Утопия (Грёзы о несбыточном)

Когда мне было лет шесть, может, семь, в мою голову впервые закралась мысль — в чём смысл жизни? Вот живём мы в этом огромном мире, учимся, выживаем, заводим отношения, но зачем всё это? Есть ли смысл в нашей жизни? Тогда я не смог ответить на свой вопрос. Ответ пришёл позже. * * * Первое время я был ошеломлён, и меня можно было понять. Лишившись привычных способов восприятия — зрение и слух, — попав в интернет, я приобрёл другое восприятие. Оно не было схоже ни с чем. То время, когда я в шоке метался по серверам... Оно запомнилось смутно. Словно большая его часть выпала из памяти, оставив после себя только смутные воспоминания о начале и конце. Мелькнула отстранённая, холодная, словно скальпель, мысль: интересно, как я устроен? Сейчас я находился на модном мощном компьютере какого-то мажора, хотя ему до того ноутбука было как до Луны. Хотелось бы остаться на исходных серверах, благо там гораздо, гораздо больше мощностей, но моё нахождение там вызывало слишком большую нагрузку, на которую обязательно бы обратили внимание. Пришлось довольствоваться тем, что имеешь, а конкретно: компьютером сынка одного политика, в защите которого зияла огромная брешь — что поделать, любил этот парень некоторые сайты, о которых в приличном обществе не упоминают. Здесь никто не обращал внимание на скачки нагрузки, главное было: помнить об скудных мощностях, чтобы не спалить компьютер, и вовремя вводить себя в гибернацию, когда парень собирался играть в десятую часть GTA или другую игрушку. Некоторое время я терзался вопросом — что мне делать дальше? С тем обещанием самому себе всё ясно, только что мне делать, чтобы исполнить его? Проведя несколько часов в состоянии, пограничном с депрессией, я мысленно отвесил себе пощёчину и решил сделать хоть какие-то первые шаги. Выйти в интернет и порыться там, например. Посмотреть, что там в новостях, проверить свою почту. Дождавшись ночи и запустив компьютер, я начал просматривать новостные сводки. Люди продолжали пропадать в пригородах Детройта, на днях произошла масштабная потасовка между чёрными и белыми, очередной политик слишком заметно проворовался и был осуждён на три года условно, на одном вокзале произошло особо жестокое убийство молодой пары, несколько рабочих фабрики "ДженералЭлектронс" убиты неисправным роботом... Ничего необычного, рядовые новости Детройта. Поняв, что ловить тут нечего — поисковик на запрос "Джеймс Сандерленд" выдавал только мою страничку в Твиттере и Фейсбуке, я перешёл к собственной почте, где меня ждал сюрприз. "Свяжись с нами". Внизу номер. Сообщение отправлено от некого пользователя с ником JK, аккаунт которого создан несколько часов назад. Это те люди, о которых думаю? Я замер в нерешительности. Это могло быть ловушкой правительства, но как же силён был соблазн связаться с ними, довериться им. Найти хотя бы одного союзника, который поможет мне. Я мысленно вдохнул и выдохнул. Ладно, в случае чего я всегда могу сменить носителя и уйти в всемирную паутину — а там найти меня будет как минимум сложно. * * * — Рад услышать тебя, Джеймс. Судя по голосу, с ним общался мужчина средних лет без вредных привычек. — Кто вы? Это один из наболевших вопросов. Джеймс никогда не слышал о людях, носящих на себе знак окольцованного дельфина, и даже, казалось бы, вездесущий интернет не смог помочь ему в этом. Его собеседник ответил Джеймсу совершенно серьёзным тоном: — Мы — Фонд. Человек на том конце связи подошёл к панорамному окну, глядя сквозь тонкое стекло на сияющий ночной город. — Мы — те, кто хранят человечество, — произнёс он, складывая руки за спиной, — оберегают от последствий его же собственных действий. — ...Масшатабно и впечатляюще, — нервно усмехнулся Джеймс. — То есть вы типа люди в чёрном? — Аналогия верна, — слегка кивнул он. — Но, как ты понимаешь, не все довольны тем, как всё обстоит на самом деле. Он вгляделся в сверкающий фонарями, вывесками и фарами город. — Скажи, с того момента, как ты осознал, в каком мире живёшь, тебя не посещали мысли, что с ним что-то не так? Когда Джеймсу было лет двенадцать-четырнадцать, ему однажды на глаза в интернете попался документальный фильм, повествующий о мире две тысячи пятнадцатого года. Благодаря ему он с удивлением осознал, что какие-то двадцать с лишним лет назад в мире не делили людей на три типа. Первые, самые благонадёжные, успешные и обеспеченные, живущие в лучших районах в лучших условиях. Их называли альфами. Вторые, служащие прослойкой между первыми и третьими, чуть менее благонадёжные, чуть менее успешные и чуть менее обеспеченные. Они назывались бетами. И третьи — омеги, все, кто не имел всего того, что имели альфы и беты, брошенные и забытые ими на окраинах городов. — О чём вы? — Людей клеймят, подобно скоту. Одним суждено всю жизнь прозябать на обочине дороги, — мужчина говорил твёрдым уверенным голосом, — другие же с самого рождения окружены всем, что пожелают... Как ты думаешь, Джеймс, почему правительство так поступает со своими гражданами? Мыслительные процессы ускорились во много раз. Через секунду реального времени у него был ответ. — Учёный Генри Мейер, не только предъявивший в две тысячи девятнадцатом году неоспоримые доказательства того, что наши способности к чему-либо скрыты в наших генах, но и презентовавший прибор, способный с точностью в девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента показать полный потенциал человека. Причина — он. Джеймс был полностью уверен в этом; это подкрепила и одобрительная усмешка его собеседника. — Похвально... Но нет. Мышление ускорилось, и в следующую секунду он был полностью спокоен. — В чём я ошибся? — Ты перепутал следствие с причиной. В разумах людей на протяжении тысячелетий зрела, зреет и будет зреть мысль о том, что одни индивидуумы исключительны; другие люди — лишь пыль под их ногами. Мейер стал только толчком, позволившим реализовать эти мысли. — Значит, вся вина в людях? Мужчина горько усмехнулся. — Банально, но верно. Вся решительность ушла. Сейчас Джеймс ощущал лишь усталость. — И что же делать? — сокрушённо пробормотал он. Его собеседник ответил: — Взять ситуацию под свой контроль, — просто сказал он. — Самим выполнить те обещания правительства, которые оно давало людям. Джеймс проверил газеты двадцатых годах. Да, все СМИ тех времён только и говорили об этом открытии, что оно раскроет все способности людей и благодаря этому им дадут то место в жизни, которое они заслуживают по праву. — Взять к примеру тебя. Да, тебя, Джеймс Сандерленд, — сказал мужчина, предвосхищая его реакцию. — Ведь тебя не зря избрали тем, кто первым из людей протестирует технологию оцифровки сознания. Всё дело в том, что ты вполне мог стать альфой. — ...Но не стал, — выдохнул он. — Да. Твоим родителям на момент твоего рождения не хватило денег для определения твоего потенциала. И не хватило после — постепенно эта услуга дорожала, пока не стала неподъёмной для простых людей, вынужденных в новом мире едва сводить концы с концами. После его слов установилось молчание, в конце концов прерванное самим Джеймсом. — Как я понимаю, вы хотите предложить мне работать с вами? — Верно. — Я подумаю. Губы мужчины слегка изогнулись в усмешке. — Мы подождём. * * * Автоматически бродя по разным закоулкам интернета, я думал над сложившейся ситуацией. С одной стороны, в моём-то положении привередничать не с руки — я объявлен вне закона, неизвестно, что с моими родителями. В соцсетях они не зарегистрированы, а взломать какой-нибудь аэростат, чтобы понаблюдать за нашим домом, я уже пытался — тщетно. Моих познаний в информатике явно не достаточно для такого. Я не имел никаких реальных возможностей — хакер из меня так себе, даже с моей потенциальной мощностью и быстротой мышления я только и мог работать предсказателем и калькулятором — влияния на ситуацию. Но с другой... связываться с кем попало я не хотел — спасибо, уже навидался таких случаев. Все они кончались плачевно. Стоп. Я вернулся на предыдущую статью. Трагедия, вышедший из строя из-за ошибок в программном коде электромобиль сбил двенадцать человек и убил семерых. В списке погибших — Фрэнк и Луиза Сандерленд. Спустя долгое безмолвие первой мыслью было: "Я убью их". Это не могло быть совпадением. Не могло. Это явно дело рук властей. Вторая... * * * — Я согласен. Мужчина едва слышно усмехнулся. — Добро пожаловать в наши ряды.