Расследование на горе Эботт

      … дротик быстро сокращал дистанцию, но капитан стражи в последнее мгновение успевает наклонить голову влево, закрыть глаз и немного отклонить корпус тела назад, из-за чего снаряд оставляет лишь глубокий кровоточащий росчерк от переносицы до виска. Тем не менее героине монстров удалось сохранить зрение, в отличии от шлема, которому распороло всю лицевую пластину.       Андайн неподвижно стояла, скинув с головы уже бесполезный шлем и прижав ладонь к кровоточащей ране, и постепенно осознавала, что сейчас могло произойти. Она могла лишиться своего глаза… своего ЕДИНСТВЕННОГО глаза! Андайн резко убрала ладонь от лица, покрепче сжала копьё, её губы скривились в яростном оскале. Из-под повязки, закрывающей левую глазницу, стало медленно вырываться яркое золотое свечение…

***

      Эдди с Фриск падали в темноте, с каждым мгновением все быстрее и быстрее. Эдди благодаря Веному быстро анализировал опасную ситуацию, старясь найти самый лучший выход из неё. Прошло уже около 15 секунд, но ни копья, ни капитан следом не летели и Эд перевёл всё внимание на решение проблемы посадки. Им предстояло лететь ещё 16 с половиной километров. Лично Брок не боялся падения с многокилометровой высоты. После того, как из-за одного случая он кубарём скатился с вершины Эвереста, журналист понял, что высоты ему бояться уж точно не следует. Вот только… Фриск. Девочка дрожала, в уголках её глаз стояли капельки слез, а тонкие детские пальчики судорожно сжимали толстовку Эдди. Именно в этот момент Эдди четко видел перед собой обычного ребёнка – девочку одиннадцати-двенадцати лет. Девочку, которая в этом безумном подземном мире остро нуждается в защитнике, во взрослом человеке и именно таким взрослым защитником и стал Эдди. Именно сейчас Эдди осознал, что если с малышкой что-нибудь случиться, то он себе этого не простит. В Эдди проснулись остатки его совести. Но падение продолжалось, а в темноте, которую не могло преодолеть даже ночное зрение Венома, по-прежнему не было видно ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы замедлить, а в идеале и полностью остановить полет на дно. И тут Эдди в голову пришла безумная идея, хотя порой кажется, что все его идеи безумны. «Если законы физики в этом подземелье не претерпели кардинальных изменений, то план может и сработать, хотя… другого выхода все равно не видать.» Выдохнув и собравшись с мыслями, Эдди приступил к реализации своего безумного плана. Первым делом, он нащупал у дрожащей Фриск сонную артерию и делая вид, что обхватил её покрепче, с хирургической точностью пережал её ровно на 20 секунд. После чего, придерживая девочку одной рукой, быстро снял с себя рюкзак, налепил на него парашют-метку из тканей Венома и отбросил далеко в сторону. На Фриск Веном тоже нацедил немного своей биомассы и раскрыл мешковатый купол. Потом он стал быстро покрывать тело Эдди, наращивая ему мышечную массу, вес и обтекаемую форму. Брок стал ускоряться ещё сильнее, чего он и добивался. Так как скорости падения парашюта с Фриск и резко потяжелевшего Эдди сильно разнились, то последний стал быстро увеличивать дистанцию, что позволило бы ему первым коснуться дна (если оно вообще будет), в случае чего раскидать монстров, которые могли их атаковать и после посадки поймать Фриск.       Вскоре, Брок заметил быстро приближающуюся водную гладь. У журналиста была небольшая надежда, что благодаря воде приземление будет сравнительно мягким, но чуда не случилось и только стоило Эдди коснуться водной глади, как уже через метр его ждало твёрдое каменное дно. Приземлившись с грохотом артиллерийского снаряда, Эдди вызвал миницунами во все стороны от места своего падения, а также пробил внушительного размера яму. Вот только у Брока не было времени, чтобы рассматривать дело рук своих. Он быстро выбрался из ямы, по глубине оказавшейся больше его роста и начал вслушиваться, внюхиваться и всматриваться в темноту, ища ближайших монстров. До ближайшего монстра, судя по всему, было не меньше полутора километров, и он никуда не двигался. Пока осматривался, заметил, что вокруг были горки из чего-то угловатого, а в воздухе присутствовал повышенный процент угле-, хлоро-, сероводородов, оксидов и гидроксидов металлов. Судя по всему, это была местная свалка. Через полминуты Эдди заметил быстро опускающуюся Фриск. Собравшись и сделав некоторые расчеты, Эдди в прыжке перехватил девочку, прежде чем она успела приземлиться на острые грани выступающих кожухов и корпусов. Только сейчас Эдди удалось почетче рассмотреть кучи мусора и металлолома самых разных размеров: от небольших кучек до огромных гор. От созерцания столь «прекрасных» видов Брока отвлекла ворочавшаяся Фриск, начавшая приходить в себя. Эдди наблюдал за тем, как Фриск начала протирать ручками глаза, после чего удивленно уставилась на него. «Мило» А посмотрев по сторонам, девочка стала испытывать ещё большее удивление. — А… Но… Как? М-мы же были там, высоко, п-падали, а… теперь з-здесь, какмынеразбилисьстакойвысотыипочемуяккбудтозаснула… – стала тараторить девочка, продолжая при этом вертеть головой из стороны в сторону. — Тише, тише, все хорошо Фриск, я тебя и так все расскажу, кричать необязательно, – погладил девочку по голове Эдди и прервал её словесный поток – Я… как бы сказать… усыпил тебя на время, так как… способ… который я использовал, чтобы не разбиться… скажем так… детям его видеть не обязательно. — Но… но я могла просто закрыть глаза и… — Поверь, закрытые глаза тут бы не помогли. Ладненько, надо бы выбираться из этого… «прекрасного» места, здесь нельзя долго находиться, – погладив Фриск по волосам ещё раз, Эдди взял её под подмышки и усадил себе на шею, отчего девочка немного смутилась. — Я-я м-могу и сама… идти, – промямлила Фриск, попытавшись было слезть на пол. — Ха-ха-ха! Сама? Юная леди, опустите ваши внимательные глазки вниз и заметьте, как я стою по пояс в воде, – с улыбкой проговорил Эдди, не давая Фриск слезть. Посмотрев вниз и увидев точно то, что сказал Эдди, Фриск ещё сильнее смутилась, но больше не ёрзала.       Какое-то время Эдди с Фриск ходили по округе осматривая горки мусора и металлолома (на одной такой горке Эдди нашёл свой рюкзак), а также ища выход из этой полузатопленной свалки. Спустя 40 минут поисков, Эдди с Фриск нашили единственный путь, который ведёт, как они надеялись, к выходу со свалки.       Какое-то время люди шли молча, но заметив, что Фриск начала клевать носом Эдди решил заговорить: — Фриск, я вижу, что тебя что-то гложет, если… если хочешь, то можешь рассказать мне, не стоит держать это в себе, – взъерошил волосы девочки Эдди и улыбнулся самое доброй улыбкой, на которую был способен. «Что значит, не стоит держать ЭТО в себе? Ты на что-то намекаешь Эдди?» «Нет-нет, ни на что, хотя… ты подал мне шикарную идею для каламбуров!» «Вот же…» — Ну… эм… когда я заснула, я… я слышала… слышала голоса, – все-таки решилась поделиться внутренними переживаниями девочка – И… это… это началось уже давно, впервые я их слышала, когда… когда спала у… мамы. Я думала… что это был просто плохой сон, но… но эти же голоса я слышала, во сне, когда заснула в гостинице. Они… они были точно такие же! И вот… сейчас это были они же… опять.       Фриск выглядела подавленной и напуганной. Многие могли бы решить, что у девочки просто начались проблемы с психикой из-за всего, что с ней произошло. Многие… но не Эдди. Он сталкивался с телепатами, эмпатами и ещё черт знает с кем. Один раз, после того как Эдди убил одного сильного телепата, то тот неожиданно начал говорить у него голове, пытаясь взять контроль над телом. Правда конец у бедняги был не завидный, так как Веном не стал терпеть шумного соседа и решил все в своём стиле – сожрал его разум. Но сама ситуация была показательна – сильные телепаты могут влиять на человека даже после своей смерти, а уж если вспомнить, что в этом подземелье все в основном используют вроде как магию, то вариантов что было огромное количество: от призраков умерших до какого-то демона. Но Эдди решил подумать об этом позже, а сейчас главное подбодрить малую. — Хех, не боись малая. Я сталкивался и решал такие случаи, что обычные голоса, приходящие во снах – это пустяк, – в очередной раз взъерошил волосы девочки Эдди (это кажется начинает входить в привычку) и своими словами придал ей немного уверенности – Но… раз уж мы пока бредём в этом коридоре, заполненном только водой и мусором, и ничего больше не делаем… то можешь рассказать, о том, что говорят эти голоса? Если ты конечно помнишь.       Фриск кивнула, показывая тем самым, что помнит, и принялась рассказывать: — Ну… когда я спала в доме мамы, то слышала только: «Чара, пожалуйста… Очнись! Ты – будущее людей и монстров…». Голос был похож на голос мамы. Когда же мы спали в гостинице, то… голос был уже другой, мужской и грубый, он… он говорил как-то обреченно: «Чара! Ещё рано сдаваться!.. Чара! Не теряй решительности! Чара! Не теряй решительности! Наша судьба зависит от тебя… Чара! Не теряй решительности…». А сейчас… сейчас я тоже слышала голос, но… он был опять другой, детский… и дружелюбный: «Чара? Какое красивое имя, а меня зовут…». Ну и… вот, – на протяжении всего монолога, Фриск старалась как можно достовернее изобразить услышанные ею фразы. Она делал голос чуть выше, когда говорила фразу ребёнка, старалась сделать его грубее и передать ту обреченность, которая была у мужского голоса, также старалась говорить, как Ториель, когда проговаривала, предположительно, её слова. Эдди же крепко задумался. Для Фриск эти слова может и казались связанные лишь повторяющимся именем Чара и ещё некоторыми моментами, но Эдди, благодаря своему опыту и полученной информации, видел намного более полную картину. «Чара – это первый человек, упавший в подземелье, а также девочка, принятая в королевскую семью. Три голоса, грубый мужской, мелодичный женский, тоненький и высокий детский – это голоса остальных членов королевской семьи: Азгора, Ториель и Азриеля. Услышанное во сне Фриск – это по всей видимости… воспоминания? Да, это именно что воспоминания первого упавшего человека, и, исходя из них, почти всё сказанное Ториель – правда, хоть и с некоторыми оговорками. Кроме того… по всей видимости, те фразы, сказанные детскими голосами, которые мы услышали от некоторых эхо-цветов, принадлежат королевским детям. И теперь все складывается в более-менее логичную картину, хотя некоторых деталей все ещё не хватает…» — Ну чтоже, Фриск, думаю, ничего страшного в таких снах с голосами нет. Когда мы выберемся из подземелья, они пройдут сами собой. А пока… Ну как, полегчало ведь? — Угу… но… это не все, о чем… о чем я хотела бы спросить, – неуверенно начала Фриск. Эдди лишь кивнул, мол, продолжай – Тот, кто на нас напал… почему он это сделал? Мы же не делали ничего плохого! — Хэх, Фриск… – тяжело вздохнул Эдди –… понимаешь… не всегда надо что-то сделать человеку, в нашем случае монстру, чтобы он тебя не любил. Бывают… плохие люди, которые делают другим больно просто так, ибо им это нравится, думаю, так же и с монстрами. Ну, а насчёт нападающего… Понимаешь, малая, когда-то давно монстры воевали с людьми и многие из монстров живущие сейчас в подземелье выросли на словах о том, что люди враги, которые заточили их сюда, чтобы поиздеваться. — Но… но это ведь не так! – не могла поверить в такую жестокость людей девочка. «Эх мелочь. Ты росла с таким братом, а продолжаешь верить в повальную доброту и честность человечества… знала бы ты, какие уроды есть на земле. Монстры в этом плане несколько лучше людей, ведь даже нормальные родители не застрахованы от того, что их отпрыск вырастит в безумного убийцу. Это кстати и к тебе относится, Веном.» «Эдди, как долго ты будешь мне припоминать историю с Карнажем? Мы ведь уже уничтожили этого психа!» «До тех пор, пока люди не забудет об вырезанном им подчистую мегаполисе.» — Не знаю, Фриск, меня там не было. Но многие монстры считают именно так, поэтому и отношение у них к людям… не очень. Видимо, есть за что. Но если отбросить, то что монстры просто не любят людей, то это могла быть его работа. — Ра…работа? – искренне удивилась Фриск. — Он мог быть королевским стражником, Фриск, – принялся пояснять девочке Эдди, что именно за «работа» – Королевские стражники выполняют здесь роль полиции, но ещё у них есть приказ – ловить всех упавших в подземелье людей. А приказы, как ты знаешь, надо выполнять... какими бы ужасными они ни были, – хмыкнул под конец Эдди, вспомнив, что тоже попал сюда из-за приказа своего шефа, который, кажется, знал про подземелье. Непонятно, правда, откуда – Так что… я не виню его, так как этот монстр выполнял свою работу и действовал исходя из своих принципов, воспитанных в условиях, где люди – вечные враги. Но… если нам придётся столкнуться в битве, то я не буду поддаваться монстру, только потому, что его мотивы справедливы и праведны. Хотя, будет нехорошо, если этот стражник погибнет. Он, судя по всему, единственный боеспособный боец в подземелье. — Ясно… – грустно выдохнула Фриск. После рассказа Эдди, розовые очки девочки дали трещину, ведь получается, что не все люди хорошие и не всегда все, кто хочет тебе навредить – плохие.       Следующие минут десять люди шли в полной тишине. Фриск снова клевала носом, а Эдди пытался разгадать замыслы шефа и найти истинную цель его задания, уж слишком сильно и часто шеф темнил. Но, информации не хватало, были только догадки. Однако, их раздумья были прерваны после того, как парочка прошла мимо одной из кучек, в которой стоял манекен, похожий на тот, который стоял в руинах, но этот был более потрепанным и старым. Эдди с Фриск не обратили на него внимание, но стоило им отойти от него на несколько шагов, как сзади послышался шум, после чего мимо людей под водой кто-то промчался, и через мгновенье перед немного ошарашенными людьми из-под воды выскакивает и зависает в воздухе тот самый старый манекен. Вот только в этот раз у него были… глаза и некое подобие рта. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! – начал безумно смеяться манекен – Слишком запуган, чтобы сражаться со мной да?! Я – призрак, живущий внутри манекена, и я… Пока обезумевший манекен рассказывал что-то про своего брата или что-то в этом вроде, Эдди положил свой рюкзак на ближайшую выступающую из воду кучку, посадил на него Фриск и стал разминать шею. —… то, что вы СКАЗАЛИ!!! Вы дол… – манекену пришлось прерваться на полуслове и увернуться от чёрного щупальца, просвистевшего всего в нескольких сантиметрах от его головы.       У Эдди сдавали нервы. Он долго терпел все то безумие, что происходит в этом подземелье, но оживший манекен, обвиняющий его в чем-то и грозящийся покарать его, стал последней каплей. Каплей, которая будет принесена в жертву морального спокойствия Эдди. После того как манекен увернулся от щупальца, он уже собирался что-то сказать, как ещё одно щупальце обвернулось вокруг туловища манекена, и не успел безумный и пискнуть, как Эдди притянул его поближе к себе. Оказавшись возле человека, манекен не растерялся – откуда-то достал нож и собирался было проткнуть им Эдди, как Брок преобразовав пальцы на своей правой руки в когти, полоснул ими по голове манекена, разрезая её на четыре равные части. — АААААААААААААААА! – закричал манекен – ТЫ! Как ты смог ранить меня!!! ТЫ!!! Я УБЬЮ ТЕ… Неожиданно манекен замолчал, задрожал и стал пятится назад, при этом не переставая пялиться на Эдди. — Т-тьма… сожрет… о-она с-сожрет м… меня… она… она с-сожрет… б-бездна… м-мне… мне надо б-бежать… – бормотал про себя несвязный бред манекен, все больше и больше пятясь назад, пока, не издав громкий крик ужаса, не начал убегать на всей доступной ему скорости вглубь свалки. Эдди же лишь непонимающе уставился ему вслед, но через мгновение пожал плечами, решив, что ему же лучше – не придётся тратить время на бессмысленную битву. Оказалось, что манекен напал на них недалеко от выхода со свалки, так как уже через десять минут ходьбы, Эдди с Фриск наконец-то вышли из воды на все такой же влажный, но все-таки каменный пол, который не был погружён на метр с лишним в воду. Дышать и идти стало легче. Эдди с Фриск двинулись дальше (Фриск, перестав засыпать от испарений, перебралась с шеи Эдди, на землю и шла на своих двоих), но через пять минут их ждал неприятный сюрприз – дальше начиналась широкая развилка. Когда Эдди смотрел, то на картах Вотерфолла видел эту развилку, но вот в чем беда: карты эти были настолько громоздкие и непонятные, что разобрать на них, куда конкретно ведёт каждая из дорог, не представлялось возможным. Единственное, что было понятно, это то, что, вроде как, именно правая дорога ведёт к Хотленду. По крайней мере Эдди на это надеялся, так как на карте она была самой длинной. Решив довериться карте, Эдди с Фриск отправились направо.       Через полчаса неспешного продвижения, люди наткнулись на ответвление от основного коридора, уходящие вправо вниз, и промоину, напоминавшую штрек, слева. Эдди хотел уже идти дальше, проигнорировав дыру и ответвление, как вспомнил, что в книгах говорилось, что Герсон – один из ветеранов войны людей с монстрами, а ныне торговец-мусорщик в Вотерфолле, разместил свою лавку как раз в левом проходе. Зайдя в проход, Эдди подтвердил свои догадки, так он вместе с Фриск оказались в довольно просторном и красивом помещении, где все стены были увешаны всякой всячиной, а у дальней стены стоял прилавок, за которым находился весьма пожилой на вид монстр. Это был антропоморфный черепах, с седой козлиной бородкой, в песчаной рубашке с коротким рукавом и множеством карманов, и пробковом шлеме. Старик держал в руке лупу и что-то внимательно ею рассматривал. Фриск принялась рассматривать висевшие на стенах вещи, а сам Эдди решил поговорить с торговцем. — О, привет! Всегда приятно видеть новые лица, ва-ха-ха! – поздоровался с Эдди торговец и радостно захохотал. Эдди же заметил, что у старца помимо привычного обычным черепахам клюва, были зубы, которые, в силу возраста почти полностью выпали. — Приветствую. На самом деле я пришёл не покупать, а поговорить с одним из самых старых жителей подземелья, – решил открыть все карты сразу Эдди. — Ва-ха-ха! Поговорить? Почему бы и нет? Насчёт старости… ва-ха-ха, да~, я чертовски стар, хотя… я думаю есть один парень старее меня, правда я его не видел уже много лет, наверное, не вылазит из своей лаборатории, ну да не суть. О чем хотел спросить? — Кхм, я слышал, что вы участвовали в войне монстров против людей, и даже сделали себе имя. Я… я хотел бы побольше узнать о таком выдающемся монстре. — Хо~, не думал, что человеку будет интересно услышать мою историю, но… раз уж ты попросил, то почему бы и нет? В былые времена, я был героем монстров, – начал старец свой рассказ – Героем, да… Герсон – Молот Справедливости. Получил я прозвище, кто бы мог подумать, за то, что орудовал огромным стальным молотом. Я прошёл множество битв, в одной из которых я потерял свой правый глаз, но… я ни о чем не сожалею, ва-ха-ха! Хотя… сейчас, спустя многие года, я понимаю, что война не только была бессмысленна, ведь можно было договорится с людьми, также война изначально была провальной. Большая часть монстров только выглядят грозно, но как бойцы они были никакими. Из всей нашей армии только пяток монстров могли успешно противостоять людям: Я, Азгор, покойные ныне Граллб и Тритон, и… как же его там… мда, вылетело из головы имя одного из самых выдающихся королевских ученых, ну в о-общем, суть ты, наверное, понял. Так вот…       Эдди проговорил с Герсоном ещё полчаса, пока не узнал всю интересующую его информацию. Фриск же в это время с интересом рассматривала бесчисленные безделушки на стенах лавки старого черепаха. За все эти полчаса она не рассмотрела даже половины всего этого хлама. Попрощавшись с торговцем и так ничего не купив, Эдди вышел из пещеры-лавки, уводя за собой Фриск. По словам Герсона, их ждала грибная поляна, ещё одна аллея с эхо цветами, мост и после него прямой коридор прямо в Хотленд. Эдди надеялся, что ещё совсем немного и они наконец-то покинут Вотерфолл без происшествий… Он редко когда ТАК ошибался…