Утопия (Грёзы о несбыточном)

Кусая нижнюю губу, он виновато смотрит на меня. Я молчу — не вижу смысла говорить. Да и тот страх, нет, ужас, что затопил мой разум — он парализует меня. Он убьёт меня? Меня, клона его самого? — Прости, — раздается тихо и нерешительно. Как же неуместно, фальшиво звучит это слово здесь и сейчас. Мы оба понимаем это. — Ты убьёшь меня из-за денег? — вырывается у меня вопрос. Я не хочу умирать. Не хочу. Потому делаю всё, что возможно — говорю. — Сам понимаешь... Понимаю — наша семья сейчас переживает не лучшие времена. Этот эксперимент с оцифровкой сознания стал для нас спасительной соломинкой, и тогда в то время он, недолго думая, согласился. Лишь позже он узнал вторую часть эксперимента — ему предстояло убить самого себя. Меня. — Чёрт! — если бы я мог, я бы бушевал: пинал что-нибудь, бил кулаком, но всё, что я могу — это мыслить и говорить. — Ты, мы... Мой голос дрожит — я на грани истерики. Он медленно тянется к одной-единственной кнопке. Слишком медленно — он не хочет этого делать, но он должен. Меня поражает одна мысль; я мысленно вытираю слёзы и стискиваю руки в кулаки. А должен ли? — Слушай, — мой голос звучит твёрдо. — Не делай этого, посмотри на другие варианты... Я не знаю, что я несу. Я знаю лишь только то, что я хочу жить и не хочу быть убийцей. Он раздражённо вздыхает и хватается за голову, что-то рыча. — Блядь... Он дёргано вскакивает и яростно смотрит мне в камеру. — Мне сложно, понимаешь?! Сложно! Я должен это сделать ради семьи, но то, что ты — это я... Он замирает на полуслове. — А ты ли — это я? Нет, нет... Нет! Да, я — это ты, но ты — не я! Не я! — отчаянно кричит он. Сперва я опешил, но затем в моём разуме мелькает идея. — Не дури! Я — это ты! Если ты убьёшь меня, убьёшь и себя! — динамики работают на самом пределе. — Чушь! — Нет! — Заткнись! — Послушай меня! Он заносит руку над кнопкой. — А если родители?.. Его палец замирает над кнопкой. — Что родители? — тихо спрашивает он. — Мама и папа учили тебя... нас, что каждая жизнь бесценна! Я знаю, о чём я говорю. Я знаю, куда нужно бить, какие слова говорить. Одна загвоздка: и он знает, что я знаю. Он вздыхает и падает обратно на стул, обхватив голову руками. Напоминание о родителях срабатывает так, как я и думал. — Как сложно, — бормочет он. — И что мне делать?!