П.М.М.Л.

      Тэ уже отвык просыпаться в крепких объятиях Чонгука, окружённый густым пряным запахом лавра и апельсиновых цветов. Как настоящий собственник, альфа буквально обвил его руками, не оставляя никакого шанса на побег, хотя, может он просто был научен горьким опытом и теперь сделал все, чтобы не дать Тэхену по-тихому смыться. На самом деле он и не собирался. Не сейчас. Было чертовски хорошо, и никуда не хотелось. Казалось, что он мог бы провести здесь всю жизнь.       — Куда-то собрался?       Чужое дыхание щекочет шею, вызывая у Тэ улыбку. Чонгук уже проснулся, но выпускать его из рук не спешил.       — Может быть.       — Я еще вчера запер дверь на два замка, а ключ спрятал. Ты в моей власти, Красотка.       Тэхен утыкается лицом в подушку, чтобы не засмеяться в голос. Чонгук иногда был забавным до невозможности.       — Вообще-то, это похищение!       — Я уже под следствием, мне терять нечего.       — Ах вот как!       — Угу, и теперь я не выпущу тебя ни за что.       — Тогда я буду лежать в постели и с места не двинусь. Вот. Это забастовка.       — Я только за, чтобы ты из кровати не вылезал, но сначала — ванна и завтрак.       — Нет!       — О даааа!       Чонгук легко поднимает его с постели, будто бы он — пушинка, и перекидывает через плечо, не забывая при этом шлепнуть по заднице.       — Произвол! — Тэ продолжает притворно возмущаться, несильно отбиваясь, но Чонгук в ответ лишь шлепает его еще пару раз.       Они когда-то уже принимали душ вместе. Точнее они занимались сексом в душе, все остальное — детали. В этот раз все иначе. Оказывается, сидеть вдвоем в теплой душистой ванне тоже очень даже приятно. Тэ удобно расположился на груди у альфы, прижавшись спиной, а Чонгук лениво водил губкой по его плечам.       — Это что, пион и миндаль? — принюхиваясь к аромату соли для ванн, спросил Тэ.       — Угу, специально на заказ делали.       — Ты серьезно?       — Я же говорил, что схожу по тебе с ума. Думаешь, это шутки?       Чонгук смыкает руки у него на талии, оставляя легкий поцелуй в районе третьего шейного позвонка. Тэ фыркает, прижимаясь еще ближе. От теплой воды клонит в сон, хотя он хорошо выспался этой ночью. Тело мягкое, словно вата, и нет никакого желания двигаться. Хочется лежать вот так. Вечно.       — Хочешь, отнесу тебя?       Как в первый раз. Губы сами по себе расплываются в улыбке.       — Хочу.       В тот раз для Тэ это была сделка с совестью. Он не мог позволить лишнего этому незнакомому альфе. Учитывая секс, это было смешно, но секс — просто физиология, а подобное — уже проявления заботы, которой между случайными партнерами быть не должно. Сейчас Тэ хотелось этой заботы. Хотелось быть в этих сильных и надёжных руках, хотелось довериться им полностью, без остатка.       Ему доставляло удовольствие наблюдать, как бережно Гук вытирает его полотенцем, как надевает просторный махровый халат, в который можно полностью завернуться, как поднимает на руки, словно самую большую в жизни ценность. Тэ довольно жмурится и почти мурлычет от теплых чувств внутри.       — Ты такой невозможный сейчас. Даже слов подходящих не найду. Просто хочу зацеловать тебя всего! Каждый миллиметр.       Тэ плавится от такого Чонгука. От его восхищенного взгляда, от проникновенного шепота, от почти невесомых касаний рук. Казалось, что он устал от любой романтики, но возможно, дело было совсем не в ней?       — Гуки…- срывается с его губ, и для альфы это словно спусковой крючок. Чонгук целует его глубоко, страстно. Тэ инстинктивно подается к нему всем телом. В последнее время Чон стал особенно притягательным для него, и безумно хотелось физического контакта. Любого.       — Я люблю тебя, Тэтэ. Как же я люблю тебя!       Альфа ложится сверху, распахивая полы халата. На самом Чонгуке надеты только пижамные брюки, но сейчас они явно лишние. Тэ нетерпеливо стягивает их до колен, вызывая у Чона смешок.       Так бывает, что желание вдруг накатывает совершенно неожиданно. У тебя вообще нет времени, ты уже почти опаздываешь, но ловишь на себе страстный взгляд родных глаз и шлешь все к черту. Потому что вам обоим хочется до дрожи в коленках, и никакие прелюдии не нужны.       Они всегда заводили друг друга с полуоборота, с самой первой их встречи. С Чонгуком Тэ открыл для себя совершенно новый, неизведанный для него мир удовольствия. Где бы и как бы они не занимались сексом — было офигенно. Всегда. Это была стопроцентная совместимость. Даже желания совпадали.       Вот и сейчас оба хотели просто трахнуться по-быстрому. Как будто обоим срочно нужно на работу, но уж слишком сильно хочется, чтобы просто разойтись.       Чонгук нетерпеливо закидывает одну ногу омеги себе на талию и давит головкой на вход. Тэ рвано стонет, ерзая в нетерпении.       — Мне так нравится, когда ты просишь, Красотка, просто крышу сносит. Попроси меня.       Голос у альфы низкий с хрипотцой и Тэ перестает мыслить здраво. Его разум полностью берет под контроль та самая омега, которая считает, что быть под альфой — смысл ее жизни.       — Гуки, пожалуйста! Я так хочу тебя внутри, ну же, возьми меня!       — О да, сучка, ты получишь то, чего хочешь.       Чонгук входит резко и сразу начинает двигаться. Тэ прикрывает глаза, теряясь в остром болезненном наслаждении. Вот так, ему нравится, когда альфа буквально вколачивает его в матрас, почти рыча при этом. Охренительно, по-другому не скажешь. Тэхен царапает спину Чона, специально оставляя красные следы. Просто, потому что ему так хочется. Альфа целует его, прикусывая за губу, с каждым движением ускоряясь все сильнее.       Естественно, при таком темпе надолго их не хватает. Чонгук делает все, чтобы Тэхен кончил первым. Словно для него жизненно важно удовлетворить своего омегу. Не то, чтобы Тэ возражал, это его полностью устраивало. Чувствуя, как по телу расходится волна наслаждения, он инстинктивно сжимает альфу, и тот, шипя сквозь зубы, изливается внутрь. Чон выходит из разморенного негой тела прежде, чем их свяжет сцепкой. Все-таки это быстрый утренний секс.       — По поводу того, что все альфы хотят наследника. Я бы тоже не отказался. После кудрявой принцессы.       Чонгук перекатывается на бок, по-хозяйски прижимая Тэхена к себе.       — Я не поспеваю за вашими аппетитами, мистер Чон, — произносит омега, шутливо толкая его в бок.       — Чонсан.       — Чонсан?       — Да, родовое имя. Малыш Санни. Моя копия.       — Плакала моя карьера в модном доме. Только «Киндер, Кюхе, Кирхе».       — Ну церковь, так и быть, можешь вычеркнуть.       — Угнетааатель!       — Угу, тиран и сущий деспот.       Оба смеются. Тэхен начинает щекотать Чона, и оказывается, что этот сильный и уверенный альфа боится щекотки. Слабая сторона Чон Чонгука раскрыта. В итоге, альфе приходится капитулировать, полностью признав свое поражение. Тэ остается крайне доволен своей победой и гордо удаляется с поля боя, чтобы принять душ.       Как и обещал, Чонгук готовит им завтрак. Совершенно не полезный, но невероятно вкусный.       — Как ты умудряешься держать себя в форме, питаясь вот так? — спрашивает Тэхен, откусывая большой кусочек от поджаренного на сливочном масле тоста. На самом деле, жареный хлеб и яичница с хрустящим беконом просто пища богов, но совершеннейшая катастрофа для желудка и фигуры.       — Я люблю ходить в зал, да и обмен веществ у меня отличный, — Гук пожимает плечами, а Тэ закатывает глаза. Ох уж эти альфы! За редким исключением, жрут что попало и совершенно не поправляются. А стоит ему съесть лишнюю конфетку, как она тут же отложится где-нибудь в районе бедер. Вселенская несправедливость.       — Я так с тобой ни в одни брюки не влезу!       — А я люблю омег с формами.       — Ой да ну тебя!       Он отвлекается на сигнал смс.       «Что бы ни случилось, я люблю тебя».       Тэхена словно ледяной водой окатывает. Минхо. После разговора между ними словно выросла стена. Маски были сброшены, но легче от этого, почему-то не стало. Оба старались не находиться дома, чтобы хоть как-то сгладить то молчание, что теперь неизменно возникало между ними. Минхо вдруг резко подвернулась работа в Брюсселе, и он улетел в Европу на пару дней. Так было лучше для всех.       Тэ прекрасно понимал, что все сказанное Минхо — правда. Он всегда это знал и не пытался строить воздушные замки. Ким Тэхен никогда не будет принадлежать Чон Чонгуку. Простая и очевидная истина. Тогда почему эта очевидная правда, озвученная Минхо, вдруг вызвала в его душе такой бунт?       Минхо по-прежнему был близким для него человеком, с которым неразрывно связывала его жизнь, но впервые Тэхен задумался: а любит ли он его? Наверное, все-таки да. Но достаточно ли этого? Очевидно, нет. Иначе сейчас перед ним не стояло бы никакого выбора, и Джей Кей навсегда бы остался историей на одну ночь, так и не став Чон Чонгуком. Вопрос был в другом: достаточно ли этой причины для того, чтобы выбрать Чонгука?       — Тэ? Все в порядке?       — Да, все нормально.        Он как Скарлетт О’Хара, подумает над этим завтра. Или сегодня, но позже. Сейчас он хочет насладиться вредной и вкусной едой и обожающим взглядом, которым смотрит на него Чонгук. Пусть мир подождет его еще немножко.       Так сложилось, что у обоих днем были дела. Чонгуку нужно было в банк за выпиской по карте для суда, а у него был запланирован визит к врачу.       Чонгук сразу дал понять, что не хочет, чтобы Тэ хоть как-то вмешивался в это дело. Он только сказал, что его обвиняют в наезде на человека. Тэ прекрасно знал, что сделать этого Чонгук не мог, и он тому свидетель. Признаться в этом означало скандал в любом случае, какой бы кристальной его репутация ни была.Но дело было слишком серьезным, чтобы задумываться о чужом мнении. Тэхен был готов выступить на суде, но Чонгук был категорически против.       — Почему ты такой упрямый?!       — Потому что знаю, что для тебя все это значит.       — Неужели ты думаешь, что ради своего реноме я позволю страдать невиновному человеку?!       Это задевает Тэ. Неужели Чонгук правда так считает? Не то, чтобы он не давал альфе поводов так думать, но одно дело скрывать адюльтер, никак не афишируя отношения, и совсем другое — позволить осудить кого-то лишь потому, что твои слова могут выставить тебя в дурном свете. Второе это просто форменная подлость, ни больше, ни меньше.       — Нет, не в этом дело. Просто я справлюсь без тебя. Джин-хен — профи в своем деле. У нас и так хватает доказательств моей невиновности.       — Ты мне специально врешь.       — Обижаешь, Красотка. Я невиновен, а мы не в Северной Корее, чтобы меня осудили просто так.       Тэ понимает, что разговаривать с Чоном бесполезно, поскольку он еще тот упрямец. Скорее всего, придется звонить Сокджину и придумывать для него историю, почему Чонгук был у него в мастерской в такое время. Это точно вызовет определенные вопросы, но сейчас не та ситуация, чтобы просто промолчать. Если альфа думает, что только он здесь привык стоять на своем, то он глубоко ошибается.       Чонгук зачем-то дает ему второй комплект ключей от квартиры.       — На всякий случай. Вдруг ты… в общем пусть будут.       Тэ хочет вернуться. Очень. Дома его сейчас никто не ждет. Танни все еще жил у родителей Минхо, куда они его отправили, пока почти жили около палаты Чимина, а сам Ми сейчас был далеко. Почему-то сама мысль о возвращении в ту квартиру была невыносимой. Слишком больно было. Там чувство вины становилось абсолютно нестерпимым.       Ему нужно попасть к доктору Мей к двум. Он же обещал сдать все анализы, если с Минни все будет хорошо. Такие обещания всегда нужно выполнять. Доктор, кстати, была крайне недовольна его легкомысленным поведением, о чем ему сообщил ее помощник. Разговор намечался не из приятных.       Тэхен прекрасно понимал, что в его случае речь шла о возможности иметь детей, но в последнее время, это волновало его в последнюю очередь. Тем более все, что прошел ради своей дочурки Чимин, совсем не прибавило у него желания обзавестись собственными детьми.       Поэтому он справедливо считал, что если уж не судьба, значит не судьба. Не всем суждено испытать радость отцовства.        Он послушно выслушал нотации Мей и даже сделал совестливое лицо. К чему все это? Если он бесплоден, то есть ли разница, когда узнаешь об этом: через неделю или через год? Вслух этого Тэ, конечно же, не сказал, уж слишком крутой нрав был у Сун Мэй.       Забрав кучу направлений, он попрощался с Мэй и поспешил удалиться. Взглянув на кучу бумажек в своих руках, Тэ вспомнил, как Юнги говорил о вампирах, кормящихся в больницах, и подумал, что тот не так уж и неправ. В любом случае, он обещал.       Покончив с анализами, он решает заскочить к Чимину. Тот уже начал ходить и теперь посещал зал реабилитации, чтобы привести отвыкшие мышцы в тонус. Лея значительно прибавила в весе, и Чимину уже позволяли ненадолго брать ее на руки. Через неделю их обещали отпустить домой.       — Мне кажется, она — просто копия Юнги. Смотри, какая хмуренькая.       — Лея, ну-ка улыбнись для дяди Тэ.       Лея успешно проигнорировала ласковое воркование своего папочки, лишь фыркнув в ответ.       — Ну, я же говорю! Сразу видно — вся в отца, — рассмеялся Тэ, касаясь маленького носика указательным пальцем.       На самом деле от Юнги Лея унаследовала только разрез глаз и крутой нрав. В остальном же она была очень похожа на Минни, настоящая принцесса.       — Меня беспокоит Юнги.       Тэ даже пугается, думая, что нечаянно сболтнул лишнего, но потом понимает, что Чимин просто озвучил его мысли.       — Что-нибудь конкретное?       — Нет, он мне ничего не говорит, только отшучивается, но я же чувствую.       В глазах у Чимина такое беспокойство, что Тэ просто не может сейчас взять и сказать, что разделяет его страхи. Это слишком. Достаточно с него страданий. Даже если опасения не беспочвенны, сейчас совсем не то время, чтобы раскрывать карты. Возможно поэтому Юнги ничего им и не говорит. Тэ не хочет врать, но у него просто нет выбора.       — Минни, он чуть с ума не сошел, пока ты болел. Сказал, если что, то с тобой в могилу ляжет.       — Ох, мой хороший…       — Просто дай ему время оправиться. Все будет хорошо.       Отчасти это даже не ложь, ведь все именно так и было. Вот только это далеко не все.       — Ох, Тэ! Я так хочу, чтобы мы наконец-то были счастливы.       — Так и будет, Минни, вот увидишь! Сейчас вы выпишитесь из больницы. Мы, кстати привели квартиру в божеский вид после вынужденной холостяцкой жизни Юнги. Это, между прочим, было нелегко. Кроватка для Леи уже стоит в вашей спальне. Я выбирал, надеюсь, ты одобришь…       Тэ пытается увести тему разговора как можно дальше от Юнги. Так им обоим будет проще. Иногда нужно просто закрыть глаза, хотя бы на какое-то время.       Они с Минни прощаются, перед уходом Тэ еще раз говорит, что теперь все будет хорошо, но не знает, для кого эти слова: для Чимина или него самого. Как же это тяжело…       Чтобы лишний раз не бывать дома, он решает заехать к себе в студию, поскольку там у него лежали кое-какие из его вещей. Для себя он решил, что сегодня вернется к Чонгуку. Уже завтра было назначено разбирательство по его делу, и оставить альфу одного в такой момент было кощунством.       Заодно он заглядывает к управляющему дома, где располагается его студия. Тэ знает, что Им Хунг одинокий человек, поэтому всегда старался выделить хотя бы десять минут, чтобы поболтать с ним.       Мистер Им всегда рад его видеть. Тэ не забывал поблагодарить его за работу, потому знал, как Им старается.       — Ох, Тэхен-и, а вот с этой парковкой нужно что-то делать! Она такая маленькая, что даже если ты и найдешь себе место, то уж выехать не сможешь абсолютно точно.       — Да, я сам теперь почти всегда езжу на такси. Так спокойнее.       — Ох, и не говорите! После того как у Джинву-ши поцарапали машину я же даже камеры установил.       — Камеры?       В голове сразу щелкает. Чонгук! Он же оставлял здесь свой мотоцикл! Железное алиби того, что он не мог никого сбить! Похоже, в этой вселенной все же есть хоть какая-то справедливость!       — Да. Пишут без остановки.       — А сколько записи хранятся?!       Тэ даже дыхание задерживает. Пусть все сохранится. Пожалуйста!       — Два месяца, потом идет перезапись.       Он еще сдерживает восторженный крик. Теперь-то можно успокоиться. Камера — немой и беспристрастный свидетель, ей нет никаких причин врать.       — Мне нужны записи от 24 августа. Время с 18.00 до 24.00.       — Хорошо. Что-то случилось?       — Нет, просто хочу кое-что проверить.       — Хорошо. Я попрошу нашего администратора отправить вам на электронную почту       — Только как можно быстрее.       — Обязательно.       — Спасибо.       Тэ тут же собирается набрать Чонгука, чтобы поделиться с ним отличной новостью, но потом передумывает. Лучше он сообщит об этом лично, когда вернется домой. К Чонгуку.       На обратном пути он заскакивает в магазин, чтобы купить сыра и бутылку хорошего вина. Завтра Чонгуку нужно быть бодрым и свежим, но пара бокалов хорошего Бордо еще никому не навредило.       Поскольку время позволяло, он также заезжает в Сен Лоран и выбирает себе новый пиджак, поскольку в студии не оказалось никакой верхней одежды, а вечерами уже было достаточно прохладно. Можно, конечно, было бы просто позаимствовать какую-нибудь из курток Чонгука, но это было уже слишком «по-бойфрендовски».       Время летит совершенно незаметно, поэтому, когда он паркуется у дома Гука на часах уже семь вечера. Интересно, Чонгук удивится, когда его увидит?       Тэ не звонит, а открывает дверь ключами. Слыша шум, в прихожую буквально влетает сияющий Чонгук. Тэхен не может удержаться и закатывает глаза. Радуется как ребенок, честное слово!        — А у меня хорошие новости, Чонгуки! Я почти как Джозеф Джеймел, правда миллионов от тебя я вряд ли дождусь.       — В смысле?       — Нашел доказательства твоей невиновности. Осталось только скачать их и представить судье.       — Ты серьезно?       — Да, запись с камер нашей парковки. Их буквально неделю назад установили. Считай, повезло.       — Тэ…       Чонгук сгребает его в охапку, и целует, не дав даже ботинки снять.       — Гуки! Иди лучше звони Джину. Срочно!       — Да, сейчас. Просто знай, что я люблю тебя до невозможности.       Он никак не может привыкнуть к признаниям Чона. Тот говорит о любви так легко, словно это самая простая в мире вещь, однако, это далеко не так. Любовь слишком многогранна и глубока. Он любит Чонгука. Он любит Минхо. Каждого по-своему. Как же определить кого больше, если это два совершенно разных чувства? Почему на этот вопрос нет универсального ответа? Он сейчас ему так нужен…       Чонгук звонит Сокджину, сразу скидывая ему ссылку, чтобы тот скачал его из облака. Джин обещает завтра же с утра приобщить запись к доказательствам и говорит, что теперь будет спать спокойно. Альфа, естественно, не рассказывает хену правду о том, откуда у него появилась эта запись. Тэ в этой истории так и останется инкогнито.       Весь вечер они смотрят корейские фильмы. «Весна, лето осень, зима… и снова весна» и «Человек из ниоткуда».       Тема суда больше не возникает в их разговорах, да и вообще они мало говорят. Чонгук перебирает волосы Тэ, который устроил свою голову у него на коленях. Несмотря на завтрашний процесс, на душе почему-то спокойно, а от касаний альфы клонит в сон. Он пропускает тот момент, когда Чонгук выключает телевизор и осторожно переносит его на кровать. Хочется что-то сказать, но он никак не может выбраться из тягучей и вязкой полудремы.       — Я люблю тебя, — шепчет ему на ухо Чонгук, обнимая сзади, и накрывает их одеялом. Тэхен хочет ответить ему, но голос не слушается, и он окончательно проваливается в сон.       Утро начинается немного нервно. Чонгук уходит пораньше, чтобы еще раз все проговорить с Сокджином, а Тэ позволяет себе проваляться в постели до десяти. В окружении запаха Чонгука ему спится особенно сладко.       На сайте Сеульского городского суда не так давно появилась функция видеопросмотра судебного заседания, и любой желающий мог наблюдать открытые процессы в режиме реального времени. Тэхен больше не был нужен Чонгуку в зале, поскольку лучше, чем его слова о невиновности, скажет запись с камер. Хотя он знал, что Чону бы безумно хотелось, чтобы рядом был его омега, наблюдать со стороны все же было самым разумным решением.       Заседание начинается с ходатайства о смене государственного обвинителя. Вместо До Кенсу сторону обвинения теперь представляет Юн Дуонг, довольно молодая девушка. Судя по лицу Джина, тот немного удивлен такой заменой. Тэ надеется, что эта замена будет им на руку.       Дуонг и Джин по очереди допрашивают сначала потерпевшего, а потом и Чонгука. Ничего из ряда вон выходящего не происходит, разве что Сокджин пару раз ставит потерпевшего в тупик своими уточняющими вопросами.       Они просматривают ту самую запись с камер видеонаблюдения, прокурор вяло пытается протестовать, но судья отклоняет ее протесты. Складывается впечатление, что всем, кроме разве что Джина, совершенно неинтересен данный процесс. Выглядит это странно, и Чонгук с Сокджином, видимо тоже не могут понять, что вообще тут происходит.       В общей сложности само заседание занимает от силы тридцать минут. В последнем слове Юн Дуонг просит признать Чонгука виновным и назначить ему один год условно, а Сокджин, соответственно, оправдать за неимением улик против его доверителя.       Судья удаляется для принятия решения, но уже минут через пять возвращается в зал. Подозрительно быстро. Тэ прикусывает губу в ожидании.       Оглашается решение суда. Вердикт: невиновен.       Тэ вскакивает со стула и начинает прыгать от восторга. Все получилось! Они выиграли. Чонгук оправдан!       Трансляция заканчивается на моменте, когда Чонгук крепко обнимает Джина. Все кончено. Можно выдохнуть.       Тэхен решает не звонить сам, а дождаться, пока Чону это будет удобно. Он набирает примерно через пятнадцать минут.       — Я…       — Знаю, видел. Поздравляю!       — Люблю тебя. Скоро буду.       — Жду.       Тэ понимает, что Гук сейчас со своими хенами, и это не лучшее время для бесед. Ничего, он подождет. Тем более, пока что у него не намечалось никаких дел.       Тут телефон звонит снова. Это Юнги. Почему-то это вызывает беспокойство.       — Привет, хен. У вас все хорошо?       — Тэ…в общем, мне нужно с тобой поговорить.       — Конечно, я как раз собирался навестить твоих принцесс.       — Нет, не в больнице. Ты свободен завтра?       Тэ совсем не нравится этот тон. Неприятное чувство, что вроде как улеглось, снова дало о себе знать. Что-то случилось. Что-то плохое. Он буквально кожей это чувствует.       — Да, Юнги, я свободен.       — Тогда встретимся в центре после обеда.       — Хорошо.       Тэ не знает, о чем хочет поговорить с ним Юнги, но почему-то уверен, что после этого разговора уже ничто не будет как раньше.