П.М.М.Л.

      В жизни Джина наконец-то все пришло к общему знаменателю. Они с Намджуном, как два деловых человека, обсудили между собой все возможные неудобства, которые только могут возникнуть в результате их отношений, и нашли пути их решения, после чего со спокойной душой стали наслаждаться тем, чего так долго себя лишали.       Джин стал частенько оставаться у Намджуна на ночь, аргументируя тем, что его квартира находится рядом с их офисом. На деле Джину это просто нравилось. Просыпаясь в теплых, крепких объятьях альфы, который во сне всегда крепко прижимал его к себе, Сокджин чувствовал себя по-настоящему счастливым. Как и когда-то, очень давно, по утрам, он готовил им завтраки, вот только теперь Джун то и дело подходил к нему, оставляя легкие поцелуи везде, куда смог дотянуться. Со стороны они, наверняка, похожи на супружескую пару из рекламы кукурузных хлопьев. И, как и положено в такой рекламе, на самом интересном месте всегда появляются дети.       Джин картинно закатывает глаза, показывая Джуну имя на дисплее телефона. Джун в ответ только пожимает плечами.       — Алло.       — Привет, Джин-хен. Мне нужна твоя помощь.       Тон Гука сразу заставляет его напрячься, что не остается незамеченным Намджуном. Он вопросительно поднимает брови, но Джин рукой показывает ему, мол, все потом.       Сокджин выслушивает немного сбивчивый рассказ Чонгука и сразу просит его продиктовать номер жетона хотя бы одного из тех, кто его задержал, так можно будет определить участок, в который отвезут Гука.       Вся ситуация кажется слишком подозрительной, и он говорит Чонгуку, чтобы ни в коем случае не давал никаких показаний без его присутствия. По прибытии в участок нужно просто назвать его имя и номер адвокатской лицензии. Все остальное он сделает сам.       Они коротко прощаются, Джин кладет трубку и, предвосхищая вопрос альфы, отвечает:       — Чонгука арестовали, вменяют нанесение тяжких телесных. Надо пробить номер жетона, и ехать в полицию. Так что сегодня вы без меня. Все вопросы к Джисо, она в курсе всех текущих дел.       — Насколько все серьезно?       — Ничего не могу сказать, пока не видел материалы дела.       — Помощь нужна?       — Я справлюсь.       Джин делает пару глотков кофе, коротко целует альфу в губы, и идет собираться, уже по дороге, вбивая в базу офицера, задержавшего Чонгука.       Добравшись до нужного отделения, он еще какое-то время ждет, пока оформляются все необходимые бумаги. Из короткой беседы с Ким Минсоком он узнает, что Чонгука арестовали на 48 часов для установления всех обстоятельств по делу. На вопрос: «Что же это за обстоятельства?» полицейский ответить затруднился. Джин прекрасно знал, что подозреваемого имеют право задержать на 48 часов без решения суда, но обычно так поступают в случае особо тяжких или неоднократных преступлений.       — Вы считаете, это необходимо? — он смотрит в лицо офицеру, и тот сразу же отводит взгляд.       — Мое мнение здесь ничего не решает, — уклончиво отвечает он.       — А чье — решает?       — Я просто выполняю приказы, вот и все. Сначала будете знакомиться с материалами или сразу хотите увидеть подозреваемого?       Офицер явно дает понять, что их разговор окончен. Джин понимает, что ничего от него не добьется, поэтому просто кивает и просит ознакомить его с материалами дела.       А знакомиться-то, по факту, оказывается не с чем. Кроме показаний потерпевшего, якобы опознавшего Чонгука по фото, а также видеозаписи отвратительного качества, в деле не было ничего. По-хорошему, любой мужчина, подходящий по телосложению, владеющий «харлеем», запросто может стать подозреваемым. Вопрос о том, почему этот потенциальный мужчина именно Чонгук, остается открытым, но чем больше Сокджин вникает в обстоятельства, тем более подозрительной выглядит сложившаяся ситуация.       Из беседы с Чонгуком выясняется, что о деле он знает больше задержанного, и это иронично. Чона даже близко у этого клуба не было, хотя это, по его словам, подтвердить было некому.       — То есть, ты был один?       — Да.       — Уверен?       — Да…       — Ладно.       А самое смешное, что и сам Чонгук что-то не договаривает, бета уверен в этом. Слишком неуверенно звучал голос альфы, а Сокджин слишком хорошо его знает, чтобы понять, что тот лжет. Вот только, зачем?       — Могу я быть уверен, что тебя там не было?       — Конечно!       А вот это уже правдивый ответ, что несказанно его радует. Значит, не все так плохо. Есть хоть какой-то шанс.       Они прощаются, Джин уходит с тяжелым сердцем, оставляя Чонгука ждать суда под стражей. И сейчас он ничего не может для него сделать, что просто убивает. Закон это не про справедливость, а про соблюдение определенных правил, Джин знает это как никто другой.       Заседание назначают ровно через двое суток с момента задержания. Два дня для них проходят нервно, он пару раз срывается на ни в чем не повинную помощницу, за что ему ужасно стыдно. Намджун таких эмоциональных выплесков себе не позволяет, но Джин видит, как альфа напряжен. Они стараются не говорить об этом, но мысли обоих сейчас заняты их любимым донсэном.        Арест применяется лишь к рецидивистам, коим Чонгук, конечно же, не являлся. Дело было максимально странным. Мало того, что Чонгука взяли под стражу менее, чем через сутки после совершения нападения, так еще и прокурором по его делу назначили лучшего из лучших — До Кенсу, который обычно участвовал только в процессах с тяжкими или особо тяжкими преступлениями, зачастую, имевшими большой общественный резонанс.       Они учились на одном курсе, и не раз сталкивались на импровизированных заседаниях, причем чаша весов склонялась то в одну сторону, то в другую. По окончании университета, они ни разу не встречались в реальном зале суда, поскольку Джин посвятил себя цивилистическим процессам, сделав своим коньком контрактное право, а Кенсу выбрал уголовную специализацию, где снискал славу одного из самых бескомпромиссных государственных обвинителей в истории центральной прокуратуры Сеула. И вот такого блестящего специалиста вдруг ставят на абсолютно проходное дело, не стоящее и выеденного яйца. Тут у любого нормального человека сам собой возникнет вопрос о соразмерности. Если сам пострадавший не был связан с сильными мира сего, вся сложившееся ситуация была абсолютно непонятна.       Перед заседанием они с Джуном почти не спали, вспоминая сколько всего произошло в их жизни благодаря Чонгуку. Конечно, они оба любили его даже сильнее, чем если бы Чон был реальным младшим братом, и не могли оставить в беде. Намджун, конечно, был уверен в Джине, а вот сам он чувствовал себя не в своей тарелке. Все-таки он был не в той отрасли права, где чувствовал себя как рыба в воде. Впрочем, на его решимость это никак не повлияло.        В коридоре суда он, впервые за долгое время, встречается с Кенсу, который протягивает ему руку, улыбаясь при этом.       — Джин-ши, сколько лет, сколько зим!       — Подобные размышления заставляют меня чувствовать себя старым.       До хитро прищуривается, слегка подталкивая его плечом. Он находится в отличном настроении, чего совсем не скажешь о самом Джине.       — Брось, цветешь и пахнешь. Какими судьбами к нам? Неужто решил сменить специализацию?       — Скажем так, это личное. А вот что делаешь здесь ты? Неужели в прокуратуре Сеула закончились серьезные дела?       — Все зависит от того, кто это определяет, мой дорогой Джин. Именно поэтому наши пути вновь пересекаются, — философски замечает альфа, пожимая плечами. Его, похоже, это совсем не удивляет.       — Вот как.       — Именно. Впрочем, все не так, как было в университете. Сейчас ты — на моей территории, и не жди от меня поблажек.       — Потому что кто-то определил приоритет этого процесса?       — Мне всегда нравилось в тебе умение схватывать на лету, Джин-хен.       Кенсу фактически подтвердил его догадки. Таких случайностей просто не бывает, он это знает наверняка. Но как, а главное, кому Чонгук успел так насолить?       Его размышления прерывает секретарь, объявляя, что стороны могут пройти в зал. Чонгук появляется в компании двух офицеров и выглядит подавленно. Сокджину даже кажется, что он заметно похудел. Они успевают перекинуться парой слов прежде, чем судья занимает свое место.       Джин не смог найти о Рен Ушик никаких компрометирующих ее обстоятельств, что внушало надежду на беспристрастность.       Судья зачитала сторонам права, спросила о имеющихся отводах и ходатайствах, а также огласила фабулу рассматриваемого дела. Настала очередь прения сторон.       До уверенной походкой занимает привычное ему место. Сколько раз он блистал в этих стенах, одному Богу известно. Ясно было одно — Кенсу лучший в своем деле, и сейчас они на его территории. В какой-то момент Сокджин начинает думать, что лучше бы было найти адвоката, специализировавшегося на уголовном праве, но потом отвергает эту мысль. Он справится лучше всех, потому что просто не имеет права уступить.       Ожидаемо, обвинительная речь альфы великолепна. В меру экспрессивная, обличающая все возможные пороки, внушающая доверие настолько, что кажется, даже Чонгук уже сомневается в своей невиновности. Джин бы даже поаплодировал, не будь он лучшим студентом их выпуска. Но он — лучший. Ораторские навыки До Кенсу выше всяких похвал, вот только если отбросить их в сторону, окажется, что у него нет ни одного весомого аргумента для того, чтобы оставить Чонгука под стражей до основного слушанья. Значит, у них есть шанс.        Когда прокурор заканчивает, Джин встает со своего места и выходит в центр, становясь прямо перед судьей. Господи, он словно вернулся в студенческие времена, где за его с альфой дуэлью с интересом наблюдают их сокурсники. Он всегда бросал вызов сильнейшим. Выигрывал и терпел поражения, но никогда не пасовал. Не мог по-другому. Для беты это непозволительная роскошь. Хочешь быть хоть кем-то — борись, сражайся до последнего, доказывая, что ты лучший. Иначе так и останешься где-то посередине биполярного мира, в котором ты существуешь лишь в качестве самого последнего варианта, что для альф, что для омег.       — Как известно, в уголовном праве действует praesumptio innocentiae. Бремя доказывания вины лежит на обвинителе. Разве в случае господина Чона сторона обвинения представила достаточные доказательства? Все, что мы увидели — это запись с камер видеонаблюдения, по которой нельзя опознать ни самого обвиняемого, ни его транспорт, и показания потерпевшего, который, цитирую, при опознании по фото сказал — «Ну вроде похож». Прошу учесть, что во время происшествия потерпевший находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, что подтверждено выпиской из истории болезни. Позиция государственного обвинителя построена лишь на том, что у моего доверителя нет подтвержденного алиби на момент совершения этого правонарушения. Однако, это едва ли является достаточным основанием для утверждения о его виновности. Также несостоятельным выглядит заявление о том, что моего клиента стоит оставить под стражей в виду наличия у него долгосрочной американской визы. Ранее господин Чон не привлекался к уголовной ответственности, имеет ряд спортивных наград, характеризуется исключительно с положительной стороны, поэтому не представляет общественной опасности и не имеет причин скрываться от правосудия. Исходя из вышеизложенного, прошу, до вынесения решения суда, избрать для господина Чона меру пресечения в виде подписки о невыезде.       — Хорошо, мистер Ким, мне понятна позиция защиты. Суд удаляется для принятия решения.       Зал встал, провожая судью, а Джин подмигнул Чонгуку, который держался спокойно, но был бледнее чем обычно. При иных обстоятельствах Джин бы даже не сомневался в том, что судья встанет на их сторону, но учитывая саму ситуацию, а также слова Кенсу, гарантий положительного решения не было. На деле, он никогда не сталкивался с подобными вещами, ведь в договорном праве все куда более упорядочено, и если давление и оказывается, то скорей на другую сторону, нежели судейский аппарат. В уголовном процессе все было иначе и во многом зависело именно от правоохранительных органов. Оставалось уповать, что судья не станет лезть в бутылку хотя бы на предварительном слушании.       Минут через десять судья возвращается в зал. Все присутствующие встают. Чонгук нервно кусает губы, и Сокджину хочется обнять его и сказать, что они обязательно выиграют, но нельзя. Пока еще нет.       — Заслушав мнение Сторон, и руководствуясь принципами разумности и соразмерности, Суд постановил: до вынесения решения по делу избрать для Чон Чонгука меру пресечения в виде подписки о невыезде, с обеспечительным залогом в размере десяти миллионов вон. Сумма залога будет возвращена в случае соблюдения условий, действующих в отношении подозреваемого. Решение Суда понятно Сторонам?       — Да, Ваша честь, — Джин надеется, что его голос звучит не слишком взволнованно. Чонгук смотрит на него с нескрываемым восхищением, и от этого приятно вдвойне. Все-таки крутым хеном он всегда считал не его, а Намджуна, а самому Джину приходилось довольствоваться ролью «мамочки», которая накормит, пожалеет и поможет советом.       — Понятно, — Кенсу был не слишком доволен, впрочем, это было едва заметно. Он, как и сам Джин, прекрасно понимал, что главное сражение еще впереди.       — Заседание для рассмотрения дела по существу назначается второго сентября в 12:30. Явка сторон обязательна.       Судья выделил почти две недели. За это время нужно будет собрать такие доказательства невиновности Чонгука, чтобы у суда просто не было другого выбора, как вынести оправдательный вердикт. Джин просто не может его подвести.        У зала заседаний их ждет заметно нервничающий Намджун. Он замирает при виде их, но Джин улыбается ему, и Намджун сразу успокаивается. Они понимают друг друга без слов.       — Ну что, все не так плохо?       — Хен, ты просто не представляешь, какой же Джин-хен крутой! Я, честно, думал, что куковать мне в этой тюрьме дальше, но он вышел и просто камня на камне не оставил!!!       У Чонгука горят глаза, и он оживленно размахивает руками, что обычно ему несвойственно. Он сейчас так похож на того подростка, которого они однажды приютили у себя, что они с Намджуном не могут сдержать улыбку.       — Я не удивлен, Чонгук-и. Наш Джин-хен настоящее сокровище.       — Если ты рассчитывал вогнать меня в краску, то у тебя не получилось, — бравирует Джин, хотя оба прекрасно понимают, что слова Джуна его смутили. Он все еще не может привыкнуть к проявлениям альфы на публике, хотя самого Намджуна это, кажется, ни капли не волнует. Альфы, что с них взять.        Пока они ждут Чонгука, которому должны выдать изъятые при задержании вещи, к ним подходит Кенсу. Они с Джуном коротко приветствуют друг друга.       — Ох, как же мне понравилось сегодня! Вспомнил, как жарко было у нас в университете. Признаюсь, такого мне не хватает. Жду не дождусь следующей встречи.       Кенсу подмигивает ошарашенному Сокджину, и насвистывая что-то, уходит прочь. Намджун провожает его тяжелым взглядом.       — Я что-то не знаю о твоей учебе, ммм?       — Видимо, я тоже. Первый раз слышу от него такое. Впрочем, как и от тебя.       — Все альфы собственники, Джинни, я не исключение. Тем более, что ты так тяжело мне достался.       — Удивляюсь, как просто ты говоришь такие слова!       — Я люблю тебя, в этом весь секрет.       — Взаимно, Джуни.       Наверное, когда-нибудь это станет для него так же просто, как для Намджуна. По крайней мере, Джин очень хочет этого, ведь он любит Джуна, сильно. Остается надеяться, что альфа и так знает об этом.        К ним возвращается Чонгук, сразу спрашивая, нет ли у Джуна в машине зарядки для айфона, и получив положительный ответ, радостно улыбается.        В машине он сразу подключает телефон к кабелю, и лицо его озаряется счастьем. Джин бросает в зеркало заинтересованный взгляд, но Чон слишком увлечен, чтобы заметить это.       — Привет. Ох, ну что ты так сразу! Ну не кипятись так, Красотка, я не мог тебе позвонить. Был…занят, в смысле…черт, Тэ, это сложно! Меня полиция задержала, доволен? Нет, все уже хорошо, я потом тебе все объясню. Обещаю! Да, до встречи.       — Тэ…ен? Тэянг? Тэмин? Тэхен?! — как бы невзначай перебирает имена Джун, поглядывая на Чонгука.       — Неважно! — отрезает тот.       — Кажется, кто-то тут завел себе омегу! Джун, наш мальчик совсем взрослый! — Джин смахивает несуществующую слезу.       — Причем мы почти знаем его имя. Тэ-что-то-там.       Чонгук почему-то замолкает, демонстративно отвернувшись к окну. Всю оставшуюся дорогу они подшучивают над младшим, который, в конце концов, просто перестает с ними разговаривать. Это позволяет всем выплеснуть скопившееся за эти дни напряжение, хотя все понимают, что все еще впереди и ничего не кончено.       Высаживая Чонгука у его апартаментов, они договариваются увидеться завтра и все подробно обсудить, а пока всем им нужно отдохнуть.       Как только альфа скрывается за дверями жилого комплекса, Намджун шумно выдыхает, прикрывая глаза.       — Как думаешь, у Чонгука и правда появился кто-то? — он находит руку беты, переплетая их пальцы.       — Определенно.       — Интересно, мы его знаем?       — Из всех моих знакомых омег, имена с «Тэ» начинаются только у двоих: Тэмин и Тэхен.       — Мда, и оба они маловероятные варианты, — Джун ухмыляется, от чего на его щеках появляются ямочки, которые так нравятся Джину.       — Либо он по примеру любимого хена взял, да и нашел себе кого-то еще, — не удержавшись от шпильки, поддразнивает он альфу.       — Думаю, мой пример как раз отбил у него такую охоту, Джинни, — совершенно спокойно отвечает Джун, пожимая плечами.       — А вот сейчас было обидно!       — Душа моя, я ни на что не жалуюсь. Ты со мной, а остальное неважно, — Джун увлекает его в глубокий чувственный поцелуй, заставляя прикрыть глаза от удовольствия.       — В тебе погиб великий дипломат, Намджун, — оторвавшись от чужих губ, произносит он, вызывая у альфы улыбку.       — Не хорони его раньше времени.       — Поехали уже домой, хочу выпить бокал Бордо и заняться головокружительным сексом.       — Ох, нельзя больше терять ни секунды! Едем!       И пусть, до завтра, весь мир катится к черту.