П.М.М.Л.

      Тэ не может понять, что происходит. Он почему-то находится в зале суда, с той самой стороны, где раньше сидел Чонгук. Рядом с ним сидит Сокджин, а где-то вдалеке, на самом последнем ряду — Чонгук. Все остальные люди расположились по другую сторону. Там много знакомых ему лиц. Кого-то он знал лучше, кого-то — хуже, а с кем-то виделся пару раз. Он замечает Бэкхена и Чанеля, но поймав на себе его взгляд, Бэки тут же отворачивается, стыдливо поджав губы.       — Что происходит, Джинни? — спрашивает он тихо, наклоняясь к бете, сидящему рядом.       — Ты еще спрашиваешь?! Это расплата за то, что ты сделал, — в голосе Сокджина сквозит неприкрытая неприязнь, и у Тэхена внутри все съеживается. Джин никогда не говорил с ним так. Почему вдруг сейчас он настолько груб?       — Я не понимаю, хен…       — Не прикидывайся невинной овечкой. Здесь всем все известно, Тэхен.       — Но я…       Договорить он не успевает. В зал входит Юнги в мантии судьи. Все встают.       — Слушается дело о непристойном поведении и введении общества в заблуждение. Народ против Ким Тэхена.       У него внутри все обрывается. Хочется просто исчезнуть, лишь бы не чувствовать на себе эти прожигающие взгляды. Это осуждение, то самое, которого он всегда так боялся.       Тэхен смотрит на Юнги, но его лицо не выражает ничего, ни сочувствия, ни порицания. Беспристрастный суд.       — Слово предоставляется государственному обвинителю.       В центр зала выходит его мать. Конечно, кто же еще умеет так мастерски смешивать его с грязью?       — Как вы знаете, к своему огромному несчастью, я родила это лживое и развратное создание.Он обманывал меня так же, как и вас всех, притворяясь порядочным омегой. Этот человек пользовался не только нашим с вами доверием! Он так же втерся в доверие к тому, кто любил его всем сердцем! А чем это создание отплатило?! Черной неблагодарностью! Ким Тэхен разрушил репутацию ни в чем не повинного Чхве Минхо, запятнав его доброе имя уродливым клеймом «рогоносец».       — Неправда! — Тэ вскакивает со своего места. Его крик гаснет в неодобрительном гуле толпы.       — Это протест, господин адвокат? — спрашивает Юнги, обращаясь к Сокджину.       — Нет, ваша честь, разве я могу возражать против правды? — саркастично заявляет тот.       Тэ не верит своим ушам. Даже Джин винит его. Все в этом зале винят его. Это просто невыносимо.       Он оборачивается, чтобы увидеть Чонгука, но там больше никого нет.       — Вы видите! Даже сейчас он смотрит на своего любовника! Но его там нет, даже он тебя бросил! Ты отвратителен нам всем, Тэхен. Ты — самое большое разочарование в моей жизни. Слава богу, что мир увидел, какой же отвратительный ты изнутри. Минхо столько тебе дал, делал так, чтобы ты чувствовал себя любимым, нужным, самым-самым… Такое нельзя простить. Мы все здесь тебя ненавидим.       — Нет, нет, пожалуйста! Нет! Это неправда! Я хороший! Нет!!!       — Правда! Позор! Позор! Позор!       Толпа мигом подхватывает мать, начиная дружно скандировать это слово. Тэ закрывает уши руками, но гомон не утихает.       — Пожалуйста… пожалуйста…       — Тише, Тэтэ, тише. Успокойся…       Он резко открывает глаза, жадно ловя ртом воздух. Просто сон. Ночной кошмар, поднявший из глубин подсознания его вечный страх быть отвергнутым.       Чонгук обнимает его со спины, оставляя легкие поцелуи на шее, а Тэ душат слезы. Он и правда отвратителен! Не заслуживает ни Минхо, ни Чонгука. Вообще не заслуживает ничьей любви. Мать всегда была права.       — За что ты меня любишь, Чонгук?       — Потому что ты это ты. Миллион вещей делают тебя тем, кто ты есть, и все их я люблю.       В руках Чонгука так спокойно и тепло, а от слов сердце трепещет маленькой птичкой, грозясь выпрыгнуть из груди. Даже если все так, даже если он мерзкий, подлый и неблагодарный. Пока Чон обнимает его вот так, с этим можно смириться. Чонгук просто пока еще не понял, какой он, но потом, когда правда откроется, захочет ли он быть рядом с таким человеком?       — Прости меня, моя любовь… — тихо шепчет он, целуя ладонь альфы. Чонгук шумно выдыхает, еще крепче прижимая его к себе.       — Ты раньше никогда не…       Но Тэ делает вид, что спит. Потому что так проще. Потому что он недостоин Чонгука. Тот как будто бы все понимает. Без слов. В их истории он всегда играет роль второй скрипки. Альфа утыкается в изгиб его шеи, шумно вдыхая.       За окном едва забрезжил рассвет, но заснуть у Тэхена больше не получается. Он просто лежит, вслушиваясь в ровное размеренное дыхание альфы у себя за спиной и думает, как бы было хорошо, если б он на самом деле был тем человеком, которого так старательно изображал при их первой встрече.       Утро проходит в молчании. Тэ ничего не говорит, а Чонгук не спрашивает. Это так не похоже даже на вчера. Оба ужасно переживали за исход дела, но между ними не было этого странного грядущего чувства, которое бывает перед надвигающейся грозой.       На прощание Чонгук спрашивает его:       — Вернешься?       Но Тэ ничего не отвечает, выдавив из себя подобие улыбки. Он хотел бы, но не знал, найдет ли в себе силы. Почему-то сейчас рядом с Чоном он чувствует себя грязным. Наверное, потому что своими руками марает их любовь, делая из нее что-то постыдное. Потому что сам стыдится ее. Невыносимо.       Тэ едет на встречу с Юнги с тяжелым сердцем. Он настолько запутался в своей лжи, что не имел ни малейшего понятия, как же теперь выпутаться из этих дьявольских силков.       Заходя в ресторан, он застывает от удивления, видя за столиком Минхо. Тот тоже замечает Тэхена и растеряно улыбается, явно не ожидав встретить его здесь. Значит, альфа уже успел вернуться, но ему об этом знать не дал. Раньше такого никогда не случалось.       — Привет. Давно вернулся?       — Привет. Утром. Ты тоже Юнги ждешь?       — Да…       — Странно. Первый раз Юнги зовет меня куда-то поговорить.       — Это настораживает.       — Слегка… как ты?       — Все нормально.       — Я соскучился…       Так неловко Тэхену не было с Минхо даже на первом свидании. Если бы не появление Юнги, он бы просто не знал, чем заполнить ту паузу, которая между ними возникла.       Юнги предложил ему место рядом с Минхо, садясь напротив них. Выглядел он значительно лучше, что вселяло в Тэ надежды.       — В общем-то, вы оба, наверное, в полном замешательстве, для чего я вас сюда позвал. Причина кроется в том, что после моих принцесс вы — самые близкие мне люди. Так уж вышло. Когда-то Тэ ворвался в мою жизнью маленькой бурей, подарившей мне море эмоций и познакомившей меня с любовью всей жизни. А потом в его жизни появился ты, Минхо, и стал и моим другом тоже. Ты столько сделал для нас с Минни, что я навечно твой должник.       — Юнги, ты тоже стал мне хорошим другом, и я безумно рад этому, но ты неправ. Я не сделал ничего особенного. Вы оба дорогие нам люди, и если я смог хоть как-то помочь вам, то я счастлив, — произносит Минхо с улыбкой, разводя руками.       Тэ абсолютно не нравится этот разговор. Такое публичное проявление чувств абсолютно не свойственно Юнги. Значит, что-то случилось. Что-то плохое. Холодный липкий страх расползается у него в груди.        — Юнги, к чему ты клонишь?       Мин улыбается ему так тепло и печально одновременно, что у Тэхена перехватывает дыхание.        — Я умираю. Знаю, звучит не особо круто, но факт. Цирроз печени.       Тэ словно ударили куда-то в район виска. Вдруг резко затошнило, и мир закрутился в пёстром калейдоскопе картинок.       Не отдавая себе отчета, он протягивает руку, чтобы найти ладонь Минхо, и когда альфа переплетает их пальцы, ему вдруг становится легче. Это было условным рефлексом. Он всегда искал поддержки Минхо, и всегда находил. Чтобы ни случилось. Даже сейчас, когда их отношения дали такую трещину, несмотря ни на что, Минхо был и остается его оплотом.       Голос не слушается, он хочет что-то сказать, но выходит только что-то похожее на сдавленный всхлип.       — Юнги, я клянусь тебе, мы достанем лучшего специалиста! Уверен, что все поправимо. Цирроз же не такой уникальный случай, как ваша Лея. Современная медицина способна на многое, — Минхо вмиг становится серьезным, но не забывает успокаивающе поглаживать омегу по руке. Он прекрасно понимает, что это удар прежде всего именно для Тэ.       — Но обманывать смерть пока еще не умеет. Спасибо, Ми, но у меня уже есть самый лучший врач. Она, правда, живет в Осаке, но пусть Бог хранит того, кто придумал видеосвязь. Я не преувеличиваю или преуменьшаю проблему, а говорю только то, что есть.       — Ты так спокоен?       Тэ все это кажется какой-то злой шуткой. Ведь не может же на долю одного человека выпадать столько страданий. На них все уже с головой хватит.       — Нет, не особо. Это просто торг. Третья стадия принятия из пяти. Если я буду соблюдать все предписания, то, возможно, все будет хорошо, и я протяну достаточно долго.       — Чудеса случаются.       Юнги качает головой. Конечно, он понимает, что такому как Минхо сложно смириться со своим бессилием. Когда силы человека исчерпаны, остается только вера.       — Думаю, что на нашу семью уже превышен лимит чудес.       — Не говори так. Боже, это ужасно.       — На самом деле нет. Самое ужасное — это неизвестность. Когда у тебя есть четкий план и ты знаешь, что тебя ждет, все как-то проще. Так что лет пять вам точно придется меня терпеть.       У Тэхена просто нет слов. Он, в отличие от Минхо, не знает, что сказать. Мозг просто отказывается верить. Это же его Юнги! Его пятиминутная влюбленность, его ворчливый хен, его друг, его семья… Нет, это просто очередной его кошмар. Сейчас он проснется и все будет хорошо… Какого же черта он не просыпается?!       — Чимин знает? — задает Минхо один из самых важных вопросов.       Чимин… Их маленькая солнечная птичка… За что?! Так несправедливо, так больно!       — Я не хочу пока ему говорить. Достаточно с него потрясений. Время у меня есть, доктор Кошиба прописала мне чудо-таблетки, и мне даже стало получше. Она обещала, что впоследствии внешние проявления почти сойдут на нет. Пусть сначала все устаканится.       — Юнги, мы сделаем все, что понадобится, только скажи.       — На самом деле, за этим я вас сюда и позвал. Первое, о чем я вас попрошу, это не относиться ко мне как умирающему. Что я не перевариваю, так это жалость. А второе… знаю, это не совсем честно, но я думаю, что мне можно сделать поблажку. В общем, я хочу взять с вас двоих обещание. Мне достаточно вашего слова, и я буду спокоен.       — Конечно, Юнги.       — Я хочу, чтобы, когда придет время, вы оба позаботились о Минни и Лее. Моя малышка — альфа, ей особенно нужен будет отец рядом. Вам я доверяю как себе. Всем же очевидно, что вы будете вместе, и в конце-то концов у вас обязательно будут свои дети. Просто поддержите мою храбрую и сильную птичку. Он почему-то так сильно меня любит, что даже страшно. В одиночку ему не справиться.       Тэ отчетливо слышит щелчок спускового крючка. Слова Юнги бьют точно в самое сердце. Вот оно, то самое «вместе», прозвучавшее, как приговор, не подлежащий обжалованию. Минхо смотрит на него, ожидая ответа.       Тэхен понимает, что принести их клятву должен именно он, поставив подпись под нерушимым договором.       — Мы обещаем тебе, Юнги. Мы позаботимся о твоих принцессах.       — Спасибо, друзья, я знал, что смогу на вас положиться.       Но Тэ больше не слушает. Его жребий брошен. Время собирать камни…       Тэхен просто не может больше оставаться здесь. Ему жизненно необходим глоток свежего воздуха, иначе он упадет в обморок. Прочь отсюда, как можно дальше!        — Тэ… — альфы почти одновременно обращаются к нему, когда он встает, но Тэхен жестом останавливает их.        — Мне нужно побыть одному.       Он не знает, как справляться с горем. Его никто этому не учил. Поэтому он просто садится в машину, выезжает на ближайший хайвей и выжимает педаль газа в пол. На спидометре двести двадцать при разрешенных ста пятидесяти, но ему плевать. На все сейчас плевать. Гнать, что есть мощности, чтобы ни горе, ни даже сама смерть не могли угнаться за ним. Жаль он не взял кабриолет, чтобы в ушах свистел ветер, а в голове ни единой мысли.       Наверное, если бы не было этой болезненной истории с Минни, он не воспринял бы эту новость настолько остро, но он уже видел, как один из самых близких ему людей угасал день за днем. Больше такого он просто не переживет. Он устал притворяться сильным.       Шекспир говорил, что большее горе врачует меньшее. Это правда. Его страхи вдруг стали казаться такими смешными. Ну что такое потерять какую-то репутацию перед потерей самой жизни? Ничто. Сейчас Тэ отдал бы все, что у него есть, в обмен на Юнги. Они с Минни должны дожить до старости, построить дом с липовой аллеей, воспитать кучу детей и внуков. Они не должны считать дни и молиться, чтобы завтра им еще позволили быть вместе. Минни не должен видеть, как его единственный умирает.       Он гоняет вокруг Сеула до самой ночи, пока стрелка бензобака не опускается до нуля. Стало ли ему легче? Нет, не стало. Тэ словно впал в какую-то кататонию. Ему бы заплакать, но нет сил. Он почему-то ужасно устал. Полное эмоциональное выгорание, которое, тем не менее, не приносит никакого облегчения. Скорее даже наоборот. Его боль никак не может найти выход и буквально отравляет его изнутри. Появившаяся тошнота так и не прошла.       На заправке он включает телефон. Пять пропущенных от доктора Мэй, четыре — от Минхо и два от Гука. Тэ не хочет сейчас ни с кем говорить. Вообще. Просто не в состоянии.       Он пишет Чону, что у него дела, и он позвонит ему позже. Чонгуку не понять его, при всем желании. Даже несмотря на всю его любовь. Эту боль с ним может разделить только один человек. Тэ надеется, что он ждет его.       Тэхен поднимается на нужный этаж. Открывает дверь ключами. В квартире темно и тихо. Когда из места, где они были так счастливы, она успела превратиться в красиво декорированную бетонную коробку? Как так вышло?       Проходя в спальню, он до ужаса боится обнаружить там пустую постель. Кажется, что сердце просто не выдержит. Минхо нужен ему сейчас, нужен, как воздух. Потому что это их общая боль, их близкий человек.       Видя на кровати знакомую фигуру, он в три шага преодолевает разделяющее их расстояние и ложится рядом, как был, в уличной одежде, утыкаясь носом в шею. Запах кедра с лавандовой ноткой успокаивает, как и прежде. Минхо вздрагивает всем телом, чувствуя прикосновение. Тэ просто не переживет, если альфа сейчас оттолкнет его, хотя тот имеет на это полное право. Но Минхо не был бы Минхо, поступи он так. Чтобы ни случилось, это все еще его рыцарь в сияющих доспехах.       Альфа поворачивается к нему лицом и прижимает к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Тэ обнимает его в ответ и наконец-то дает волю слезам. Он плачет горько, захлёбываясь рыданиями. Вой, что рвется из груди, пугает его самого, но сдерживаться нет сил. Минхо шепчет ему что-то успокаивающее, Тэ не разбирает что, но в самом голосе столько любви, понимания и боли, их общей, что он чувствует то забытое чувство полного единения между ними. Минхо снова понимает его, как никто в этом мире. Как когда-то давно, теплой и солнечной весной, в которой одного взгляда было достаточно, чтобы понять все без слов.       — Если звал кого-то кто-то       Сквозь густую рожь       И кого-то обнял кто-то,       Что с него возьмешь?       Минхо рассказывает ему тот самый простенький стишок, целуя его в макушку. Хочется зарыдать еще сильнее и просить прощения, снова и снова. Он предал все, что у них было. Он полюбил другого, поселив его в своем сердце и мыслях, оставив Минхо в одиночестве. Его доброго, милого и все понимающего Ми.       — И какая нам забота,       Если у межи       Целовался с кем-то кто-то       Вечером во ржи…       В тот раз он закончил стихотворение и начал их отношения. А что теперь? Теперь у него есть слово, которое он дал Юнги. Обещания нужно выполнять.       Теплые, ласковые прикосновения успокаивают, и Тэхен незаметно для себя проваливается в сон.              Утро для него начинается с настойчивого телефонного звонка. Спросонья он не глядя берет трубку.       — Да неужели Вы соизволили ответить!       — Ээм… доктор Мэй?       Вчера она звонила несколько раз, но Тэхену было совершенно не до того, и меньше всего он хотел общаться с врачом на какую-либо тему.       — Ну то, что Вы меня помните, уже неплохо. Звоню сказать, что передала Вас обратно доктору Вонгу. Пусть он сам ведет эту беременность, раз Вы так безответственно относитесь к своему здоровью. Вы хоть в курсе, что после внематочной беременности существует риск выкидыша! Тем более в Вашем случае, когда так мало времени прошло…       — Подождите, какая беременность? Я… я что-то не понял?       — Будем надеяться, что самая обычная. Пять недель. Поздравляю Вас и удачи. При таком отношении она Вам ой как понадобится. Хорошего дня.       Мэй отключается, а он еще пару минут сидит с телефоном у уха, абсолютно дезориентированный услышанным.       Он ждет ребенка?! Но как такое возможно? Ли же говорил, что теперь шансы ничтожно малы и предстоит долгий процесс восстановления. Почему именно сейчас?! Почему?! Ему не нужен никакой ребенок! Тем более, что он не знает, кто его отец. Точнее догадывается, но это не одно и тоже. Клеить на маленькое существо клеймо будет верхом несправедливости. Да и вообще, он совершенно ничего не знает о детях. Это Чимин всегда мечтал о большой семье и паре карапузов, а он только смеялся над этим. Тэ ничем не лучше своей матери, он даже хуже. Зачем обрекать маленького человека на свою судьбу?! Он не сумеет быть хорошим папой. Все ужасно. Тэ не хочет этого ребенка.       Не соображая, что делает, он встает и идет в гостиную. Огромное панорамное окно с видом на город притягивает его к себе. Можно просто взять и покончить со всем разом. И больше не будет никакой боли. Никогда.       Город уже проснулся, если Сеул вообще когда-нибудь спит. Люди спешат по своим делам, словно маленькие муравьи. Отсюда они больше напоминают разноцветные точки.       Тэхен упирается лбом в холодное стекло. Весь его мир рушится, словно замок, выстроенный из песка и тумана. Он просто сторонний наблюдатель, бессловесный и безучастный. Ни песок, ни туман не удержишь в руках, как ни старайся.       — Тэ?       Он поднимает голову и видит Минхо с кофе и морковными кексами в руках. Совсем как в их первые встречи…       — Как ты?       — Не знаю… — честно признается он. Все, что сейчас происходит, это слишком. Хочется просто закрыть глаза и спрятаться, чтобы никто не нашел. Ему не хватает смелости и силы воли. Он просто жалок.       — Я не говорил тебе, но…мне предложили работу в Нью-Йорке. Пресс-атташе от Южной Кореи в ООН. Контракт на год. Мы могли бы уехать. Вместе.       — Как я могу уехать после того, что Юнги сказал?       — А сейчас ты сможешь спокойно смотреть в глаза Минни и скрывать от него правду изо дня в день?       — Я… не думал об этом.       — Время не лечит боль, но определенно делает ее менее острой. Нам всем предстоит пройти все стадии принятия.       Тэ не представляет, что будет с Минни. После всего, что с ним случилось, на что он пошел ради их семьи, это будет удар. Пока еще тот счастлив в своем неведении, хоть и подозревает что-то. Но это знание просто убьет Чимина, Тэ знает наверняка, а врать ему, глядя в глаза, это подлость. Но сказать правду будет подлостью не меньшей, если не большей. Что же тогда ему делать? Побег это хотя бы не ложь…       — Не уверен, что это хорошая идея.       — Подумай. Я не тороплю тебя. Для нас это был бы выход.       В одном Минхо прав — для них двоих это действительно выход. Просто взять и уехать, отряхнув пепел его несчастной любви с ног. Попытаться создать новое, а не хвататься за обломки былого. Вместе…       — Я… жду ребенка…       Если бы сейчас Минхо спросил его: «Чей это ребенок?», он бы ответил: «Не знаю», но тот ни о чем его не спрашивает. Наверное, потому что знает, что Тэ ему ответит.       — Мы ждем, Тэ. Мы. И прямо сейчас я самый счастливый человек на Земле, — Минхо обнимает его, прижимая к груди. Он улыбается, словно действительно рад. После всего… Тэхен прикрывает глаза, делая глубокий вдох.       Иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу.       Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия. Похоже, что он свой сделал…