An Unsuitable Mate

Драко уткнулся носом в шею Гермионы и задрал подол её платья вверх по бёдрам, желая затеряться во влажном тепле её тела в попытках забыть, что на самом деле он не имеет никаких реальных притязаний на эту ведьму. Последние две недели это волновало его больше, чем обычно, если это вообще возможно, и это состояние усиливалось, учитывая, что он не провёл и двух минут со своей диадой. Гермиона вдруг оказалась всё время чем-то занята. Она поздно возвращалась с работы, выглядя истощённой, и её не было в постели, когда он приходил к ней под покровом ночи. Он сходил с ума те три дня, когда она не приходила к еде, но эльфы уверили его, что хозяйка Гермиона ела в своей комнате и ни в коем случае не больна. Драко мимоходом видел её в доме, но каждый раз либо Астория, либо его отец были рядом, так что он не удостаивался больше, чем пары слов. Через несколько дней он начал подумывать о варианте, не обидел ли он её случайно, но ничего во время их короткого общения не указывало на это. Гермиона просто была более уставшей и рассеянной. Наконец, сегодня наступил день, в который они планировано занимались сексом каждый месяц, и Драко с предвкушением направился в комнату, которую они использовали для встреч в доме, и ждал её. Он хотел получить от неё объяснения. Она не может просто исключить его из своей жизни таким образом! Однако, когда она, наконец, вошла, он был так рад и возбуждён тем, что находится рядом с ней наедине, что забыл о том, как хотел устроить ей допрос, и просто обнял её. Судя по тому, как стремительно она стащила с него одежду, Грейнджер тоже скучала по нему. Так что, когда она вдруг схватила его за руки в попытке остановить, он сбился с толку. — Нет, подожди. Есть кое-что важное, что я должна тебе сообщить. Он растерянно посмотрел на неё, не в силах вспомнить, когда она в последний раз останавливала его. — Грейнджер, — предупредил он, потираясь об неё так, чтобы она могла чувствовать его твёрдый член между своими мягкими ягодицами. Мерлин, он хотел отшлёпать их и смотреть, как они будут трястись настолько непристойно, что даже у мёртвого вызовут стояк. Он гладил её бёдра, желая, чтобы её ноги обвились вокруг него, когда он будет трахать её так сильно, что крики удовольствия будут услышаны всеми живущими в поместье. Драко прижал её к стене, вытащил свой член из боксеров, задрал платье на её бёдра и почти разорвал кружевные трусики, отодвигая их в сторону, желая войти в её лоно. — Остановись. Слушай, я, возможно, нашла способ покончить с этим. — Что? — хрипло спросил он, сосредоточившись на том, как её влагалище сжало три пальца, которые он толкнул в неё, чтобы растянуть киску и подготовить её к проникновению члена. Она захныкала и толкнула свою задницу на его пальцы. — Да, — он застонал. — Трахай мои пальцы, сладкая. Давай подготовим тебя хорошенько. — Нет, послушай, ах, нам нужно поговорить. Он заставил её замолчать, вытащив свои пальцы из её влагалища и силой толкнув их ей в рот, чтобы она попробовала себя на вкус. Используя свободную руку, Драко с лёгкостью скользнул в неё и начал качаться в ней неглубокими толчками, прежде чем начать, двигаться как обычно. Она чувствовала себя такой наполненной и растянутой его членом, что это приводило её в экстаз. Он продолжал использовать свои пальцы, чтобы трахать её рот, как его член трахал её влагалище. Он потянул обе её руки назад, заставляя её тело выгнуться дугой, а голову откинуться. Затем, вытащив свои пальцы из её рта, он обернул свои руки вокруг её тела — под грудью и через плечо. Его собственническая хватка заставила Гермиону чувствовать себя такой желанной в этот момент, что она не смогла сдержать слёзы, зная, что всё это ложь. Гермиона не думала, что она издала хоть один звук, но каким-то образом Драко это понял. Он в тот же миг остановился и вышел из неё. Повернув её в своих руках, он нежно вытер слёзы с её щеки своими губами, что только заставило её сильнее плакать. Драко уложил её на кровать и лёг рядом с ней, обняв её. — Тише, что такое? Я сделал тебе больно? Она покачала головой, но ни слёзы, ни всхлипывания не остановились. Он говорил так искренне. Это даже не его вина. Почему судьба сыграла с ними такую шутку, проклинала она. Он крепче прижал её к себе, укачивая и бормоча что-то милое ей в волосы, одновременно успокаивающе гладя ей спину. Почему это не могло быть настоящим, спросила она себя, чувствуя себя несчастной. Это заняло несколько минут, но она, наконец, успокоилась и отстранилась от него. — Прости за это. Я… Я просто немного подавлена. Впрочем, всё хорошо. Я в порядке. Выражение его лица говорило, что он не купился на эту отговорку, но он не произнёс этого вслух. — Я пыталась сказать тебе, что у меня хорошие новости. Я думаю, что придумала способ покончить с этим, не причиняя тебе никаких страданий. Он был удивлён, почти шокирован этими словами. — Ты хочешь покончить с этим? — и его слова, и его взгляд были полны жгучего обвинения. — Я обещала тебе помочь. Я знаю, что ты не хотел этой связи, и я, наконец, нашла для тебя выход. На его лице застыла непроницаемая маска, так что она больше не могла сказать, о чём он думал и что чувствовал. Гермиона решила, что лучше всего будет просто объяснить то, что она узнала. — Дети — это ключ. Цель брачного жара — рождение детей. Если мужчина вейла произведёт ребёнка, он больше не будет испытывать инстинкт спаривания. Я также наткнулась на некоторые рассказы, где полувейлы чувствовали, что связь между парами ослабевает или разрывается, когда у кого-то из них рождались дети от кого-то другого. Она остановилась и посмотрела на него, ожидая какого-нибудь ответа. Но его не последовало, и она приняла его молчание за знак того, что она должна продолжить. — Люциус и я обсуждали закон о Браке и Деторождении. Мы все обязаны произвести на свет двоих детей за пять лет. Он думает, мы должны начать пытаться, так как он хотел бы, чтобы его дети были старше, чем его внуки, хотя бы на пару месяцев. — Грейнджер, пожалуйста, перестань болтать хотя бы на минуту и просто подтверди, правильно ли я расслышал. Мой отец пытается сделать тебе ребёнка? Даже в том, как он сформулировал свой вопрос, было что-то такое, что ей не понравилось. — Да, мы пытаемся забеременеть. Я уже перестала принимать противозачаточное зелье, и твой отец ожидает, что я приму все необходимые меры, чтобы ребёнок был от него, поэтому нам нужно будет найти другие способы удовлетворить эту связь, до… Я думаю, до тех пор, пока ты больше не почувствуешь принуждения. — Как, чёрт возьми, моя пара собирается выносить семя другого мужчины? — Ты забываешься, Драко, ты другой мужчина, — сердито прошипела она. — Я забеременею от семени своего мужа. Он был вне себя от злости. Она не думала, что видела его когда-либо таким злым до этого момента. Это озадачило её. Неужели он не слушает, что она говорит? Она указала ему выход из положения. — Я не понимаю, почему ты расстроен. Это то, чего ты хотел — не быть привязанным ко мне, быть свободным… — После всего, что случилось, ты хочешь от меня избавиться? Его маска треснула, и она увидела боль в его глазах. — Избавиться от тебя? Нет, — сказала она, мягко обхватив его щёку. — Освободить тебя. — Неужели ты думаешь, что я хочу освободиться от тебя, глупая девчонка? Разве ты не знаешь, кто ты для меня? Неужели ты действительно думаешь, что я хочу тебя только из-за того, что я вейла… — Быть с тобой так хорошо, что иногда легко забыть, как ты на самом деле ко мне относишься. Но я ещё не совсем забыла. Я точно помню, что ты думаешь обо мне и насколько сильно ненавидишь. Она так старалась сдержать горечь, которую чувствовала, но после того, как сдерживала её так долго, больше не могла, не сейчас, когда она сорвала крышку со всех эмоций, которые кипели внутри неё так долго. — Ненависть, которую ты испытывал ко мне, выходила за рамки кровных предрассудков. Меня пытали прямо у тебя на глазах, пока ты непринуждённо стоял и смотрел, как твоя тётя меня режет. Я помню пустой взгляд в твоих глазах, будто я даже не была человеком, не то что девочкой, которая ходила с тобой в школу. Долгое время я видела твоё лицо в своих кошмарах, смотрящее с отвращением или безразличием, пока я истекаю кровью и умираю. А затем я узнаю, что ты вёл себя именно так, даже зная, что я твоя пара… Он выглядел так, будто она ударила его. — Ты ненавидишь меня. Она судорожно вздохнула и выдохнула, чтобы облегчить боль, которую она всё ещё чувствовала, когда вспоминала свои мучения в руках Беллатрисы или безразличие Драко. — Нет, — она покачала головой. — Не ненавижу. Это правда, она действительно не ненавидела. — Я просто… разочарована, — сказала она, глубоко вздохнув. — Я просто хочу, чтобы это был кто-то другой. Кто-то другой, кто переполняет меня этим чувством завершённости, которое я чувствую, когда нахожусь с тобой. Я хочу, чтобы это был кто-то, кто не ненавидит меня… — Грейнджер… Гермиона, ты ошибаешься. Я не хочу обрывать нашу связь, я хочу тебя… — То, что тебе нравится трахать меня, ещё ничего не значит. Неужели я должна верить, что ты счастлив от того, что грязнокровка — ну, ты знаешь, надоедливый книжный червь, всезнайка, фригидная сучка — твоя пара? Неужели я должна утешать себя мыслью, что ты не хотел, чтобы я была твоей парой, но теперь с радостью будешь держать меня в качестве любовницы — одинокую и нелюбимую до конца моих дней, потому что твои инстинкты вейлы заставляют тебя невероятно ревновать к любому другому мужчине, делающему меня счастливой? Ты… Она издала звук раздражения, за которым последовал ещё один глубокий вздох. — Я сожалею об этом. Я вовсе не собиралась так на тебя набрасываться. Я помню, как ты присматривал за мной во время финальной битвы, так что я знаю, что ты не хотел моей смерти. И я понимаю, что ты хотел хоть раз почувствовать себя хозяином своей собственной жизни… сделать собственный выбор. Что хотел быть с женщиной, которую действительно желал. Я просто… Я разочарована этой ситуацией и… Я чувствую себя использованной… из-за закона о Браке и твоих потребностей вейлы… Она увидела, как он сморщил лицо, и поспешно добавила. — Не то чтобы мне не нравилось, когда мы вместе. Ты знаешь, мне нравится. Это просто, просто… Почему это должен был быть ты? Почему не один из Уизли или Невилл, кто-то, кто хотел бы меня? Гермиона отошла и тяжело опустилась на кровать. Она не думала, что чувствовала такую усталость даже после финальной битвы. — Это не то, как я представляла свою жизнь после того, как мы победили Волан-де-Морта. Я всегда думала, что когда-нибудь выйду замуж за Рона и рожу ему рыжеволосых детей, что мальчик, который любит меня, будет единственным, с кем я когда-либо буду жить. Вместо этого я вышла замуж за Люциуса Малфоя, и у меня роман с его сыном. Я никогда не сомневалась ни в одном своём выборе, потому что всегда знала, чего хочу. Но теперь всё так запутано, что я даже не могу понять, являются ли мои собственные чувства реальными или просто как-то вызваны биологией вейлы, чтобы гарантировать, что я никогда не оставлю тебя. Она закрыла глаза, пытаясь снова взять эмоции под контроль. Когда она открыла глаза, она была удивлена нежностью, которую увидела на обычно холодном и невозмутимом лице Драко Малфоя. — Я не ненавижу тебя, Грейнджер. Правда. Ты можешь думать, что я хочу тебя только из-за связи, но ты ошибаешься. Я не отрицаю, что держался бы от тебя подальше, если бы не обстоятельства, которые сделали это невозможным, но я не жалею, что это ты, — произнёс он с нежностью, на которую никто из тех, кто знал Драко, не считал бы его способным. — Учитывая, сколько ты провела исследований на эту тему с тех пор, как обнаружила, что являешься моей парой, я уверен, что ты знаешь, что мне нужно заниматься с тобой сексом только один раз в месяц, чтобы лихорадка, вызванная инстинктом спаривания, спадала. И да, мне нравится трахать тебя. Мерлин, я не собираюсь извиняться за то, насколько сильно я наслаждаюсь твоим восхитительным телом. Но опять же, ты ошибаешься, если думаешь, что это всё, что мне нравится делать с тобой. Это не инстинкты вейлы заставляют меня искать тебя в библиотеке только для того, чтобы насладиться покоем, когда ты прижимаешься ко мне и читаешь самые скучные юридические статьи, когда-либо опубликованные. В отличие от моего отца, мне всё равно на Министерство и политику, так что мне не нужно каждый день ждать тебя в гостиной, зная, что ты любишь пить чай вечером после возвращения с работы, желая поговорить с тобой о твоём дне. Я знаю, что всё совсем не так, как мы представляли себе в детстве. Я ничего не могу поделать с тем, как всё обернулось, но хотя я хочу, чтобы всё было не так сложно — и да, я знаю, что в этом только моя вина — я определённо не хочу, чтобы кто-то другой был моей парой. Затем вся мягкость исчезла с его лица, сменившись захватывающей смесью решимости и ярости. — Всё должно измениться, Грейнджер. Я отказываюсь быть другим мужчиной и стоять, сложа руки, пока ты заводишь детей с моим отцом. Гермиона знала, как неловко ему было обсуждать свои чувства, и, учитывая то, что он всегда любил держать свою охрану начеку, она была потрясена тем, насколько уязвимым он позволил себе быть. Кое-что из того, что он говорил, она подозревала, в то время как другие слова полностью застали её врасплох. Ошеломлённая его признанием, она не смогла даже отреагировать, не говоря уже о том, чтобы сформулировать связный ответ, прежде чем он развернулся на пятках и вышел из комнаты.