Отродье земель Дальних

      Кузница всегда была за околицей. Мало ли, вылетит огонь из горна, вцепится в сухую ветошь или солому, и вот уже вздымает пожар свои дымные крылья. А так до домов далеко, через широкое поле искрам не перелететь, вот только опасно это, жить без прикрытия частокола. Так что, вот уж кого не жалко, постоянно в приземистом здании из песчаника ночевал подмастерье кузнеца, а его хозяин приходил лишь утром, и то, если была работа.       Лежащий на лавке дюжий плечистый парень улыбнулся и сонно завозился. Снилось ему счастливое сказочное будущее, где он, простой деревенский сирота, одной смекалкой и дубовым дрыном одолел страшное болотное чудище, спас дочку старосты, и она сладко целует его прямо в губы, обнимает крепко-крепко, даже вдохнуть трудно. Обнимает слишком крепко.       Иржих попытался сделать вдох, захрипел, резко распахнул глаза и едва не изгадил свои портки. В предрассветных сумерках прямо перед его лицом раскачивалась змеиная голова, скаля острые клыки, и тихо шипела, смотря на него сразу пятью глазами. Хотя нет, все-таки обгадил. Тепленькое потекло по ноге и с лавки начало капать на пол.       — Ш-ш-ш?       Полная острых зубов пасть приоткрылась и тихо клацнула. После чего змей нетерпеливо хлопнул его хвостом по груди и мотнул головой куда-то в сторону двери.       — Ты меня не съешь?       В ответ змей еще раз зашипел, оскалился и вновь мотнул головой, на этот раз куда резче.       — Мне идти нужно?       Удары хвостом по груди усилились, змей утвердительно кивнул, и указал еще и на стоящий в углу топор. Дескать, бери и иди на улицу, да поскорее. Вот же дела. Спал себе, никого не трогал, и разом в такую историю влип. Ну, хоть не сожрет, хотел бы убить — давно бы горло разорвал.       Вскочив с лавки, парень поспешно натянул штаны, обул разбитые ботинки, схватил рубаху, топор и выскочил на улицу. Сказители много чего рассказывали, особенно под праздники. Мало ли, вдруг и он, как в одной из этих историй, совершит подвиги и станет славным героем. С драконом, конечно, не сладить, но вот если колуном размахнуться как следует, то болотника или лешака запросто можно прибить. А там и принцесса, и половина королевства в приданное, ну, или хотя бы дочка старосты в жены, на нее смотришь, как мимо идет — глаз не отвести, румяна и дородна, руками не обхватишь.       Человек достался ему какой-то придурочный. Ну, хоть сопля из носа не торчит — и то хорошо. Зато бежит как, любо дорого смотреть. Без всяких усилений на скорость несется через луг, что молодой лось.       В предрассветном тумане блеснула река, вытянувшаяся отмель и застрявший на ней паром. По палубе уже кто-то лазит, скрипит противными голосами, стаскивает в воду окоченевшие тела.       Аспид тут же взметнул голову, громко зашипел, скаля клыки, и речная погань удрала в воду, возмущенно лопоча при этом. А прирученный человек побледнел как полотно и, похоже, обделался. Пришлось пару минут хлестать его хвостом, прежде чем обмер, а в глазах появилось осмысленное выражение.       Эх, как же это тяжело, жить в окружении недоумков. После этого еще минут пять тупил, не понимая, чего от него хотят, прежде чем, наконец, забрался на палубу и уставился на решетку.       — Дык эта. Сломать надо, что ли?       Боже мой, наконец-то сообразил. Змей скользнул в сторону, уселся на бортике и принялся со стороны наблюдать за работой. Что ж, человек оказался туповатым, зато сильным. Уперся, поднатужился, и железные прутья начали гнуться, вырываемые из своих пазов. Сначала один, потом второй, затем третий. За четверть часа проделал себе достаточно широкий проход, чтобы пролезть внутрь, забрался в клетку и уставился на ящик.       — И это тож ломать?       — Ш-ш-ш.       Сила есть — ума не надо. Хитрый окованный сталью замок даже разглядывать не стал. Тут же поплевал на ладони, подхватил топор, и с молодецким уханьем принялся прорубать крепкую деревянную крышку. Как только разбил с краю дубовую доску, сообразил сбегать за железным штырем, подцепил и надавил из-за всей дури. Аспид даже немного восхитился, надо же, его ручная деревенщина про правило рычага, оказывается, знает.       Раздался надсадный треск выдираемых гвоздей, доски приподнялись где-то на ширину ладони. Еще одна попытка, продолжая выдирать скобы с мясом, и вот крышка с грохотом падает на пол, а они оба заглядывают внутрь.       — Ух, ё… какая.       Вот это он хорошо сказал, прямо в самую точку. Хорошо хоть репродуктивных органов пока нет, никакая гормональная дурь в кровь не выбрасывается, наблюдается лишь отстраненный интерес эстета, любующегося произведением искусства. А человек глаза выпучил, рот раззявил, слюни капают, смотреть противно. Впрочем, аспиду тоже потребовалось сделать волевое усилие, чтобы в полной мере вернуть ясность мышления.       В ящике оказалась девица — длинные рыжие волосы и стройная спортивная фигура. Раскорячена наподобие раздавленной лягушки — ноги, руки и голова зажаты в колодки. Из одежды только металлический пояс целомудрия, туго сдавивший промежность, и глухой шлем, полностью скрывший голову. Груди не видно, лежит на дне ящика животом вниз, но зато задница… такая задница. За подобное чудо можно смело душу отдать, не свою, разумеется, но соседскую запросто.       На матовой поверхности пояса тускло блестят самоцветы, образуя странные символы, мерцают, переливаются, словно двигаются. И в какое-то мгновение безвольное тело пленницы пронзает сладострастная дрожь, а из-под шлема доносится приглушенный хриплый стон.       Змей ныряет в коробку, пробует странно теплый металл на клык, после чего раздраженно шипит в сторону человека. Кузнец же, вот пусть и снимает, хватит уже с тупым видом на девку пялиться.       — Не… колдовство ж… с таким ни в жизнь не сладить.       Что за бред? Так попросту не бывает. Если один смог что-то сделать — то другой всегда сможет это сломать. И вообще, ситуация походит на какой-то квест, есть задача — нужно найти её решение. При этом никаких подсказок, никаких стрелок над головой, справился — молодец, не справился — твои проблемы.       — Ш-ш-ш.       Может деревенщину поменять, а то эта слишком туповатая. Цапнуть, впрыснуть яд, поднять немного опыта, и поймать себе нового.       — Господин змей, а может её к ведьме отнести?       Надо же, стоило продемонстрировать клыки, как у этого увальня резко ускорилась мозговая деятельность и даже появились идеи.       — Она в холмах живет, в лесу. Только боязно туда идти, вдруг чего.       В ответ широкая улыбка, полная острых клыков и нетерпеливое постукивание хвостом. Бояться надо его, Саргона Ужасающего, а не какую-то лесную ведьму.       — Ага, сейчас, я сейчас.       Как говорил один познавший Дао мудрец, — Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. Вот и теперь, только стоило припугнуть, как работа закипела. Пыхтит, старается, разбивает ящик и колодки. Заодно украдкой поглаживает вздрагивающую под его прикосновениями пленницу, но это у всех свои недостатки. У этого лопоухого отсутствие какого-либо женского внимания на лице крупными буквами написано.       — Господин, тут эта… срамно голую то нести.       Ну, надо же, посмотрите на него. Как своими лапами грудь мять беспамятной, так ничего. А как нести от реки, так сразу про приличия вспомнил. В ответ аспид неопределенно махнул хвостом, разных тряпок вокруг хватает, заверни в рогожу и тащи, не надо ерундой забивать ему голову.       Скользнув на берег змей вновь приподнялся и оглядел реку. Тихо, пока тихо, хотя мелкая местная нечисть с обидой таращится, держась поодаль. Стоит уйти, как тут же заберутся на паром, все изгадят, истопчут. Если погоня и объявится — пусть ломает голову, кто на самом деле рабыню уволок.       — Ш-ш-ш.       Рассветает, у дальней деревни заметно оживление, не хватало еще столкнуться с местными. Так что к оврагу, под прикрытием зарослей орешника вверх по склону и в сторону леса, погоняя своей обворожительной улыбкой лениво плетущегося человека.       Местный знает дорогу лишь приблизительно, приходится то и дело останавливаться, забравшись на дерево оглядывать окрестности и продолжать путь. Зачем вообще он ввязался в эту авантюру, кто скажет? Разумеется, первое время идея казалась интересной — но чем дальше, чем больше хлопот, и ни одного сообщения с начислением бонусного опыта. Сейчас стоит снять с этой девицы все эти извращенные украшения, как тут же выяснится, что её дом сожгли очередные враги, нужно срочно бежать и мстить, а у него даже лапок нет.       — Господин, можно отдохнуть? Привал бы устроить.       Слабак. Всего прошли по лесу километров семь, не больше, а у этого уже язык на плечо. А до деревни уже далековато, нового слугу себе не поймаешь, приходится работать с имеющимися кадрами.       Солнце в зените печет даже сквозь листву. Жара. Аспид, беззастенчиво пользуясь своим положением, развалился прям на рабыне, положил голову меж ею грудей, небольших, но таких приятно-упругих, и изволит отдыхать. Надо будет напоить бедняжку, это если к вечеру не получится снять шлем. Слишком уж хитроумные в нем отверстия, непонятно какое для чего, этот криворукий еще утопит во время кормления.       — А вот почему такое вообще?       Парень с недовольным видом сидит в стороне, завидует, и заодно постигает суть социального неравенства.       — У нее же дом свой есть, семья, а тут раз и в цепи.       — Ш-ш-ш.       Не к нему вопрос. Мир вообще не самая справедливая на свете штука. И вообще, что такое эта пресловутая «справедливость». Наивные мечтания смертных о всеобщем счастье и утопическом мире? Благие намерения, не подкрепленные силой — лишь пустой звук.       — Но ведь это неправильно!       Возможно и так. Но тогда тебе не с пятиглазым змеем по лесу шляться, а отправляться в ближайшую обитель затворников. Бить поклоны богам, читать молитвы, и вопрошать безмолвные образы, отчего мир полон зла и жестокости.       — Ш-ш-ш.       Ладно, отдохнули и хватит, пора в дорогу. Ведьма сама себя не найдет, есть какая-то едва заметная тропка, ведущая через лес, но топать по ней и топать.       Покосившиеся стены, худая крыша и заросший бурьяном огород. Под стать дому была и ведьма, неопрятная, закутавшаяся в лохмотья, хрипло кашляющая и смотрящая острым взглядом из-под грязных волос.       — И кто же пришел ко мне? И зачем?       Горбясь сделала пару шагов навстречу и парень тут же подался назад, готовый броситься наутек.       — Аль не мила тебе, молодец?       — Ш-ш-ш!       Из высокой травы взметнулся аспид и поднялся во всей рост, скаля зубы в легкой улыбке и постукивая хвостом по земле. Старуха замерла, недоверчиво уставилась на него, и чуть посторонилась, указывая на дом.       — Давно не было у меня таких гостей. Прошу, проходи, дитя иного неба.       Ни капли доверия к хозяйке, слишком уж заинтересованно смотрит. Еще огреет клюкой по голове и затолкает в котел. Так что пусть человек вперед топает, его не жалко, заодно покажет рабыню, из-за её чертовых оков и приперлись сюда.       — Не, не смогу снять, слишком сильное заклятие, городские магики хорошо постарались.       Ведьма покрутила шлем, постучала по нему пальцами, даже на зуб попробовала, после чего развела руками.       — Ш-ш-ш?!       — Не серчай, барин, могу подсказать тебе один секрет. Тут в лесу, недалече, есть полянка заветная. Сползай туда ночью, найти разрыв-траву, и обратно воротись. Супротив нее ни одни чары не устоят, разобьет играючи.