Что будет, то будет

      После экзамена пятикурсники дружно направились к озеру. Северус шёл в общем потоке, не отрывая взгляд от экзаменационного листа. Он размышлял над одним из вопросов — об отличительных признаках оборотней. Разумеется, он написал в своей работе всё, что мог вспомнить о том, как отличить волка-оборотня от обычного волка. Но сейчас он задумался: а что насчёт людей? Ведь большую часть времени оборотни проводят именно в человеческом обличье! Нет ли таких признаков, с помощью которых можно это определить, или же человек-оборотень ничем не отличается от остальных людей? Ни в одном учебнике, когда-либо прочитанном Северусом, не было ответа на этот вопрос…       Северус раздражённо поморщился: слишком яркое солнце било ему в глаза. Он поискал взглядом место потенистее и, бросив на траву сумку, сел рядом с разросшимся кустом. Он по-прежнему скользил глазами по вопросам, но совершенно не вчитывался: мысли его были заняты сначала способами выявления оборотней, потом предстоящим практическим экзаменом (а ведь ещё и трансфигурация завтра, надо не забыть вечером попрактиковаться), потом…       …Потом Северусу пришла в голову мысль навестить Лэнса. В конце концов, мадам Помфри должна его пустить! Лэнса вот-вот выпишут, так почему бы не попробовать? Правда, после экзамена он чувствовал себя необыкновенно уставшим, да и нервы были на пределе, но как раз разговор с Лэнсом, скорее всего, и успокоит его…       Северус поднялся и зашагал в сторону замка, но не успел он пройти и нескольких ярдов, как заметил, что ему навстречу выступили Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, что лица их дружелюбием отнюдь не отличаются, к тому же неподалёку сидят Люпин и Петтигрю, которые всегда могут выступить в подкреплении, если понадобится…       — Как дела, Нюниус? — преувеличенно вежливо осведомился Поттер.       ***       Северусу потом не раз снилось то, что произошло дальше. Впрочем, и сами эти события в какой-то мере казались ему сном — нет, он ощущал вполне чётко, что всё это происходит наяву, прекрасно помнил свою поднимающуюся ярость и унизительное бессилие, каким-то образом даже замечал, что происходит среди тут же набежавших зрителей (Аннабелла согнулась пополам от смеха — она и на первом курсе смеялась над ним, когда он пытался оседлать метлу; Долиш и Стеббинс, напротив, стояли с каменными лицами, но тем не менее не вмешивались; Крауч смотрел с интересом; остальных он не мог различить в чёрной толпе, но все они казались ему одинаковыми, будто у них были не лица, а маски). Нет, ощущение сна рождали скорее звуки: оживлённый гвалт голосов сливался почему-то в шум прибоя, хотя Северус видел море раз в жизни — тогда, в декабре; листья бука пугающе тихо шелестели, а ещё Северусу послышался хлопок, как будто кто-то аппарировал совсем рядом — именно тогда ему и пришла в голову мысль о нереальности происходящего, ведь аппарировать здесь было невозможно. Но это не было сном.       А ещё за него вступилась девчонка! И не кто-нибудь, а гриффиндорка Лили Эванс, Эванс, за которой бегал Поттер!.. Впрочем, даже неважно, кто именно это был — Северус в любом случае позволил бы заступиться за себя только одному человеку.       Сектумсемпра. Последнее заклинание, которое он придумал и ещё не опробовал… Северус не мог предвидеть точно, как оно подействует, но собрал всю ярость, которая уже переливалась через край, взмахнул палочкой и ударил по Поттеру невербальным заклинанием. На последствия ему было плевать. Но он, похоже, промахнулся, и заклинание задело Поттера лишь мельком. А жаль. Судя по его рассечённой щеке, оно довольно опасное…       Какое унижение, какое болезненное унижение — быть подвешенным своим собственным заклинанием на глазах у всех, хватать воздух ртом, задыхаясь, слышать снисходительные слова Эванс, этой ничего не понимающей девчонки, свалиться на землю, как сова, сдохшая в полёте… Или в полёте они не дохнут? Впрочем, неважно. Северус не помнил, что говорил, он вообще не следил за своей речью, он хотел только, чтобы все исчезли отсюда и чтобы он мог прибить Поттера. И Блэка тоже. И их верных подпевал! Пусть Эванс убирается куда подальше! Пусть убираются все!!!       И Эванс убралась наконец, а Северус всё пытался отдышаться, чтобы снова напасть на Поттера — тот обернулся к нему, после того как перебросился парой слов с Блэком, — а на лице его Северус увидел такую же ярость, что душила сейчас и его самого.       Ослепительная вспышка — и Северус вновь повис вверх ногами, а среди студентов опять послышались смешки.       — Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники? — спросил Поттер.       Смех утих; кажется, до зрителей стало доходить, что стычка, начавшаяся довольно обыденно, приобретает серьёзный оборот. Похолодевший Северус отчаянно пытался собрать все силы и мысленно призвать палочку, лежащую в траве всего в двух футах от его вытянутой руки — но он с детства не пользовался беспалочковой магией, и результатов никаких не было.       — Здесь Монтегю, — напряжённым голосом напомнил Долиш. Северус скосил глаза в его сторону и увидел, что тот посмотрел на часы.       Аннабелла вновь согнулась от смеха, обхватив себя руками.       — Да ладно, этот ваш Поттер всё равно же струсит! — громко сказал Барти Крауч.       Невидимый крюк прочно держал Северуса, но палочка, как показалось ему, подкатилась чуть ближе. Неужели получится? Но она должна взлететь, это самое сложное… да ещё и сползшая мантия мешает…       — Струшу?! Сейчас посмотрим! — рявкнул Поттер. — Диффиндо!       Северус с ужасом почувствовал, как его подштанники лопнули по швам. Он попытался извернуться таким образом, чтобы они не слетели, но тщетно. Ему осталось лишь подтянуть мантию вверх, насколько он смог. Ну всё, Джеймс Поттер, ты умрёшь…       «Я не успокоюсь, пока ты не сдохнешь! Чего бы мне это ни стоило!»       И вообще, он всех отравит, кто сейчас здесь присутствует! ВСЕХ!!!       А что это за шум там, со стороны замка?..       — Либеракорпус!!! — донёсся крик ещё издали, и Северус рухнул на землю второй раз за сегодня, едва не вывихнув себе руку. Но он даже не обратил на это внимания. Первым же делом он одёрнул мантию — локоть саднил, щёки горели, — а затем поднял голову.       Лэнс. (Сердце пропустило один удар.) Лэнс, встрёпанный, бледный как смерть, уже подбегал к месту происшествия, а за ним, не поспевая, спешил эльфёнок Норри. Северус запоздало сообразил, что хлопок ему не показался: аппарировал именно он. При виде Лэнса многие студенты перепугались, и даже на лице у Поттера появился страх, но, впрочем, он быстро уступил место вызову.       — Влипли, — услышал Северус тихую реплику Петтигрю.       — Экспеллиармус! — рявкнул Лэнс. Волшебная палочка вырвалась из рук не ожидавшего нападения Поттера и отлетела в сторону. Оцепеневшие ученики во все глаза уставились на Поттера и Лэнса, боясь что-то пропустить. На Северуса не смотрел никто; воспользовавшись моментом, он потянулся за своей палочкой и крепко сжал её в кулаке. Его по-настоящему трясло. Кретин этот Долиш, который отправил эльфа за Лэнсом! А ещё больший кретин — он сам, со своими мыслями в духе «только одному человеку позволил бы заступиться»… Северус чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет, Лэнс вот-вот сорвётся окончательно, и было бы гораздо лучше, если бы Долиш додумался позвать Слагхорна — да хотя бы ту же МакГонагалл! Но с другой стороны… с другой-то стороны, никуда не уйдёшь от злорадных мыслей о мести Поттеру, о том, что он наконец нарвался… Обуреваемый противоречивыми эмоциями, Северус не двигался и не произносил ни слова.       — Проси у него прощения за всё, Поттер! — приказал Лэнс, не сводя с него палочку. — Иначе тебе серьёзно не поздоровится! И если ты ещё хоть когда-нибудь…       — Профессор, — набрался смелости Люпин, — пожалуйста…       — Я сейчас говорю с Поттером! — оборвал его Лэнс. — Проси, я сказал!       Северус заметил, как лицо Поттера перекосилось от отвращения, и еле заметно покачал головой. Неужели Лэнс не видит, что это бесполезно?       — Это наше дело со Снейпом, — наконец сказал тот, стараясь избегать взглядом кончика волшебной палочки, направленной на него. — Вы можете снять баллы, или что там ещё, но заставить меня извиниться вы не сможете!       Среди студентов пронёсся шепоток: одни восхищались храбростью Поттера, другие изумлялись его безрассудству. А Поттер, кажется, вошёл в раж. Глаза его привычно сузились — о, Северус прекрасно знал это выражение лица и знал, что оно предвещает, но… почему-то именно сейчас он почувствовал, как липкий холодный пот выступает у него на спине.       — Поттер, ты сейчас же…       О Мерлин. Неужели Лэнс не понимает?! В таком состоянии Поттер способен на всё… Надо это срочно остановить, иначе будет слишком поздно!       Лицо Поттера побледнело от бешенства, он сделал шаг навстречу и подался вперёд.       — Вы собираетесь что-то приказать мне? Я не ослышался? Ну что ж, знаете, что я вам на это скажу? В гробу я видел и вас, и вашего… любимца, а потому заткните вашу пасть и засуньте язык туда, где ему самое место, то есть в…       — ПОТТЕР!!!       — Нет, профессор, я закончу, и ничего вы мне сделать не сможете!       — Ты так думаешь?! — яростно выдохнул Лэнс. — Ты думаешь, я не смогу? Ошибаешься…       Северус вдруг с необычайной чёткостью понял, что сейчас произойдёт. Оцепенение как рукой сняло — ему на смену пришёл самый настоящий ужас. Северус вскочил на ноги, отпихнул Аннабеллу, оказавшуюся на пути, и кинулся к Лэнсу, уже вдохнув, чтобы закричать: «Стойте!»       Он опоздал.       — Империо, — чуть запнувшись, будто через силу произнёс Лэнс.       Северус резко остановился, едва не потеряв равновесие, и обернулся в сторону Поттера. Барти Крауч ахнул и побежал в сторону замка. Долиш и Стеббинс застыли с открытыми ртами. Блэк сжал кулаки. А Поттер… Поттер пытался сопротивляться, по нему это было видно, и Северус против своей воли даже почувствовал к нему уважение — ведь их никто никогда этому не учил, — но уже через полминуты выражение его лица стало бессмысленно счастливым и напрочь утратило индивидуальность.       — Извини меня, пожалуйста, Снейп, — умоляюще сказал он, обращаясь к Северусу. Интонация отличалась от его обычной настолько, что казалось, будто это говорит не Поттер, а совсем другой человек — хотя в какой-то мере так и было.       — ДА ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! — заорал Блэк, который, услышав слова друга, вышел из ступора. Он выхватил свою палочку и, без сомнения, запустил бы в Лэнса каким-нибудь проклятьем, но профессор предостерегающе поднял руку.       — Фините инкантатем, — сказал он.       Поттер пошатнулся, моргнул пару раз и огляделся по сторонам с лёгким замешательством на лице. К нему тут же кинулись Люпин, Блэк и Петтигрю с вопросами о том, как он себя чувствует, а остальные — те, кто ещё не разошлись, — разбились по группам и оживлённо обсуждали произошедшее. Северус отчётливо услышал чей-то возглас: «Да он просто с ума сошёл!»       А Лэнс смотрел перед собой отстранённо, словно всё это его никак не касалось, даже более того — было ему чужеродно (по крайней мере, именно такие мысли пришли в голову Северусу). Казалось невероятным, что с того момента, как он произнёс роковое заклинание, прошло каких-то две минуты. Но когда Лэнс встретился взглядом с Северусом, выражение его лица изменилось — а точнее, оно у него появилось, — и Северус увидел, что отстранённость слетела с него, как маска, обнажив тревогу, переживания и угрызения совести. Они смотрели друг другу в глаза не больше секунды: Лэнс отвернулся и быстрым шагом, чуть ли не бегом, направился к Хогвартсу, так и не проронив ни слова.       Не обращая внимания на остальных, Северус кинулся за ним.       ***       — Вот и всё, — каким-то усталым, безжизненным голосом сказал Лэнс. Он оглянулся, видимо выискивая взглядом, куда можно присесть, но в конце концов просто опустился на корточки, прислонившись к стене своего кабинета.       Северуса до сих пор колотило от напряжения. Мысли и образы крутились в голове с бешеной скоростью, а у висков шумело так, словно он до сих пор висел вниз головой под заклинанием Поттера. Нет, так не пойдёт. Надо взять себя в руки.       — Вы думаете… — Северус так и не закончил.       А ещё надо, чтобы голос перестал дрожать.       — Азкабан, — одними губами произнёс Лэнс. — Пожизненно.       Он склонил голову, пряча лицо.       — А может быть… — И снова Северус не нашёл нужных слов, да и к чему? Всё и так было понятно… Он опустился рядом с профессором, накрыв ладонью его сцепленные пальцы.       — Никаких «может быть», — ответил Лэнс с безразличием, испугавшим Северуса сильнее, чем всё, случившееся за этот день. — Поттер, возможно, и не будет свидетельствовать против меня. По крайней мере, это как-то не по-гриффиндорски. Но очевидцев было много. И в том числе Крауч-младший. И я не удивлюсь, если он уже нашёл способ связаться со своим отцом, а уж тот…       — Вставайте, — перебил его Северус, молниеносно поднимаясь сам. Лэнс посмотрел на него с едва заметным недоумением, но послушался. — Акцио летучий порох.       Коробочка с полки описала плавную дугу и опустилась в руки Северусу. Он протянул её Лэнсу. Недоумение во взгляде профессора проступило отчётливее. Да что это с ним такое!       — Зачем это, Северус?       Терпение никогда не было сильной стороной Северуса, но нечеловеческим усилием он сдержал себя и пояснил довольно спокойно:       — Для того чтобы воспользоваться каминной сетью и аппарировать куда-нибудь подальше, например, из дома вашего брата. И времени осталось мало!       Лэнс посмотрел на Северуса обречённым взглядом и обнял его.       — Спасибо, Северус, — прошептал он ему на ухо. — Но боюсь, что всё уже действительно подошло к концу.       От неожиданности руки Северуса разжались, и коробочка со звоном покатилась по каменному полу. Крышка, к счастью, не отошла.       — Вы что… будете ждать, пока за вами придут авроры? — потрясённо выдохнул Северус, вывернулся из объятий и сжал Лэнса за плечи. — Почему?!       — Я устал, — тихо сказал Лэнс. — Я уже полгода просыпаюсь с мыслью, что этот день может быть последним. Я был не в силах предугадать, где именно меня настигнет судьба, и в любой момент меня мог охватить безрассудный страх. Страх, что завтра всего этого не будет, что я лишусь… своего недолговечного счастья. Но я устал бояться. Время пришло, я это чувствую. Здесь я боюсь смерти — в Азкабане буду её ждать. Тем более что я это заслужил.       Северус никогда ещё не слышал таких спокойных и страшных слов. У него даже подкосились колени, и он был вынужден опереться рукой о стену, чтобы сохранить равновесие. Почему он ничего не замечал? Ведь не могло же это пугающее его безразличие возникнуть вдруг ни с того ни с сего! Нет, в последнее время по Лэнсу действительно было видно, что ему тяжело, но ведь не настолько же! Ведь есть ещё шанс, и немалый!       Лэнс покачал головой.       «Пожалуй, нам лучше проститься прямо сейчас, Северус. Не думаю, что из того, что ты встретишься здесь с аврорами, выйдет что-то хорошее. И помни — я люблю тебя».       Проститься? Прямо сейчас?       Разумеется, Северус знал, что рано или поздно всё закончится. А ещё он был уверен — хотя никогда не говорил этого ни вслух, ни даже про себя, — что любит профессора Лэнса. Но сейчас…       Он смотрел на Лэнса, впивался взглядом, вбирал в память каждый волосок, каждую морщинку, каждое пятнышко на коже. В душе у него словно что-то плавилось, стекало и застывало в совершенно другом порядке. Все его чувства, которые он когда-либо испытывал к Лэнсу, мелькали перед ним теперь, как в калейдоскопе. Уважение. Интерес. Влечение. Тревога за него. Привязанность. Дружба?..       Не любовь.       Ещё вчера Северус, не задумываясь, считал это любовью, потому что ему не с чем было сравнивать. Но он понял, что был неправ. Любовь — это то, что он начал испытывать именно сейчас.       И когда он смог хоть в какой-то степени переварить это открытие, то сказал почти миролюбивым тоном:       — Ты идиот, Мартин. «Время пришло», видите ли… Оно не придёт, пока ты будешь в силах бороться. А ты в силах. И мы сейчас же отправляемся к твоему брату.       Безразличие во взгляде Лэнса — нет, Мартина — наконец-то исчезло. Он некоторое время смотрел на Северуса ошарашенно, а потом спросил:       — Я не ослышался? Ты сказал «мы»?       — А ты как думал? — удивился Северус.       — У тебя экзамен через полчаса.       — Плевать.       — Но…       Северус не выдержал и с силой его встряхнул.       — Потом будешь сомневаться! Они могут появиться с минуты на минуту! Нам нельзя терять время! Инсендио!       Камин мгновенно загорелся. Северус выпустил Мартина, метнулся в угол за летучим порохом, дрожащими руками сорвал крышку и бросил в камин полную горсть. Пламя взвилось ярко-зелёным цветом. Они переглянулись, взялись за руки и вместе шагнули в камин.       — Салазаров холм!       Лёгкий ветерок, головокружительный подъём, каминные решётки… Северус с Мартином держались друг за друга крепко, но в самый последний момент, когда они уже прибыли, Северус потерял равновесие, и они попросту вывалились из камина в гостиную. С декабря здесь практически ничего не изменилось, разве что Северусу показалось, что стало намного светлее.       Хозяева были здесь: Роберт сидел в углу в кресле и читал газету; Элинор, видимо, только что поставила в вазу букет, но не установила её на стол, а вертела в руках. При их появлении ваза выпала из рук Элинор и со звоном разлетелась на кусочки. Роберт отбросил газету и встревоженно спросил:       — Мартин? Что случилось?       Мартин встал и помог Северусу подняться.       — Узнаешь из газет, — коротко ответил он.       «Северус, дай руку…»       — Этого я и боялся, — вздохнул Роберт.       Это было последнее, что Северус услышал, перед тем как они аппарировали.       ***       Когда зрение прояснилось, Северус увидел, что они с Мартином стоят на высоком скалистом берегу. Внизу пенились волны. Оглядываясь и помаргивая, Северус понял, что за ними находится густая кромка леса, над которой сияет полуденное беловатое солнце. Пахло морем, и именно этот запах подсказал Северусу, что он уже видел эту картину раньше — правда, тогда она выглядела совсем по-другому. Тогда кругом было только заснеженное пространство, а сейчас налево, направо и назад убегали поросшие зелёной травой холмы, и лес шумел, вторя прибою…       — Профессор! — начал он. — Это же…       — Эрншёльдсвик. Точнее, его окрестности, — медленно и спокойно произнёс Мартин, глядя в морскую даль. Потом он посмотрел на Северуса и улыбнулся — не только губами, но и глазами, которые стали вдруг медвяно-золотыми. — И, кстати, Северус, почему «профессор»? Ты уже начал называть меня по имени, и я прошу тебя продолжать в том же духе.       — Хорошо, Мартин, — сказал Северус. Он бы, может, и не стал обращаться к нему так официально полминуты назад, но память невольно отбросила его на несколько месяцев в прошлое, когда они ещё не были так близки. Опустив глаза, он произнёс ещё раз, чуть медленнее: — Мартин…       И тут же ощутил пожатие пальцев Мартина, который всё ещё не отпускал его руку.       — Знаешь, Северус, я могу стоять тут с тобой бесконечно…       Северус почувствовал, как по венам разливается знакомое тепло.       — …но, увы, сейчас перед нами стоят определённого рода проблемы, которые нужно хотя бы попытаться решить.       — Да, действительно. — Северус кивнул и попытался улыбнуться. Улыбка, наверное, вышла немного кривой (у Северуса мелькнула мысль, что он, должно быть, сейчас выглядит просто ужасно), но в этот миг Мартин притянул его к себе, крепко сжал и поцеловал в висок. И тут же отстранился: — Не сейчас. Сначала всё обсудим — прежде чем я потеряю голову окончательно.       Северус отвёл взгляд и обнаружил недалеко большой камень, поросший мхом.       — Может, присядем здесь?       — Как скажешь.       Они подошли к камню и устроились на его тёплой, нагретой солнцем поверхности.       — Итак, — начал Мартин, — с сегодняшнего дня меня будут разыскивать авроры за применение непростительного заклятия, а возможно, ещё и за похищение…       — Мартин!       — Да, Северус, представь себе, со стороны всё выглядит именно так, — устало и горько улыбнулся он. — Впрочем, это уже неважно. Главное сейчас — решить, что же делать дальше.       — У нас нет ни денег, ни крыши над головой, и нас преследуют авроры, — загибая пальцы, резюмировал Северус. — Просто превосходно.       — Ты ещё забыл о проклятье, — добавил Мартин еле слышно. — Неизвестно, когда и как проявит себя наш дамоклов меч.       На минуту воцарилось молчание. Наконец Северус его нарушил:       — А знаешь что, Мартин? Мне кажется, что никакого проклятья может и не быть. Ты же сам говорил, что…       — Северус… — Ладонь Мартина накрыла его руку. — Да, я говорил так, но в ту минуту мне просто хотелось как-то поддержать тебя, а в глубине души я в это не верил. Но сейчас нам надо адекватно воспринимать реальность, и…       Северус сбросил руку Мартина.       — А я не шучу, Мартин, и не собираюсь тебя успокаивать. Мне действительно кажется, что его может и не быть — у меня есть целый ряд соображений по этому поводу, но я не стану сейчас ими с тобой делиться — по крайней мере до тех пор, пока они не превратятся в стройную систему. Кроме того, когда-то я читал книгу, в которой говорилось о том, как…       — Как неизбежное и коварное проклятье удалось преодолеть без видимых усилий?       Северус кивнул.       — Тогда почему ты ничего не говорил об этом раньше? — нахмурился Мартин.       — Потому что… это была сказка, — смутился Северус. — Я читал её ещё в детстве.       Мартин вдруг рассмеялся, и смех его показался Северусу не таким уж грустным.       — А знаешь, ведь магглы считают, что мы — это тоже сказка.       — Да, знаю, — подтвердил Северус.       — Так что вполне может быть, что написанное в этой книге — правда, и пусть маленький, но шанс у нас есть. Кроме того, мне кажется, я догадываюсь об одном условии, которое помогло героям, хотя ты и умолчал об этом…       — А у нас это условие есть? — Северус покосился в его сторону.       — Увидишь, — пообещал Мартин.       Они помолчали ещё немного, и Северус вернулся к основной теме.       — Но что же нам делать сейчас?       — Для начала постараемся раздобыть денег — у меня уже есть идея, как сделать это наиболее честным способом, — усмехнулся Мартин. — Потом настанет время позаботиться о пристанище. Вот это уже будет труднее…       — Трудности меня не пугают, — тотчас ответил Северус.       — Рад это слышать, — улыбнулся Мартин. — Однако нам и впрямь многое предстоит, и, главное, мы должны быть очень осторожны. Но… пообещай мне одну вещь, Северус.       — Какую?       — Не совершай никаких безумных и необдуманных поступков, если… если наши надежды не оправдаются.       — Хорошо, Мартин. — Северус сглотнул. — Я обещаю.       — Ну что ж, пойдём? Тут недалеко совсем, можно и пешком, — сказал Мартин, вставая и протягивая руку Северусу. Северус, конечно, и сам был в состоянии подняться, но почему-то не стал отказываться.       — А куда мы? — полюбопытствовал он.       — Для начала к дядюшке Эйнару, — ответил Мартин. — Нужно поспешить, пока к нему не нагрянули доблестные стражи правопорядка. Мне даже представить страшно, что тогда произойдёт! Впрочем, мне и так страшно задумываться о том, что с нами будет…       Северус поглядел на стволы деревьев, источающие густую смолу, на невысокое, очень светлое небо и вдруг почувствовал, как его охватывает какая-то безмятежность, убаюкивая тревоги и страхи.       — Что будет, то будет, — вполголоса заметил он.       Мартин обернулся к нему — его глаза на миг вспыхнули, — а потом сказал слегка охрипшим голосом:       — Ты прав, käre. Ты прав…       И они вместе пошли по дороге в Эрншёльдсвик.                     21 марта 2006 — 14 июля 2007