***
Обычный день. Сегодня не должно произойти ничего, что могло бы хоть как-то помочь Никифорову снова поймать этот огонёк в глазах. Два года он работает тренером успешного фигуриста — Юри Кацуки. Два года он уже не участвует в соревнованиях и что уж греха таить, очень скучает по этому времени. Ему уже двадцать девять лет, а семьей Виктор все ещё не обзавёлся. Приезжая домой, он может увидеть только своего преданного песика — Маккачина. Но чего-то не хватает. Уже битый час Никифоров стоит в громадной пробке, пытаясь наконец-то попасть домой и завалиться вместе с пуделем на диван, но видимо произошла какая-то авария и эта колонна из машин не скоро сдвинется с мёртвой точки. В окнах белой иномарки было абсолютно ничего не видно, из-за белого инея, который образовался на стёклах. Экран мобильного телефона внезапно засиял, оповещая о новом сообщении. Поставив автомобиль на ручник, Никифоров схватил свой телефонный аппарат, открывая уведомления. От кого: Милка) Витя, привет. Не хочешь сходить на концерт к моей подруге? Если ты думаешь, что я зову тебя на свидание, то очень ошибаешься. Но начало уже через час. Никифоров тихонько хихикнул и стал размышлять над предложением своей подруги. — Думаю, Маккачин не сильно расстроится, если я задержусь немного. — довольным тоном прошептал Виктор и стал набирать ответ. От кого: Витька. Жаль, я надеялся, что ты на меня запала. Я не против сходить с тобой. Кидай адрес. Получив название места, в котором будет проходить концерт, белобрысый фигурист свернул с главной улицы, попутно не забыв заехать за цветами. Виктор не знал, какие цветы предпочитает юная исполнительница, поэтому выбрал самый оптимальный вариант, такой как красные розы.***
Никифоров приехал довольно быстро и стоял у входа в Мариинский театр, ожидая свою вечно опаздывающую подругу. Билеты были у неё, а значит фигурист не сможет самостоятельно войти. — Здорова! — внезапно кто-то пнул голубоглазого прямо в спину, отчего тот пошатнулся. — Долго стоишь? — Неужели? Я уже думал, что твоё приглашение было шуткой. — белобрысый аккуратно обнял Бабичеву в знак приветствия. — Какой букет. Решил купить меня цветами? — Мила заметила в руках фигуристка красные розы. — Знаешь ли, я думал так принято — дарить цветы после выступления. — Никифоров сохранял абсолютно спокойный вид. — Да ладно, пошли. — продолжать этот разговор рыжей было неловко. Раньше с Виктором они постоянно засыпали друг друга различными каламбурами, в шутку конечно же. Сейчас у Никифорова как-будто отобрали этот талант охмурять женщин своими словами. Да и сам он изменился. Теперь голубоглазый всегда был крайне серьёзнен и не мог думать о чем-то другом, кроме как тренировках своего ученика. — Ох ты, Витя, уже началось!— заорала Бабичева и схватив за руку бедного фигуриста, потащила его к концертному залу. Они чудом успели занять свои места. Свет уже не горел, а в середине сцены стоял ведущий, который объявлял номера. Программа полностью состояла из классической музыки, что Никифорову очень нравилось. Он всегда знал, что классика ему по душе. Почти весь концерт Виктор внимательно слушал каждых исполнителей, но под конец вспомнил, что Мила говорила про выступление своей подруги, из-за которой он собственно и здесь. — На сцене Надежда Орешкова. Рахманинов, прелюдия номер пять. — продиктовал мужчина в микрофон и на сцене появилась очаровательная шатенка, по мнению самого Виктора Никифорова. Всё её худое тельце обтягивало лёгкое чёрное платье в пол. У фигуристка сложилось впечатление, что эта девушка очень похожа на модель из-за своих чертовски привлекательных ножек, лишь только рост не подходил для этой профессии. Шатенка обошла черную банкетку, обтянутую кожей и сделала лёгкий изящный поклон, после чего села за инструмент. Настроившись, она начала игру, а Никифоров не отрывал взгляда от пианистки. Всё это время, девушка была крайне расслаблена и спокойна, смело нажимая на черно-белые клавиши блестящего рояля. Как только она закончила из зала посыпалось множество аплодисментов и снова поклонившись, незнакомка скрылась за кулисами. Виктор все ещё находился под впечатлением. — Всё, пойдём быстрее, Вить. — пролепетала Бабичева, пытаясь сдвинуть с места своего друга. Фигуристы спустились вниз и усевшись на скамью, стали ждать подругу Милы, которой Виктор собирался вручить цветы и свалить домой. Слишком вымотался он сегодня, да и наверно возмущению Маккачина не будет предела. — Надька! — протянула рыжая и слетев со скамейки, набросилась на девушку, чуть не сметая её с пути. Никифоров оглянулся и сразу узнал в ней ту самую шатенку с офигенными ногами, которая выступала самой последней. Как только она заметила Никифорова, легонько улыбнулась ему и помахала рукой. — Здравствуйте, Виктор, верно? — смущённо спросила пианистка, подойдя ближе. — Верно. А вы та самая Надежда? Я просто очарован вашей игрой на рояле. — взял себя в руки белобрысый, протягивая букет. — Ох, спасибо большое. Мне очень приятно. — Никифоров почему-то сразу догадался, что она не признала в нем звезду фигурного катания. — Но на будущее, я больше люблю ромашки. На будущее? — На будущее? — усмехнулся Виктор, заставив Орешкову немного смутиться. — Да, я надеюсь снова увидеть вас на своём концерте, если вы не против. — девушка подошла ещё ближе. — Конечно, если вы скажете свой номер, чтобы я мог узнать когда ваше выступление. — промурлыкал Никифоров, обойдя шатенку сзади. — А он настырный, весь в тебя. — усмехнулась Орешкова, глядя на свою рыжую подругу. — У вас все такие? Значит, она все-таки знает его. — Что вы, только самые лучшие. — ответил Виктор, нагло пялясь на пятую точку пианистки. — — Будьте осторожны, а то так и без глаз можно остаться. — снова эта очаровательная ухмылка расплылась на милом личике Надежды, которая быстро очутилась рядом с Бабичевой. — Ну мне пора. Ты со мной? — А как же, домой я сегодня точно не хочу. — ответила Мила, укутывая свое лицо белым шарфом, так как на улице уже ночь и температура опустилась ниже. — Значит, бросаете меня? — обиженно промычал Виктор. — А вам пора домой. — проговорила Орешкова, натягивать большую черную куртку на себя. — Как жаль. — сказал Никифоров и попрощавшись с Бабичевой и новой знакомой, ушёл восвояси. Как только фигурист оказался рядом с автомобилем, его охватило странное чувство… может это просто такое интерес? Интерес, что возник сразу после того, как Орешкова гордой походкой выпорхнула на сцену, не обращая внимания на остальных и просто получая удовольствие от того, что она делала. Открывая дверь своей машины, Никифоров услышал звонкий смех, который доносился с другой стороны дороги и обернулся, чтобы узнать источник. — Надя! Ну твою мать! — выругалась Бабичева после ещё одной неудачной попытки своей подруги подняться на ноги и не упасть лицом в снег. На улице гололёд, а эта пианистка даже не подумала сменить свои каблуки на более удобную обувь. — Ахаха! Лучше помоги мне! Хватит стоять и ржать! — угрюмо фыркнула шатенка, протягивая руку. — Ладно-ладно. — Мила быстро подняла подругу с мерзлого асфальта. — Вам не нужна помощь? — выкрикнул Виктор, все ещё наблюдая за этой уморительной картиной. — Всё в порядке. — бросила Орешкова, даже не взглянув на белобрысого. — Подвезти? — спросил мужчина, прежде чем Надежда достала из кармана своей куртки чёрный брелок и нажала кнопку для открытия своей машины. — Не стоит. — улыбнулась пианистка и распахнув дверь, уселась в свой красный автомобиль.***
Никифорову стоит почаще посещать такие мероприятия. Он и сам отметил, что они на него хорошо влияют и позволяют немного расслабиться. Дома его верный и преданный друг разлегся возле двери на небольшом коврике в коридоре, подогнув лапы под себя. Накормив голодного пса, Виктор и сам вспомнил о том, что кроме утреннего кофе он ничего не ел, а еще вспомнил о том, что в холодильнике шаром покати. Сейчас он сильно жалел, что не заехал по пути в какую-нибудь забегаловку, ведь по дороге домой их встречалось немало. — Может мне твоего корма хряпнуть, Маккачин? — усмехнулся фигурист и постояв немного возле раскрытого холодильника, потянулся к телефону, чтобы заказать еду на дом. Большая трёхкомнатная квартира пятикратного чемпиона всегда была пуста. Всё свои «гулянки» он проводил вне дома, а сейчас и вообще не проводил. Почти каждый месяц они с Кацуки, а иногда и с Плисецким, ходили в караоке (Юру вели против его воли). В комнатах было слишком неуютно, да и в общем, вся квартира была чересчур серая и скучная. Единственный плюс — все разложено и убрано по своим местам. Хотя это и не так трудно, тем более если к тебе каждую неделю приходят и убирают все за тебя. Раскинувшись на своём огромном белом диване с пуделем, Виктор клацнул кнопку на пульте, включая телевизор. Что смотреть - ему все равно. Просто хотелось немного отвлечься и поваляться с Маккачином, о чем он мечтал ещё с самого утра. Хотя о том, что он посетил этот концерт, Никифоров не пожалел. И он намерен ещё раз встретиться с этой обворожительной пианисткой.