i knew that

       У Ишимару идеальное расписание. График, в котором прописан чуть ли не каждый шаг. Ходят слухи, что он даже по секунде расписал всё, но даже так у него было специально отведённое время для Мондо. Да, прямо так и было написано. Утром, перед выходом в академию, и ровно 1 час 24 минуты до сна. Правда, последний пунктик постоянно изменялся по желанию Овады. Но, впрочем, Киётака и не собирался устраивать протесты из-за этого. Абсолютный Педант, конечно, не очень хотел вносить какие-то изменения в расписание и, честно, не любил он действиями противоречить своему званию. Но он просто не обладал силами, чтоб отказать своему единственному другу.       И сейчас он вышел из дома секунду в секунду по своему идеальному расписанию и огляделся. По улице уже ехал байк, украшенный рисунками в виде языков пламени. Сразу видно, кто приближается. На лице юноши появляется счастливая улыбка и он тут же машет своему другу, чтобы тот обратил на него внимание. Но… что-то не так! Что-то, определённо, не так, как должно быть! Мондо Овада не надел шлем!!! Да как так можно?! Юноша сводит черные густые брови к переносице, ожидая момента, когда байкер остановится. И тот останавливается точно так же, как в тех крутых боевиках, что они постоянно смотрят, когда Мондо в очередной раз зовёт Таку в кино. — Аники! — громко говорит Ишимару, а в голосе слышно и волнение, и обида. Да сколько можно?!       На лице байкера уверенность сменилась смущением, а самодовольная ухмылка — робкой улыбкой: — Ой… — парень за секунду стал совершенно другим человеком. Ишимару действительно мастерски усмирял его. Достаточно было лёгкого прикосновения к плечу, чтобы сведённые к переносице брови, огонь злобы в глазах, кулаки и оскал исчезли. Многие учителя дивились этому, мол, как это так, чуть ли не главный хулиган академии, а так «плавится» от одного слова старосты класса. — Братан, я просто хотел выглядеть крутым! Ты ж понимаешь, как сложно получить уважение и страх у своей банды да и людей вокруг! — Понимаю! Но это не даёт тебе карт-бланш на игнорирование защиты! — Ишимару скрестил руки на груди. — Засмеют! — защищается Овада, опустив голову. Он был похож на маленького ребёнка, которого отчитывает родитель за плохое поведение. — За то, что ты ответственно относишься к своему здоровью, не засмеют, — весьма кстати отмечает педант, с серьёзным видом поднимая указательный палец и кивая.       Сразу на это аргументов Мондо не находит, лишь чуть поворачивает голову к шлему, что был пристёгнут к байку. И ответ приходит сам: — Тогда мне придётся приезжать заранее и делать причёску в туалете академии! Ты же помнишь, как долго я всё это делал! — запротестовал парень, обнаружив такой нежданный козырь в рукаве.       Вот тут уже Киотака был согласен. В тот раз, когда они ночевали у Овады, утром он встал ещё раньше Таки, чтобы привести свой помпадур в порядок, а Така встаёт очень рано. Ведь ему нужно перепроверить домашнее задание, повторить весь материал, что должен быть на следующем уроке, погладить форму, чтобы и единой складки не было. — Как насчёт того, чтобы сменить причёску? — уже менее уверенно спросил он, взявшись за подбородок. — Не-е, — протянул гонщик. — Эта прича очень дорога мне… — Но и дорого её делать! — перебил Така и вздрогнул: — Прошу прощения за то, что прервал! Я не хотел! — а эту привычку он перенял уже у Мондо. Тот никогда особо не думал о мнении окружающих, и даже заткнуть кого-то было обычным делом. — Да всё в порядке, бро, не парься, — он ободряюще улыбнулся, похлопав паренька по плечу.       Причёска напоминала о брате, об обещании, о том, что нужно быть сильным, что нужно вести за собой Бриллиантов, что брат отдал жизнь ради младшего. От воспоминаний стало грустно. С лица Модно пропали эмоции, но Така, хоть и не заметил этого, смог вывести из этого состояния лучшего друга: — Я беспокоюсь за тебя. И если ты попадёшь в беду из-за какого-то шлема, то я, — он сделал глубокий вдох и на выдохе продолжил: — Не прощу себе этого, — он поджал губы, беря чужой шлем в руки и рассматривая его, начал говорить увереннее: — Ты крутой лидер! А лидер должен быть в целости и сохранности, чтобы вести за собой свою банду, братан! — он широко улыбнулся, повторив действие Овады, похлопал того по плечу. Ох, знал бы он, насколько это важно сейчас. — Ладно, может, что-то да придумаю, — он улыбнулся педанту в ответ, — Та-ак, ладно! Хватит болтать, ты же не хочешь опоздать? — До уроков ещё час, поэтому, думаю, мы не опоздаем. — Запрыгивай и одевай шлем, — Мондо сел за байк, ожидая товарища. — Не хочу портить твою причёску, или ты хотел сказать «надевай»? — паренёк прищурился, к подобным мелочам он относился с особой серьёзностью. Уроки и знания всегда были на первом плане для Киётаки. — Да ла-адно тебе, надевай давай и погнали! Потом пойдём мне нормальный шлем искать…       Ишимару прямо-таки засиял! Натянув на себя шлем, он крепко обнял друга за талию: — Готов! — Тогда погнали! — с рыком кричит он, пытаясь быть громче мощного мотора мотоцикла.       Ишимару совсем немного боится, он прижимается к широкой спине юноши. Она тёплая и заслоняет от холодного ветра. Удивительно, но Ишимару забывает даже про то, что на этой дороге нельзя ехать больше 60 километров в час, а Мондо гнал явно куда быстрее. Киётака довольно и счастливо улыбнулся. Как бы он хотел, чтобы их дружба никогда не прерывалась, чтобы ни один Синигами не разрезал красную нить жизни, чтобы… — Тебе удобно? — спрашивает Мондо, чуть снижая скорость и кладя одну ладонь на чужие, что так напряженно и сильно начали сжимать его талию. Не то, чтобы ему было больно, больше страшно за друга.       Така отвлёкся от своих мыслей. После того странного предсказания Ясухиро, которому многие, конечно же, не поверили, ведь его предсказания практически никогда не сбывались, ребята всё равно напряглись. Но Така был бы не Киётакой, если бы не принял к сведению слишком жуткий прогноз одноклассника. Хагакуре тогда в торопях перегадал, но, посинев от страха, будто увидев свою собственную смерть, решил сделать всё заново. Тогда-то даже сам Бьякуя Тогами довольно, возможно, даже счастливо улыбнулся. Такое будущее нравилось всем. Хотелось бы, чтобы именно так всё и было. — Всё в порядке, — громко проговорил парень, чуть расслабляясь. Всё же не должно быть так плохо, правда? — Следи за дорогой и сбавь скорость! — уже громче сказал он, замечая скорость машин вокруг. Как их ещё не остановили?! — Да ладно тебе! Мы в два мига добрались до академии, а ты ещё злишься! — Мондо широко и уверенно улыбается в лицо бьющему ветру.       Они пролетают мимо бегущего в академию Макото Наэги, которому повезло оказаться опаздывающим. Они бы его, конечно, подхватили, но, увы, места на третьего не было, да и не заметили они его. Наэги же, увидев товарищей, удивлённо поднял брови, остановился и посмотреть им вслед. А потом паренёк добро улыбнулся, радуясь за своих друзей. В этот момент за его спиной раздался автомобильный гудок. Он повернулся, пытаясь понять, кому это адресовано, и удивился увиденному: в небольшом чёрном автомобиле на переднем пассажирском сидении сидела дочь директора академии. Отведя взгляд и скрестив руки на груди, она жестом показала абсолютному везунчику садиться в автомобиль. Расплывшись в счастливой улыбке Наэги было поверил в свой титул, махая ладонью девушке и садясь после в машину.       Домчавшись до академии, друзья с улыбками на лицах слезли с байка. Ишимару снял с себя шлем и повесил его на байк, а потом свёл брови и с каплей строгости продолжил: — Это было опасно и противозаконно. — Но тебе это понравилось, братан! — Мондо ещё шире улыбнулся, закрывая глаза.       Сердце Ишимару пропустило несколько ударов, а щёки залились краской. Он не мог понять происхождение этих странных реакций, твердо говоря себе, что это — самые настоящие братские чувста, показатель того, что они настоящие, чуть ли не родные, самые близкие братья. — У тебя причёска распушилась, — Ишимару вновь свёл свои густые брови к переносице и потянулся ладонями к причёске друга, чтобы уложить рыжие прядки в помпадур. Сосредоточившись на процессе, юноша не заметил, как Мондо опустил специально голову и отвёл в сторону взгляд фиалковых глаз, изредка поглядывая на аккуратные и немного неуверенные движения чужих, но таких родных рук.       В это время к академии подходили их одноклассники, и многие хотели поздороваться, но вот, увидев только картину, они решили пройти мимо, тихо хихикая или просто улыбаясь. Картина выглядела правда очень мило, и грех был уничтожать эту идиллию. И пусть Киётака был далеко не так хорош в этом деле, но Мондо даже не думал переделывать получившееся. — Братан, ты прям жгёшь! — показав большой палец засиявшему Ишимару, Мондо взял свою сумку и портфель друга, отправляясь вместе с ним в класс. — Как ты думаешь, они встречаются? — Кёко проследила взглядом за парочкой, а потом, приподняв одну бровь, посмотрела на Наэги, что, беззлобно хмыкнув, сначала посмотрел на девушку, а потом на ребят.  — Возможно. Но они всё ещё обращаются друг другу на «Братан», — задумался он, следуя примеру Мондо и спрашивая у подруги: — Тебе помочь с сумкой?

***

      Уроки шли медленно. Мондо клевал носом, но ловил на себе взгляды Киотаки, поэтому спать нельзя было. Он собирался с силами и вновь слушал преподавателя, а староста довольный собой улыбался. Его дорогой класс становился самым лучшим по дисциплине, и это не могло не радовать учителей и ребят.       Во время большой перемены Така всегда работал над и так идеально проработанным материалом, повторяя тему следующего урока. Но теперь это время было целиком и полностью посвящено друзьям. В какой-то степени это было даже неплохо. Юноша никогда не отличался хорошими дружескими отношениями с одноклассниками. Он сидел всегда один, когда остальной класс, разбежавшись по парочкам или небольшом группкам, делали вместе свои дела, беседовали и смеялись. Это правда было здорово, ведь хороший лидер должен быть ещё хорошим товарищем для всех тех, кем руководит. — Во-от скукоте-ень! — широко зевнув, Мондо сполз по стенке на пол и сел по-турецки, почёсывая макушку. — А мне кажется, что алгебра очень интересная! Очень жаль, что ты не понимаешь её прелестей, — отвечает Ишимару, садясь рядом с другом и протягивая ему коробочку с бенто.       Опустив чуть растерянный взгляд на протягиваемое, Мондо отвёл взгляд, пробубнив: — Ты слишком сильно паришься обо мне, бро, — он перевёл смущенный взгляд на друга, у которого на коленях стояла ещё одна коробочка с едой. — Это всё мама. Она сказала, что самых дорогих друзей нужно всячески поддерживать даже такими вещами, — Така так же смущенно улыбнулся; всё-таки делать такое впервые было немного непривычно. — Спасибо твоей маме и тебе, — поблагодарил он, пряча взгляд за помпадуром и беря из чужих рук бенто. — В следующий раз я сделаю его сам! Обещаю, я научусь и обрадую тебя, братан! — со счастливым видом пообещал он, кладя ладонь на большое товарищеское плечо.       В груди байкера приятно потеплело. Забота каждому приятна, кем бы он не был, пусть даже главой байкерской банды «Сумасшедший Бриллиант», которая держит в страхе всю Японию. — М-можно с вами? — послышалось робкое, и ребята подняли взгляды на Чихиро Фуджисаки, что, не увидев на лицах и капли неприязни, обрёл немного уверенности в себе и так же застенчиво улыбнулся. — Конечно! — уверенно и без промедлений ответил Така, а Мондо лишь покивал головой, зная, что, принимая пищу, говорить нельзя, а то подавишься и получишь в подарок встревоженного и немного рассерженного Ишимару. Впрочем, получить Киётаку в подарок он был не против.       Мальчик сел на колени рядом с самыми настоящими братьями и начал вместе с ними обедать. — Ишимару, — тихо позвал юноша, замечая, что и Мондо отвлёкся от еды. — Вы встречаетесь с Мондо? — спросил он, судорожно опуская взгляд и заливаясь краской. Возможно, так прямо спрашивать не стоило, но, несмотря на свою робость, Чихиро был весьма смелым в некоторых вещах пареньком. Мондо на это немного странно реагировал, но уважал, а Ишимару ценил честность и уважал каждого своего товарища, каким бы он только не был. Но этот вопрос выбил из колеи обоих. Киётака, кажется, что-то понял. — Вы меня простите! Я не должен был так прямо спрашивать, просто вы всегда вместе, выглядите как настоящая парочка, делаете друг другу подарки, — начал он лихорадочно оправдываться, зажмуриваясь. — И вообще, о вас все так говорят! А я один ничего не знаю! Простите, пожалуйста!       Мондо нахмурился, поглощая рис. Он выглядел весьма напряженным. Киётака растерянно смотрел поочерёдно на друзей, не зная, что и ответить. Он глазами искал помощи у братана. Кажется, ответ лежал на поверхности. Да что тут думать? Они же братья, братаны, самые настоящие бро! Но что-то было не так… — Мы братаны, — изрёк было Мондо, поднимая взгляд с бенто на Чихиро.       Овада не умел лгать. Это сразу было видно. Но сейчас Чихиро понял: его друзья просто не понимают, на что это всё похоже. Он даже в какой-то степени был рад, что сейчас оказался «не прав». Куда лучше дать парням дойти до этого своими мозгами… если они, конечно, смогут.       Так бы эта тема и закрылась, если бы не следующий вопрос, заставив паренька-программиста изумиться. — А как себя ведут те, кто встречаются? — он немного напрягся, отложив еду в сторону. — Ну-у, — протянул мальчик, думая, как бы удобнее было бы ответить. — Я никогда не был в отношениях, но влюблённые постоянно вместе, — Чихиро отвел взгляд, а потом посмотрел на Ишимару, когда услышал звук карандаша, скользящего по бумаге. — Потом, наверное, они постоянно обнимаются и ходят вместе, а ещё поддерживают! Рассказывают друг другу свои секреты, живут будто одной жизнью на двоих… Это весьма мило, и вы просто выглядите так же идеально, как я описал… Вот… — Чихоро закончил и посмотрел на Мондо, что спрятался в своих коленях. По красным ушам можно было сделать точные выводы.       Мальчик выдохнул, посмотрев и на Ишимару, что задумчиво, с видом великого мыслителя, перечитывал написанное. За этим, конечно, забавно было наблюдать, но юноша решил не прерывать молчание одного и смущение второго, но зато вернулся к бенто, изредка поглядывая на товарищей, что не менялись ни в положениях, ни в лицах. — Чихиро, а такое может быть между братьями одного пола? — не отвлекаясь от блокнотика, спросил Ишимару, из-за чего Мондо вздрогнул всем телом. Было сложно понять, что происходит с байкером. — Ну-у, такое может быть абсолютно со всеми… И в этом нет ничего страшного. Просто многие это не любят и считают не слишком правильным… — ответил так же робко он, мысленно радуясь, что с Мондо у него хорошие отношения, и за такие слова ему не прилетит. — А ещё влюблённые часто целуются, но вы, как я понимаю, ещё не дошли до такого… — Это по-гейски, — выдаёт Мондо, похоже, смирившись. — «По-гейски?» — спрашивает Киётака, хлопая глазами. Слишком много новой информации за несколько минут. — Типа… Аэ… Ну, два парня… любят… друг друга… — выдавил наконец байкер, отводя взгляд и краснее ещё сильнее. — То есть наша братская любовь тоже по-гейски? — запутался в конец юноша. — Да… Ну, типа нет, у нас другое… — он скрыл взгляд под помпадуром и протёр глаза. — Да геи вы, чего бубнить-то? — раздался над ними голос Бьякуи, которому уже порядком надоело выяснение отношений. — Тц. Как дети малые, ей-богу… — всё продолжал он, закатив глаза и скрестив на груди руки. Потом наследник семьи Тогами с превосходством посмотрел на троицу и громко хмыкнул, когда Овада начал закипать от таких слов.       В его словах была доля правды. Подано это, конечно, было слишком грубо, но зато по делу. — Д-давайте закончим этот разговор… — тихо просит Чихиро, провожая взглядом Тогами.       Ничего не ответив, Мондо вернулся к пище и сосредоточился на одной точке перед собой. Поджав губы и чуть нахмурившись Киётака кивнул и также принялся за еду. Теперь у них появилась пища для размышления.

***

      Уроки закончились не так скоро, как, на удивление, хотелось обоим. Нужно было как можно быстрее разобраться в том, что происходит между ними.       У Мондо не хватило смелости. Он всё время уроков пытался собраться с силами, но не смог. Он вспомнил брата, свои обещания… Настолько сложен был предстоящий разговор! Он бы никогда не подумал, что с бро будет так сложно говорить. Быстро собравшись, он торопливо вышел из класса, игнорируя растерянные взгляды братана, но тогда уже Ишимару сделал свой ход. В спешке собравшись, он побежал по коридорам, что было просто смертным грехом для него, только чтобы догнать товарища. — Бро! Стой! — он нахмурился, хватая друга за плечо, когда тот уже собрался жать на газ. — Стою… — лишь проговорил он, тяжело выдыхая. Теперь уже некуда бежать. — Давай поговорим? — робко спросил Така, отпуская Мондо. — Ты по тому поводу? Черт, ладно… Просто я думал, что мы прям братаны… Типа это всё слишком необычно для меня, — начал было он, но заметил выходящего из академии Бьякую. — Залезай. Поговорим в другом месте.       Мондо выглядел весьма серьёзно. И эта серьёзность отлично дополняла образ главы «Сумасшедших Бриллиантов». Проблема была только в одном — сейчас Така должен был бежать домой и делать домашнюю работу. — У меня расписание, — сказал было он, но Овада его перебил. — Бывают исключения из правил. Бро, садись быстрее, — уже мягче сказал он и тихо выдохнул.       Така надел шлем. А ведь сегодня они должны были ехать за вторым таким… Он сел сзади байкера и прижался к его спине всем телом, из-за чего на серьёзном лице Мондо появился румянец. Едва слышно выругавшись, Овада рванул вперёд, нарушая все правила дорожного движения, хоть брат и говорил быть на дороге аккуратнее. Через несколько десятков минут они оказались уже в совершенно другом месте, в котором Така и не бывал ранее. Здесь было очень красиво, а волны так медленно забирались на берег сквозь камни, что педант, будто под гипнозом, засмотрелся на них, забыв про то, что уже можно слезать с байка и вообще выпустить из объятий друга. — Бро… — Да? — откликнулся Иши не сразу, но когда понял, что происходит, тут же спрыгнул с байка и снял шлем. — Ой, прости, я засмотрелся. —Да я не про это. Черт, как это сказать-то?.. — Мондо слез тоже, следуя за братаном к берегу. Он осмотрелся только сейчас, замечая где-то вдалеке двух людей: один человек вначале ведёт второго за руку, помогая идти, а потом они встают друг напротив друга. Эта парочка кажется ему знакомой. Быть может, он читал что-то подобное однажды… — Бьякуя, как обычно, слишком резок! Такое поведение явно не подходит ученику нашей академии! — Ишимару нахмурился, а потом тихо выдохнул, видя, что Овада хочет что-то сказать. — Братан, чё думаешь? Он прав? — спросил Овада, засовывая ладони в карманы. — Он не один так говорил. Фуджисаки умный тоже… — Иши нахмурился вновь, смотря на то, как птицы задевали крыльями воду. — Типа я… — Мондо тоже нахмурился. — Я не думал, что я их этих… — Из каких? — с искренним непониманием спросил педант, поворачиваясь к Оваде. — Ну, типа из голубых. — Голубых? — лицо Ишимару выражало просто абсолютное непонимание. Эту информацию он получил впервые. А Мондо, старавшийся не показывать своё смущение, смутился, ведь теперь придётся говорить фразу полностью, чтобы Киётака понял. — Из геев, типа тех парней, которым нравятся парни. — А… Фуджисаки говорил, что быть таким — нормально. Да и ты сам сказал, что есть исключения.       Мондо замолчал, а потом с вздохом сел на камни и почесал макушку. После целого дня помпадур практически развалился, похоже, нужно сменить лак для волос. Всё было так спокойно. Впереди — водная гладь, рядом — лучший друг. Но друг ли? — Бро, а влюблённые же через поцелуи показывают свои чувства? — Э-э, — Мондо покраснел настолько, что закрыл ладонью лицо, только чтобы Киётака не видел эти алые щёки. — Ну да. — Можно тогда тебя поцеловать? Я не знаю, правда, как это делать, но в книгах написано, что нужно соприкоснуться губами…       Овада, широко раскрыв глаза, посмотрел на парня перед собой, что заслонял его от солнца. Точнее, он сам был солнцем. Просто у байкера не хватало смелости признаться в этом и себе, и Ишимару, и всему миру. — Я тоже не умею, — он отвёл взгляд, чуть отвернувшись и поджал губы, едва заметно и машинально их облизав.       Ишимару сел рядом, посмотрел на небо, набираясь смелости. Потом, как бы ненавязчиво, чуть пододвинулся к другу, отведя взгляд в другую сторону. Щеки покраснели, а сердца забились ну слишком сильно! Куда быстрее, чем обычно! — Чёрт… — выругался Мондо, понимая, что не до конца принял всё это и вообще то, что он неравнодушен ещё и к парням. Братан вряд ли бы такое оценил, хотя… он ведь хотел, чтобы маленький братик остался жить, чтобы провести полную счастья жизнь…       От мыслей отвлекла чужая рука, что так осторожно легла на ладонь Мондо, переплетая пальцы. И юноша повернулся лицом к возлюбленному. И теперь-то уже отвернуться нельзя было — Ишимару был слишком близко. И, зажмурившись, Мондо прильнул к губам парня, неумело сминая их. Через несколько секунд поцелуй завершился, заставив парней слегка изумленно посмотреть друг на друга. — Нужно практиковаться… — на выдохе произнёс Мондо, залившись краской до ушей. Поцелуй, правда, вышел далеко не таким, каким его описывают в книгах, но всё-таки имел огромное значение для обоих юношей. — Это было так приятно, — честно сказал Киётака, кладя ладони на грудь. Казалось, что его сердце вот-вот вырвется из груди, поверьте, Мондо слышал, насколько оно громко стучало. Или это было его, что не могло успокоиться после произошедшего? Кто знает…