Что будет, то будет

      За последующую неделю однокурсники не могли не заметить перемены, произошедшей с Северусом, и если Миранда и Аннабелла стали чаще к нему обращаться за помощью, то Долиш и Стеббинс недоумённо переглядывались, а Обри и Дерн подозрительно косились в его сторону.       К концу недели Северус всё же стал больше походить на самого себя, однако он с некоторой тревогой заметил, что живёт от одного урока защиты до другого и с нетерпением ждёт пятницы, когда у них с Лэнсом будет очередное занятие по окклюменции.       Он удивился, но не стал особенно на этом останавливаться. Кроме того, ему было о чём подумать — занятия по окклюменции требовали всё больше внимания, сосредоточенности и тренировки, и к тому же он не собирался уступать Эванс пальму первенства в зельеварении. Поттер и Блэк тоже считались лучшими студентами по некоторым предметам, но он-то знал, что в заклинаниях и трансфигурации равных ему нет, и поэтому его почти не волновало то, что вся слава доставалась не ему, а этим выскочкам.       Что касается уроков защиты, то они и впрямь стали для Северуса самым лучшим временем. Нет, профессор больше не выделял его, не ставил в пример остальным — да и раньше его это только смущало, — но каждый раз, когда он смотрел на Северуса, в его глазах светились понимание и одобрение. Иногда Северус слышал внутри себя: «Молодец», «Я не сомневался, что ты справишься лучше всех» или что-нибудь в этом роде. Северус обратил внимание, что на уроках Лэнс, как и раньше, называет его мистером Снейпом, но про себя обращается к нему по имени. Что ж, это действительно разумно, ведь такая фамильярность на уроках была бы недопустимой, но ему было очень приятно, что между ним и профессором есть что-то, что принадлежит только им.       ***       — Мистер Обри, о чём вы мечтаете? — Голос профессора нумерологии вернул Обри с облаков, где он, видимо, находился. — Проверив вашу контрольную работу, я начала сомневаться в оправданности моего пребывания здесь как учителя.       Северусу очень понравилась последняя фраза. Вектор изъяснялась несколько путано, но иногда довольно интересно.       — Сколько раз вам нужно объяснять основные свойства числа семь?! — Вектор хлопнула журналом по столу. — Это мы ещё в начале четвёртого курса изучали!       — Профессор, я ведь на нумерологию хожу с двадцать третьего ноября прошлого года, — попытался вставить Обри.       — Ах, ну так слушайте: в любом, повторяю, лю-бом сочетании семи предметов, событий или явлений первое комплементарно четвёртому, второе — пятому, третье — шестому, а седьмое объединяет в себе все входящие элементы! Неужели это НЕЯСНО? — Профессор хмурилась, и хотя ей было далеко до МакГонагалл, все чувствовали себя не слишком уютно.       — П-профессор… — прошептал Обри.       — Обри, признайтесь, зачем вы вообще ходите на нумерологию? — вздохнула Вектор.       Обри мучительно покраснел, но не нашёл что ответить. Раздались редкие смешки.       — Запомните раз и навсегда: ещё одна такая же бездарная работа, и я рекомендую вам поискать другую специализацию.       Вектор качнула головой и повернулась к остальным:       — Итак, записывайте: «Правила совмещения координат в пространстве». Вам это пригодится в будущем году, когда вы будете готовиться к тесту на аппарацию.       Северус вновь уставился в окно. Он чувствовал себя переростком — все эти азы и основы он знал уже назубок. Вектор это тоже знала, поэтому не трогала его и позволяла сколько угодно смотреть в окно, писать в тетради не по теме и даже читать на занятиях совсем уж посторонние книги. Северус взглянул на небо — из-за серых туч на миг выглянуло серебристое солнце. Судя по его положению, до занятий с Лэнсом оставалось четыре часа. Северус вздохнул и погрузился в книгу.       ***       Северус ожидал, что на этот раз Лэнсу не удастся проникнуть в его сознание: он так хорошо готовился, нельзя же, чтобы это не принесло результат. Честно говоря, он не выносил, когда в его собственный разум вторгались. Он тогда чувствовал себя таким беззащитным, и… он ненавидел, когда кто-нибудь заглядывал в его собственный мир. Чужие туда не допускались никогда и ни под каким видом. Он сам удивлялся, как смог позволить это сделать Лэнсу, но, во-первых, по расчётам Северуса, это должно было окупиться, а во-вторых… Лэнс как-то сразу расположил его к себе. Отодвинув эти (да и все другие) мысли подальше, Северус сжал зубы и приготовился к тому, что сейчас всё поплывёт перед глазами и он вновь погрузится в какое-нибудь малоприятное воспоминание, переживая его вторично.       Но в этот раз всё было по-другому. Может, защита Северуса оказалась на этот раз очень сильна, а может, профессор где-то дал слабинку, которую Северус смог нащупать, но он вдруг ощутил, как сплошная стена, обычно защищающая мысли Лэнса, подаётся назад, прогибается и, наконец, лопается, словно продавленная Северусом. Он и теперь прекрасно сознавал, что находится в кабинете, видел шкафчик на стене, письменный стол и самого профессора, но в то же самое время он видел и бесчисленное множество образов — явно из разума Лэнса. Они мелькали перед глазами, сменяясь настолько быстро, что невозможно было ничего понять. Усилием воли Северус попытался пробиться глубже и наконец добился того, что увидел более-менее чёткую картину.       Хогвартс, ранняя осень. В галерее, выходящей окнами на озеро, было практически пусто, и только у одного подоконника стояло несколько старшекурсников-слизеринцев, в том числе и его будущий профессор. В юности Лэнс носил более длинные волосы, и видеть его таким молодым, да ещё и в школьной мантии, фасон которой с тех лет ничуть не изменился, было очень странно. Лэнс, казалось, выискивал взглядом что-то в небе, да и остальные от него не отставали. Северус чувствовал его азарт и некоторый испуг.       Вдруг вдалеке появилась чёрная точка. Она постепенно приближалась, и Северус увидел, что это сова с письмом. Подростки заметно оживились и крепче сжали волшебные палочки. Когда сова подлетела ещё ближе к замку, они хором заорали:       — Империо!       Сова дёрнулась в воздухе и начала выписывать кульбиты. Наперебой выкрикивались команды, и Северус заметил, что некоторые из них сова выполняет, а некоторые — нет. Ах да, ей же управляет только один из них, видимо, они как раз и выясняют, кто именно…       — Вправо! — воскликнул Лэнс одновременно с возгласом своего однокурсника «Влево!».       Сова полетела вправо, и однокурсник Лэнса в раздражении стукнул палочкой о подоконник.       — Это всё-таки Мартин её зацепил!       — Давай, гони её сюда! — потребовал другой. — Посмотрим, что там за письмецо!       Северус заинтересованно посмотрел на свиток в лапах подлетающей совы, но тут картина померкла и рассеялась. Профессор Лэнс сидел в кресле, опустив глаза. После непродолжительного молчания он сказал:       — Ну, это мы в одной книге из Запретной секции вычитали о непростительных заклятьях… вот и взбрело в голову попрактиковаться… Но мы потом поумнели.       — А остальные заклятия вы пробовали? — спросил Северус.       Лэнс замкнулся ещё больше и что-то пробормотал, обращаясь, видимо, к чернильнице.       — А я пробовал, — сказал Северус, словно и не заметив такого несвойственного Лэнсу поведения. — На мухах. В них ещё очень трудно попасть заклинанием.       — Да, самое трудное — это не промахнуться, особенно издалека, — подтвердил Лэнс. — Но ещё ведь и сосредоточиться надо, и… Так, что-то я разговорился: всё-таки я преподаю не тёмные искусства, а защиту от них!       — Но ведь вы и не на уроке, — возразил Северус, которого эта тема очень заинтересовала. Он непроизвольно подался ближе, не сводя с профессора глаз.       Лэнс кашлянул, по-прежнему избегая его взгляда. Он взял со стола перо, повертел его в руках и сказал:       — Я не специалист по тёмным искусствам. Конечно, я понимаю, в школьные годы это может вызывать интерес… Но в любом случае желательно, чтобы он был как можно более теоретическим.       Северус подумал, что лучше отложить этот разговор до более поздних времён. Может, Лэнс и расскажет что-нибудь интересное.       — Сэр, что вы можете сказать по поводу моих результатов? А то мы отвлеклись…       — Результатов? — переспросил Лэнс. — Ах да… Разреши поздравить тебя с первым опытом в легилименции.       — Нет, я имел в виду какие-то советы: может, я что-то не так делаю, а по-другому было бы эффективнее, — развил свою мысль Северус. — Давайте ещё попробуем!       Лэнс наконец прекратил теребить перо и убрал его обратно на стол.       — В следующий раз, — сказал он.       По его тону — не сердитому, но твёрдому — Северус понял, что занятие подходит к концу. А до следующего ещё целая неделя… И вдруг неожиданно для самого себя он выпалил:       — А завтра? Может быть, я и по субботам приходил бы?       Лэнс даже вздрогнул.       — По субботам? Ну… в общем… я… — Он замолчал, словно пытаясь подобрать слова.       — Или вам неудобно? — с огорчением спросил Северус. С чего бы иначе это поставило профессора в такой тупик? — Я просто подумал, выходной…       — Поверь, Северус, мне доставляет огромное удовольствие заниматься с тобой, но… видишь ли, нагрузка довольно большая, а мне ещё надо готовиться к занятиям… — смущённо сказал Лэнс.       — Извините, сэр, я об этом не подумал, — вздохнул Северус. Он всё время забывал, что, собственно говоря, Лэнс вообще не должен с ним заниматься… Пока он думал, стоит ли хотя бы из вежливости попробовать отказаться и от этих занятий или нет (а вдруг Лэнс поймает его на слове?), профессор добавил:       — Но это по поводу занятий. Если же тебе захочется о чём-нибудь спросить или… словом, ты можешь зайти в любое время. Ты мне ничуть не помешаешь.       — Хорошо, сэр, если мне понадобится консультация, я зайду, — сказал Северус и поднялся со стула. — Что мне надо отрабатывать до следующего раза?       — Впервые вижу ученика, который сам напоминает о домашнем задании, — усмехнулся Лэнс. — А ты подумай. Как можно практиковать легилименцию?       — Мне нужно будет попробовать прочитать мысли у… однокурсников, например? — с интересом спросил Северус. — Это будет моё домашнее задание?       Лэнс тоже встал и посмотрел ему в глаза.       — Разумеется, нет. Задавать такое домашнее задание непедагогично.       — Понял, — хмыкнул Северус. — Будем считать, что вы мне ничего не задали. Я пойду?       — Конечно, — кивнул Лэнс. — Токородэ*…       — Да?       — Многие волшебники — особенно те, что посильнее — могут почувствовать, что их мысли читают, если это делать грубо, — как бы между прочим сообщил профессор.       — Спасибо за информацию, сэр, — наклонил голову Северус.       ***       — Волчьи зубы! — сообщил Северус влажной стене, и та медленно отъехала в сторону, обнажая невиданное зрелище. Прямо посередине гостиной разливалось небольшое озеро. Почти как настоящее. С камышами и утками. Посреди этого безобразия напряжённо застыли слизеринцы, которых сегодня не было на ужине. Затем Долиш махнул рукой:       — А, это ты, Снейп… Миранду не видел?       Северус покачал головой и глазами поискал, куда бы сесть. Тщетно. Всё, что можно было трансфигурировать, уже трансфигурировали.       Утки оглушительно крякали, на что Аннабелла, стоящая на маленьком островке посреди озера, недовольно восклицала:       — Бертрам! Когда я просила птиц, я имела в виду что-то более изящное! Нет, признайся, ты специально?!       — А чем эти плохи? — удивлённо откликнулся Обри.       — Заткни их!!!       Обри пожал плечами и махнул палочкой. Воцарилась тишина. Не удовлетворившись этим, Аннабелла превратила серых крякв в мандаринок, пробормотав:       — Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам…       Долиш, изогнувшись на табуретке с ниткой в зубах, придерживал край зелёной шёлковой портьеры:       — Миранда… тьфу, Аннабелла… вкажи, я убефително ижображаю домафнего элфа, которому в кашештве накажания жапретили ишполжовать магию?       Аннабелла усмехнулась.       — Никто не виноват, Долиш, что ты до сих пор не освоил простейшие штопальные чары, не говоря уже о трансфигурации.       — Фу, фтопальные фары, — поморщился Долиш.       — Трансфигурация, Аннабелла, не его конёк. Его конёк — защита… — глубокомысленно заявил Стеббинс и тут же получил подзатыльник от Долиша.       — Нашли время!!! — взорвалась Аннабелла. — Она вот-вот придёт с ужина! Гилдерой, хватит рассматривать себя в зеркало! А ну быстро сюда! Стеббинс, ты мне тоже нужен: на остров должны вести два хрустальных мостика…       — Иллюзию навести? Прикольно…       Северус закатил глаза. Почему эти девчонки так трепетно относятся к обыкновенной годовщине появления на свет?       — Да нет же, на-сто-я-щи-е! Какой-то кошмар. Кошмар!!! Это я уже тебе, Гилдерой, почему цветы розовые??? Миранда этот цвет не выносит… Хотя ладно, оставь… Дерн, милые фонарики… Ой, почему ты не сказал, что они кусаются? Дерн, а сливочное пиво где? — без умолку тараторила Аннабелла, всё так же стоя на островке.       — Уже в желудке… ой, ты что, я пошутил! Поставь меня обратно!!! И уши мне верни человеческие… Сейчас принесу, оно у меня под кроватью…       Дерн развернулся, обошёл озеро, чуть не задев Северуса, и немного неуклюже затопал к себе.       — Так, так, — продолжала Аннабелла. — Феи с флейтами… Фейерверк…       — Фиолетовые фонарики, фруктовый фонтанчик… — в тон ей продолжил Долиш, вынув нитку изо рта.       — Долиш!       — Я бы на твоём месте так не топал ногой, Аннабелла, островок развалится…       — Что?!       — Я имел в виду, мы не накладывали на островок заклятия прочности…       Аннабелла взглянула на часы и ужаснулась:       — Не успеваем! Северус, а ты не мог бы… — Она растерянно замолчала.       — Что? — поднял бровь Северус. Она что, хочет и его заставить участвовать в этом сумасшествии?       — Задержать Миранду… Понимаешь, у неё сегодня день рождения… — Аннабелла скривила губы, словно подумала о чём-то неприятном. Он посмотрел ей в глаза.       — Это я уже понял, — язвительно перебил Северус, сложив руки на груди и одарив однокурсницу пренебрежительным взглядом.       Аннабелла поморщилась, но продолжила:       — …И мы так хотели сделать ей сюрприз… Но я не могу никого отрядить, они все нужны мне здесь…       — Просчёты начинающего стратега, — хмыкнул Долиш. Северус посмотрел на него и вдруг заметил, что тот… улыбнулся и подмигнул. Ему. Северус быстро обернулся к Аннабелле.       — Что мне делать?       — Отвлекай её как можно дольше!!!       В следующую секунду он обнаружил, что стоит уже за дверью своей гостиной, не имея понятия, как долго и, самое главное, каким образом ему нужно будет отвлекать эту Сильверстоун, и чувствуя себя при этом донельзя глупо.       Тут из-за поворота появились слизеринцы, возвращающиеся с ужина. Среди них, опустив голову, шла Миранда. Северус сглотнул. Потом, собравшись с духом, крикнул:       — Эй, Сильверстоун!       Все посмотрели на него, некоторые даже остановились. Миранда подняла голову.       — Чего тебе, Снейп?       Северус про себя обругал последними словами и Монтегю, и эту дурацкую затею, и себя — за то, что согласился в этом участвовать.       — Мне нужно с тобой поговорить… э-э… не при всех.       Миранда удивлённо на него уставилась. Кое-кто в толпе хихикнул, кто-то присвистнул. Северус сгорал от стыда. Краешком глаза он заметил, как вытянулось лицо у Нарциссы Блэк. «Ей, наверное, было интересно, что же я собираюсь сказать Сильверстоун, вот она и расстроилась, что не услышит», — решил Северус, пообещав себе при этом силой накормить Долиша антрацитными муравьями. Правда, он не мог объяснить, почему именно его.       — Ну? — нетерпеливо спросила Миранда, когда они отошли на несколько шагов.       — Э-э… скажи, почему у тебя такая фамилия? — выпалил Северус первый вопрос, который пришёл ему в голову.       — ЧТО?!       — Ну, почему у тебя такая фамилия? — вновь спросил он с уже отчётливо различимыми капельками яда в голосе.       — Какая «такая»? — непонимающе переспросила Миранда, хлопая глазами.       «Во что я ввязался!»       — Ну, такая…       — В моей семье все чистокровные волшебники, если ты об этом, — вспыхнула Миранда, встряхнув волосами и с упоением закрыв глаза. Северус стиснул зубы, но слушал дальше. — Мы ведём свою родословную с десятого века, у нас не было ни одного сквиба. Среди наших предков была сама Лорелея, и вообще… — она вдруг нахмурилась, — ты что, хочешь меня оскорбить?       — Да нет, я не об этом… — Северус с трудом сдерживался, чтобы не перейти на шипение. Что за манера при каждом удобном случае сворачивать разговор на родословные, идиотка чистокровная! — Скажи: как камень может быть серебряным?       — Чего? — окончательно запуталась Миранда, нерешительно оглядываясь по сторонам.       — Ну, твоя фамилия значит «серебряный камень», — пояснил Северус. — А серебро, или аргентум, — это металл. Благородный. Так что он очень редко образует соединения с другими элементами. — Северус обнаружил, что к нему неожиданно пришло вдохновение. — Камни же имеют различное строение, но в основном это силикаты, которые…       — Снейп, тебя что, Гремучая Ива стукнула? — вытаращила глаза Миранда. Северус только сейчас обнаружил, что из-за угла высунулись любопытные головы. Кажется, он заметил среди них и старосту школы.       — Нет, ну объясни мне, как такое может быть? Это же абсурд! Бессмыслица! — горячился Северус, уже входя во вкус перепалки.       — А «Снейп» — более осмысленная фамилия? Что она значит? — перешла в наступление Миранда.       — Мы сейчас говорили о твоей! — возразил Северус, сощурив глаза.       Кто-то из слушателей покрутил пальцем у виска. Миранда это заметила и резко сменила тон:       — А может, тебе к Помфри сходить?       — Сама сходи, — огрызнулся Северус.       — Ещё чего! — фыркнула Миранда.       — Ну пожалуйста… — Северус себя ненавидел, но нужно же было задержать её как можно дольше!       — Ну ладно, — неожиданно согласилась она. — Пошли…       «Вместе?! Ладно, хотя бы присмотрю, чтобы она не вернулась раньше времени…» — обречённо подумал Северус.       Булстроуд нарисовал в воздухе сердечко, и они с Мистом переглянулись. Северус показал им кулак. Все засмеялись, кроме Нарциссы.       Они развернулись и пошли в больничное крыло. При этом Миранда причитала: «Интересно, я попаду сегодня к себе или нет?» — особенно когда Северус по три минуты завязывал шнурки или вдруг останавливался перед картиной с вопросом: «А что, разве она здесь висела?»       Наконец в больничном крыле они нашли Помфри. Северус слышал, как Миранда шёпотом сообщила ей:       — Мадам Помфри, у Снейпа горячка, ему мерещатся какие-то силикаты…       Помфри изумлённо подняла брови, потом взглянула на Северуса.       — Скорее всего, это переутомление. — Медсестра подошла к нему, рукой пробуя лоб. — Плохо спите по ночам?       Северус отшатнулся и гордо вскинул голову, но потом опустил плечи, вдруг почувствовав себя очень усталым:       — Да.       — Много занимаетесь?       — Да, мадам Помфри, он почти не вылезает из библиотеки, — вставила Миранда. Северус обжёг её гневным взглядом.       — Нет, так не годится. Постарайтесь побольше отдыхать, бывать на свежем воздухе и не перегружайте себя занятиями. Что-то мне подсказывает, что вы С.О.В. и так сдадите.       — Хорошо, — кивнул Северус. При упоминании о С.О.В. Миранда вздохнула.       — А вот это принимайте перед сном. — Помфри протянула ему флакончик с изумрудно-зелёной жидкостью. Северус откупорил его и понюхал:       — Листья мелиссы, но почему-то собранные не в новолуние, а на треть луны… — Он искоса глянул на мадам Помфри. — Лепестки фиалок, реган, омела… Снотворное средней крепости по шкале Фробениуса?       — Вот видите, Снейп, я не зря была уверена в ваших способностях, — назидательно сказала медсестра. — А в новолуние дождь шёл, — лукаво улыбнулась она.       — А-а… — понимающе протянул Северус, опуская флакон в карман мантии.       — Ну, мы пойдём? — нетерпеливо спросила Миранда.       — Да-да, — сказала мадам Помфри, и они выскользнули из больничного крыла.       ***       Когда стена гостиной отъехала в сторону, Северусу показалось, что он ослепнет от света. Прямо в руки ему упал огромный розовый букет, и он сразу же отшвырнул его в сторону.       — Локхарт, всё-таки промахнулся! — раздалось ржание Долиша.       — Ну что вы, мне совсем не трудно повторить! — тошнотворно-сладким голоском пропел Локхарт, выпустив целую гирлянду. Блестящий круг меж тем сузился и оставил Северуса в одиночестве — все поздравляли Миранду с днём рождения, желая ей цвести как роза и прочую чушь в том же роде. Она же пребывала в состоянии шока с минуту, скользя взглядом по озеру, птицам, мостам, внушительным складкам драпировок, потом заулыбалась… а потом вдруг расплакалась.       — Ты что? — удивился Стеббинс среди наступившего молчания.       — Я думала, вы все… за… за… были… — всхлипывала Миранда, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.       — Ну что ты! — наперебой бросились утешать её Долиш и Аннабелла.       — Мы все старались, все прилагали к этому руку. — Аннабелла гладила её по спине.       — Ага, даже Снейп! — воскликнул Долиш. — Он согласился отвлечь тебя, пока мы тут заканчивали, — пояснил он.       Все обернулись к Северусу, и он уже приготовился защищаться от неизбежных, проклятых насмешек, но… Стеббинс вдруг поднял бокал:       — Браво, Снейп!       А Долиш подмигнул:       — Это было великолепно, — и, подойдя к нему, дружески хлопнул его по плечу. Северус потёр ушибленное место и прошипел:       — А это было не обязательно.       Долиш снова засмеялся:       — Присоединяйся к нам, у нас тут не какое-нибудь сливочное пиво, а лучшее эльфийское вино с юга Франции!       Северус огляделся по сторонам: виновница торжества выползала из-под кучи подарков, Булстроуд и Мист затеяли дуэль (у Булстроуда в носу красовалось огромное бычье кольцо, а Мист парил под потолком и немало этим наслаждался). В общем, все веселились, и даже Нарцисса хохотала, причём неестественно громко. На щеках у неё горели два розовых пятна. В дальнем тёмном углу гостиной Розье притянул к себе Аннабеллу. Поодаль Уилкс с компанией тем временем надували бумажные «язычки», из которых каждый раз вылетала струя фиолетового дыма, рёв дракона и столп искр.       Северус сначала решил отказаться, но потом подумал, что для логического завершения такого идиотского дня, пожалуй, следует принять приглашение. А может быть, и мысли удастся почитать — кто знает? Поэтому он быстро прошёл к креслу и, небрежно откинувшись на спинку, пробурчал:       — Ну, где там ваше знаменитое вино?       — Ур-ра!! — завопили Стеббинс и Долиш, заскакав по комнате. — Снейп с нами!!!       ***       Снимая мантию перед сном, Северус обнаружил в кармане флакон со снотворным зельем, о котором он уже совсем забыл. Он открыл его, произнёс: «Экскуро!», закрыл вновь и, удостоверившись, что пробка очень хорошо притёрта, отлевитировал уже пустой флакон к маленькому столу с приборами и ингредиентами. Ещё пригодится. __________________       *Кстати (яп.)