Дуэль.

Февраль 1808.       Снегом замело пустынные улочки милого сердцу Дмитрия Санкт-Петербурга. Зима здесь всегда ощущалась иначе, нежели в других городах Российской империи. Однако штабс-капитан привык к проделкам непогоды, ведь родной Архангельск был в стони раз хуже, уж там холода являлись обыденностью. Продрогшее тело быстрым шагом плелось в ближайшую таверну. Ещё пара мгновений и мужчина прошёл в более теплое местечко этого города. Крики и веселый смех, казалось, никогда не смолкают здесь. Запах похоти, алчности и алкоголя никогда не выветривался из небольшого помещения полного людей. Разыскав в толпе нужного ему человека, военный уцепил его за локоть и потянул за собой к дверям. — Константин! Вы клялись мне, что более не ступите и ногой в этот злосчастный бедлам! Я ждал вас около часа! Да и по какому поводу вы объявили пьянку? — открыто негодовал Ларин, отчитывая брата, словно маленькое дитя. — Успокойтесь, Дима! — с французским акцентом произнёс виновник, — вы ещё не в курсе дела? Наши перешли шведскую границу! Назревает война, брат мой. Чую, мы в обязательном порядке будем вызваны на поле действий. Как вам такое?       Дмитрий возмутился сильнее прежнего, рыча от скопившейся злобы. — Дорогой мой, вы снова напились до потери рассудка? Какая к черту война? Ни где об этом не говорится, так что хватит пьяного бреда.       Собравшись с силами мужчина выудил брата из таверны, отведя домой и уложив спать. Константин ещё неоднократно напоминал про грядущую войну, находя этот факт забавным. Брат его думал совершенно иначе. Пусть он и не предавал значения глупым бредням пьяницы, где-то внутри складывалось ощущение, что возможно младший не лжет ему. Но о какой войне может идти речь? Император ни о чём таком не говорил, или же Дмитрий попросту отстал от жизни, покинув город на несколько месяцев. Эти мысли не давали ему уснуть, порождая в его душе всё новые и новые метания. Однако, всё же эти мысли скоропостижно усыпили его под утро.       Утро оказалось не столь приятным, сколько хотелось бы. За окном снова тот же самый серый пейзаж, однако, мысли о войне улетели далеко-далеко, туда же, куда летят хлопья снега. Парень начал искать причину своего беспокойного пробуждения, ведь отчетливо был слышен пронзающий тишину крик. — Братец! Письмо! — вновь раздался крик где-то над ухом.       Дмитрий поморщился, но с тихим вздохом приоткрыл заспанные глаза, сев на край кровати и притянув Константина к себе. — Чего кричишь как свинья? Не раздражай меня с самого утра, — грозно шептал он, гневно смотря на испуганного брата с письмом в руке, — кто должен писать, чтобы ты так верещал? Император?       Константин сменил испуганную гримасу на несколько обиженный вид, сложив руки на груди и посмотрев в глаза старшему. — Да будет тебе известно, нас вызывают на помощь армии, что уже около Гельсингфорса. — Объяснись. — Я же говорил вчера про то, что наши перешли границу! Ты опять меня не слушал?! — Мне показалось, что это пьяные бредни. Так или иначе, весть не из лучших. Сколько у нас времени на сборы?       Константин озвучил положения из письма дрожащим голосом. Младший Ларин ни разу ещё не бывал на серьезных военных действиях, и Дмитрий это прекрасно понимал. Совсем маленький, в глазах брата, совсем одинокий. На душу молодого поручика уже пришлось немало бед, чего не было в жизни старшего. Уже скоро их сборы подошли к концу и оба направились на службу. Каждый рассматривал это по своему. Если Константин видел лишь гибель, то Дмитрий предвещал военные успехи и славу героя.       По своей натуре братья отличались существенно, но старший поклялся маменьке защищать "неразумного Костю". Женщина всегда боялась за него, ведь тот слабее другого по всем параметрам. Деваться некуда.

***

Март 1808. «Пишу вам, дорогая, у подножия Гельсингфорса. Война началась. Но вы не бойтесь, душа моя! Я обязательно вернусь к вам. Мне кажется, что война не должна быть затяжной. Пока что удача на нашей стороне, вступив в город, граф Буксгевден планирует приступить к осаде Свеаборга. Дай Бог, и мы перебьём врага! Знали бы вы только как я скучаю по вам.. Днём и ночью вспоминаю вас, дорогая Анна, надеясь на скорую встречу. По своему возвращению желаю преподнести вам один маленький сюрприз, но это вы узнаете очень скоро! Константин тоже со мной. Знали бы вы только как это сложно! Я, штабс-капитан, а чувствую себя нянькой! Уверен, вас позабавит это. Я вернусь либо с победой, либо мертвым, душа моя. Я не опозорю вашу честь! Сердечно люблю вас, Анна, пишите, пожалуйста пишите мне. Я буду рад вашей весточке. Ваш Дмитрий.»       Отдав письмо, мужчина мягко улыбнулся самому себе, вспоминая прелестные черты возлюбленной. Перед глазами стоял облик девушки, чьи золотистые пряди спадали на хрупкие плечики, а голубые глаза, казалось, глядели прямо в душу, заставляя Дмитрия замирать в восхищении и юношеской робости. Ночь была тихая и спокойная. Звёзды ярко сияют на небосводе, словно играясь с уставшим разумом военного. Каждый день как последний. Кажется, ещё немного.. Ещё совсем чуть-чуть и заветная победа будет в руках. Но кто же знал, что это лишь начало войны?       Вскоре госпожа удача переменилась, уйдя на сторону врага. Душу Ларина радовали лишь весточки любимой и находившийся рядом брат, что за время войны стал более мужественным. Конечно, обошлось не без проблем, были ссоры и перепалки, но он все-таки рядом.