***
Ларри и Салли вместе уже несколько недель. Салли потихоньку, маленькими шажочками, начали отпускать кошмары. Видимо утыкаться ночью носом в спину, грудь или шею Джонсона, дарило некое подсознательное чувство спокойствия. Будто все беды позади и сейчас они могут наконец вдохнуть поглубже кислорода в легкие и снова бежать на встречу неизвестности, только теперь с улыбкой на лице. Ларри быстро привык к такому взаимодействию. Сама мысль, что он может поцеловать это чудо, мирно сопящее около него, просто завораживало. А втягивать запах его волос, о господи, это начинало походить на наркоманию. На зависимость. Но от неё не хочется лечиться. Да и зачем? Недавно они ходили в кино. И это был их первый просмотр фильма вне комнаты Ларри. И, соответственно, их первое свидание. И, если быть честным, если спросить одного из парней, о чем был фильм, то они не смогут припомнить, а если и влезет в голову несколько моментов, то соберут этот пазл с трудом. А все почему? Может дело в том, что они пол фильма, чуть ли не лежали на креслах и все время целовались? Слава богу, что избежали хотя бы лишних неприличных звуков, в виде причмокивания. Странно, что их отношение друг к другу походило на то что было и раньше, как крепкая дружба, но не только с платонической привязанностью. Они походили на героев романтичных фильмов. И эту параллель, которую невзначай проводила Эшли между их сходством они предпочли игнорировать. Что касается самой девушки: она была рада за них. Искренне рада, что они разобрали хлам в своей жизни. А вот у неё этого никак не выходит. Каким-то образом она оказалась в большом любовном четырёхугольнике. И за что ей все это? Она же просто не примечательная девушка, таких сотни, нет, тысячи! А Мейпл предпочла отдать своё сердце без остатка ей. Но как же можно взять ещё половинку, если руки заняты другим сердцем? А как третью часть взять? Несколько же точно выпадут из рук и разобьются, подобно хрупкому хрусталю! И Кемпбелл боится этого. Если она и причиняет боль, то только физически и за дело. А тут, из-за того что она была самой собой? Она ранит тем, что не любит, банально своим существованием. Иногда хочется от всего сбежать. И у неё все чаще тлеет в голове эта мысль. Звёздочки. — Ларри, ты уверен? — озадаченно спросил Фишер смотря на табличку «охраняется собаками». Он недоверчиво и даже немного испуганно перевёл взгляд на Джонсона, перелазившего через забор. — Да, черт побери. Все же Салли пугала мысль о собаках. Он неуютно поежился и натянул на пальцы край рукавов куртки. На улице зима. Уже за полночь. Мягкий новогодний снежок спускается с неба, падая на землю. Небо заволокло тёмными тучами, даже луну, так что город погрузился в темноту. Сал уже сотню раз засомневался в затее Ларри. Все таки это не законно… — Ты же сам говорил, что хочешь дух праздника. А рождество без елки все равно, что Хеллоуин без конфет. — Но, Ларри, вдруг нас поймают… — Он огляделся, проверяя, что улица так же пуста. — Фишер! Живо забирайся со мной. Я не унесу ее один. — Заворчал Ларри, перебравшись через забор и удачно приземлившись на снег. Сал в сотый раз огляделся вокруг и, наконец собравшись с силами, вцепился бледными пальцами в холодную железную решетку забора. Холодные мурашки пробежались по телу. Место, в которое они пришли, было крайне востребовано в их городе. Ещё бы, самые красивые и пышные елки привозили именно сюда, предварительно вырубив их в лесах Теннеси. Вот только на «дух рождества» им не хватало денег. И что, спрашивается, делать? Остаётся только идти на крайние меры. Вот только Сал совсем не ожидал, что Джонсон поднимет его ночью с кровати и потащит за собой на улицу. Голубоволосому оставалось только ворчать, неуютно ёжиться и кидать в Джонсона угрозами, но когда они прошли, метров, кажется, двадцать, весь гнев ушёл, вылетел, словно пар изо рта, когда Джонсон поцеловал парня. Он убрал несколько прядей, что надоедающие спадали на лицо, попадая в глаза, и с улыбкой и нежностью попросил собрать ещё немного сил, ведь они почти сделали это. Да и идея стащить ёлку затаилась в голове Джонсона, ещё когда Сал невзначай рассказал о одном из семейных праздников. Ларри просто хотел, чтобы парень улыбнулся, при виде ярких больших шариков, висящих на иголках. Фишер полагал, что они могу занять денег у Эшли или, в коем то веке, найти подработку, но, по словам Ларри, это было бы слишком уныло. А вот своровать ёлку на городском рынке — само то. — Сааал, — протянул Джонсон, зацепившись взглядом за одну из ёлок, стоящих около забора. Чудесно, что их так много, сразу видно — готовятся к распродаже! — Посмотри. Парень с любопытством отдернул взгляд от снега, падающего с неба, и пустил его на ёлку. И вправду чудесная. Ветки, покрытые темно-зелеными иголками, отлично контрастировали с белым снегом, который совсем легонько, словно присыпал их. Легким шагом, Ларри чуть ли не полетел к ней, как очарованный. А следом за ним и Фишер, с улыбкой на лице. — Так, я беру ствол, а ты верхушку. Она вроде легче, — скомандовал Джонсон, вызвав недоумение в лице Фишера. С каких пор Ларри стал главным? Но сейчас больше всего хотелось выпить горячего чая, а не устраивать разборки, тем более, что их могут спалить. Да и территория охраняется собаками! Сал вспоминает эту табличку с мурашками и дрожью. Дружно заключив небольшую пышную ёлочку в свои объятия, они потихоньку побрели к забору. Сейчас было самое сложное — перетащить её через эту лютую железную решетку. Вот только, все было бы более радужно и прекрасно, если бы мальчики в один момент не услышали еле различимый тихий лай. Парни замерли в ужасе. Сал пожалел, что на нем не оказалось подгузника. А Ларри боязливо обернулся на звук, приговаривая «твоюматьтвоюмать» себе под нос. В этот же момент небо внезапно решило одарить землю приятным нежным светом луны. Вот только сейчас, освещая все вокруг, она была помехой. Если кто-то увидит как они выходят из-за частной территории с елкой в руках, да ещё и ночью (!) — проблем точно не оберутся. Сал развернул движение так называемой «гусеницы» и двинул в противоположную сторону, подальше от звука. Они поплелись по снегу, да нет, какой там поплелись, будет вернее сказать, что они полетели. Даже не смотря под ноги, не обращая внимания ни на что, только неуклюже бежали к забору. Вот только игнорирование дороги дорого обошлось Фишеру. В конце концов его бег прервался засыпанным снегом камнем. Так больно он ещё не падал в снег. Елка, естественно была отпущена и Ларри, от неожиданности, не удержавшись на ногах полетел в другой сугроб. Салли в рот ударил холодный вкус снега, а потом, подняв лицо, его ещё и обдало холодным ветром. По телу пробежала орда мурашек. Зубы начали чуть стучать. Вот только рассиживаться по сугробам — последнее что им нужно сейчас делать. Не долго думав, Сал полежал на месте, предполагая, что он делает что-то не так в своей жизни, потом отряхнулся и помог Ларри выбраться из сугроба. Шустро схватив ёлку, они, наконец, добежали до забора. Сал хотел было перелазить и тянуть на себя верхушку дерева, но Ларри отвлёк его, указав пальцем в сторону: — Смотри, там дырка. На улице было настолько холодно, что даже Ларри не отпустил глупый каламбур, разве что у себя в голове. А потом, тихо хихикнув, поймал недоумение Фишера. — Тащи давай, — указал парень с голубыми волосами, торчащими из-под шапки с бунбоном. Кажется, когда они пролазили через дырку, Сал немного порвал куртку, вот только сейчас его это не особо волновало. Разве что состояние Джонсона, который втянул их в это и желание вернуться домой целым и невредимым.***
Сказать, что им повезло — ничего не сказать. Но, кажется, риск того стоил. Было забавно смотреть на лицо охранника, когда тот, пребывая в глубоком сне, вдруг проснулся от громкого удара ствола елки. Случайного, конечно же… Но черт, как же красиво смотрятся на ней новогодние шарики, задорно поблескивающие при свете люстры. Так же новогоднюю атмосферу разбавляли и яркие огоньки старой гирлянды, найденной в картонной коробке «хлам». — Уже сегодня ночь рождества, а у нас не из чего приготовить еду. Мы не можем банально салат порубить. — Возмущённо всплеснул руками Фишер, заглядывая в закрома белого друга. И речь не о унитазе. Украденная елка — это, конечно хорошо (а то чувство, что они сделали, ну как сделали — сперли, своими руками ещё больше подслащало добычу), но вот желудок ей не заполнишь. Новогодний стол ведь тоже важен? Салли, опечалено кинув взгляд на капусту, которая уже непонятно сколько лежит в этом холодильнике, вдруг вспомнил как мама зажаривала в печи индейку. Он будто снова оказался там и почувствовал её аромат, даже вкус промелькнул на языке. Вот только мамы теперь нет. Фишер уже вырос и ему не кому готовить индейку, разве что он сам научится и сделает для себя любимого. Ну ещё и для Ларри, конечно же. — А нет, можем, вот только с таким набором продуктов как: капуста, майонез, горошек, фасоль, врятли выйдет что-то аппетитное. — Сал, мысли оптимистично — можно в дешёвую растворимую лапшу добавить майонеза, вот тебе и привкус рождества. Ну, майонез типо снега. Сал посмотрел на него как на идиота и, желая отвесить громкий удар себе по лбу, хлопнул дверцей холодильника. Оставалось только налить горячего кофе и пить его, пытаясь обмануть своё сознание, что это новогоднее какао с зефиром. Но можно ещё пихать в рот майонез, прикусывая капустой, воображая салат и хрустящий свежий хлеб. — Это отличная идея, если ты хочешь провести эту ночь на унитазе. — Заворчал тот, скрестив руки. — Ну и каковы твои идеи, котик? — Сказал Ларри, пустив по лицу ухмылку. Сал посмотрел на него, как на ещё большего идиота, выгнув одну бровь. — Погоди, ты назвал меня «котик»? — Переспросил он, ошарашено искажая собственную гримасу, — Фу, Джонсон, мать твою, это мерзко. Сал встряхнул руками, будто выпачкался в чём-то и, перекривившись сел на диван. Ларри что, так нравится стебаться над Салливаном? — Назовёшь меня ещё раз так — будешь спать на диване. — Пробурчал голубоволосый. — Звучит так, будто мы пятидесятилетняя замужняя пара, — ухмыльнулся Джонсон, подойдя сзади и обняв Фишера. Сал недовольно буркнул себе под нос, в мыслях возмущаясь, что ему даже немного понравилось такое ласковое обращение. Ларри убрал спадающие волосы Фишера, оголив шею, и коснулся её языком. Нежно проведя по коже, уже начинающей покрываться мурашками, он чуть закусил облизанный участок. Прикусанное место тут же было накрыто поцелуем. Вначале аккуратным и нежным, а потом Джонсон начал посасывать кожу, оставляя на бледной шее ярко багровые пятна, сильно констатирующие с ней. Но черт, это же просто восхитительно! Господи, как же было приятно чувствовать как вздрагивает тело Фишера, как он восхитительно стеснительно реагирует на банальную ласку, выгибая шею. В один момент ласк, Джонсону вдруг стало интересно, что думают люди, видя эти красные пятна на шее Фишера. Может они понимают, что идущий рядом с ним темноволосый парень занял это чудо? Или, например, что у Салли появилась девушка? Но разве Ларри можно назвать девушкой? Только если страшненькой… Тогда пожалуй… Впрочем, его не так сильно волновало мнение большинства. Сейчас объектом его внимания, на все сто процентов, стал именно голубоволосый парень, маняще прикусывающий губу, сдерживая срыв стона со рта. Вдруг раздался резкий звук дверного звонка. — Ты кого-то ждёшь? — Недоумевающе отстранился Джонсон, покосившись на дверь. — Нет, разве это не к тебе? — Так же непонятая ситуации обратился Фишер внезапно охрипшим голосом. Джонсон вдруг подскочил и с хмурой гримасой потянул ручку двери, открыв замок.