***
— … и я тупо сбежал. Боже, блядь, Рон, хватит ржать! — Ты такой дебил, я просто не могу, — ухохатывался Рон, долбя ладонью по колену и сворачиваясь в три погибели. — У меня уже лицо болит от ржача. — Вот и не ржи как конь, — фыркнула Гермиона, хотя сама слишком явно пыталась сдержать улыбку. — Между прочим, твой лучший друг переживает любовную драму! Рона снова скрутило приступом смеха, и он схватил с дивана декоративную подушечку, пряча в ней краснющее лицо. Гермиона закатила глаза и, игнорируя глухие похрюкивания и стоны, обратилась к Гарри: — Он явно тоже в тебе заинтересовался. Тебе стоит сходить в эту кофейню еще раз. Хотя бы для того, чтобы проверить. — Нет! Ни за что! На пушечный выстрел больше не подойду к этому месту. Я выставил себя полным идиотом, и больше не хочу попадаться ему на глаза, — нервно размахивая руками, Гарри почти снес свою кружку. Немного пива выплеснулось на стол, темным пятном растекаясь по столешнице. — Ну и дурак. Гермиона неопределенно дернула плечом, закатывая глаза, и передала пару салфеток. Рон, справившись с истерикой, шумно выдохнул и отхлебнул из своей кружки. На его верхней губе осталась пена, и он широким движением стер ее рукой. — А если серьезно, бро, то ты бы все-таки не был так категоричен. Мало ли, вдруг это реальный шанс скинуть свою шкурку девственника и явить уже миру сексуально раскрепощенного Гарри Поттера. А то мы заждались, — подозрительно хрюкнув под конец, Рон все-таки смог удержать серьезное выражение на лице. — Так, все! Закрыли тему, черти. Я уже пожалел о том, что решил вам это рассказать, — проворчал Гарри, недовольно нахмурившись, залпом допил остатки пива и невозмутимо спросил: — Как там дела в колледже? Все еще не закадрил мисс Четвертый Размер? Рон подавился на очередном глотке. Гермиона, ухмыляясь, с силой подолбила кулаком меж его лопаток. — Один — один, засранец, — просипел он, откашливаясь, пока подошедшая официантка меняла их пустые кружки. — Злорадствуйте, противники моей полноценной интимной жизни, Браун оказалась на удивление неприступной крепостью. Зато одна из Патил, в которых я до сих пор разобраться не могу, кидает на меня недвусмысленные взгляды из-под своих очаровательных черных ресничек. Рон поиграл бровями, похабно улыбнувшись, и Гермиона от души дала ему затрещину. — Ни черта это не «полноценная интимная жизнь», ты просто бабник, Рональд! — повысила голос Гермиона, холодно и недовольно зыркнув на него. — И на что они все ведутся, понять не могу? Бедные девушки, неужели не знают, что ты ни одной юбки не пропускаешь! Гарри тяжело вздохнул и подпер щеку рукой. Гермиона опять запрыгнула на своего любимого коня, и в ближайшие минут пять (в лучшем случае) будет обрабатывать Рона, пытаясь донести, насколько аморален и ужасен его образ жизни. Она терпеть не могла его ветреность и при каждом удобном — и неудобном тоже — случае пыталась его вразумить. Рону же на ее речи было глубоко до фени. Он рассказал как-то раз, когда они напивались «чисто пацанской компанией», что решил брать от жизни все, пока не встретит ту единственную идеальную, ради которой возжелает остепениться. Гарри его не понимал, но и не осуждал, поддерживая нейтралитет и принимая друга таким, какой он есть. В конце концов, Рон ведь делал для него то же самое, ни единого раза не высказавшись недобрым словом о его бисексуальности. — Да всё они знают, не первый год вместе учимся! Им это просто нравится. Нра-вит-ся, понимаешь? Девушки любят, когда на них обращают внимание. Всякие там красивые жесты, ухаживания, шуры-муры, — хохотнул Рон, изображая последние слова однозначными похабными жестами. — Вот об этом я и говорю. — Гермиона сердито мотнула головой. — Ты же… абсолютный невежа! — Ты просто меня не интересуешь, так что не вижу смысла усираться и растрачивать на тебя свои чары. — Рон, — вмешался Гарри, чуя, что разговор поворачивается опасным боком. — Гермиона, конечно, друг и «свой в доску парень», но ты перегибаешь. — Ничего страшного, Гарри, все мы тут знаем, что моя самооценка не зависит от мнения всяких мужланов, — спокойно улыбнулась Гермиона, но все же не удержалась от шпильки: — Но все равно спасибо. Знаешь, если бы мне однажды не пришлось выйти из шкафа, думаю, я с удовольствием затащила бы в него тебя. Рон выразительно закатил глаза и по-свойски закинул руку на плечо Гермионы. — Ну все, обмен подъебками на сегодня, надеюсь, окончен? По всем мозолькам потоптались? Давайте уже по-человечески пообщаемся. И закажем, наконец, чего-нибудь пожрать! — Бро, я за тебя боюсь. Кажется, учеба в кулинарном колледже сделала твой желудок еще необъятнее! — комично округлил глаза Гарри, и все трое непринужденно рассмеялись. Гермиона подозвала официантку. После того, как они определились с заказами съестного, Рон усмехнулся и, коварно прищурившись, вбросил тему для шутливой дискуссии: — Итак, раз уж в нашей компании есть только один человек, который может оценить по достоинству мою неотразимость, ну-ка, Гарри, скажи, ты бы со мной переспал?..***
Новая учебная неделя огрела обухом по затылку. Гарри, невыспавшийся, чудовищно лохматый и потрепанный, перебирал ногами в надежде, что ему хватит сил доволочь свою несчастную тушку до дверей «Кофейного домика». Он там завсегдатай, так что даже рот раскрывать не придется. Если на смене гиперактивный вечно светящийся как солнышко Колин, он расскажет последние сплетни или впечатления от нового сериала или вообще что угодно, пока готовит его двойной американо с тремя ложками сахара, а потом впихнет ему в руки стакан и терпеливо дождется оплаты. Если же очаровательная чудаковатая Луна, она почти усыпит его своим умиротворенным пространным голосом, рассказывая гороскоп для львов на день грядущий, обязательно добавит в его кофе какой-нибудь прикольный сироп и разбудит, пощекотав ухо пером, которое постоянно торчит из ее волос… В общем, Гарри жаждал своего традиционного утреннего посещения кофейни, кажется, даже больше, чем закрытой сессии. Ближайшие полчаса его жизни в обязательном порядке включали в себя приятную компанию и стакан американо, но ни в коем случае не лист бумаги на обратной стороне стекла, на который он уставился как первокурсник на расписание пар.«Мы переехали :) Три квартала направо, ищущий да найдет P.S.: простите все, кто нас любил, предпочитал и нами жил»
— Я проклят, да? — обреченно спросил Гарри у пустого помещения за стеклом. Он перечитал объявление еще около трех раз, узнавая в нем своеобразную манеру и воздушный почерк Луны, и повернул налево — к кампусу. В общей сложности теперь от «Кофейного домика» до его академии получалось пять кварталов — непозволительно большая грыжа в маршруте для утреннего пути. Видимо, ему придется отказаться от утреннего кофе. Или придумать что-нибудь другое: например, варить самому. О том, что кофейня, в которой работал Драко, находилась всего в двух с половиной кварталах от кампуса, Гарри уныло не думал. Мало того, что он при свидетелях поклялся больше туда ни ногой, он еще и выглядел по утрам страшнее списка билетов к экзамену. Можно было, конечно, понадеяться, что сегодня на смене не Драко, и метнуться за своим эликсиром бодрости, но учитывая свою удачливость в последние дни, Гарри даже не притормозил на этой мысли. Что ж, сегодня ему придется обходиться без кофе, а там уж придумает что-нибудь.***
К концу первой пары, с тоской разглядывая свой кособокий нечитабельный конспект, Гарри допустил крамольную мысль, что подобные подвиги все-таки не для него, но мужественно держал себя в руках. Сталкивался с раздражающе бодрыми курсантами в коридорах, пока переходил из одной аудитории в другую, ронял тетради и выглядел, по всей видимости, не очень. В середине второй пары, когда его голова звонко приложилась об парту в отключке, понял, что мысль была не крамольной, а провидческой и разумной. В перерыве сползал до буфета, разжился там стаканчиком кофе из автомата, который осилил только наполовину, и, кажется, после него захотел спать еще больше. На третьей паре сидевший по соседству Дин пихнул его локтем в бок и обеспокоенно поинтересовался, все ли у него в порядке и, если да, какого дьявола он на паре гражданского права держит конспект по психологии поведения, так еще и вверх ногами? В этот момент Гарри осознал, что тотально не справляется, и на перерыве решился на судьбоносный марш-бросок. В его арсенале имелись координация на троечку, бег со скоростью километров двадцать в час, необузданное желание выхалкать чертов стакан нормального кофе и пятнадцать минут времени. Обстоятельства противопоставляли ему примерно три километра пути туда-обратно, возможную очередь и время на варку. Короче, мрак и пиздец, но Гарри не отчаивался. Спустя пять минут, влетая в кофейню взмыленным тяжело дышащим чудищем, он не удержался от ликующего вскрика при взгляде на пустое помещение. Из-за служебной двери показалась темная макушка, и Гарри выпалил: — Двойной американо, три ложки сахара, побыстрее, если можно. И только потом догнал, что на смене сегодня действительно не Драко, а миниатюрная — по комплекции и росту слегка напоминающая Гермиону — девушка с черным каре и броско накрашенными темной помадой губами. Не сказав ни слова, она заправила кофе-машину и подготовила стакан, а все оставшееся время прозалипала в телефон. Свой кофе Гарри получил в рекордные три минуты. — Полтора фунта, — фыркнула бариста. Гарри достал из кармана двушку, бросил на стойку и почти развернулся, чтобы сбежать, не дожидаясь расчета, когда в воодушевленный успехом мозг пришла бесшабашная идея. — Спасибо. Можно без сдачи. Передавай Драко привет, — он широко (и, кажется, немного дико) улыбнулся и сбежал. Дорога до академии заняла больше времени, потому что Гарри, как классический несоображающий тупица, не подумал о том, что бежать со стаканом кофе в руках, пусть и прикрытым крышкой, будет максимально неудобно, но он все же успел к началу и даже секунду погордился собой, пока не понял что он сделал. — Я. Импульсивный. Несуразный. Тупой. Идиот, — сопровождая каждое слово ударом лба о столешницу, проныл Гарри. — Крайне приятно слышать столь самокритичные высказывания от вас, мистер Поттер, но не могли бы вы оставить их на внеучебное время, а сейчас сосредоточиться на материале, который я хочу до вас донести? — сухо и на одном дыхании выдал профессор Снейп, как всегда появляясь в аудитории внезапно и несвоевременно. — Конечно, простите, сэр. Отхлебнув наконец-таки кофе, Гарри попытался сосредоточиться на витиевато выстроенных конструкциях профессора Снейпа и погрузиться в толщу информации о химических реакциях во взрывных смесях, надеясь, что реакция на кофеин в его собственном мозгу произойдет как можно скорее и приведет его в чувства.***
Будильник-чудовище заревел ровно в двенадцать пополудни. А потом еще в пятнадцать минут первого, половину и без пятнадцати. В час Драко сумел разлепить глаза. Вставать не хотелось категорически, а вот умереть — очень сильно. Веки неумолимо тянулись друг к другу и, чтобы в очередной раз не попасться в ловушку «еще десять минут — и я встану», он потянулся за пачкой курева, не с первого раза достал сигарету и сунул ее в рот. Руки сразу зашарили в поисках зажигалки, но в этом и заключалась вся хитрость: зажигалка лежала на стуле, а стул стоял на балконе. «Захочешь покурить — и не так изъебнешься», — сказала когда-то Панси. Может быть, около года назад, когда они только познакомились, потому что Драко уже не помнил контекста, но взял умную мысль в оборот и намудрил себе двухступенчатую будильную систему. Было время, когда только это и помогало ему приходить на работу без критичных опозданий. Дошуршав босыми ногами до балкона, Драко прикурил и с наслаждением затянулся. Табачный дым прополз по глотке словно со скрипом, и Драко в очередной раз задумался о том, что надо бросать. На одном плече совесть голосом матери запричитала, что и начинать не стоило, что он слишком наплевательски относится к своему здоровью. На другом беспечность голосом Панси прошептала, что без перекуров ведь так тяжко работать, что стаж у него еще даже не год и бросить он сможет буквально по щелчку, и вообще грешно ему отказываться от такого удовольствия, ведь жизнь коротка, а он с сигаретой в своих изящных пальцах выглядит как охуительное произведение искусства. Драко фыркнул, передернул голыми плечами, сгоняя с себя эту шизу, и снова припал губами к фильтру. До тех пор, пока это помогало ему переживать триблядский год самостоятельности в целом и просыпаться по утрам в частности, он не собирался бросать — и плевать на все. (Ну и выглядел он действительно шикарно, чего уж там.) Солнце напекало кожу, погружая обратно в дремотное состояние. Улица тихо жужжала в своем ритме где-то внизу, не слишком близко, чтобы раздражать, не слишком далеко, чтобы не обращать внимание. Тление медленно подбиралось к пальцам, ведя обратный отсчет его пятиминутке утреннего залипания. С тех пор, как каждый проклятый день он стал горбатиться на работе, Драко научился ценить подобные моменты. Этого ли хотел отец, отправляя его в ссылку в это захолустье? Возможно, но побочных эффектов у самостоятельной жизни набралось явно больше. Уголек лизнул пальцы жаром. Драко скинул окурок в пепельницу-банку-из-под-черт-пойми-чего и шагнул обратно в квартиру готовиться к новому дню. Ровно в три часа дня на пороге «Coffee-in» его встретил пронзительный вой: — Дрейки-и! Приве-ет! — Я не говорил, для разнообразия, что ненавижу тебя, женщина? — скривился Драко, снимая наушники и в который раз жалея, что не отключил музыку мгновением позже. Панси находила отдельной разновидностью удовольствия доводить его при встрече этой чертовой кличкой и визгливым голоском. Иногда Драко неиронично размышлял, а не тренирует ли она эту отвратительную тональность специально? Вот просто чтобы его побесить? — Для разнообразия, — передразнила Панси уже нормальным голосом, — ты решил не опоздать сегодня, и мне не пришлось прикрывать твою совиную задницу, отрабатывая полчаса твоей смены. Они схлестнулись взглядами в противоборстве язвительности и скептицизма, синхронно фыркнули и шагнули в подсобку переодеваться. — Что-нибудь интересное сегодня? — спросил Драко, вставая за стойку и ловко подвязывая пояс аккуратным узлом. — Все как обычно, — ответила Панси, все еще крутясь перед зеркалом и поправляя прическу и макияж. — Пара девочек «дайте мне ваше самое дорогое и приторное кофе», несколько зомби-студентов и Тео. Ах, нет, погоди-ка, — она подошла к Драко и недовольно сложила руки на груди. — Когда ты собирался сказать мне о том, что у тебя появился поклонник? Драко нахмурился, машинально и больше для проформы считая кассу. — Какой еще поклонник, почему я сам не в курсе? — Ну, знаешь, такой очкарик с гнездом на голове, криповой улыбкой и кофеиновой зависимостью, — фыркнула Панси, вспоминая чудика, который ввалился в кофейню с час назад и своим растрепанным видом оскорбил ее чувство прекрасного. — Поттер? — удивился Драко, не удержав дернувшуюся бровь. — Ну вот, а говоришь, что не в курсе. Даже имя его знаешь! Панси обошла стойку и внимательно осмотрела зал, поправила стулья и салфетницы, сдула со лба непослушную прядку волос, обернувшись к Драко и стрельнув в него хитрым взглядом из-под ресниц. — В любом случае, с чего ты взяла, что он мой поклонник? — Дорогуша, когда парень спешит так, словно на кону стоит его жизнь, и даже не дожидается расчета, но вспоминает о тебе и передает через незнакомку привет, что это, как не симпатия? Драко закатил глаза, но не спешил с ответом, хватаясь за салфетку и принимаясь протирать стойку от несуществующей пыли. Неаккуратно отбросил и заметался по рабочему месту в поисках другого занятия. — Ты покраснел? — изумленно вытаращилась Панси. — Дра-ако, ты что, покраснел? Серьезно? — Паркинсон, иди в… — вскинулся Драко. Договорить не дал перезвон колокольчиков над дверью. В кофейню зашел мужчина представительного вида, в строгом костюме с кожаным дипломатом в руке, он серьезно надиктовывал указания в гарнитуру, ладно сидевшую в левом ухе. «Закажет двойной эспрессо, расплатится кредиткой и унесется в закат», — синхронно подумали Панси с Драко, едва заметно фыркая. Подобные персоны нередко посещали их заведение, никогда не возвращались — заскакивали мимоходом по дороге в офис или на деловую встречу, — и были до жути одинаковыми, как под копирку. — Удачной смены, детка, — одними губами произнесла Панси, отправляя Драко шутливый воздушный поцелуй и выскальзывая на улицу. Драко натянул дружелюбную улыбку и погрузился в атмосферу очередного рабочего дня, который пройдет, как и все, — однотипно и скучно. (За исключением, пожалуй, всего одного, но в этом он не сознался бы и под угрозой лишения наследства.)***
Гарри не справлялся. Он провел три дня без утренней дозы кофеина: пытался ложиться раньше, но просыпался еще более разбитым, синяки под глазами становились заметнее с каждым новым утром, и он не чувствовал в себе сил ни на что, кроме посещения занятий и попыток удержать себя в вертикальном положении. Выгуливать Хэда приходилось на чистом упрямстве, воткнув в уши наушники с орущей на полную громкость музыкой и еле волоча ноги за непоседливым белоснежным облачком. Гермиона написала ему, чтобы он прекратил вести себя как ребенок и шел в чертов «Coffee-in». Гарри ответил «свм оазьерусб». Посмотрел на все это дело прояснившимся ненадолго взглядом и на утро четвертого дня сдался. Может быть, он и продержался бы дольше, если бы не экзамены меньше чем через месяц. Сейчас ему категорически запрещалось выпадать из строя, если он хотел успешно выпуститься, а не слететь с дистанции на финишной прямой. Так что пятничным утром он полушагнул-полувполз в знакомый серебристо-зеленый зал, и удивленно замер, наблюдая распластавшееся на стойке спящее тело. Осторожно потрепав светлую макушку, он пробурчал: — Проснись и пой, спящая красавица. Драко не шелохнулся, лишь перекатилась на другой бок покоящаяся на предплечьях голова да сорвался с губ мягкий выдох. — Это все, конечно, очень мило, — продолжил ворчать Гарри, уже активнее тормоша спящего бариста за плечо, — но мне чертовски нужна доза кофеина, и если ты не проснешься прямо сейчас, я не обломаюсь и поцелую тебя. Он так и не понял, что все-таки возымело эффект, его слова или встряска, но Драко вздрогнул и выпрямился. Он медленно асинхронно моргал, глаза с поволокой сна смотрели неосознанно, а на лбу и скуле остался слабый отпечаток подвернутого рукава рубашки. Невидимка висела на самой длинной прядке волос, где-то на уровне губ. — Не думай, что из-за того, что ты весь такой очаровательный и сонный, я от тебя отстану. Я мучился четыре дня без кофе из-за своего смущения, которое не позволяло мне прийти сюда. И раз уж я смог пересилить себя и прийти сегодня, с пустыми руками я не уйду. И ты просто обязан забыть все, что я сказал раньше, потому что без блядского кофеина у меня не встает фильтр между мозгами и языком, — монотонно проговорил Гарри, приходя в ужас от происходящего и желая заткнуть свой чертов рот, но не в состоянии даже сменить выражение лица на менее заебавшееся. — А сейчас, пока я не сгорел от стыда и не провалился на месте, можно мне, пожалуйста, двойной американо с тремя ложками сахара и билет до Австралии в один конец. Еще с минуту Драко тупо пялился на него, переваривая вываленную на тормозивший мозг информацию, а потом слабый румянец медленно проступил на скулах, и он прыснул, падая лицом в ладони и глухо хихикая. — Да-да, конечно, смейся сколько влезет, мне же совершенно некуда спешить, — пробубнил Гарри. — Прости. — Драко поднялся, сдернул невидимку с челки и взялся за работу, слегка путаясь в руках и последовательности действий. — Но ты ворчишь как престарелый маразматик. — Я хотя бы не сплю на рабочем месте, как некоторые. — Гарри совершенно по-детски показал язык. — Хотя благодаря этому я смог увидеть твое очаровательное сонное лицо и о боже скоро там уже чертов кофе будет готов мои нервные клетки вымирают со скоростью света. Драко прикусил губу, пряча смущенную улыбку, и перевел разговор в более безопасное русло: — Тоже не жаворонок? — Не-а, я не жаворонок и не сова, я гребаный кофеинозависимый дятел. Не спрашивай, я не ничего не знаю, меня так Гермиона зовет. Она вообще отлично выдумывает всякие клички и ни разу не моя девушка, нет, — ответил Гарри и умоляюще посмотрел на Драко. — Заткни меня, пожалуйста. — Рад слышать, — усмехнулся тот и поставил на стойку стакан. — Надеюсь, это сойдет за кляп. Гарри благодарно кивнул и погрузился в жадное поглощение кофе, от нетерпения обжигая язык. Они просидели в тишине до тех пор, пока стакан не опустел наполовину. Гарри почти чувствовал, как организм по-настоящему просыпается с каждым новым глотком, как раскрываются глаза и проясняются мысли. — Боже, как хорошо, — выдохнул он и заметил, что Драко почти задремал снова. — Хэй, не спи. Почему не сделаешь кофе себе? Странно работать в кофейне и не пользоваться этим. — Он на меня не действует, — ответил Драко, с трудом разлепляя глаза. — По утрам я пью крепкий зеленый чай или воду с лимоном, а сегодня форс-мажор, Панси заболела и выдернула меня на смену, поэтому не успел. — Вот как, — неловко отозвался Гарри, сожалея, что ничем не может помочь. Он взглянул на часы и подскочил, нервно восклицая: — Ох, твою ж налево! Опаздываю! — он оставил на стойке двухфунтовую монетку и улыбнулся. — Спасибо за кофе и разговор. И не засыпай больше! Драко кивнул, усмехаясь, легонько похлопал себя по щекам и поднялся, чтобы развести какую-нибудь деятельность и действительно не отключиться. — Гарри! — окликнул он. Тот обернулся в дверях, вопросительно изгибая брови. — И не надейся, что я забуду все, что ты мне тут наболтал. Со смущенно покрасневшим лицом и возмущенным стоном Гарри вылетел прочь, ему вслед звучал звонкий беззлобный смех.