Стёртые грани

Я пересекла парк и вошла в парк в районе Клэпхем. Братец нашёл себе квартиру именно здесь — то ли потому что мы оба обсуждали красочность здешних парков, то ли ради того, чтобы жить на другом конце города от родителей. Завидую ему: уже восемнадцать, что означает выход из-под опеки семьи. То есть, теперь он активнее будет в семейном бизнесе — не иронично ли, что отец занимался секс-шопами, прикрывая нелегальную проституцию, а мать проводила массовые тренинги сексуального принятия себя и давала частные уроки йоги? Почти без труда нашла нужный этаж и поднялась на девятый этаж. Обменялась с Марком лишь двухсекундным зрительным контактом и вошла внутрь. В прихожей царил полумрак, так что едва не споткнулась об стоящие коробки. — Осторожно, — он подцепил мой локоть, удерживая моё равновесие, — обнимемся, сестрёнка? — Марк раскинул свои руки, и я позволила его сумасбродному запаху обвить моё сознание. — Будешь есть, пить или сперва в душ? Мы смотрели друг в другу, считывая мысли и снимая друг с друга одежду. Это было уже привычным, но всё еще неловким. Причин несколько, и все они объяснимы — с точки зрения нормального мира. Январь 2018 — Марк! — Я затарабанила в дверь, — да что ж такое! Я уже пятнадцать минут не могу попасть в душ… — По-твоему, это много? — Он открыл дверь, стоя на пороге, лишь обвязав полотенце на бёдрах, — сколько ты обычно проводишь здесь? — Марк… — У меня внезапно осипло горло, — я продрогла в машине и хотела согреться в горячей ванной, — я сосредоточилась взглядом на коврике, не заметив, как он втащил меня внутрь. — Это меняет дело, малышка, — промурлыкал он мне на ухо, стягивая заледеневший свитер с меня и принимаясь за брюки. — Я сама, — я убрала его руки, всё ещё опустив голову. — Ладно. Запустить пену в ванную или это лишнее? — Запусти себя прежде, — я вдруг смело взглянула ему в глаза, отмечая почерневший взгляд, — боюсь, даже кипяток в сравнении с твоим жаром будет прохладной водой источника… Октябрь 2018 — Ева, вам нравился ваш брат? Или он до сих пор нравится? Между двумя мужчинами в моей жизни была разница ровно в 21 год и шесть недель. Конечно, отец был более опытным, самоуверенным и авторитарным, но в целом Марк был точной его копией. Брат был для меня всем. Он обнимал меня, когда у меня было кошмары до девяти лет, а родителей никогда не было дома. Он помогал подбирать наряды в кафе с подругами и даже разбирался во всех тонкостях макияжа. Он носил меня на руках повсюду, когда я повредила спину на гимнастике и ограждал от пьяных мужчин на партнёрских вечеринках. Отец вёл со мной как со взрослой девушкой с тринадцати лет. Мы обсуждали с ним темы взрослых отношений и инвестиций, огранку драгоценных камней и туристический поток на Мальте. Но у него были длинные, тонкие пальцы пианиста, которые в считанные секунды обшаривали каждый сантиметр моего тела. У него был дурманящий запах, который сигнализировал опасность. Он готовил меня в идеальные жены и любовницы, занимая мой мозг и тело всевозможными активностями. — Я люблю его, — это слова дались мне легко, хоть и потребовалась пауза, чтобы осознать и подтвердить для самой себя, — без него я не выживу. Апрель 2019 — Эй-эй, — Марк перехватил мой локоть и притянул к себе, — помнишь, мы друг другу обещали? Что теперь будем вместе. В нашем мире. — Ты отлично ведь понимал, что всё, пока мы не встретим… — Нет-нет, Ева, — брат обхватил моё лицо обеими ладонями, заставляя взглянуть ему прямо в глаза, — нет же, мы давно любим друг друга, но не могли реально быть вместе из-за родителей. — Мы и сейчас не можем, из-за других людей, — я попыталась выбраться из его объятий, — но теперь ещё и я не хочу. Я влюбилась в другого. Самое невыносимое, самое болезненное до хруста костей, до выворачивания внутренностей было причинить боль самому любимому, самому близкому человеку на свете. Но с тех пор, как эта любовь стала душить, а другая — исцелять, я не могла поступить иначе.