Горький шоколад

                    — Алло, мам, как себя чувствуешь? Всё нормально? Точно-точно? — обеспокоенно интересовалась у родительницы я, расхаживая туда-сюда по квартире. — Со мной всё в порядке, цветочек, не волнуйся ты так, — ответила мама. — Завтра уже даже можно на работу выходить. — На работу? А ты уверена? — я прикусила губу. — Врачи сказали, это в первую очередь было от переутомления и стресса… — Я уверена, — мягко заключила мама, и я судорожно вздохнула, прикрывая глаза и вдыхая в лёгкие аромат роз, такой родной и всегда успокаивающий, прямо как мама.        — Хватит так сильно переживать, это вредно для человечьего здоровья, — обратилась ко мне Чара, когда я в один из своих множественных кругов по квартире снова столкнулась с ней. — О, Карина, и ты там? — донеслось из трубки так, что слова смогла услышать даже моя соседка. — Позаботься о ней, пожалуйста, а то мне уже самой за своё здоровье страшно становится. — Здравствуйте, мэм, хорошо, — кратко сказала Чара прежде, чем я успела бы возразить. — Мэм? Ха-ха, а ты забавная, — мама рассмеялась. — Ну ладно, девочки, я отключаюсь. Не скучайте там. — Пока! — едва успела произнести я, после чего послышались короткие гудки.        Чара куда-то ушла, спустя около полминуты возвращаясь с диском в руках. — Посмотрим? Ты, кажется, говорила, что это твой любимый фильм, — перед моим лицом возникла коробочка с надписью «Терминатор». Я, поколебавшись с несколько секунд, отодвинула от себя руки девушки и с удивлением уставилась на неё. — Что? Когда ты волнуешься, ты ходишь туда-сюда и мельтешишь перед глазами, меня это бесит! Так что вот, это вроде как хороший способ отвлечься, — буркнула Чара, недовольно скрестив руки на груди, и отвела взгляд. — Только поэтому. — Да-да, я поняла, — выставив ладони перед собой, кивнула я. — Я сбегаю в магазин нам за попкорном. Спасибо, — я с искренней благодарностью взглянула на девушку, и она лишь неразборчиво угукнула мне в ответ.               — Кстати, что не так со словом «мэм»?               ***        Прошло около полторы недели с того злополучного дня, а меня всё никак не отпускало. Мама уже на следующий день чувствовала себя нормально, и врачи почти сразу же выписали её. Переночевав у меня, она уехала домой, и с тех пор я каждый вечер начинала чувствовать необъяснимую тревогу, которая не проходила хотя бы частично, пока я не созвонюсь с мамой и не узнаю, как её дела.        Помимо того, я стала более рассеянной. После того, как я случайно порезалась, пока готовила нам с Чарой ужин, соседка начала сама каждый раз приходить помогать мне с готовкой и тщательно следила, чтобы я не поранилась, не разбила что-нибудь или не добавила в плов гречки. А такое правда было один раз. Каким взглядом меня тогда прожигала Чара — не передать словами. Сперва она вообще заявила, что «эту отраву» есть не будет, мол, «ешь сама; я тебе, блять, не собака, чтобы питаться всем, что мне сунут!», но потом просто выкинула неудавшееся блюдо и сама сварила, правда, уже просто вареники. Я была ей благодарна, ведь в жизни никогда бы не смогла так сделать. Полное сопротивление даже мыслям о том, чтобы выбрасывать продукты, — это у меня, как у русской, в крови.        Такая забота со стороны сожительницы, пускай и очень своеобразная, даже заставила меня забыть на время о том ночном кошмаре и всех переживаниях, что не переставали меня мучить после него.        ***        — Этот фильм был жутко скучным, — прокомментировала Чара, стоило только на телевизоре высветиться титрам. «Ага, конечно, — подумала я. — Так я и поверила». Всё время просмотра кино она с увлечением смотрела в экран, лопая попкорн, тоже от того, что ей было скучно? Ни в жизнь не поверю. — Ага, очень. Не зря же он мой любимый, — кое-как отлепляясь с насиженного места, среагировала я. Судя по выражению лица моей соседки, она мысленно покрутила пальцем у виска. Ну, уж ей не привыкать к моим странностям. — Ладно, давай уносить тарелки и спать. Поздно уже. — Да, давай. А то я начала засыпать, пока смотрела это, — в подтверждение своих слов Чара зевнула, а я лишь закатила глаза. Меня уже не удивить такими выходками, и я немного даже научилась видеть разницу между словами девушки и тем, что она на самом деле имеет в виду.       

***

       — У меня никогда не было «вечера кино» ни с кем, — призналась сожительница, когда я уже начала засыпать. — М? «Вечер кино», что это? — непонимающе спросила, сонным взглядом окинув девушку. — Ну как что? Когда вечером собираются, выбирают фильм, еду берут, смотрят. Это же так у людей называется? — с тоном, словно она объясняла это маленькому ребёнку, ничего не толкующему, ответила Чара. — А тебе понравилось? — полюбопытствовала я. — Да… То есть, возможно, — быстро поправилась Чара. — Совсем немного. Потому что там была еда. — Ну, — я едва сдержала смех, боясь, что такое она фиг проигнорирует — придушит. — Тогда поздравляю с первым «вечером кино» в твоей жизни, — и без разницы, что я без понятия, как правильно называется это явление и есть ли у него название вообще. Отныне для меня это — «вечер кино», после которого я наконец совсем не чувствую тревоги и могу полноценно отдохнуть.        — Сладких снов, — потянувшись, пожелала я. — Спокойной ночи, — как-то даже слишком тихо ответила мне соседка.