Цена доверия

Утро начинается для Геллерта поздно. Солнце уже поднялось в зенит, когда темный маг закончил с перевязкой ран и был готов заняться делами. Раны, которые вчера обработал Грейвз, еще давали о себе знать, но уже не в той мере, как раньше. И Геллерт был ему благодарен за это. Собрание, которое планировали на вечер, сдвинули на послеобеденное время. Вечер хотели посветить знакомству с новыми аколитами «Ради общего блага» и небольшому пиршеству. В этот раз на собрании присутствовали все, кто был не занят. В окно светило солнце и приятно прогревало комнату. Геллерт рассказывал о том, что изменилось за те несколько дней, пока их не было, какие силы были привлечены на их сторону. — …так же в нашем доме завелась крыса. Которая, как выяснилось, работает на две стороны. — По залу прошелся тихий шепот. — Ничего особенного. Все выжили после инцидента. Однако тот, кто сделал это, должен понимать, что для него это не пройдет без последствий. Для каждого — это будет уроком о том, как поступать нельзя. И что следует за нарушениями нашего устава, так аккуратно составленного мистером Грейвзом. Однако вернемся к основной теме нашего разговора. В ближайшее время нам необходимо собрать подготовленную группу для переговоров с драконологами, которые занимаются разведением и охраной заповедников, где обитает Венгерская Хвосторога и ряд других опасных существ. Они предлагают нам поставку необходимых материалов для зелий и всего остального, а так же приручение парочки драконов для нашей армии. Геллерт останавливается и обводит взглядом присутствующих. Что-то было не так, — но только вот что? По залу то и дело прокатывается шепот, но он касается предстоящих планов. Геллерт смотрит на Розье. Она как всегда обворожительна и невозмутима. Остальные тоже ведут себя спокойно. Но что не так? — Итак, туда отправятся следующие маги: Варнинг, Блеквул — ваша задача передвижение до места назначения. Аппарировать вблизи заповедника запрещено. Министерство отслеживает эту территорию и буквально через минуту вы будете замечены. Поэтому мисс Розье подготовит для вас порт-ключ, который перенесет в нужную точку. Рошье и Барсонг — ваша зона ответственности — безопасность группы. Любые попытки нападения — сразу же изолировать. Мистер Грейвз и Кралл, вы — главное звено. Персиваль и Кралл смотрят друг на друга одновременно. В темных глазах аврора — неверие, и что-то напоминающее шок. В раскосых — отвращение вперемешку со злорадством. Грейвз сжимает зубы, про себя думая, что препираться с темным скоро войдет у него в привычку. Особенно по вечерам. Но это все потом, аврор возвращает внимание собранию. — Вы ведете переговоры и ставите конечную точку в них. Они должны отдать все то, что я сегодня перечислил, — Геллерт осекается, чувствуя, как горит спина. Горят те части, где прошлись когти зверя. Все изнутри начинает скручивать. Он не может произнести ни слова, потому что горло сводит судорогой и опаляет невидимым огнем изнутри. — Вон, — среди аколитов слышны непонимающие перешептывания. — Я сказал, ВОН! — Поднимает громкость голоса Гриндевальд, пуская волну магии, расталкивая всех в разные стороны. И присутствующие, мгновенно уловив состояние своего лидера, моментально аппартируют. Только Грейвз мешкает. Происходящее ему не нравится, не нравится настолько сильно, что остальное отходит на второй план. Вчерашнее открытие, недовольство его назначением «в одну упряжку» с Краллом… Все это больше не имеет значения. На мгновение он даже допускает возможность ослушаться прямого приказа. Но коснувшаяся его лишь краем, магия темного не оставляет сомнений: он не задумываясь убьет сейчас любого, кто ослушается. Дважды искушать судьбу за одни сутки аврор не рискует, а потому аппарирует вслед за всеми. Но — всего лишь за дверь зала для собраний. Он не один такой: перед дверью толпятся маги, тревожно переглядывающиеся между собой, но не решающиеся сделать и шага к двери. Аврор удостаивает их всего одним взглядом, а потом рявкает: — Заняться больше нечем?! Разошлись по комнатам! Живо! Что действует более убедительно — вспыхнувшая в темных глазах ярость или оказавшаяся в руке палочка — ему в сущности плевать. Главное, что работает. Перед дверью зала остается он сам. И еще Розье. Тем лучше. Персиваль прислушивается к происходящему за деревянной преградой, одновременно спрашивая: — Такое было раньше? Француженка отрицательно качает головой, и Грейвз негромко выругивается. Гриндевальд резко опустился в кресло, выдыхая и пытаясь затем сделать вдох, но агония, покрывающая все его тело, сдавливала легкие. Руки сжались в кулаки настолько сильно, что ногти глубоко впились в ладони, оставляя раны. На каждый выдох — от четырех до шести рваных вдохов. Невозможность дышать. Тело скручивает изнутри, заставляя выгибаться. Резкий вдох, и еще одна волна магии проходится по комнате, нанося урон, заставляя разлететься в мелкие щепки все хрупкое и все то, что попадает под движение магии. Геллерт резко поднимается, пытаясь на ходу снять с горла шарф, который внезапно начал казаться удушающим, и расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Новая вспышка боли — и снова волна магии, которая превращает комнату в развалины. На долю секунд это прекращается и Геллерт, опираясь рукой на стену, пытается отдышаться. Откуда взялась эта боль? Что ей предшествовало? Вчера ведь все было хорошо. Нормальное самочувствие, раны промыты и обработаны. Неужели все-таки это был яд? Яд, который невозможно распознать? Действующий медленно… Сначала всасывается в кровь, расходясь по ней и проникая в каждый сосуд, а потом, взрываясь во всем теле, разгорается, словно пламя. Вдох-выдох. Анализируй, Геллерт. Анализируй. Что ты еще можешь отследить по состоянию, чтобы понять, какое противоядие тебе нужно? Это явно не тот яд, который можно купить на черном рынке и сварить самому. Яд, который точно рассчитан, выверенная доза, правильное время, когда именно он должен подействовать. И «детонатор» этого яда — что это? Снова вспышка боли и Гриндевальд уже с усилием подавляет тихий стон, который срывается с его губ и он опирается плечом на стену, пытаясь не сползти по ней на пол. Боль мешает думать. Надо постараться для начала хотя бы унять ее. А потом решать все постепенно. И Геллер аппарирует в свои покои. Розье за дверью чуть вздрагивает. — Что это за звук? — самообладание явно изменяет всегда спокойной и собранной француженке. Грейвз тоже его слышал. Сухой треск дерева, звон стекла, скрежет металла и стук камня. Впечатление, что комнату просто разносили изнутри. Все, к черту! К черту правила, к черту субординацию, что бы там не происходило за дверью — это все выходило за рамки понятия «нормально». Аврор даже не тратит время на дверь — просто аппартирует обратно в зал для собраний. И на мгновение застывает на месте. Он уже видел такое. Почти год назад, всего за несколько дней до «встречи» с Гриндевальдом и его свитой в Нью-Йорке. Спонтанный выброс магической энергии огромной силы. По комнате словно прошел ураган, сметая все на своем пути. И она была пуста, Геллерта здесь уже не было. Звук аппарации заставляет его резко вскинуть палочку, оборачиваясь. Винда. И судя по всему — шокирована она не меньше его самого. Глаза мага и ведьмы встречаются. — Его покои? Винда кивает. Аппарируют они одновременно. Новая вспышка настигает его сразу же после аппарации. И уже не стон, а крик вырывается из горла. Геллерт опускается на одно колено, тяжело дыша. Магия, которая скользила по его телу, сейчас острыми кольями впивалась в его кости, кожу и мышцы, разрывая их изнутри. Нужно выпить зелье, противоядие, все что угодно, чтобы думать. Нужно время, чтобы собрать информацию. Геллерт обхватывает себя руками, складываясь пополам. Больно. Такого еще не было, чтобы боль ломала изнутри, выжигая все тело. Искусно нанесенный яд. Такой незаметный и сильнодействующий. Геллерт поднимается на ноги и, пошатываясь, доходит до своего шкафчика с зельями. Состояние рискует превратиться в обморочное, но, сжав зубы, а ногтями впившись в ладони, он отсрочивает этот неприятный процесс, разбирая склянки с зельями. То, что попало внутрь него, явно было сложносоставным ядом. Или зельем. Он так пока и не понял. Но обычное зелье от ядов и магических ядов не сработало, а лишь усугубило ситуацию. Провести идентификацию первопричины — невозможно. Нет ничего, с чего можно было бы снять пробу. Хотя… — Если подобрать противоядие, базируясь на крови, в которой находится яд? Это скорее всего будет куда действеннее, чем просто ждать, — Геллерт подзывает к себе чашу и палочкой режет себе ладонь, держа ее над емкостью. Теперь остается только с помощью экспериментов найти состав, который уберет то, что находится внутри него. Дно чаши покрылось кровью, достаточно для эксперимента. Сейчас надо собраться и переместиться в лабораторию. Снова вспышка боли, и Геллерт отходит на несколько шагов назад, опускаясь на пол, на колени. Дышать стало еще тяжелее. Воздух превратился в плотное горячее нечто, которое просачивалось через нос и рот, не давая возможности дышать нормально. Сейчас. Чуть-чуть. Надо отдохнуть. Глаза закрываются. Две секунды. Только бы перевести дыхание и начать снова действовать. Последнее, что слышит Геллерт, это то, как с громким звуком открывается дверь. Прохладные пальцы касаются его горла, проверяя пульс. Прохлада. Как хорошо. Можно еще немного? Картинка реальности гаснет перед глазами. — Слышно что-нибудь? Персиваль стучит по дереву еще раз. Но ответом ему служит лишь тишина. Напрямую в покои Гриндевальда мог аппарировать только он сам. И потому маг и ведьма сейчас стояли перед закрытой дверью, напряженно вслушиваясь в тишину за ней. Дважды уже Персиваль пробовал просто стучаться. Шальная, безумная надежда, что все обойдется, что Геллерт просто… что у него просто испортилось резко настроение — все еще теплилась где-то глубоко внутри. У Винды нервы не выдерживают первой. Выхваченная палочка, и если бы их мысли сейчас не сходились — Грейвз бы не успел. — Бомбарда Ма… — Стой! — заклятье выверенное, Винду не отбрасывает на стену, а всего лишь откидывает на пару шагов назад. Персиваль начинает говорить раньше, чем француженка успевает швырнуть заклятие уже в него. — А если он около двери сейчас?! Убить хочешь?! Не дожидаясь, пока Розье опомнится, Грейвз поворачивается к двери и сносит ее с петель несколькими ударами ноги. Старый, абсолютно не-маговский, но такой действенный способ. Комната оказывается пуста. На мгновение Персивалю кажется, что он оглох, настолько тихо было внутри. Аврор думает, что ошибся. Вдруг темный аппарировал куда-то в другое место, а он лишь зря испортил дверь? Но потом он улавливает краем глаза движение и вспоминает о спальне. Мозг аврора фиксирует детали на полном автомате, когда он появляется на пороге. Открытый шкафчик, из которого он сам же накануне доставал склянки с зельями. Несколько пузырьков валяется на полу, пара из них пустые. — Геллерт! Грейвз уже не слышит короткого возгласа Розье — кидается к темному сразу же, за пару прыжков оказываясь рядом, на коленях. Первый жест — пальцы под подбородок. Короткий вздох облегчения — пульс есть. Живой. Но жилка на шее бьется бешено, а дыхание поверхностное и неровное. Аврор коротко оглядывается по сторонам, на полном автомате фиксируя детали. Следов вторжения точно не видно, больше было похоже, что Геллерт пытался найти что-то в своем шкафчике. Чаша на столе. Несколько капель крови рядом на столике. Грейвз опускает взгляд, и тут же находит этому объяснение: на левой ладони темного глубокий порез, а кончик Бузинной палочки в крови. Понятно, сам себя. — Нужно уложить его, — то ли для себя, то ли для Розье, произносит Персиваль. — Мобиликорпус. Так жестко собственную магию американец не контролировал уже давно. Мягкая волна подхватывает темного с пола, опуская на кровать. Несколько секунд всего, но их хватает, чтобы Персиваль полностью отключил собственные эмоции. Здесь и сейчас им было не место. Дальше — в руки Грейвза ложатся все пустые пузырьки из-под зелий. Антидоты, обычный и магический. Значит, первое, о чем подумал Геллерт — о яде. Мысль вполне логичная. А возможных источников яда могло быть два: либо еда в замке, либо раны темного. Раны темного… Персиваль вдруг понимает, что он единственный во всем Нурменгарде, кто знает, в каком состоянии вернулся Гриндевальд вчера вечером. Грейвз оборачивается к кровати. Винда уже там, рядом. Тонкие пальцы чуть подрагивают. Нет, эмоциям здесь не место. — Мисс Розье, — голос аврора спокоен. — Отвечаете за безопасность мэтра. Никто не должен войти сюда, ни тайно, ни явно. Если в замке крыса, могут попытаться добить. Антидоты. Яд. Даззи, — появления эльфки Грейвз не ждет, она услышит его и так: — Проверить всю еду, которую подавали мэтру за последние двенадцать часов. Следи за остальными эльфами. Если кто-то из них — ты узнаешь сразу. Тех, кому сама доверяешь — поднять на ноги. Пусть слушают замок, мне нужны уши во всех уголках. Кто о чем говорит, шепчет, судачит, пишет, думает — все слушать. Далее — запрет на выход из замка всем без исключений. Скажи, что нарушителей будут убивать. На деле — обездвиживать. По замку передвигаться можно. Выполняй. Дальше. Персиваль на мгновение прикрывает глаза. Плохо, очень плохо — он только начал собирать свою собственную гвардию. Люди еще не проверены, но выбирать не приходилось. — Экспекто патронум. Кластер, Яшковец, к покоям мэтра Гриндевальда. Ждать указаний. Светящаяся рысь моргает раскосыми глазами и растворяется в воздухе. И только после этого Грейвз снова поворачивается к кровати, подходя ближе, берет австрийца за руку, и тихо зовет: — Геллерт? Геллерт, ты слышишь меня? Геллерт чувствует все. И прикосновения, кажется, Грейвза, дают ему облегчение. Жар временно отступает, давая возможность вздохнуть и перевести дыхание. На какое-то время, он даже успевает приоткрыть глаза. В его комнате действительно находятся Грейвз и Розье. И Винда явно в состоянии шока, потому что никогда такого не случалось за все время их совместной работы. Но Геллерт не теряет времени даром. Пока боль отступила, ему необходимо было попасть в лабораторию, где находилось куда больше ингредиентов для того, чтобы выяснить состав яда. — Я слышу вас, мистер Грейвз. Слышу, — Геллерт закрывает глаза и мысленно притягивает к себе зелье восстановления. Выпивает залпом, чувствуя, как разливается энергия по телу, забирая даже боль. Хоть и временно. Это Геллерт знал наверняка. А потому у него сейчас было очень мало времени. — Мне нужно в лабораторию. Здесь нет того, что мне нужно. А то, что сейчас плавает в крови, явно не из простых ядов, а сложносоставных. — Геллерт медленно поднимается, отслеживая состояние. Жар все еще остался. Он чувствует, как протекает через все его тело кровь, как она горит. Но сейчас он может уже говорить и, скорее всего, даже передвигаться. — Винда! Отправь своих лучших ищеек за следующими ингредиентами: рога румынского длиннорога, рог дромарога, кровь дракона, яичная скорлупа китайского огненного дракона, кровь саламандры, моли, если найдете, то кровь Рэ-Эма, красный рубин, яд крильмара и лучше, чтобы он был максимально свежий. Остальное есть в лаборатории. Все ингредиенты проверить на подлинность и чистоту. После этого передать их исключительно мистеру Грейвзу. Винда кивает и выходит из комнаты, отправляясь выполнять поставленную задачу. Геллерт приподнимается и садится на кровати. Сейчас необходимо разложить кровь на множество составляющих и посмотреть, что в ней вообще находится, чтобы выяснить, какой антидот необходимо приготовить. «…противоядие от составного зелья не сводится к набору противоядий для отдельных его компонентов…» А следовательно, предстояло найти тот уникальный элемент, который вызывает воздействие яда и нейтрализовать его. После этого можно будет уже подумать над обычным противоядием. Слышит. Даже отвечает. Персиваль украдкой облегченно выдыхает. Значит, пока что самое страшное не случилось, и шансы были. Он не сводит глаз с Геллерта все то время, пока австриец поднимается, пока командует Розье. Пока слушает размышления мага о составе яда. Сложносоставной... Значит, случайное попадание в тело темного можно было исключить, и вариант оставался только один — целенаправленное покушение. — Мастер, — сбоку раздается скрипучий голос Даззи, — выполнено. Еще приказания? Аврор ненадолго задумывается и коротко кивает: — Изолируй малый зал для собраний, никого не пускать, кроме Кластера и Яшковица. И оставайся поблизости. Ты можешь еще понадобиться. Персиваль переводит взгляд на Гриндевальда. Если есть ещё хоть что-то, что он может сделать… — Что еще я могу сделать, чтобы помочь? Геллерт поворачивает голову в сторону аврора, прищуриваясь, внимательно смотрит в темные глаза. Анализирует. Действительно ли ему нужна помощь? А не стоит ли отправить Грейвза по другим делам? Логичность предложенной помощи берет вверх. — Вы понадобитесь мне в лаборатории. Нужны знания и взгляд со стороны. Я уверен, что у вас были столкновения со сложными составными зельями. — Геллерт поднимается на ноги, подходит к столику, беря в руки чашу с кровью. — Так как у меня нет исходного зелья, все, что мы сейчас можем использовать — это моя кровь. Как вы успели заметить, обычные противоядия не дали эффекта. — Геллерт рукой показывает следовать за ним. — Я не знаю, что провоцирует действие яда. И поэтому…нужен эксперимент. Они выходят в гостиную, которая ярко освещена солнцем. Геллерт невольно морщится от света, но как только солнечные лучи попадают на тело мага, того пронзает боль, еще сильнее, чем в зале для собраний. Волна боли и вновь выплеск силы. Крик, тело выгибается в неестественную позу. Комнату разносит в щепки, а аврора, который следовал за Гриндевальдом, сносит обратно в спальню. Все, что стояло на пути, отбрасывает волной, ломает и опрокидывает. Все, что успевает сказать Геллерт, прежде чем окончательно потерять сознание: «Солнце». И он проваливается в темноту. Среагировать Грейвз успевает: сказываются рефлексы аврора, не до конца «заснувшие» после схватки с Розье, и еще больше взвинченные всем, что случилось ранее. Среагировать — и поставить самое простое и быстрое из арсенала защитных заклинаний. По сути это спасает ему жизнь: ударная волна магии негромко скрипит, разбиваясь о щит, и ей вторят обломки всего, что встречается у нее на пути. Крик темного Персиваль слышал, и потому, как только появляется возможность, как только в воздухе перестают носиться наиболее крупные обломки — Грейвз убирает щит, и кидается к Геллерту. На этот раз очевидно, что Гриндевальд без сознания. А то, что аврор видел, и те выводы, которые продолжает выдавать ни на секунду не прекращавший анализировать поступающую информацию мозг — ему не нравятся. Короткий взгляд по сторонам, Грейвз убеждается, что никакой из обломков не угрожает им обоим, и только после этого переключает внимание на Геллерта. Что, черт подери, вызвало выброс? Понятно, что это действие яда, но минуту назад Геллерт не угрожал разнести выбросами собственной магии весь замок. Что поменялось, что спровоцировало? Давай, аврор, включай свой хваленый анализ! Решение должно быть простым, простым, но потому и эффективным! Персиваль поднимает голову, еще раз оглядывается, и невольно щурится: солнечный свет бьет прямо в глаза… Свет. Окончательно догадку подтверждает… кровь Геллерта. Та чаша, которую он нес в руках, ее содержимое было разлито сейчас по полу. Искрясь в солнечных лучах, словно самый настоящий огонь: по густой, темной жидкости вереницами пробегали языки пламени, негромко потрескивая. Если кровь так реагировала на солнце… Представить себе, что творилось со всем телом Гриндевальда было несложно. Грейвз резко выдыхает: кто бы ни был автором яда, изобретательности и жестокости ему было не занимать. Но времени на ненависть не остается. Прямые солнечные лучи проникали в комнату сквозь окно, и Геллерт был сейчас полностью под ними. Первое, что приходит в голову аврору, и что он делает сразу же — закрывает мага от света собственным телом. — Фумос максима! Комнату заполняет дым. По крайней мере, на время это поможет. Хотя бы ненадолго — но скрыть Геллерта от солнца. Грейвзу не хочется оставлять тёмного одного, но приходится. Убедившись, что дымовая завеса надежно скрывает его от солнца, Персиваль встает. В ход идет все, до чего он может дотянуться взглядом или магией. Обломки мебели, шкура медведя, любые покрывала — на окна. Все, что блокирует доступ света. — Мастер, — скрипучий голос почти заставляет Грейвза отреагировать заклятьем. Требуются секунды, чтобы он узнал голос Даззи. — Дайте мне. Магия домашних эльфов. Большинство магов пренебрежительно относились к этим маленьким слугам. Его же еще мама учила, что не стоит недооценивать создание, даже если оно меньше тебя. Даззи вытягивает вверх крючковатые пальцы, концентрируя энергию, и между окнами и обоими магами вырастает полупрозрачная стена. Щелчок пальцами — и она становится непроницаемо-черной, отсекая весь солнечный свет и погружая комнату во мрак. — Спасибо, Даззи… — в голосе аврора настоящая благодарность. И ее становится только больше, когда эльфка оказывается рядом, и протягивает хозяину пузырек с зельем восстановления. Персиваль опускается на колени рядом с Геллертом. Приподнимает того, устраивая у себя в руках, поддерживая одной под спину, а в второй бережно вливая содержимое пузырька тому в рот. Отставляя пузырек, проводит пальцами по горлу австрийца, дабы тот проглотил снадобье. Невольно думая о том, на сколько еще хватит сил Гриндевальда. Ведь каждый такой выброс должен был ослаблять его. — Только бы твоих сил хватило… Темнота окутывает Геллерта со всех сторон огненным мягким шелком. Он пытается выпутаться, но только глубже погружается и опускается на дно. Боль не отступает, но ощущается она не внутри, а на периферии. «Что происходит? Почему я оказался здесь? А, да. Яд. Сложный составной яд. И вот он, катализатор — солнечный свет. Надеюсь, мистер Грейвз додумается до этого». Геллерт лежит на дне темного омута и смотрит вверх. Ткань, которая его укутывает, тянется далеко в небо и перетекает в грозовые огненные всполохи. Боль отступила. Но на сколько его сил хватит, будет ли их достаточно, чтобы составить противоядие? Жаль, безоара сейчас нет в доступе. Все было бы куда проще с ним. Но, с другой стороны, теперь мысль о том, что в замке завелся крот, который знал, где будет Геллерт, не покидает его. И лишь подтверждает его догадку. Осталось только вычислить. По телу вновь проходит волна прохлады и шелк начинает распадаться в пепел, выпуская из своих объятий. Сейчас, когда Геллерт высвободился, а тело уже не так полыхает огнем, как до этого, темный начинает анализировать все заново. Тело среагировало на солнце. Значит основной триггер — это солнечный свет. Теперь понятно, почему яд не сработал раньше. Когда он возвращался обратно в Нурменгард, было либо темно, либо пасмурно. А реакция шла на чистый солнечный свет. И все что сейчас темный мог сделать, это запереть изнутри чужую магию, яд, чтобы дать себе время. Которого снова становилось катастрофически мало. Он магией тянется к остаткам своих сил, стягивая огонь в центр и заключая его в кокон. Темный ледяной кокон. Остатки своей магии он влил в то, чтобы запечатать структуру яда внутри себя, в самом центре, чтобы боль не давала о себе знать во все тело, чтобы можно было работать. «Прости, Персиваль. Но я вынужден взять часть твоей магии. Моей, боюсь, не хватит на долгое время», — мысленно произносит Геллерт и тянется силой к магии Грейвза. Чистой, мощной и такой ярко-золотистой. Магия аврора мягко укутывает его самого и дышать становится еще легче. Запечатать в кокон яд — сильнее и крепче. Оно должно продержаться достаточно долго, чтобы дать им время решить эту загадку с ядом. Сколько оно продержится, пока он доберется до противоядия, он не знал. Возможно, часов шесть, возможно, меньше. Значит до этого времени у него есть только поддерживающее зелье и келпи знает, что ещё, что бы не выпустить то, что отравляет сейчас его тело.