без меня прекрасно знал об этом и, более того, действительно не обижался. Мы больше не разговаривали, наслаждаясь тишиной и музыкой, а когда она закончилась, он поцеловал мою руку, говоря на прощание, что надееться в будущем встретится вновь. С легкой улыбкой кивнула ему, говоря, что была бы не против иметь такого друга, ну, или хотя бы хорошего знакомого, на что получила еще один поцелуй на тыльную сторону ладони. — А ты, я смотрю, зря время не теряешь, — «пропели» около меня. О реинкарнация, мне дадут сегодня спокойно отдохнуть?! Вздохнула, пытаясь скрыть свою злость и раздражение за милой улыбкой, пусть это было и тяжело по отношению к Джессике Картер, которая стала около меня, недовольно скрестив руки на груди. — Да, я хорошо повеселилась, — парировала я, даже не смотря на неё, но точно уверена в том, что та вспыхнула от ярости. Ох, как же её легко вывести из себя! Глупая и несдержанная дурочка. — Конечно: сначала соблазняла моего мужа, потом очередного барона, — «невинно» пожала плечами она, пока я разрывалась между двумя своими желаниями: рассмеяться в голос от абсурдности её слов, или же начать кричать на неё за эти глупые, даже тупые слова. — Должна заметить, что Доминик сам ко мне подошел, — расслабленно пожала плечами я, краем глаза следя за тем, как она закипает. Интересно, её совсем не учили скрывать свои эмоции? Каждый аристократ просто обязан уметь это делать, по-другому в высшем обществе просто невозможно выжить — загрызут, воспользуются твой слабостью и доверчивостью, подставят… Вариантов множество и один хуже другого. А Джессика наивна до невозможности и столь же нагла, настолько, что кто-нибудь точно не удержится и придушит её. — Должна заметить, — передразнила она меня, и я поморщилась, мысленно удивляясь тому, как привлекательная девушка может иметь столь противный голос? — Ты его открыто соблазняла, поэтому он и принял это, как и приглашение. — Ох, наверное, это так тяжело, иметь такого мужа, который даже взмах ресниц девушки может расценивать как приглашение на более близкое знакомство, — наигранно сочувственно сказала я, наивно смотря на Джессику, которая сама не поняла, что сказала, из-за чего попала в такую ситуацию. Я вижу, как она метается, не зная, как парировать. Соскочит. Наверняка соскочит, перейдя на другую тему. — Хах, ты ведешь себя неподобающе, — как я и думала, — Это из-за того, что твой муж тебя оставил? Наверное, поэтому ты ищешь утешение в других мужчинах. Ой, вот только не надо так лукаво смотреть на меня, не получается. — Да, ты права, — покорно соглашаюсь я и Джессика замерла, не зная, как на это реагировать. Что, не ожидала? — Габриэль больше времени проводит на работе, лишь потом пытаясь компенсировать это, согрев мою постель, — о реинкарнация, что за бред я несу? Покосилась на Джессику, которая покраснела от моих слов. Хох, её так легко смутить, — Ох, бедняжка, извини, я забыла, что тебе еще хуже, раз твой муж бегает за каждой юбкой. — Что?.. — ох, что же ты так явно проявляешь эмоции, особенно свое смятение? Это ведь прямой путь к проигрышу. Впрочем… …о твоей победе даже речи не шло. Я посмотрела куда-то в сторону, смотря на то, как Картер быстро приближается к нам, при чем лицо у него было такое, что ему уже все это надоело. Понимаю, наверняка жена достала. Я бы на его месте точно с такой развелась. Наклонилась к Джессике так, чтобы было удобно говорить ей на ухо: — Помнишь, что я говорила в прошлый раз? Лают лишь дворняги, сдержанность — вот признак породы. Советую запомнить. Выпрямилась, замечая, как побледнела девушка, которая все равно взглядом пыталась просверлить во мне дыру. Ну-ну, удачи. Проходя мимо её супруга, остановилась, говоря так, чтобы меня слышал не только он, но и его жена: — А Вам, мистер Картер, я советую держать её на привязи, а то никогда не знаешь, когда бешенная собака может укусить. От них я уходила с гордо поднятой головой, чувствуя на себе их взгляды. Не стоит оскорблять Мадам Рэд, если не хочешь неприятностей. Не стоит недооценивать. Не стоить устраивать словесную перепалку, потому что победа в любом случае будет за мной. В конце концов, зачастую я побеждаю.*****
Я смотрела на то, как Рейчел с улыбкой прижимает к себе цветы, читая записку. По одному выражению её лица могу сказать, что это было от Фантомхайва, настолько счастливо она смотрелась. — Я не смогу тебя отговорить? — обреченно спросила я, смотря на неё. Рейчел оторвалась от чтения записки и внимательно посмотрела на меня. Неловко улыбнулась. Вздохнула. Все понятно. Тот вопрос и так был больше риторическим. — Одно не могу понять, почему ты все время скрывала от меня свои чувства к нему? — возможно, тогда было бы не поздно что-то сделать, чтобы она разлюбила его. Сестра села на диван около меня, бережно кладя цветы себе на колени. Несколько секунд и мучительно долгую минуту она молчала, обдумывая, что же мне сказать. Только правду, пожалуйста, на этот раз только правду, без утайки. — «Возможно, если бы ты сказала мне об этом раньше, то было бы не поздно что-то сделать, чтобы ты его разлюбила», — вдруг произнесла Рейчел, и я дернулась от неожиданности, непонимающе смотря на неё. Сестра повернулась ко мне, с любопытством склоняя голову на бок, — Так ты только что думала? Неловко кашлянула, отводя взгляд, но все равно буркнула «нет». Очевидная ложь, это всем понятно. — Я не думала, что влюблюсь в него, правда. Просто… Ты так сильно оберегала меня от него, что мне захотелось получше узнать его, чтобы он стал моим другом, и я доказала бы тебе, что он не такой плохой, каким ты его себе представляешь. О реинкарнация, Рейчел, что за невинные у тебя были мысли! Дружба между мужчиной и женщиной в 19-м веке? Допустим, это возможно лишь с большой натяжкой. Но дружба с Фантомхайвом? Он не умеет дружить, не умеет чувствовать, не может быть искренним! — Но когда все это началось? — обреченно спросила я, стараясь не смотреть на неё. — Когда ты уехала на несколько месяцев получать медицинскую лицензию, — тут же ответила она и я готова была простонать от отчаяния. Могла бы и догадаться. Стоило мне один раз её оставить, как она тут же во что-то вляпалась. Хотя в этом не столь её вина, сколько Фантомхайва — вовремя подсуетился, ничего не скажешь! — Мы сделали шаг навстречу друг другу и я убедилась в том, что я права — он не столь плохой, каким ты его мне описывала. А потом… А потом чувства начали только расти, я в него влюбилась, но боялась сказать тебе, боялась тебя разочаровать. Резко повернула к ней голову, не веря в то, что только что услышала. Разочаровать меня? Сестра последний человек, который может меня разочаровать или разозлить, кажется, об этом уже знают все. Так откуда у неё в голове такие абсурдные мысли? — Ты поняла, что любишь его «до» или «после» того, как пообещала говорить мне только правду? «До» или «после» пикника на территории семьи Фантомхайв? — «До», — коротко ответили мне. Прикрыла глаза, надломлено улыбаясь. Значит все-таки лгала. Недоговаривала. Наверное, с моей стороны было наивно поверить на слово, но кто же знал? Это ведь моя старшая сестра, моя Рейчел, с которой у меня не было никаких секретов! А о таких масштабных я даже подумать не могла! — Почему ты не сказала мне правды, — упрямо повторила я, сжимая руки в кулаки, тем самым стараясь сдерживать себя. Рейчел грустно улыбнулась, тихо хмыкнув, и я в очередной раз поняла, что этот разговор тяжелый не только для меня. Наверное, ей неприятно — признаваться во лжи, в которой погрязла за эти несколько лет. — Правды? — хмыкнула сестра, медленно поднимая на меня грустные глаза, — Ты была бы несчастной из-за этой правды, а я этого не хотела. Как благородно… — Тем более, ты сама мне сейчас лжешь, скрывая свою беременность, — ошеломила меня она, улыбаясь так же надломлено, как и я, — Впервые скрывая от меня что-то столь важное. — Тебе родители сказали? — Вот именно, что нет. Я, может, и наивна, но не столь глупа, не могу быть таковой, когда около меня такая сестра. Отчаянно простонала, цепляясь пальцами в свои волосы, пытаясь унять нервную дрожь в руках. Она ведь не скажет Фантомхайву? Будто читая мои мысли, Рейчел хватает меня за руку, аккуратно сжимая, попутно проникновенно смотря мне в глаза, беззвучно шепча: «Не скажу». Рвано вздохнула, порывисто подаваясь вперед, руками обвивая её тонкую талию, носом утыкаясь ей в шею. Хах, а она все еще пахнет яблочным пирогом и лавандой… Мы несколько секунд сидели в тишине, просто наслаждаясь компанией друг друга и той умиротворенностью, которая витала в воздухе. Давно мы так не сидели. Кто бы знал, что мы встретимся при таких обстоятельствах? — Мне страшно, — вдруг призналась она, прижимая меня ближе к себе, зарываясь носом в мои волосы на макушке, — Я все понимаю и мне безумно страшно выходить за графа, потому что он не простой дворянин. Но, — решительно посмотрела на меня, стискивая кулаки, — Я не откажусь от него, потому что мне не будет противно прожить с ним всю жизнь и потому что… — Ты его любишь, — закончила за неё я, в очередной раз убеждаясь, что убедить её порвать с графом невозможно. И опять мы сидим в тишине, немного напряженной, как по мне. Рейчел первая отстранилась от меня, проникновенно смотря мне в глаза. О реинкарнация, она же знает, что я не смогу ей отказать, когда она так делает! — Так что, ты даешь мне свое благословение? — а сколько надежды в этом голосе! — Мелкая манипуляторша, — нежно сказала я, понимая, что в чем-то Лау Тао был прав. Хорошо, что не во всем, — Только у меня есть несколько условий! Рейчел кивнула, со всей серьезностью смотря на меня, ожидая продолжения. Даже неловко как-то стало. — Первое, — подняла вверх указательный палец, — ты никому не говоришь о моей беременности. — Хах, это было очевидно, могла и не просить, — беспечно пожала плечами Рейчел, мигом расслабляясь, понимая, что я не собираюсь просить её делать что-то противозаконное или мерзкое, идущее вразрез с её принципами. — Второе самое важное, — серьезно сказала я, немного наклоняясь вперед, не прерывая с сестрой зрительного контакта, тем самым заставляя её повторить за мной, — Ты всегда-всегда будешь говорить мне правду! И дала ей легкий щелбан. Рейчел охнула, но скорее от неожиданности, нежели от боли, недоуменно смотря на меня. А потом неуверенно, но облегченно улыбнулась, звонко рассмеявшись через секунду, налетая на меня с объятьями. Охнула, от неожиданности повалившись назад, и так же громко рассмеялась, прижимая Рейчел ближе к себе. Зачастую я побеждаю. Но в этот раз я проиграла. — Люблю тебя, — тихо шепнула Рейчел, опираясь на локти, счастливо сверкая глазами, смотря на меня. — Люблю тебя.