***
-Олесь. Леся! – голос, как сквозь толщу воды. Кажется, я уже не еду. Так. Я куда-то ехала... с Лехой. Олимпиада! Точно. Мы ехали на большущей скорости и чуть не врезались в грузовик. Значит, мы живы. Это уже хорошо. Я приоткрыла глаза и увидела обеспокоенное лицо физика. В виске резко отдало болью, и я, шикнув, зажмурилась. Я дотронулась рукой до головы и ощутила под пальцами теплую жидкость. Блять. Ну, почему все вечно идет через жопу? Нужно было слушать Одинцова. У Лехи, походу, кукушка давно съехала. -Что за херня, Алесей Михалыч, простите за выражение? – с укором взглянула я на учителя. Тот выглядел очумелым, будто сам не понимал, что сейчас произошло. Черт, какой же он сейчас красивый… Но козлина, что чуть нас не угробил. -Прости, Олесь, прости. Виноват, совсем забылся. Физик откинулся на сиденье и накрыл ладонью лицо. Стыдно ему. А я чуть кони не отбросила от страха. Его грудь тяжело вздымалась, из чего я сделала выводы, что отключилась я ненадолго, всего на две-три минутки. Я перевела взгляд на дорогу и уставилась на поток машин. А ведь мы могли сейчас валяться на этом холодном асфальте, заливая его горячей кровью. От таких мыслей по телу пробежала дрожь, и я передернула плечами. -И…давно у вас поехала крыша? -Хватит, - резко одернул он меня, на секунду затаив дыхание. Физик убрал руку от лица и посмотрел на меня тяжелым взглядом. В его черных глазах метались молнии, я это и видела, и чувствовала, но останавливаться было поздно – я давно хотела с ним это обсудить. -Не убегайте от разговора. Я помогаю вам в гонках и хочу знать правду, - сглотнув, продолжила я, стиснув руки в кулаки. Я всем телом ощущала его недовольство, но на кону была моя жизнь, а с этим шутки плохи. -Это была случайность, - сквозь зубы проговорил Лехи, раздраженно рыкнув. Внутри меня закипела злость. Случайность, блять, это была! Мы чуть не врезались на всех парах во встречную машину, на минуточку, а он говорит о случайности! -Вы серьезно? – позволила я себе повысить голос. – Мы чуть не погибли! -Не погибли же, Островская! Перестань молоть чушь! – прикрикнул на меня физик, ударив ладонью по рулю. Я сдвинула брови к переносице, шумно втянув в себя воздух. Он так яро отстаивает свою точку зрения, что не замечает главного. Лимит моего терпения был полностью исчерпан. -Да вам лечиться надо! – я открыла дверь и рванула на выход, чувствуя, что и секунды не выдержу в этом салоне. Надо же так! Аварию чуть не создал он, а виновата я! Но выйти остыть мне не дала крепкая мужская ладонь, обхватившая мое запястье. Леша с силой притянул меня обратно, отчего дверца машины оглушительно хлопнула. Я повернулась к мужчине, недовольно цокнув, но наткнулась на желание в темных глазах. Наши лица разделяли жалкие сантиметры, но я не спешила сокращать дистанцию, давая себе небольшую передышку. Секунду назад я пылала от ярости из-за выходок учителя, а сейчас уже готова самозабвенно целовать его. Физик первый поддался вперед и жадно впился в мои губы, забыв о запретах и не требуя моего согласия. Его напористость поразила меня, заставив уснувших в животе бабочек запорхать от счастья. Он сам пожелал поцеловать меня и перейти черту, а я не была против - наоборот, жутко этого хотела. Я не знала, куда этот порыв может завести наши обреченные души, но не хотела отступать. Гори оно все синем пламенем! -Глупая, - горячий шепот в губы пробудил мурашки по всему телу. Я хотела возразить или сказать что-то еще, но не смогла связать и двух слов – так он на меня влиял. Безрассудство взяло верх над моим сознанием, пичкая мозг усыпляющим газом, чтобы меньше думалось. Все стоп сигналы отключились, когда его руки забрались под мою куртку, исследуя неизвестную территорию. Но когда выпустила хриплый стон, умирая от пожара внутри и всепоглощающего желания, Леша остановился. Мало того, что он остановился, так еще и вышел на улицу, хлопнув дверцей. Я все никак не могла прийти в себя после случившегося и часто дышала, хватая ртом раскаленный воздух. Физик курил на улице, а я собиралась с мыслями и пыталась хоть как-то анализировать недавнюю ситуацию. Я целовалась с учителем в его машине. Он лапал меня, а я стонала ему в губы. Было жарко. Очень жарко. Поняв, что только что произошло, я обхватила руками голову и тихо взвыла, ударяясь лбом о холодное стекло. Голова резко заболела, а кровь снова потекла от виска к щеке. Я осознала, что натворила глупостей, и теперь как-то нужно будет смотреть физику в глаза, не вспоминая жаркий поцелуй. Дура ты, Олеся! Ой, какая дура! Я услышала, как закрылась дверь и резко повернулась к Лехе. От него пахло морозом и сигаретами, а сам вид у учителя был озадаченный. Взгляд физика остановился на моем разбитом виске и он, скривив губы, достал из бардачка салфетки. Его руки совершали плавные движения, когда он вытирал кровь с моей щеки. Было очень приятно, но неудобно. Я смотрела куда угодно, но не на классрука, ибо было очень стыдно. -Больше такого не повторится, - долетело до моих ушей, когда мы тронулись с места. Интересно, чего не повторится - поцелуя или аварии? Желательно, последнего. -Вы…состояли в отношениях с сестрой Одинцова? – после недолгого молчания проговорила я. Физик нахмурился, но ответил, немного поразмыслив: -Да. Это было около трех лет назад. -И чем же все закончилось? – продолжила я допрос. Ну, не тормозить же на полпути. -Тебя это не касается, Островская, - его голос был страшен, но разве это меня остановит? -Мне интересно. Вы же ничего не рассказываете о себе, хотя я имею право знать. Я знакома с вашей бабушкой, между прочим! – я вскинула палец вверх и пристально посмотрела на учителя. Он был зол, но несильно. Значит, мне можно продолжить расспрашивать его. -Любопытной Варваре… -Все мы знаем печальную судьбу этой девушки, но меня это не волнует. Меня волнует другое: могу ли я доверять вам после произошедшего, Алексей Михайлович? – на последних словах голос предательски дрогнул. Я отвернулась к мелькающим за стеклом пейзажам и прикусила губу. Нельзя распускать нюни, Олеся! Нельзя! Соберись, тряпка! -Это тебе Одинцов наговорил всякой чуши, что у меня съехал колпак, да? – неожиданно усмехнулся Леха, вызвав у меня недоумение. Я повернулась к учителю и вопросительно уставилась на него. -Смерть родителей подкосила меня, но не настолько. Да, я полюбил скорость, но я не ищу смерти неосознанно – это бред. Просто Юля, сестра Захара, попала в аварию за день до гонки, а тот подумал, что это я виноват в случившемся, и теперь не дает мне спокойно жить. У самой Юли амнезия случилось - вот и не помнит ничего, а Одинцов был готов меня убить, когда я пришел проведать его сестру в больницу. Так мы и разошлись с ней. Я задумалась. Не похоже, что он врет. Значит, они с Одинцовым неправильно друг друга поняли? Но почему внутри меня что-то беспокойно ворочается, не давая принять слова учителя? Может, это просто мои заморочки и стоит выбросить всякий бред из головы? -Понятно… -Как проходит подготовка к ЕГЭ? – перевел тему физик. -В прежнем ритме. Вы посоветуете сборники хорошие? – я решила поверить Лехе на слово и удушить любые мысли о том, что мой учитель все-таки немного двинутый. Все оставшуюся дорогу мы разговаривали на любые темы, не касающиеся поцелуев, гонок и аварий. В болтовне путь показался коротким, поэтому в скором времени я восседала на собрании олимпиадников и слушала какую-то чушь про завтрашний первый этап. Бесполезная трата времени. Лучше бы готовилась. Нам выделили комнаты в общежитии, как приезжим. Соседки оказались довольно приятными, что было удивительно, учитывая мою «мега удачливость». От города было всего семь человек, включая меня, но они задержались в поездочке. Везет же местным – далеко ходить не надо, а нам переться из своего кукуево в центр. Олимпиада была сложной, так что смогла решить всего ничего. Физик подбодрил меня похлопыванием по плечу, на что я устало вздохнула. Вел он себя рядом со мной, как обычно, кстати, будто не произошло ничего тогда в машине. И я ему была благодарна за это. Пусть лучше так, чем с подколками и дурацкими шутками. В итоге, не заняв никакого места, потому что до нужного количества не хватило шести баллов, мы уехали восвояси, оставив половину нервных клеток там. -Почему я такая тупая? Даже половины набрать не смогла, - ныла я по пути назад. -Ты не тупая, просто перезанималась. Надо отдыхать периодически вообще-то, а не чахнуть над физикой, как Кощей над златом, - говорил физик, не отвлекаясь от дороги. Я протяжно вздохнула. Ну, не могу иначе. Это же важно. Тем более, я физикой заниматься недавно начала, и мне нужно соответствовать тем ребятам, которые уже с седьмого в этот предмет вдарились. -Ничего вы не понимаете, Алексей Михалыч, - буркнула я, сложив руки на груди. – Я только-только вливаюсь в физику, мне нельзя передышек допускать. -Ты неправильно занимаешься, - выдал Леха, мельком взглянув на меня. – Составь себе другое расписание. Так же помереть недолго, Островская. -Да знаю, знаю. Мама так же говорит, но я не могу по-другому. -Нужно смочь. Давай так: ты не будешь ботать до усрачки, а если возникнут какие-то вопросы, то ко мне обращаться будешь. Хм…Предложение-то заманчивое. И приятно, и плодотворно. Я задумчиво прикусила губу и покосилась на физика, бегая глазами по его идеальному лицу и кудряшкам. Стоит ли? Я же на час могу зависнуть в его кабинете, потому что пробелов много. -Я согласна, - выпалила я, взвесив все «за» и «против». Физик улыбнулся краешком губ. -Вот и славно.***
Школа встретила меня шумом и холодом, когда я вернулась с олимпиады. Сегодня будет трудный денек, потому что учительница по английскому захотела устроить самостоятельную работу, к которой как раз по своей «удачливости» приехала я. Ирка жаловалась, что без меня было скучно, а убийственный взгляд Наташки то и дело останавливался на мне. И что она ревнует физика, если они даже не встречаются? Ах, да. Кто бы говорил, Олеся. По пути в столовку мы пересеклись с Лехой. Когда его черные глаза встретились с моими, я вздрогнула. Сразу вспомнился поцелуй в его тачке и горячие ладони на моем теле. Перехватило дыхание, и я поспешила отвести взгляд в сторону, что не укрылось от любопытной Ирки. -Это что сейчас было? – тыкнула меня в бок подруга. Я закатила глаза: -Вечно ты ищешь подтекст там, где его нет. -Я бы так не сказала. Ты видела, как он на тебя посмотрел? – парировала одноклассница. В груди что-то екнуло, но я старалась с того случая запихнуть свои чувства к нему куда подальше. Негоже ученице целоваться с учителем. Нужно спуститься с небес. -Ему просто нравится меня бесить, - отмахнулась я. -Ничего ты не понимаешь, Лесь, - разочарованно выдохнула Ира, покачав головой. Я стиснула зубы. Не хочу говорить о нем, слишком уж много он занимает места в моей жизни. Но как сказать об этом подруге, чтобы мой секрет все еще оставался секретом?