kina – can we kiss forever
Они выходят из переулка взъерошенные и бесконечно счастливые. Будто маленькие дети, которые только что своровали любимые шоколадные конфеты из бабушкиного серванта. Юнги привычно протягивает руку, зная, что уже через секунду почувствует ей чужое тепло. Они знают друг друга всего каких-то четыре дня, и дедушка Мина обязательно бы покачал на это головой и разразился тирадой о том, что для проверки чувств должны пройти года, чтобы ты узнал все грани человека и принял их. Он его бабушку только через год после знакомства осмелился взять за руку, а только через два года поцеловать. Юнги, когда узнал об этом, хохотал так сильно, что у него заболел живот. Он бы точно не выдержал два года рядом с Чимином, которого хотелось целовать с самого первого взгляда. Юнги казалось, что парень, идущий рядом с ним с глазами-улыбками, создан для поцелуев. Создан, чтобы его любили, дарили нежность и тепло. Чтобы ему пекли блинчики по утрам и водили в кино и театры, чтобы совершали ради него безбашенные поступки и тратили кучи денег на то, чтобы показать ему весь мир. Или же всему миру показать Пак Чимина? – Твой самолет через два дня? – Через один, если быть точнее, послезавтра в четыре утра, – отвечает Юнги, находясь все еще в своих мыслях. – Я должен тебя проводить? Юнги хочется крикнуть, что он должен полететь вместе с ним, что он не должен возвращаться к Минхо, что сердце Чимина уже все решило за него. Но вместо этого Мин лишь пожимает плечами. – Я уже говорил тебе, что не буду давить. Что выбор за тобой, я не приму решение за тебя. Ты знаешь, малыш, что никто не должен принимать его за тебя. Только ты сам строишь свою жизнь и выбираешь свой путь. Пожалуйста, не позволяй себе быть марионеткой в чьих-то руках. Я приму любое твое решение, правда. И, – Юнги тяжело выдыхает и прикрывает глаза, будто выталкивая слова из себя, – если ты выберешь не меня, я пойму и не буду осуждать. В конце концов, кто я такой, по сравнению со всей твоей устоявшейся и привычной жизнью? Всего лишь первый встречный. – Не говори так о себе! Ты не просто первый встречный, – хмурится Чимин, сильнее сжимая чужую руку. – Такие как ты… не становятся первыми встречными. Уверен, что такие, как ты, становятся чьей-то судьбой. – Хотел бы я стать твоей. Чимин ничего не отвечает на это, лишь едва уловимо улыбается и отворачивается в другую сторону, осматривая ночные улицы. Юнги на улицы плевать, он не отводит взгляд от Пака ни на секунду, впитывая каждую его черту и особенность. Юнги не боится быть глупым или поспешным. Юнги ничего не боялся в этой жизни и всегда шел уверенно, потому что знал, что любой его путь обязательно будет правильным. Юнги ничего не боялся, пока не встретил Чимина. Каждый человек чувствует себя в безопасности, пока не влюбляется. Любовь делает людей уязвимыми. Это одновременно самое страшное и самое прекрасное, что может случиться в жизни. Не мимолетное чувство и внезапная симпатия в каком-нибудь автобусе. А глубокое, то, что прорастает в нас и пускает корни, оплетая каждый уголок тела и сознания. То, что губит и спасает одновременно. То, что из столетия в столетия пытаются описать поэты, композиторы, художники и музыканты. Любовь – это то, что никогда не поддавалось объяснению и то, что невозможно победить. То, чему можно только подчиниться. Воздух вокруг становится холоднее, и Чимин жмется ближе к Юнги, пытаясь согреться. Мин снимает пиджак, оставаясь в одной футболке, и набрасывает его на чужие плечи. – Эй, я тебе не барышня какая-то, – возмущается Чимин. – Верни пиджак на место. Я лучше выпью горячего капучино. – Вот, когда выпьешь, тогда я пиджак заберу, а пока не ной. Мне все равно жарко. – Завтра мы увидимся? Юнги зажмуривает глаза и очень хочет ответить положительно, но не может. – Прости, у меня расписан весь день вплоть до вылета. – Получается, это наша последняя ночь? – Чимин расширяет глаза и в них явно видно волну боли. – Кто знает, – отвечает Юнги, смотря куда-то вдаль. – Не хочешь покататься на колесе обозрения? – Я высоты боюсь, – признается Пак. – Но ты же можешь быть смелым рядом со мной? – Да? Да, я могу. Юнги смеется и дарит Чимину сладкий долгий поцелуй. Они катаются на колесе обозрения, а потом Мин затаскивает их еще на несколько аттракционов. Позже они пьют вино и едят вкусную пасту, прерываясь на смех и уютные поцелуи. А когда на небе просыпается рассвет, они оказываются в номере Юнги. Они лежат на кровати в обнимку и смотрят какую-то мелодраму, абсолютно не вникая в ее смысл. Им и не важно, когда на двоих одна подушка, одни чувства и уйма нерастраченной нежности. А позже Чимин засыпает у Юнги на груди, позволяя старшему любоваться чужим безмятежным сном и маленькой ладонью, сжимающей чужую футболку. – Твой путь обязательно будет верным, – шепчет Мин, оставляя на чужих губах последний поцелуй.***
– Он улетел, но обещал вернуться? – смеется Тэхён, когда Чимин открывает дверь в их номер. – Он улетает сегодня ночью. – Выглядишь мрачнее тучи, – заключает Джин, усаживая младшего рядом. – Решил что-нибудь? – Да. – Уверен, что не пожалеешь? – Нет, но бояться я больше не буду. – Горжусь тобой, малой, – улыбается Джин, ероша чужие розовые волосы. – Но хотелось бы уточнить, стоит ли Намджуну искать костюм на вашу с Минхо свадьбу? – Вы же уже купили, – удивляется Тэхён. – Он вдруг решил, что ему срочно нужно купить новый в полоску. И вот без полоски никуда. Я ему говорю, что он будет выглядеть, как клоун, а он говорит, что раз я так считаю, то он еще и красный нос себе купит. Я бы ему этот нос… Чимин перестает слушать, оставляя вопрос Джина без ответа, и встает к окну, задумчиво осматривая шумный город. Утром Юнги уже не было рядом с ним, а кровать была остывшей и казалась неуютной. Никаких прощальных записок и сообщений тоже не было. Получается, что после себя Юнги оставил лишь теплые воспоминания, которые Чимин пообещал себе сохранить на всю жизнь. – Что думаешь насчет целого дня отельной еды и тупых комедий? – спрашивает Тэхён, появляясь из-за спины и повисая на Паке. – Отличный план, мне нравится. Тем более, там собирается дождь. – Тогда я собираюсь отключить звук и устроить Намджуну молчаливую забастовку, – вклинивается Джин, отбрасывая телефон в сторону. – С чего бы? – А будет знать, как называть мой стиль безвкусным. Чимин улыбается и скидывает кардиган, с ногами забираясь в кресло. – Минхо звонит, – хмурится Тэхён, кидая взгляд на телефон Пака, лежащий на кровати. – Завтра поговорим. Пусть усмирит свой контроль. – Уверен, что ничего не хочешь ему сейчас сказать? – удивленно спрашивает Джин, кидая на Тэхёна взгляд, полный непонимания. – Да. День проходит на удивление быстро, а вечер они провожают в компании нескольких бутылок шампанского и ведерком со льдом. Когда Чимин засыпает, Джин накрывает его одеялом и отходит к Тэхёну, который задумчиво смотрит в окно. – Думаешь, он выбрал Минхо? – Выглядит именно так, но… я бы хотел верить, что он знает, что делает. – Может, нам стоит вмешаться? – Джин, Юнги не мог появиться в его жизни просто так. Чтобы оставить все без изменений. В таком случае, они могли и не встречаться в том казино. – Ты доверяешь решениям Чимина? – Я хочу им доверять, а это самое главное. Пак просыпается ровно в четыре утра, потому что в горле пересохло. Он наливает себе воды, смотрит на безмятежно спящих друзей и переводит взгляд на небо, улыбаясь ему и прощаясь с летящим где-то над городом Юнги.***
Самолет приземляется плавно, и Чимин отцепляется от руки Тэхёна, за которую держался весь полет. Он ненавидит летать. – Минхо встретит тебя? – спрашивает Джин, когда они выходят из аэропорта. – Ага, – кивает Пак, замечая слева знакомое лицо с угрюмым взглядом. – Мы с тобой при любом исходе, – шепчет Тэхён и уносится в объятия Чонгука, запрыгивая на него с ногами. Чимин улыбается, смотря на друзей, и медленно идет к Минхо, который не двигается с места и лишь внимательно смотрит в глаза Паку. – Привет. – Завтра у нас свадьба, ты помнишь? Чимин утвердительно кивает, даже не удивляясь, что с ним не здороваются в ответ. Он кладет сумку в багажник и садится на переднее сидение, ожидая, когда Минхо сядет за руль. Он садится молча и резко выруливает с парковки. – Твой телефон сломан? – спрашивает он спустя две минуты молчания. – Нет, он в порядке, – спокойно отвечает Чимин, разглядывая своего жениха будто впервые. Минхо красив, он безусловно очень красив. У него пухлые губы, острые скулы и мягкие черные волосы. У него приятный мелодичный смех и дурацкие глупые шутки. А еще он неплохо готовит и читает интересную литературу. И, наверное, Минхо правда любит Чимина. И если раньше всего этого казалось достаточно для счастливой семейной жизни, то сейчас этого кажется безумно мало. – Какого черта ты не отвечал на мои звонки последние дни, чертов эгоист? – Думал, – пожимает плечами Чимин и не отводит взгляда от Минхо. – Предсвадебный мандраж? – Нет, попытка стать смелым. Минхо сжимает руль сильнее и сворачивает к дому, останавливаясь в нескольких метрах от него, там, где меньше любопытных глаз. – Чимин, что с тобой не так? – спрашивает он, разворачиваясь к парню. – А с тобой? Почему ты так контролируешь меня? – Я просто звонил тебе, чтобы знать, что ты в порядке! – Я не про звонки. Ты запретил мне куда-то уезжать без тебя, запретил мне самому добираться до работы и с нее, прикрывая все это мнимой заботой. Ты даже с друзьями запретил мне встречаться без тебя! После того, как ты сделал мне предложение, я думал, что ты успокоишься. Думал, что ты начнешь мне доверять. – Я доверяю тебе. Что за чушь ты несешь? Ты решил разругаться прямо перед свадьбой?kodaline – talk
– Не будет никакой свадьбы, – произносит Чимин и глубоко вдыхает, прежде чем произнести: – я не люблю тебя и не вижу будущего вместе с тобой. – Ты пьян? В самолете подавали алкоголь? – усмехается Минхо. – Ничего, сейчас мы придем домой, я накормлю тебя, ты поспишь и одумаешься. – Я абсолютно трезв. И вижу сейчас все так ярко и чисто, будто прозрел спустя долгие годы слепоты. Ты эгоист, думающий лишь о себе и собственном комфорте. Ты грубый, властный и беспринципный. Но, знаешь, что самое главное? Ты трус. Пока Чимин произносит все это, лицо Минхо кривится в озлобленную гримасу. Он сжимает кулаки и нервно сглатывает. А Чимин все продолжает говорить и говорить и чувствует, как освобождается. Как клетка, выстроенная вокруг него им же самим, рушится. Он будто превращается из маленького человечка в большого. И чем больше Чимин говорит, тем быстрее растет человечек, тем быстрее он превращается в гиганта, способного сломать любую клетку и стену. Внезапно по салону разносится звук пощечины. – Заткнись! – вскрикивает Минхо, а Чимин хватается за краснеющую щеку, горько улыбаясь. – Ты никто. Ты всегда был никем без меня. Лишь жалкий мальчишка, боящийся всего на свете. Ты никому не был нужен, кроме меня. И я принял тебя, полюбил, несмотря на все твои недостатки. И сейчас ты собираешься бросить меня? Не смеши. Ты прибежишь уже через неделю. – Я не люблю тебя. И не вернусь к тебе. – Как его звали? Как звали того, с кем ты трахался в Вегасе, что обрел такую смелость? – Не все завязано на сексе в этом мире, Минхо, очнись. – Ты такая шлюха. – Я рад, что мы разобрались, – улыбается Чимин и выходит из машины. Он открывает багажник, чтобы достать сумку, но Минхо подбегает и выхватывает ее из рук, откидывая себе за спину. – И куда ты пойдешь? Тебе некуда идти. Нашу квартиру купил я. Побежишь к тому, с кем трахался? – Я буду жить для себя, – улыбается Чимин. – Я просто буду жить для себя и в свое удовольствие, больше не испытывая страха. – Ты совершаешь ошибку. – Я бы совершил ее, если бы вышел за тебя. Чимин подходит ближе к Минхо, и тот дергается, когда к его лицу подносят руку. Но Пак лишь ласково проводит ей по чужой щеке. – Я благодарен тебе, правда, я благодарен тебе за все. Я бы не начал свой путь без тебя. Без тебя я бы не понял, кем я являюсь. Но сейчас я готов продолжать идти с гордо поднятой головой один. Сейчас я смелый и всегда им был. Найди и ты смелость в себе отпустить меня. И Чимин разворачивается, оставляя за спиной орущего Минхо, сумку с вещами и когда-то любимую квартиру. Оставляя за спиной страх и смело идя навстречу своему будущему. Навстречу своей судьбе. – Спасибо тебе, Мин Юнги. Спасибо тебе, мое спасение, – шепчет Чимин, улыбаясь солнечному дню и новой жизни.