* * *
— Гони их всех на дезинфекцию! — весьма эмоционально высказался Николас, цепляя на лицо респиратор и отворачиваясь от толпы пустотников, «благоухающей» ароматами застарелой помойки. Честно говоря, не такого он ждал от своего нового экипажа, но разочарование быстро прошло, стоило лишь ознакомиться с перипетиями несчастных. Две трети людей, столпившихся перед Фрейзером, провели три дня на обломках своих прежних кораблей. Они трудились без передышки, не снимая скафандров, проводя ремонтные работы, реанимируя различные системы и пытаясь вернуть в строй энергомагистрали, чтобы починить гидропонику. И всё это при том, что адамантиевые остовы стремительно остывали, в отсеках задыхались без воздуха их семьи, регенерационные патроны заканчивались, а сами пустотники трудились по колено в заледеневших нечистотах. Уцелевший персонал Халемнета тоже не спешил помогать им. Спасательные партии в первую очередь занимались менее поврежденными космическими кораблями. А ведь до этого каждый пустотник принимал участие в космическом бою, тушил пожары, заряжал орудия, чинил повреждения... В конце-то концов, лишь благодаря полной отдаче экипажей удалось сохранить для Имперского Флота как минимум три крупнотоннажных корабля! Эти люди действительно делали невозможное. Вот и сейчас, даже пройдя через такие испытания, мужчины и женщины напротив Николаса пытались изобразить некое подобие строя, чтобы дружно поприветствовать своего нового капитана. Многие постоянно срывались на болезненный кашель, другие едва могли стоять без поддержки товарищей. Мало кто сумел взять с собой хотя бы личные вещи. На бледных, привыкших к скудному освещению лицах, остались лишь решимость и смирение. Стойкость, мужество и самопожертвование, граничащее с героизмом, определённо заслуживали уважения... — Господин капитан, это неразумно, — попытался было возмутиться молодой и буквально вчера прибывший хирургеон из свежепризванных с планеты. — У большинства из этих людей даже я, далекий от медицины человек, наблюдаю симптоматику острой пневмонии, простуды или бронхита, — буквально прошипел в ответ Фрейзер, эмоционально встряхивая затянутыми в перчатки скафандра руками. — Вы хотите, чтобы у нас на борту эпидемии вспыхнули? Уж не знаю, кому вы там клятву давали, или нет, но это нуждающиеся в помощи люди. — Господин, это обычные матросы, — возразил хирургеон с труднопроизносимым именем. — Не разумно тратить на них… — Закройте рот и выполняйте приказ, Серводэмиэнус, — зло произнес Фрейзер. — Произведите полный осмотр и поставьте диагнозы, а затем приступайте к лечению. И не забудьте о полной, подчеркиваю, полной дезинфекции как людей, так и имущества. Вам все ясно? — Да где я препараты найду и прием организую? — едва не вскричал медик, а затем пояснил: — Я ж не против помощи экипажу, даже наоборот. Только чем мне их лечить-то? Фрейзер устало вздохнул и отвел взгляд от толпы. Ситуацию нужно было решать, а штатный Госпитиум крейсера был в, откровенно говоря, не самом лучшем состоянии. Да и штатные сервиторы, равно как и четыре положенных по штатам лазарета, оказались, судя по накладным, безжалостно каннибализированны в неизвестных целях. — Действуйте так, как можете, — он перевел взгляд на Хирургеона, попутно прикидывая текущие расходы: — Кое-что выбьете из Администратума, только вначале с майором пообщайтесь, он вам «варварский комитет» организует, а что не дадут, то закупите. Уж деньги на медицину-то мы, я надеюсь, найдем. — «Варварский комитет»? — недоуменно переспросил Серводэмиэнус, вот только господин капитан уже двинулся в сторону лифтов на третий уровень орбитального дока, где временно и разместили прибывших для прохождения службы пустотников. Собственно, в данный момент тот уровень как раз разделяли на секции, чтобы организовать карантин для пустотников. Сами же будущие члены экипажа крейсера находились под бдительной охраной востроянцев в загерметизированной от греха подальше штурмовой броне, в то время как техножрецы налаживали тепло- и энергоснабжение всей этой оравы. Всем приходилось трудиться в стесненных условиях, но никто особо не роптал. Привыкли к форс-мажорам, должно быть. Жаль, что один простой попаданец пока не мог похвастаться таким же достижением… — Работайте, — неопределённо кивнул Фрейзер лязгающим мимо него востроянцам, которые аккуратно тащили за собой магнитную тележку с установленной сверху полевой кухней. Пустотников ведь тоже нужно было кормить, а на белковой кашице из пайков долго не проработаешь. Пришлось озадачить Радуловича организацией своевременного и достойного питания для быстрорастущего экипажа. Майор бурчал, что его бойцы — не повара или, хуже того, официанты, но к вопросу подошёл со всей тщательностью и прилежанием. Личная вокс-бусина капитана звонко щёлкнула, уведомляя о входящем сообщении, а через мгновение в ухе Николаса забубнил приглушенный голос Тектрия. Озадаченно прослушав сообщение техножреца, Фрейзер недоуменно вздернул вверх брови. Спелись, заразы… На караульных Радуловича вышел некий присланный Администратумом главный интендант, он же каптернамус, он же главный снабженец, он же ответственный за обеспечение многотысячного экипажа космического корабля всем необходимым, за реализацию части трофеев, за управление внутренними логистическими службами и в какой-то мере за коммуникабельное общение между различными разобщенными группами тех или иных специалистов внутри команды, так как без его деятельности накрывалось адамантиевым тазом буквально все. Интерес вызывало то, что сам Радулович доставлять задержанного под светлые очи отца-командира не стал, а спихнул обязанность о сообщении об этом на старшего техножреца, заодно припахав Деяча, ибо на этого самого снабженца уже прилетело на личный информационный планшет сокращенное досье, откопанное, судя по описанию и канцеляризму, откуда-то из глубин архивов Астра Милитарум. Николас бегло пробежался взглядом по строчкам, вычленяя главное. Не понял, перечитал, осознал, аж сбился с шага и чуть хмыкнул. — Таки еще одна легендарная ветвь человечества… — улыбнувшись, Николас отправился встречать одного из представителей немногочисленного народа космических дварфов. Впрочем, далеко уходить не пришлось, так как конвой, сопровождающий этого самого… Старшего Хирдмана Фраара Решительного из клана Кхим. Слышно этого самого сквата было еще издалека, ибо даже на первый взгляд тяжелая и, судя по всему, далеко не традиционная пластинчатая силовая броня грохотала так, что начинало закладывать уши, и это в условиях непрекращающегося ремонта, сопряженного с такими неизбежными прелестями, как звуки буров, грохот кувалд, забористый мат и визг резаков, вместе с размеренными ударами гидравлических молотов, по которым можно было время сверять… Скват был ниже среднестатистического гражданина Империума, но примерно метра шестидесяти достигал, как услужливо подсказала телеметрия, присланная Тектрием, плюс еще десяток сантиметров добавляли конструктивные особенности брони, что, в итоге, почти уравнивало Фрейзера с этим самым Фрааром. Среди снаряжения сквата выделялась, помимо брони, весьма габаритная сумка из кожи какого-то животного, да укрепленный на поясе… Цепной топор! Фрейзер аж сморгнул, когда увидел это оружие абсолютного насилия и расчленения. С другой стороны висело богато украшенное нечто, в чем, благодаря подсказке верного техножреца, попаданец смог опознать облегченный болт-пистолет специфической конструкции. Голова нового главного интенданта была скрыта под даже на вид мощным шлемом, напоминающим классический средневековый салад. — Vemu, — коротко и довольно неприветливо буркнул скват. — И вам gamut manun, — на автомате отозвался попаданец, вспомнив несколько месяцев своего сожительства с одной слегка ушибленной на голову любительницей эльфов, гномов, Средиземья и выездов на ролевки глубокой осенью, когда в мокром и холодном лесу хотелось только выпить чего покрепче да свалить в город… Вот и нахватался. — Кхех, — аж поперхнулся скват от неожиданности, но быстро пришел в себя: — Старший Хирдман Фраар Решительный из клана Кхим прибыл для прохождения службы! Прошу заверить соответствующие документы! С этими словами раздувшаяся сумка была сброшена с плеча, а скват закопался в нутро своей торбы, совершенно беззастенчиво насвистывая себе под нос что-то похабное. Старший караула в звании сержанта сделал умоляющее лицо и так взглянул на Фрейзера, что попаданец задавил смешок, махнул востроянцу рукой и со щелчком отключил внешние динамики скафандра. Миг, другой, вызов прошел, и вот на небольшом участке шлема возникли одно под другим изображения Деяча, Радуловича и Тектрия. — Как я понимаю, вас он тоже достал? — уже не сдерживая смеха, поинтересовался Николас у подчиненных. — Господин капитан, поведение этого сквата возмутительно! — коротко, емко и прямо высказался Радулович. — Он не имеет ни малейшего понятия о субординации, ведет себя вызывающе и хамил караульным, а затем громко выражал свое недовольство данным назначением! Предлагаю всыпать ему десяток плетей и выкинуть на станцию! М-да, на майора, прямого, честного и бесхитростного служаку, поведение сквата подействовало весьма сильно. Впрочем, спешить с выводами Николас не стал, да и требовалось остальных соратников выслушать. — Я вас понял, господин майор, — кивнул востроянцу попаданец. — Теперь вы, Тектрий. Что можете сказать о нашем госте? — Скват чистокровный, — начал с наиболее очевидного техножрец, — санкционированный абхуман, отклонение от эталона около двадцати восьми процентов. Возраст — сто семь терранских циклов, по меркам скватов — расцвет сил, знаний и умений. Явно женат и имеет как минимум двух совершеннолетних детей, иначе его бы не выпустили с территории анклава. Не имеет правой ступни, вероятно, противопехотная мина или фугас. Телеметрия показала большое количество шрамов, а также наличие весьма оригинального импланта в мозжечке. Назначение неизвестно. Броня специфическая, сплав содержит в себе некоторое количество адамантия, но не более сорока процентов, оружие производства Анклавов, конструкция нестандартная. Мешок данного абхумана выполнен по весьма интересным технологиям из армированной синтетики и дополнительно защищен некой прослойкой от сканирования. Общий вывод — уровень опасности не ниже "Бета четыре", рекомендуемые действия в случае конфронтации — упасть на пол и переместиться на шесть метров к юго-востоку, за транспортные контейнеры. Сам объект в зоне поражения двух оборонительных турелей класса «Тарантул». У меня все. Техножрец как всегда был в своем репертуаре. Разложить по полочкам, оценить с помощью имеющихся данных, дополнительно проверяя наличие особенностей, а затем выработать способы противодействия просто так, на всякий случай, чтобы было. Все же гибель тогда, на «Хранителе Оберона» старшего магоса стала для Тектрия сильным ударом, ибо Ксантор, как понял Николас, был для нынешнего главного техножреца «Стража Бездны» кем-то вроде учителя, наставника, научного руководителя и, возможно, друга. — Благодарю, Тектрий, это очень кстати, — качнул головой Николас. — Продолжай контролировать ситуацию. А теперь вы, капитан. Kolites уже, что вы там на него naryli. Вас аж распирает, честное слово… — Прошу простить, — Деяч и в самом деле лучился положительными эмоциями. — Благодаря помощи нашего Старшего Магоса нам удалось аккуратно влезть в инфосеть резервного дата-центра планетарного командования Имперской Гвардии и найти много интересного на этого кадра. — Надеюсь, вас не засекли? — заволновался Николас. — Вы ведь понимаете, что вам может грозить в том случае, если наши коллеги начнут рыть в этом направлении? — Никак нет, господин капитан, не засекли, — качнул головой безопасник. — Как вы там говорили? Firma vеnkov ne viazet? — Venikov, — поправил подчиненного Фрейзер. — Но ближе к делу. — Итак, некто Фраар Решительный. До того, как был отправлен к нам, успел послужить аж в пяти местах, но действительно долго воевал только в составе тридцать четвертого отдельного бронетанкового полка, где потерял ступню. Там он сражался с врагами Императора более двенадцати лет, вместе со своими сородичами поучаствовав, в том числе, в кампаниях в скоплении Гало и повоевав около полугода на Кадии, куда их вывели для поддержки гарнизона планеты и замены сто семьдесят девятого ударного танкового полка Армагеддона. Затем, после того, как подразделение сквата потеряло более девяноста процентов личного состава, отражая очередной штурм планеты войсками еретиков и предателей, был переведен не иначе как по ошибке в мордианский девяносто третий мотопехотный, где прослужил около полугода, после чего из-за конфликта с начальством был переведен на тыловую должность... — Неудивительно, — тихо буркнул себе под нос Радулович. Фрейзер укоризненно покосился на майора и, убедившись, что тот больше не собирается участвовать в беседе, кивнул прерванному Деячу. — Еще через три месяца отправлен в штрафной легион номер четырнадцать, после чего принимал участие в кампании на Ксальдра Онем, был вновь ранен, дослужился из-за чудовищной убыли штрафников до звания интенданта девятой штурмовой когорты, а затем за мужество и героизм при штурме губернаторских шпилей улья переведен в отдельный элизианский штурмовой батальон, — капитан глотнул рекафа, откашлялся и продолжил: — впрочем, судя по некоторым файлам, они просто так хорошо отметили совместную победу, что наш скват пришел в себя уже на борту улетающего непонятно куда армейского транспорта. — Занятно. Что было потом? — Ожесточённо потёр виски Николас. — Ещё трижды менял место службы, нигде долго не задерживаясь. В личном деле два десятка порицаний и выговоров, вместе с шестью представлениями к тем или иным наградам, а также специфическая характеристика из Комиссариата. С начальством кадр уживается плохо, конфликтует часто, а в течение нескольких месяцев пытался демобилизоваться, но результата не получил… — Достаточно, господин капитан, — аж встряхнулся от столь подробной характеристики Фрейзер. — Какие-либо серьезные проблемы с ним могут быть? И как он себя в качестве снабженца показал? — Проблемы... — призадумался Деяч. — Не знаю, господин капитан. Относительно же службы, то непосредственное начальство отзывалось о нем в лучшем виде, однако отмечало неуступчивость, скопидомство и патологическую тягу к крупнотоннажным трофеям. — Ну, это дело поправимое, — хмыкнул Николас. — Господа, благодарю за информацию, можете возвращаться к своим текущим задачам, а я пойду, пожалуй, побеседую с фигурантом. Уже не слушая ответов подчиненных, капитан перенес внимание на сквата, который как раз с торжественным видом извлек из торбы мятое и засаленное предписание, которое и протянул начинающему потихоньку закипать Фрейзеру. Паясничание и вызывающее поведение ни одна из частей новой личности добродетелями не считала, скорее наоборот, пусть и попаданец относился к этому спокойнее, чем сам бывший лейтенант-коммандер. Выхватив из рук сквата бумажку, Николас честно попытался разобрать расплывающиеся буквы текста, покрытого хорошим таким слоем местного аналога солидола, после чего безуспешно попробовал оттереть лист с приказом, но успеха не добился. Фрейзер поднял вверх забрало шлема, после чего хмуро воззрился на данного… Нехорошего разумного. Тот в ответ всем своим видом попытался показать гордое и независимое недоумение и протянул следующий лист, не удержавшись от комментария: — Если вам таки старший интендант не нужен, так может вы во-о-он там внизу сразу распишетесь? А я пойду… Куда-нибудь? — Идти куда-нибудь запрещаю, — буркнул Фрейзер, бегло просматривая текст на приказе о демобилизации. — К тому же тебе его все равно в Администратуме не подпишут. Уж попытки крючкотворствовать они буквально чуют, сам понимать должен. — Уже сталкивались? — в голосе сквата промелькнул легкий интерес. — Неоднократно, — поморщился Фрейзер, а затем опустил бумажку вниз: — Пройдемте-ка побеседуем, уважаемый. Сказано это было вполне спокойным тоном, но хирдмана аж передернуло. Впрочем, Николас, заметивший эту реакцию, понял, что это можно использовать против данного разумного, благо кое-какая дополнительная информация, нарытая Деячем и аккуратно присланная отдельным сообщением, открывала сразу несколько вероятных точек давления на данного представителя расы абхуманов, умудряющихся в весьма непростых условиях сорок первого тысячелетия сохранять пусть и частичную, но независимость. — Ну пройдемте… — пробормотал скват, топая следом за капитаном. Далеко, впрочем, отходить не пришлось. Буквально в паре десятков метров расположился небольшой ремонтный модуль, отвечающий за управление одним из потолочных манипуляторов, да и к тому же пустой на данный момент. Относительно маленькая комнатушка, тем не менее, имела одно важное преимущество, а именно хорошую звукоизоляцию и весьма удачное расположение, исключающее наличие посторонних ушей или средств прослушивания. Не стоило подчиненным знать о том, что планировал использовать в разговоре Фрейзер. Едва за вошедшим в помещение следом за капитаном скватом захлопнулась броневая переборка, как Николас резко развернулся и, перехватив механической конечностью пластиковый табурет, до того сиротливо приткнувшийся в углу, расположил его точно посередине помещения. — Садитесь, — в голосе Фрейзера лязгнул металл. А вот теперь скват слегка заволновался, о чем сообщал микроимплант, воткнутый дорогими друзьями из числа свиты Хорста еще тогда, на борту инквизиторского фрегата. Собственно, вспоминать некоторые детали происходившего тогда Фрейзер начал только сейчас, но воспоминания яркой реакции не вызвали, а скорее наоборот, впрочем, попаданец отнюдь не исключал частичного психического кодирования. Ребята из Ордо Еретикус тогда сработали очень оперативно, умудрившись не только воткнуть Фрейзеру один оказавшийся весьма полезным имплант, но и, используя мнемокодирование, успели залить под кору головного мозга будущего агента полтора десятка мнемограмм, в которых вкратце описывались кое-какие относительно не секретные методики из арсеналов Великой и Ужасной Инквизиции. Помимо всего прочего, имелись там и некоторые коды для связи с информаторами, а также различная полезная информация. В число последней входили методические пособия, предписания и рекомендации по ведению полевых допросов. Даже нашлась пара статей по основам психологической обработки личного состава для достижения собственных целей. Ознакомившись с последними, Николас сначала смеялся, потом материл Хорста, а в конце просто жалел, что не может сесть и напиться чем-нибудь высокоградусным. Тогда ещё лейтенант-коммандера вербовали как раз по этим методичкам... Впрочем, Фрейзер не обольщался, прекрасно понимая, что залили ему лишь верхушку айсберга, а сам он только начал колупать этот массив. О том, что в его бедную голову успели впихнуть дополнительно, сообщать без приказа никто не станет. Да и не было у новоявленного агента никакого опыта или практики применения подобных навыков, но на хирдмана вполне могло хватить… Николас всё чаще поражался неочевидной предусмотрительности Хорста. Старый инквизитор действовал на каком-то совершенно фантастическом уровне микроконтроля, умудряясь совмещать руководство своей агентурной сетью, общее управление ситуацией в Готическом секторе и лишь Император знает какие ещё дела! Впрочем, оборвал себя капитан, не время и не место думать об этом. Да и допрос одного наглого абхумана стоило бы уже начать. — Хирдман Фраар Решительный, — веско и медленно, как и рекомендовала сухая информация мнемограмм, произнес Фрейзер, буравя собеседника взглядом. — Да, господин капитан! Так точно, господин капитан! — попытался было паясничать скват, скрывая за бравадой волнение. — Напомните мне, Фраар, что именно вы делали в Системах Кровавого Заката четыре года назад, — капитан не видел смысла рассусоливать и предпочел сразу зайти с козырей. Скват замер, словно статуя, хотя мгновение назад беспечно покачивал ногой, считая себя если не хозяином ситуации, то уж точно существом, способным на нее повлиять. В помещении сгустилось напряжение, прерываемое только ставшими вдруг довольно громкими вздохами абхумана. Фрейзер краем сознания отметил, что дыхание и пульс подследственного участились, что в этой ситуации можно было трактовать как явный признак волнения, если не паники. Разобрать более тонкие оттенки поведения собеседника Николас не мог, так как не видел до сих пор скрытого шлемом лица собеседника и не имел достаточно опыта, чтобы, как говорится, прокачать оппонента по косвенным. — Э-э-это секретная информация, — наконец выдавил Фраар. — Я не могу… — Мне — можете, — веско произнес попаданец, смотря точно в прорезь шлема сквата. Хирдман громко сглотнул, и в помещении на несколько секунд установилась гробовая тишина. — Вы... Оттуда, да? — со всей доступной ему осторожностью и почтительностью, вперемешку с опаской, поинтересовался скват. — Скажем так, я представитель смежной... Хм-м-м, организации, — оскалился Фрейзер, понимая, что оппонент, кажется, поплыл. — Но ведь мне сказали… — Не беспокойтесь, устранять вас не предполагается, — Николас тонко улыбнулся и продолжил, — во всяком случае, пока что… — Что от меня требуется? — осторожно поинтересовался скват и вдруг зачастил. — Вы же понимаете, что после стирания памяти я не могу вам ничего… — Этого не потребуется, — оборвал Фраара Николас. — Приступайте к выполнению своих обязанностей и принимайте на себя снабжение экипажа корабля и Механикус всем необходимым в рамках собственных полномочий. Прежнее начальство отзывалось о вашей деятельности на интендантских постах весьма положительно, и я надеюсь, что вы оправдаете мои надежды. Со своей стороны я, полагаю, смогу обеспечить вам режим некоторого… Хм, благоприятствования и протекции, в доступных мне рамках и границах. Полагаю, мы поняли друг друга? — Да, господин капитан! — вскочил скват, вытягиваясь во фрунт и всеми своими силами демонстрируя желание как можно лучше служить на благо «Стража Бездны» и своего непосредственного командира. — Великолепно, — улыбнулся Фрейзер. — В таком случае можете идти. Найдете капитана Деяча, вернее, вас к нему сопроводят. Он введет вас в курс дела, покажет фронт работ и объяснит ситуацию. И да, полагаю, упоминать о том, что данный разговор конфиденциален, излишне, не так ли? — Конечно, господин капитан, — мелко закивал абхуман, пятясь к двери. — Я могу идти? — Ступайте, Фраар, ступайте, — прохладно произнес Николас, отворачиваясь от своего собеседника. — Но помните, что Инквизиция помнит все!.. Едва за космическим гномом захлопнулась створка гермодвери, попаданец устало выдохнул и пробормотал: — Ну или почти все…* * *
Вообще, со скватом все получилось буквально по самому краю. В условиях жесточайшего цейтнота и при отсутствии возможностей заблаговременно поднять информационные пласты, чтобы продумать разговор, Николасу пришлось оперировать тем скудным описанием, которое обнаружилось в условно открытых на тот момент архивах. Доступ к ним Фрейзер получил как в силу своего нового звания, так и благодаря принадлежности к одной крайне влиятельной имперской организации. Правда, в том, что тот же Тектрий засечет внеплановый исходящий трафик, к тому же направленный на вполне определенные информационные шлюзы внутренней сети станции, капитан не сомневался. Однако выбирать не приходилось. Информация была нужна как воздух, причём ещё вчера, и Николас был готов рискнуть раскрытием. Служители Омниссии в большинстве случаев с пониманием относились к работе Инквизиции. Так оно, собственно, и оказалось. Со старшим техножрецом состоялся небольшой, но при этом крайне информативный разговор, по результатам которого стороны обозначили намерения и прояснили ситуацию с дальнейшим взаимодействием. Впрочем, на данный момент это имело второстепенное значение. Фраар всё же сломался. Ну, или прогнулся под суровые обстоятельства, что в данной ситуации было бы более точной формулировкой, однако Фрейзер отчетливо понимал, что за время пятиминутной беседы выдал хирдману абсолютно всю информацию, которая содержалась в сверхкраткой сводке про некоего крайне хитрого сквата. Страница в личном деле абхумана пестрела пометками и предупреждениями про ограниченный доступ, а некий бдительный корректор тщательно вымарал из отчётов упоминаниями подразделений, в которых служил Фраар, и большинства кампаний, где тот отметился. Текст и описания были тщательным образом подтерты, многочисленные гиперссылки сияли ярко-алым, свидетельствуя о недостаточном уровне допуска, или вовсе запрашивали личное подтверждение у вышестоящего начальства. В итоге Фрейзер предпочел забыть все это, как страшный сон, и поскорее убрался из наиболее засекреченных архивов. Некстати вспомнилась одна притча ещё времён Древней Терры, гласящая о том, что в ФСБ хорошо служит тот, кто умеет не спрашивать лишнего. Учитывая реалии сорок первого тысячелетия, здесь такое высказывание возвели бы в абсолют. Во всяком случае, на территории Империума Человечества уж точно... Впрочем, пора было выныривать из грез, мечтаний, размышлений и опасений и начинать вникать в подготовленный старшим техножрецом корабля совместно с имеющимися в наличии офицерами план модернизации и ремонта сторожевого крейсера. В базовой комплектации корабль был хорош, или, как минимум, весьма неплох для проводки конвоев. Тот же самый «Неустрашимый» с усиленным артиллерийским вооружением, с которого от греха подальше выкинули торпеды, но оставили средне-тяжелый курсовой лэнс-излучатель. Это позволило слегка облегчить конструкцию и освободить часть заброневого пространства, в том числе и скрытого основной цитаделью, что в текущих условиях являлось настоящим даром свыше. Наибольшей проблемой данного типа крейсеров можно было считать более слабые пустотные щиты, но тут сказывалось весьма энергоемкое вооружение и далеко не самые совершенные по ТТХ реакторы космического корабля, что также негативно влияло на скоростные качества "Защитников". Если смотреть на крейсер снаружи, то от «Неустрашимого» кораблик отличало наличие сразу трех башен со спаренными лэнс-излучателями в каждой, которые расположились над первой броневой палубой, выдаваясь над корпусом корабля приземистыми основательными конструкциями. Для того, чтобы корабль получил возможность ведения продольного и курсового огня из всех лэнсов сразу, спинальный хребет крейсера пришлось лишить многочисленных статуй, в которых до поры до времени скрывалась часть внешних сенсоров, а также пересмотреть места расположения турелей ПВО/ПКО, которые теперь расположились точно на ребрах корпуса вдоль основной артиллерийской палубы. Еще одним немаловажным фактором, который сказался на относительно небольшой распространенности кораблей данного типа в начале сорок первого тысячелетия, была ограниченная автономность. Конструкторам пришлось пожертвовать частью жилых и складских помещений, после чего крейсер потерял изрядную долю своей привлекательности в рядах старшего командного состава, ведь старые предписания предполагали использовать "Защитников" едва ли не в качестве "Неустрашимых", что, в итоге, вело к глупым и, зачастую, идиотским потерям этих, в общем-то, очень неплохих кораблей. Часть систем связи и обнаружения переместили под носовой таран, выполненный в несколько суженной и более заостренной конструкции, а параллельно с этим еще часть систем с двойным, а кое-где и тройным дублированием вынесли на крылья надстройки и ходового мостика, что сам Фрейзер считал несколько спорным решением. Впрочем, для начала стоило разобраться с вооружением корабля… В башнях излучателей стояло то, что могло стать настоящим козырем в будущих сражениях. Не слишком удачная попытка техножрецов Люция скопировать древние лэнс-батареи Мк 4 «Убийца Богов» привела к созданию более облегченной его версии: Мк 5 «Погибель Чудовищ». Быть может, данная разработка и достигла своей главной цели, а именно снижения коэффициента рассеивания луча на дальних и сверхдальних дистанциях, но потеря в мощности залпа при этом достигала почти двенадцати процентов, что для Имперского Флота было на тот момент неприемлемо, впрочем, орудие нашло свое место на кораблях Вольных торговцев и в тех проектах и паттернах Имперского Флота, которые требовали высокой дальности при ограниченной энерговооруженности. Вот только на данный момент стволы и фокусирующие линзы были приведены в полнейшую негодность и не могли считаться сколь-нибудь удовлетворяющими параметрам и требованиям тех, кто из этих орудий должен был стрелять. Исходя из доклада Тектрия получалось, что на данный момент установки изношены не на девяносто и даже не на сто, а на все сто сорок шесть процентов, и главный техножрец решительно недоумевал, куда из этих лэнсов можно было попасть на дистанциях выше трех пустотных единиц. Портило картину и то, что на складах подобные орудийные системы отсутствовали, а то, что в наличии имелось, по параметрам являлось классикой жанра вроде стандартных лэнс-батарей «Кузницы Титана» или их менее распространенных аналогов, дальность применения которых категорически Фрейзера не устраивала. Как итог, выбрав из имеющихся зол наименьшее и ознакомившись с кое-какой спецификацией, Николас полез смотреть, что на корабле имелось из систем наведения. Вот тут предки порадовали, причем сильно. Автостабилизируемый логис-целеуказатель, точнее, еще одна попытка адептов Бога-Машины вернуть утраченную технологию, что приводило к весьма... Интересным результатам. До археотеха комплекс управления огнем, конечно, не дотягивал, но зато производил выработку огневых решений почти на тридцать процентов быстрее и, что куда как важнее, мог считать предположительные координаты вражеских объектов на дистанции до двенадцати пустотных единиц, что разом увеличивало доступную дальность ведения боя. А уж в комплекте с установленными на корабле авгурами серии «Марк-201б» — значительно расширяло доступные для сканирования и обзора просторы. Дополнялось все это усовершенствованной СУО «Архистратиг-0476», что, в итоге, делало крейсер весьма и весьма дальнобойным кораблем. Впрочем, сколь бы ни были хороши системы наведения, но вот макро-орудия на корабле стояли, откровенно говоря, хреновые. Старая марсианская модель, более известная среди офицеров флота как «Удар Грома», имела дальность всего в четыре пустотные единицы, а сами пушки имели облегченный заряд и уменьшенные габариты. С одной стороны, могло бы показаться, что это не так уж и плохо, но созданный во времена после только что отгремевшей Ереси Вандира паттерн не имел систем автоматического заряжания. Тот самый случай, когда матросам и комендорам приходилось ВРУЧНУЮ грузить тяжеленные болванки, а затем с помощью едва ли не примитивнейших блоков и лебедок загружать многотонные снаряды в казенники макро-пушек. Впрочем, ситуация тогда была критическая, флоту было не до изысков, а на нормальные системы не хватало ресурсов и времени, ибо все верфи были забиты заказами на производство новых кораблей взамен выбывших из строя или уничтоженных. С учетом же существенно низкого качества личного состава и при отсутствии в рядах сподвижников Себастьяна Тора действительно опытных и толковых артиллеристов и офицеров, которые предпочитали отсидеться где-нибудь в стороне, корабли изначально строились ущербные и неполноценные, но зато в больших количествах. К чему это привело, можно было не объяснять. Другое дело, что продолжали так строить еще очень даже долго, и до сих пор кое-где так строили, что сам Фрейзер списывал на косность мышления, бюрократизм и огромные размеры Империума, осознавая, что к концу Готической войны в секторе будут клепать тех еще уродцев взамен выбывающих из строя кораблей. Сейчас, впрочем, кое-какие орудия на складах имелись, причем, что было очень хорошо, прямо тут, в системе. И пусть выбирать можно было в основном между Стигийскими и Марсианскими модификациями, но все наличествующие на данный момент пушки были хотя бы частично автоматизированы. Выбор между пушками Стигии и Марса был сложен и труден. Стигийцы, вполне обоснованно считая, что скорострельность это одно, а бронебойность другое, предпочли в своих паттернах сделать ставку именно на пробитие брони и мощь взрывчатки. Как итог, эти макро-орудия получили усиленные компенсаторы и гасители отдачи, их калибр превысил таковой у марсианских моделей на четверть, а боевое могущество снарядов с адамантиевыми наконечниками возросло почти на сорок девять процентов. Платить за это приходилось сокращенным на двадцать процентов боекомплектом и увеличенным до восьми минут временем перезарядки в автоматическом режиме, в отличие от шести минут у марсианских орудий. Впрочем, с учетом прицельных матриц и авгуров, Фрейзер склонялся как раз таки к макро-орудиями Стигии. Да, пусть их дальность и была меньше на целую пустотную единицу, но это нивелировалось прицельными матрицами и СУО, а чуть более медленная перезарядка должна была компенсироваться крайне разрушительными последствиями попаданий. Решив, что еще вернется к этому вопросу, Николас бегло пробежался по представленным вариантам замены турелей ПВО/ПКО и, выбрав наиболее приемлемый вариант, поставил электронную подпись на документе. Тут куда как лучше разбирался Тектрий, в свое время эти самые турели на «Хранителе Оберона» и обслуживавший. В остальном корабль представлял собой тот же «Неустрашимый» первой модификации, за исключением, пожалуй, одного действительно важного момента, а именно реакторов и пустотных щитов, которые в имперском кораблестроении были связаны очень тесно. Плазменные реакторы модели «Солар KXS-12», являющиеся основой и скелетом, вокруг которых собирали установки стандартных юпитерианских двигателей, были на момент своего создания действительно выдающимися образцами среди представленного тогда модельного ряда, но на данный момент бесповоротно устарели, причем не столько по мощности, сколько по габаритам и относительно низкому КПД. Современные аналоги выигрывали у старичков почти шестнадцать процентов суммарной мощности, девять процентов КПД и более трехсот кубометров свободного пространства, что можно было считать действительно серьезным преимуществом перед более старыми моделями, вот только вероятные проблемы при замене этих самых реакторов оптимизма не прибавляли. Другое дело, что в таком случае можно было бы впихнуть на борт корабля куда как более мощный множественный блок пустотных щитов модели Восс, что, в свою очередь, весьма существенно повысило бы выживаемость. Да, энергии на новые высокоскоростные двигатели паттернов Сатурна уже не хватало бы, но вот установить надежные и проверенные временем юпитерианские модели «Класс 8», модель вторая, что дало бы при двадцатипроцентной прибавке к скорости ещё и возможность впихнуть невпихуемое… Фрейзер тяжело вздохнул и потянулся к вокс-аппарату. Требовалось вызвать Тектрия и как следует все просчитать, ведь если устанавливать все то, что хотелось Николасу, то энергии и пространства на вспомогательные, тыловые и хозяйственные службы совершенно не оставалось, а для корабля сопровождения и проводки конвоев это было смерти подобно…