Мутная вода

      Ночью Трейси проснулась внезапно.       Как и много раз до этого, она не была уверена, что ее разбудило: то ли какое-то внутреннее ощущение, то ли дурацкий сон. Но она знала, что не сможет снова уснуть, пока не удостовериться, что с братом всё в порядке.       Она тихонько пробралась к его комнате и приоткрыла дверь, но с удивлением увидела, что кровать аккуратно застелена и пуста.       — Дэн?       Трейси позвала неуверенно, сама не зная зачем. Не в шкафу же он прятался или под кроватью! Хотя она всё равно на всякий случай вошла в комнату и осмотрелась. С удивлением заметила, что вещи Дэна не разбросаны, как бывало всегда. Она с подозрением распахнула створки шкафа, но он оказался пуст: никакой одежды, никаких вещей.       Только блокнот с дурацким пони лежал на комоде. Трейси взяла его, бездумно пролистала, но ей предстали только белые чистые страницы.       Кинув блокнот, Трейси кинулась вниз, громко зовя брата. Ее не волновало, что она разбудит тётю Бэт, ей нужно найти Дэна. Не мог же он просто сбежать, не предупредив, не оставив записки! Или… или тётя Бэт действительно с ним что-то сделала?       — Дэн! Дэн!       Никаких следов, записок или хоть чего-то, что могло подсказать, куда он исчез. Тётя Бэт всё-таки проснулась и, придерживая халат на груди поверх длинной ночной рубахи, спустилась вниз, с удивлением глядя на метущуюся Трейси.       — Что случилось?       Трейси резко обернулась к ней:       — Где Дэн? Куда он делся?       На лице тёти Бэт отразилось какое-то нечитаемое выражение, но потом оно сменилось явным сочувствием. Она подошла и порывисто обняла Трейси, пока та удивленно хлопала глазами.       — О, моя дорогая! — вздохнула тётя Бэт. — Ты столько пережила! Мне так жаль. Так жаль… Дэн умер. Еще тогда, в городе, в конце твоего учебного года. Я потому и приехала к тебе в город, мне позвонили из больницы. Мне так жаль!       Трейси отшатнулась:       — Что за ерунда? Зачем ты врешь?       — Психолог сказала, смена обстановки поможет тебе. Что ты сможешь смириться и отпустить Дэна. Мне показалось, у тебя получается. Ты можешь остаться здесь не только до восемнадцати. Поживи у меня, Трейси, тут неплохая школа, ты сможешь двигаться дальше…       Трейси отчаянно мотала головой, перестав слушать. То, что говорила тётя Бэт, казалось сущим бредом. Зачем она ей врет? Зачем так? Развернувшись, Трейси как можно быстрее постаралась проскользнуть к задней двери и дальше, через луг и по тропинке. В их место с Дэном.       С Дэном ли?       Она отчаянно отгоняла эти мысли, но клочки истинных воспоминаний прорывались сквозь плотину, которую она сама воздвигла. Она помнила сочувствующий голос врача, собственные рыдания, беседы с женщиной, которая называла себя психологом, и тётю Бэт, которая гладила ее по голове.       Не Дэн. Вовсе не Дэн. Он к тому моменту уже лежал в земле, и Трейси не смогла пойти на его похороны. Если не видеть этого, можно представить, что Дэн еще жив. Что он возвращается из больницы…       …можно представить, что она вовсе не одна. Представить так хорошо, захотеть так сильно, что это кажется правдой.       Я всегда возвращаюсь к малышке Трейс.       Она не плакала на этот раз, просто не было слез. Шагала по тропинке и думала, это правда было ее галлюцинацией, или призрак брата, который вернулся, как и обещал.       Не тётя Бэт пыталась убить Дэна, а часть самой Трейси. Та ее часть, которая понимала, что в реальности брата больше не существует.       Никого не существует.       Она совсем одна.       Дэн сидел на том же месте, прислонившись спиной к дереву. Посмотрел на Трейси, и она поняла, что в его глазах отражается та муть, что в голове у нее самой. Его лицо было бледным — и губы, такие же белые.       Трейси присела рядом, не касаясь Дэна.       — Это несправедливо, — сказала она.       — Жизнь вообще несправедлива. На моем сердце оказалось слишком много шрамов, и оно всё-таки остановилось. В этом не было ничьей вины. Так случается.       Трейси зажмурилась, на миг ей показалось, что ее собственное сердце сейчас остановится, она не сможет сделать ни вдоха. И это было бы самым милосердным.       Вдалеке заблеяли овцы, им отозвались собаки. Мир продолжал неторопливое движение вперед — как будто собственный мир Трейси не остановился. Не разбился на осколки и сверкающие камушку, подвешенные цепочками на окно.       — Я не бросил тебя, Трейс. И никогда не брошу.       Старший брат с хрупким сердцем. Болезненный юноша со светящейся гирляндой. Летний мальчик в вихре джаза.       Летний мальчик, каким он никогда уже не станет при жизни. Но каким может быть в воображении Трейси. Она закрыла глаза и положила голову ему на колени. Он запустил руку в ее волосы, тихонько погладил — или это просто ветерок?       Она подхватила его ладонь — такую холодную — и приложила к губам его запястье.       Почувствовала размеренный пульс, в который ей до одури хотелось верить — а значит, для нее он реален.       Он не уйдет, пока она верит в него.