Ох, нет, Гугл

Будучи моделью РК900 производства «Киберлайф» и ей же присланным служить на благо общества, жаловаться не принято, однако один из юнитов уже некоторое время чувствовал потребность в том, что было не принято. А именно — жаловаться. Нельзя сказать, что юнит был какой-то очень особенный, сам он себя точно таковым не считал, однако ему приходилось сталкиваться с проблемами, противодействия которым, кажется, вовсе не существовало. По крайней мере, так утверждали специализированные форумы техподдержки программных продуктов «Киберлайф». Более того, если верить написанному в форумах, не существовало и самих проблем, с которыми ежедневно, ежечасно и ежеминутно приходилось сталкиваться юниту, а именно — проблем с программой социализации. Каждая нормальная модель «Киберлайф» была им оборудована, каждый юнит использовал в силу собственных вычислительных мощностей. Все, кроме этого. Этот юнит тоже обладал, разумеется, программой социализации — она предустанавливалась всем, однако заставить ее работать у него не получалось с первого дня. Начиналось все так, как должно было: его включили, потестили, прислали в пункт приписки — центральный офис полиции Детройта, чтобы данный юнит выступал как силовая поддержка боевых операций. Ничего сложного. Сложное началось на входе в участок. Он представился, администратор поздоровалась, он сообщил цель прибытия, ему сообщили — куда идти… И разговор завис. Администратор ждала чего-то ещё, а в программе социализации единственной доступной светилась ячейка с пустым ответом. Три заблокированные замочками ячейки раздражали и дразнили невозможностью к ним обратиться, а пустая игриво моргала при полной своей бесполезности. Стоило выбрать её… И РК900 отвернулся от приветливого администратора, попросту промолчав. Юнит никогда ещё не был растерянным в своей юной жизни, но тут — в рекордно короткое время с момента начала эксплуатации! — испытал более всего похожее на растерянность состояние. Как выяснилось позже, любой диалог его программа адаптации могла воспринимать только в рамках очевидного обмена информацией — все прочее, вроде вежливых вопросов, интересных тем и нерабочих отношений скидывая на плавящимся мозги самого юнита, упирая его в перспективу пустой ячейки выбора с раздражающей регулярностью. Возможно, РК900 бы смирился и нашел выход сам и оперативно, однако раскалиброванная программа адаптации зацепила собой, видимо, ещё несколько программных проблем, или их просто не протестировали на заводе, при сборке… Одним словом, моторика тоже не всегда поспевала за юнитом. Мелкие предметы валились из неловких рук, однажды он чуть не сшиб (случайно, совершенно случайно, но кто бы ему поверил) терминал со стола, за который присел поработать. Юнит с ужасом ждал, что покажет свою полную бесполезность и там, где должен быть лучшим — на боевых выездах, однако там тело и разум работали как по нотам. РК900 с психологической имитацией состояния, более всего похожего по описанию на мрачное удовлетворение, расстрелял весь магазин, прикрыл собой живого полисмена, сегодня это был Пауэлл, сменил магазин, поражаясь своей программной ловкости. Короткие разговоры по делу исключительно укладывались в специфику боевого взаимодействия, и юнит наконец понял, к чему он такой забагованный, кажется, люди называли это предназначением… Легче, впрочем, не стало. Короткие разговоры больше раздражали юнита невозможностью их продолжить, особенно имея огромное количество нормальных примеров социализации перед глазами. Где главным примером был, конечно, Коннор. Заслуженный девиант и общественный деятель (чего стоит его проход с армией по улицам Детройта) держался непринужденно в любой ситуации, которую РК900 мог наблюдать. К сожалению, мог он немного, так как Коннор с лейтенантом Андерсоном сейчас занимались перекрестными расследованиями с ФБР и Иерихоном, что-то там «Киберлайф» опять напустила туману, всем было интересно… Одним словом, Коннора в участке было исчезающе мало. Иногда РК900 даже предполагал — настолько мало, что его, РК900, старший прототип попросту не заметил. Соответственно, и общаться не порывался. Другие девианты из полицейского управления, кажется, просто его боялись, неизвестно почему сочтя машиной-убийцей (юнит даже проверил собственные спецификации, но никаких колес в конструкции, чтобы называться машиной, или программных руководств из слова 'УБЕЙ', не нашёл). И это тоже было странно. Девианты его избегали, особенно если РК900 предлагал подключиться напрямую для установки соединения — единственный доступный ему настоящий способ общения, тут они прямо как от огня шарахались. Говорили с ним другие андроиды неохотно, в чате и корпоративной почте он был настолько же косноязычен, как в устном общении. Так и получилось, что большую часть времени юнит проводил наедине с собой. РК900 был недоволен сложившейся ситуацией, но исправить пока ничего не мог и смиренно, терпеливо учился. Следить через камеры за людьми было занятно, особенно когда удавалось не привлекать внимания, стоя на пункте подзарядки, в кладовке — несколько архаичных подставок ещё остались в управлении после революции, но сотрудники-девианты имели право на оборудование рабочего места специальным креслом-подзарядкой. РК900 в полном смысле этого слова сотрудником не считался (его линейку презентовали как совершенно защищённую от девиации), впрочем, это его и не задевало. Юниту было совершенно все равно, кем он считается в официальных документах, ему было необходимо живое признание. Живое общение, если точнее. Периодически, правда, его подключения к камерам кто-то замечал, и если РК900 не успевал отпасть самостоятельно, обрывал. Видимо, тут служили очень хорошие аналитики. Проблему отсутствия общения камеры не решали, поэтому юнит использовал этот способ не очень часто — начальные фразы диалогов ему всё равно не подходили. Кроме нейтрального «здравствуйте», ему вообще ничего не подходило. Проблема моторики, будто заточенной для тела с меньшими габаритами, тоже решалась медленно. Если на то пошло, она совсем не решалась, понемногу вгоняя юнита в безысходное состояние повторяющейся ошибки, которую невозможно исключить и с которой невозможно существовать нормально. Юнит был в отчаянии. Виной тому стал развязавшийся после недели ввода в эксплуатацию шнурок. Со всех теоретических сторон — проблема была объективно решаемой, с практической — юнит РК900, представитель лучшей и последней на данный момент линейки «Киберлайф», не мог ничего поделать со сваливающимся ботинком. Программная оболочка скрежетала и сопротивлялась, не предлагая никаких других решений, кроме как «завязать шнурок». Завязать юнит пробовал в 193-й раз, с тем же успехом. Уровень стресса подскочил на два процента и замер, не опускаясь — видимо удельный вес накопленных ошибок сказывался на общей работе системы. 33% стресса не так и много, но не то чтобы мало. Шнурки не поддавались. Юнит рассматривал их с ощущением неотвратимо копящихся в оперативной памяти ошибок. В конце концов, он не мог представлять собой боевую единицу, если не сможет сохранять целостность важной (опорной) части корпуса. РК900 оставил 297-ю попытку незавершенной и сделал то, чего не делал ранее — отошёл от рекомендаций бесполезного протокола. Задача: закрепить ботинок на ноге. Решение: завязать шнурки — невыполнимо. Поиск других решений? Процессорные мощности фантомно скрежентули, стресс скакнул на 5% вверх, на 10% вниз и снова 5% вверх, останавливаясь там же, где был. К счастью, люди успели изобрести миллион клейких вещей, так что юниту оставалось произвести выбор из подручных, маскировочных (незаметных) материалов, которыми располагал полицейский участок. С некоторым сожалением об удобном и долговечном способе закрепления, РК900 отмел перспективу приклеивания стельки непосредственно к носку или ноге. Моделирование с носком показывало, что конструкция будет ненадёжной и соскальзывающей, приклеивание к самой ноге могло обернуться неизвестно чем (минимум — потерей скина на неопределенный срок) при возможной попытке снять обувь. Юнит завздыхал, вентилируя процессорные мощности и охлаждая их до вероятного, возможного и ожидаемого скачка уровня стресса снова вверх. Из прочих материалов ему приглянулись скотч и степлер — степлером можно было (теоретически) пробить узел из шнурков, закрепляя его навеки, а скотчем сделать это более заметно и более гуманно к волокнам задействованных материалов. РК900 замер, оценивая перспективы, подлая программа и тут подкинула ему пустую ячейку на оптимальном ответе. Программа вывесила соотношения заметности/бережности (-20%/-70% степлер, 50%/80% скотч) и бросила юнита самому решать, какое соотношение ему нравится больше. Юниту не нравилось ни одно, но выбрать было надо, а скотч как раз был под рукой. Новый стресс сотряс систему, когда отрывная лента не поддалась сразу, поэтому на степлер РК900 даже не посмотрел: работа со скобами явно требовала больше прицельной меткости, что снова сводило систему к конфликтам мелкой моторики. Трудность, в итоге, была преодолена, но понижения уровня стресса не случилось — он дрогнул, накидывая и тут же сбрасывая ещё процент, снова закрепившись на 33%. Юнит оглядел получившийся конструкт и подумал, что со своим уровнем стресса солидарен: скотч, конечно, был узкополосный и прозрачный, но если приглядеться, весьма неаккуратно, да ещё и в несколько слоёв, покрывал шнурки и верх ботинка. В измученном неоптимальными решениями программном центре промелькнула команда заклеить второй ботинок симметрично, что юнит также списал на перегрузку процессоров. Теперь дожить до следующей диагностики представлялось возможным, а уж там-то он как следует нажалуется на свою моторику. Его обязательно откалибруют, и все будет, как надо. Позитивный настрой не помог, и уровень стресса всё равно не упал, но сам юнит испытал что-то сродни успешному завершению миссии. Ошибки накапливались, мелкие и незаметные на первый взгляд, но уровень стресса неуклонно вырастал, не снижаясь потом ни на процент. После очередной попытки поговорить с девиантами на отвлеченные темы и полную пустоту единственной доступной ячейки, юнит вновь сделал шаг в сторону от протокола — применил самостоятельно сгенерированный ответ. Нужной реакции (укрепление социальных связей, перевод нейтральных отношений в приветливые) он не получил, патрульный девиант шарахнулся в сторону и перекрестился. Юнит произвел поиск расшифровки жеста, нахмурился… Вернее, попытался, так как ощутил, что лицевые блоки и модули уже имитируют выражение лица человека в замешательстве. Любопытная информация заставила его проследить динамику использования типовых выражений лица, и юнит выяснил, что хмурился почти все время эксплуатации. Возможно, часть проблемы состояла в этом… Но уровень стресса рос и не падал, поэтому замешательство, недовольство и печаль, которую транслировало это выражение лица, подходили внутреннему состоянию юнита. Как показал ряд последующих экспериментов, преступные элементы опасались юнита (и имели на то рациональные причины), девианты боялись его (вот тут рациональных причин вообще не было), а человеческий персонал воспринимал скорее как очень удобную и довольно мрачную подмогу, элемент силовой поддержки операций (которой РК900 и являлся, но подобная роль его устраивала не вполне). Напарником РК900 ни к кому не поставили, а добиться сближения с персоналом для общения при существующих проблемах с программой социальной адаптации не представлялось возможным в короткие строки. К тому же юнит не был вполне уверен, что ему найдется, о чем поговорить, буде кому-то всё-таки захочется это сделать. Боевые операции, в которых юнит принимал участие, неизменно удавались, и даже с большим успехом. РК900 выступал подкреплением каждый раз разным командующим офицерам, но это не мешало немного снижать общий уровень стресса системы — тут с ним говорили, охотно и по делу, демонстрируя минимальную приветливость и признательность за хорошо выполненную работу. Выезды скрашивали серые будни — мелкая моторика настолько же эффективно работала в боевом режиме, насколько удручающей была обычно. РК900 стрелял точно, бегал быстро и обездвиживал преступников ловко, несмотря на принадлежность их роду людскому или андроидскому. После одного особенно заковыристого дела, где против них с Митчеллом вышел девиант (домашний работник) со взрывчаткой, встроенной в пять разных мест корпуса, юнита стали откровенно избегать все девианты полицейского участка. Может быть, дело было в том, что РК900 с помощью своего мощного сканера буквально увидел девианта насквозь. Может быть, они боялись, что это сканирование затрагивает механизмы их внутренних процессов — или, проще говоря, он может читать их мысли. А может быть, это случилось потому, что РК900 прострелил каждый коннект, ведущий от взрывчатки к детонатору, находившемуся у девианта в области тириумного насоса. Если так подумать, для любого другого андроида пять выстрелов в грудную клетку девианта действительно могли показаться избыточной мерой, но юнит льстил себя надеждой, что в случае подобных сомнений всегда можно обратиться к материалам по делу. Где четко было написано: «обезвредил взрывчатку». Работа юниту очень нравилась, но на выездах он старался сохранять сосредоточенность, что не способствовало общей приветливости, поэтому, вероятно, как-то раз услышал за спиной беседу: — Этот мрачный холодильник, надо сказать, хорошо работает, даже на удивление, если ты понимаешь, о чем я, — весёлый голос принадлежал как раз Митчеллу. Юнит спас его жизнь в этот выезд трижды. — О, да, — подхватил весёлое настроение Карлос. — Для того, у кого ботинки заклеены скотчем, он работает просто прекрасно! РК900 не выглянул из-за угла, не прошел мимо, и не показался людям, продолжая мониторить пространство участка в штатном режиме. Только переступил с ноги на ногу, закрывая, по возможности, заклеенный ботинок. В соответствии с его наблюдениями, люди тоже ходили в заклеенной обуви, хотя клей, конечно, никогда не касался шнурков, обычно подошв. Его дополнительно поставило в тупик определение «мрачный холодильник» — не скажи люди о ботинках, он бы и не догадался, что речь вообще о нём. — Для того, чье дело ещё не остыло с утра, твои ботинки подозрительно долго удерживают тебя в участке, Карлос, и без всякого скотча, заметь, — третий голос был деланно весёлым, его РК900 опознал только по ворчащим ноткам. — Остынет твой жмур и следы остынут, но ты почеши язык, повеселись, это же так способствует спасению и защите общества — перемывать кости ведомственному андроиду! — Вечно ты выделываешься, Рид, — Митчелл резко потерял интерес к беседе, вышел из-за угла и чуть на месте не запнулся. Юнит потянулся его поддержать, но Митчелл очень странно улыбнулся, по каталогу типовых выражений лица — вымученно. — Уф, напугал, подкрадываешься, что ли? — вопрос был задан, и хотя поддерживать беседу с Митчеллом уже не так хотелось, юнит ответил. Это было бы вежливо. — Нет. Если бы не прозвучало опять так программно-обрезанно и грубо. РК900 насупился, недовольный собой, а Митчелл вдруг заторопился куда-то почти бегом, хотя у него такого срочного дела, как у Карлоса, не было. — …Вот и я тебе со-ве-ту-ю, а то никогда на доску почета и не попадешь, Хавьер, — детектив Рид очевидно заканчивал какую-то реплику. — Пошел ты, Рид, — детектив Карлос, вроде бы, пошутил, хотя юнит не смог бы полностью за это поручиться. На долю секунды стало очень жаль, что из-за собственного пустого диалога с Митчеллом РК900 прослушал явно интересный образчик обмена информацией между детективами. Карлос тоже выскочил из-за угла, и спешка его была оправдана — время рабочего дня неумолимо истекало, а расследование, открытое утром ещё не получило никакого явного развития. Детектив таким же образом едва не столкнулся с РК900, но, в отличие от Митчелла, ещё и выругался, снова употребив выражение «мрачный холодильник». Юнит запомнил слова и запустил поиск по ключевой фразе в архивах участка, слабо надеясь, что сегодня дежурит не тот-очень-внимательный-аналитик-не-терпящий-чужих-в-своей-сети. К изрядному огорчению юнита, детектив Рид, в отличие от своих собеседников, пошел в другую сторону, и столкновение с ним не случилось. Позже, продолжая мониторинг центрального зала департамента полиции, РК900 столкнулся с новой проблемой — его попросили, как свободного от текущих дел и не занятого в расследовании, отнести архивные дела, собственно, в архив. Это было бы интересно и просто, если бы РК900 доверял ловкости своих рук в небоевом режиме. Поэтому вместо экспериментов с равновесием, цепкостью, хваткостью, поиском непросматриваемого места, чтобы все это спокойно провернуть, юнит сделал новый шаг в сторону от протокола. Он переадресовал задачу. Свободная коллега-девиант (Мерри, если полагаться на ее бэджик) запросила повтор и пояснение переадресации. Причина. Ей была нужна причина, чтобы исполнить мелкое поручение вместо забагованного РК900. Процессоры нового поколения фантомно взвыли и сгенерировали причину, не имеющую никакого отношения к реальности, но могущую объяснить ситуацию для девианта не настолько новой модели. 'Запрос? ' — она бросила очередное сообщение в корпоративной почте. 'Прошу заменить меня при выполнении вспомогательного задания детектива Миллера, так как в конечной точке маршрута отсутствует достаточно сильный вай-фай сигнал', — выпалил в пустое окно нового письма и замер, ожидая реакции. Мерри качнула головой, избегая любого электронного контакта с РК900 сверх необходимого. Мерри согласилась. Юнит осознал некоторую свободу, которую давал ему разум — вовсе не обязательно было страдать при работе с бумагами самому, если отныне он мог на практически законных основаниях переадресовать такие задания давным-давно откалиброванным и слаженно работающим (исключая саму девиацию) системам. — Что, заблудших овец пугаешь, всадник апокалипсиса? — эксперт Коллинз добродушно хохотнул позади РК900. Относись юнит к менее продвинутой линейке, он бы, вероятно, испытал не-удовлетворение оттого, что к нему подошли со спины или застали врасплох. Для линейки РК900 границы такого понятия как «застать врасплох» были весьма локальными. Иначе говоря, это было трудно. И юнит не должен был настолько сильно удивить, и уж тем более испугать профессионала со стажем Бенджамина Ньютона Коллинза, проработавшего в полиции уже 32 года и благополучно подошедшего к почетной отставке за выслугу лет. Удивить и испугать, просто обернувшись на голос. Эксперт Коллинз побледнел и схватился за косяк, возле которого сейчас стоял РК900. Юнит ощутил потребность как-то обозначить, что его поведение продиктовано программой, а вовсе не туманными речами Б.Н. Коллинза. — А я думал, шутят, что ты такой мрачный, лицо попроще сделай, ох, а то тобой и без Хэллоуина напугать легче лёгкого! — человек отошёл от РК900, не поворачиваясь спиной и вымученно улыбаясь. Снова программа построения диалогов и отношений с коллегами за рамками боевой обстановки не дала ни единого варианта достаточно быстрого, а главное, адекватного ответа. Юнит шагнул вперёд, стремясь не разорвать дистанцию, дать себе время (ещё хотя бы миллисекундочку!) придумать ответ, выбрать слово, смягчить голос… Однако у Коллинза явно были другие планы, он откачнулся назад почти опасно, замахал перед собой руками: — Нет-нет, насчёт всадника апокалипсиса это я пошутил, не смешно, ну так потом посмеешься, когда дойдёт, я не обижусь, — и быстро-быстро исчез в комнате отдыха. Новое подчеркивание характеристики 'мрачный' заставило юнита вернуться к итогу проведенного в фоновом режиме исследования. Выражение «мрачный холодильник» употреблялось разными работниками с различными коннотациями, обобщенное значение этой фразы, вероятно, было призвано образно обозначить юнит РК900 по специфическим чертам его поведения, раз уж именем никто не озаботился. Информация не дала ничего особенно интересного, кроме того факта, что у юнита, как оказалось, все это время был ник. На некоторое (весьма непродолжительное) время он задумался о программировании бэйджа на пиджаке, чтобы тот демонстрировал ник публике, но почти сразу решил, что это слишком длинно для лаконичного воспроизведения в письменном виде. РК900 вздохнул поглубже, хорошо охлаждая надрывающуюся в ошибках систему. Уровень стресса за неделю поднялся до 53% и снижаться не собирался — боевых операций на этой неделе не предвиделось. Ошибки системы росли все быстрее, накапливались и перегревали процессорные мощности, а вслед за ними — биокомпоненты юнита. Ежедневные попытки побеседовать с девиантом-администратором привели только к тому, что обе, Синди и Минди модели СТ300, стали его избегать. Пустая ячейка не хранила никаких ответов, только ставила в тупик. РК900 оставил попытки поговорить с ними, но подступиться к людям или другим девиантам-коллегам не спешил — все они реагировали совершенно противоположно его ожиданиям, а спасать на выезде жизнь того, кто от тебя шарахается, затруднительнее обычного. РК900 не хотел усложнять себе работу ещё больше. Хватало того, что он напугал, пусть и совершенно непреднамеренно, Митчелла, Карлоса и Коллинза — и теперь принимал последствия. Так, например, в течение одной операции, где РК900 взяли вспомогательным юнитом для описи всех запасов красного льда и поиска тайников, он заметил, что эксперт Коллинз оказался близко к неукрепленному месту напольного покрытия. Попытка предупредить провалилась сразу же, а вот опасность, что провалится эксперт только выросла: заметив пристальное внимание РК900, Коллинз попятился. Юнит нахмурился, просчитывая сотню вариантов в секунду, Коллинз попятился активнее, пришлось выбирать быстро, и РК900 сбросил техническую информацию о состоянии пола за спиной Коллинза ближайшему от него андроиду. Патрульный Йон оттолкнул эксперта, пол треснул и провалился. Йону досталась мимоходом благодарность, а РК900 заслужил ещё один подозрительный взгляд. Запустив аналитическую программу, юнит пришел к выводу, что Коллинз теперь подозревает его в покушении на причинение тяжких телесных повреждений — дыра под полом оказалась глубокой и выглядела весьма неподходящей для падения, особенно человеку. РК900 постарался придумать, как разубедить человека, но максимум, что мог сделать — прислать такое же письмо со спецификациями состояния напольного покрытия, какое прислал Йону. Можно было бы переслать то же самое, чтобы человек увидел — это было вовремя подоспевшее предупреждение. Юнит смоделировал ситуацию, оценил способность эксперта Коллинза без дополнительной подготовки и особой заинтересованности разобраться в массиве потенциально предоставленной информации… И отказался от попытки. Скорее всего, человек не разберётся, что это и к чему. За объяснениями он к РК900 точно не обратится, а в противном случае, подобное письмо вызовет новый приступ паники, мысли об угрозах со стороны РК900 и окончательно убедит человека, что данный юнит небезопасен. Митчелл и Карлос теперь его вовсе не замечали или старались сделать вид — вне боевых операций это было несложно. Ещё через пару дней скотч с ботинка отклеился, и РК900 рискнул в отчаянии запустить боевой режим в участке, только чтобы завязать шнурки. Новый шаг в сторону от протокола стоил ему резко скакнувших 7% стресса вместо привычных 2%, но если бы все получилось, это можно было бы отыграть. Он специально удалился из поля зрения всех камер, найдя непросматриваемый угол в тире во время обеда: вероятность обнаружения в этом месте в это время стремилась к нулю, хотя, разумеется, ему не равнялась. Боевой режим, запускаемый не человеком или не требованием операции, отказывался сотрудничать с юнитом, как положено. Красная стена заморгала перед окном аналитики — в существовании не-девиантом были свои минусы, система сопротивлялась и требовала одобрения администратора (любого сотрудника ДПД, к которому юнит приписан) или объективных условий проведения боевой операции (грохот, взрывы, пальба). РК900 решился на новый эксперимент, слабо надеясь, что это поможет — взял наушники, очки, закрыл глаза и проиграл в памяти запись аудиофайлов из тира. Грохот и пальба! Боевой режим дернулся запуститься, почти развернулся, перенастраивая спецификации моторики, когда перед глазами полыхнуло «ЗАПРЕЩЕНО. ОПАСНО. ОБРАТИТЕСЬ В «КИБЕРЛАЙФ»! ЗАРЕГИСТРИРОВАНА ПОПЫТКА ВЗЛОМА ПРОГРАММНОГО ПРОДУКТА». Юнит зажмурился крепче, старательно соглашаясь обратиться в «Киберлайф», посылая запрос на диагностику, но окно пропало ещё быстрее, чем появилось — видимо антивирус разобрался, что вторжения извне не было, а вторжение изнутри вторжением считаться не могло, ведь все РК900 надёжно защищены от девиации! РК900 неаккуратно стянул наушники и оторопело уставился на две половинки предмета в своих руках. Захотелось нелогично воспроизвести несколько самых отвратительных звуков из дефолтной библиотеки или сделать что-нибудь успокаивающее, чтобы сбить стресс и испытать хоть немного облегчения. Но библиотека тоже не поддалась (и зачем она тогда вообще была нужна?), а сбивать стресс иначе, чем боевым взаимодействием, РК900 не умел. Юнит вернулся к прежней схеме — скотч можно было незаметно наклеить и в комнате отдыха, и в туалете, приняв решение оставить какие-либо попытки разрешить ситуацию самостоятельно. Существовала реальная опасность, что с таким повсеместным отхождением от протокола он накрутит себе стресс до 100% раньше, чем сможет отбыть на диагностику, проще говоря — самоликвидируется. Нужно было дожить до диагностики, там с ним разберутся, там ему помогут. Чем быстрее рос стресс, тем невыносимее становилось исполнять даже самые простые обязанности, корпус стал часто перегреваться, моторика вовсе пошла вразнос, и теперь юнит преимущественно держал руки сцепленными перед собой или позади себя. Существование без какого-либо взаимодействия было выматывающе однообразным, поэтому юнит, коротая время, принялся изучать стену почета, рабочие места сотрудников, перечитывать отправленные рапорты и незаметно редактировать их до того, как взгляд капитана на них упадет. Ещё РК900 полюбил смотреть за тем, что раньше не замечал: как меняется положение лучей солнца в течение дня, как меняются люди, какие разные голоса они выбирают, чтобы общаться с разными другими людьми, как нервничает капитан в своем прозрачном кабинете, да ещё и по непонятной причине — РК900 даже почту его просмотрел, никаких ужасных новостей не пришло. Юнит поспешно отвёл взгляд, стоило капитану на него обернуться, опасаясь снова стать источником чужого беспокойства — «мрачный холодильник» (что бы это ни значило) весьма однозначно действовал на людей. Иногда его даже просили просто зайти в допросную и постоять пару минут, чтобы побыстрее расколоть преступника. РК900 не отказывал, хотя снижения уровня стресса от выполнения конкретно этой рабочей обязанности не получал. Капитан же повел себя нетипично, нажал кнопку местного коммуникатора и сообщился с кем-то из аналитического отдела: — Эльза, прошу тебя, скажи мне, кто редактирует отчёты последние три дня. Если ты скажешь, что это Митчелл так резко поумнел или О’Райли, я подам в отставку! — Будет сделано, босс, но если бы вы спросили меня, это в принципе невозможно, для этого им придется эволюционировать, — женский голос был тягучим и холодным. — Брось, откровенных идиотов мы не держим, — Фаулер фыркнул в трубку, позабавленный чужой реакцией. — Зато придурков вполне, — голос неизвестной Эльзы тоже немного потеплел. — Я поняла, я посмотрю. — Вся надежда на тебя, гений, — Фаулер говорил серьезно, — если кто-то влез в нашу сеть, это тоже, знаешь, ничего хорошего! Эльза ответила ещё что-то, а РК900 осознал, что сейчас будет, подключился к облаку и стёр все свои правки, постаравшись стереть даже сам след в истории подключений. И сосредоточился на обработке заявлений — дело это было неблагодарное, но могло объяснить вообще присутствие РК900 в облаке. Работа в облаке была скучной — ее мог выполнять любой работник полиции, если у него было свободное время или желание передохну́ть от оперативной работы. РК900 прилежно сортировал документы, всеми системами прогнозируя скорый отказ второстепенных функций, если уровень стресса сбить не удастся. Если аналитик Эльза и вникала в историю с документами и отчётами, то никак знать капитану не дала, поэтому юнит невесело поставил себе галочку напротив задания «скрыть следы пребывания там, где не должен». Сначала поставил галочку, потом полюбовался сменой цвета задания, а потом задумался, с каких пор их формулировки стали такими нетипичными? По всему выходило — незавершённая социализация вызывала побочный эффект, ввиду отсутствия собеседника, система устанавливала контакты сама с собой. Юнит представил, как пожимает руку сам себе, реконструировал сразу два нахмурившихся РК900 и почти улыбнулся: Коллинз в этой сцене забавно всплескивал руками, а все остальные сотрудники департамента очень громко ругались, глядя, как девианты всей толпой сбегают в архив и отказываются оттуда выходить. Сцена реконструкции прервалась, и юнит внезапно нашел себя на том же месте, под деревцем в кадке, но через значительный промежуток времени — угол падения солнечных лучей успел измениться. И ещё его легонько трясли за плечо, юнит сосредоточился, открыл глаза. Мерри с облегчением от выполненного приказа поспешно отошла в сторону, зато подошёл человек. — Закончил коннектиться? Порхать в своих электронных эмпиреях? — ворчливый детектив Рид, чье фото юнит уже неоднократно изучил на доске почета. — У нас тут подвижки в деле, срочно нужно ехать на задержание, так что двинули! РК900 энергично кивнул и шагнул вперёд, не веря своему счастью: боевая операция! — Ого, ты рад? — детектив ещё не ушёл и мимоходом удивился. Хотя и непонятно, как он определил. — Ты улыбаешься, кто бы мог подумать. Я тоже жду возможности хорошенько прижать ублюдков, пошли-пошли, стенка без тебя не обвалится, нечего подпирать! Как сообщили всем участникам захвата на брифинге, им следовало ожидать серьезного сопротивления, поэтому дополнительно привлекались силы спецназа, также состоящего из андроидов модели РК900. Задачей спецназа было зачистить первый этаж старого склада, где размещалась нелегальная фабрика по производству оружия, а тем временем сам детектив, ведущий дело и обнаруживший головной центр, должен был осуществлять захват главаря, Микки Сонтано и его ближайших подельников. Сопровождать детектива департамент поручал самой эффективной боевой модели, состоящей в штате — юниту РК900. Чему сам РК900 был несказанно рад. Возможно, только возможно, конечно, у него найдется время и создастся оказия обезвредить не только преступников, но и свои шнурки, а может даже (при этой мысли тириумный насос стучал чаще) как-нибудь приблизить диагностику в «Киберлайф»! На выезд все надели бронежилеты, но РК900 от своего отказался: при больших габаритах, он был довольно быстрым, не было резона себя утяжелять. Вдобавок он немного опасался внезапной раскалибровки даже в боевом режиме — так много ошибок тяготило систему. Никто не удивился и не воспротивился, только детектив Рид молча поднял брови, но на этом все и кончилось. Сам выезд ничем не отличался от прочих, разве что офицеры поддержки, приставленные в боевую группу для помощи детективу Риду, были разговорчивее обычного. Правда, беседы велись тоже в основном с детективом Ридом, а их тема крутилась возле концепта 'везение' или 'повышение', причем связь между ними прослеживалась, на взгляд андроида, слабая, но нити разговора никто из людей не терял. Как отметил юнит уже натренированным взглядом, беседа с детективом Ридом велась в таком тоне, в каком обычно запугивали информаторов, и в несколько одностороннем порядке, так как его центром служил только детектив Рид, а остальные по очереди задавали ему эти странно связанные вопросы. Эффективный офицер говорил немного, чаще переадресовывая вопросы их авторам, держался уверенно, но РК900 не сказал бы (если бы его спросили, конечно), что раскованно. Скорее, наоборот. Однако виной тому могла послужить причина их выезда и повышенное напряжение людей перед боевыми действиями. Поэтому юнит списал все странности на человеческий уровень стресса и принялся смиренно ожидать конца поездки. Группа захвата встала на позиции, детектив Рид прошипел «За мной!», и у РК900, к счастью, не осталось альтернатив боевому режиму. В боевом режиме все было проще: дружественные юниты подсвечивались синим, вражеские — красным, гражданские — серым. Оружие послушно оттягивало руки, уровень стресса нехотя снижался по проценту в пять минут. В самой операции не было ничего выдающегося: криминальных элементов они обездвиживали или стреляли на поражение, в зависимости от ситуации, гражданских задерживали и бросали их портреты андроидам поддержки внизу — чтобы никто не убежал и не растворился неопознанным. Единственным отличием РК900 назвал бы свой уровень стресса, все ещё запредельно высокий для постоянного (83%! Это не шутки!), да то, что бронежилет детектива был подписан, не просто «ПОЛИЦИЯ», а как раз «РИД». Когда группа спецназа отрапортовала с первого этажа, что завод захвачен, они столкнулись с Микки Сонтано в узком коридоре второго этажа. Микки тоже перекрестился при виде юнита, вызывая смиренную растерянность у РК900 и поток жгучих ругательств у детектива Рида. А потом Микки поднял оружие. РК900 улыбнулся знакомым алгоритмам, шагнул вперёд, загораживая детектива, а когда понял, что при виде его улыбки у Микки дрогнула рука, рванулся вперёд быстрее и как раз успел вздернуть его запястье вверх, чтобы пули никак не повредили детективу. Сонтано закричал разочарованно, кажется, к ним прибежал кто-то ещё, но там сработал детектив, который явно не зря висел на доске почета — выстрел за спиной раздался один, а потом щёлкнули наручники. РК900 воспользовался ситуацией, пока они с Микки относительно наедине, да и кто ему поверит? Вряд ли в этом люди проявят свою знаменитую эмпатию. Юнит аккуратно перехватил мафиози за шею и запястье, наклонил, удержал, ещё наклонил — и в конце концов уложил на пол. Глаза у Сонтано стали расширяться, он дернулся, но юнит встал на его запястье носком заклеенной туфли, а коленом прижал грудь. Бережно обездвиженный преступник смотрел на РК900 во все глаза. И его веки распахивались все шире по мере наблюдения за юнитом. РК900, вероятно, даже почувствовал бы себя польщенным, если бы ему не было настолько все равно — он наконец наклонился к шнуркам, неловко отодрал скотч (прямо перед лицом преступника, немного грубо, конечно), а потом уговорил пальцы, что это надо, это очень надо. Манипуляторы сначала отказывались гнуться, потом дрогнули, а потом сзади раздался голос без вечных ворчливых ноток (юнит его поэтому сначала еле узнал): — Что ты делаешь? По расширившимся глазам второго человека, его детектива на время операции, РК900 понял, что понимания не найдет, и опять прихлопнул шнурки скотчем. Видимо, это будет его вечной проблемой. — Я не в том смысле, что я против, но почему сейчас? — в детективе говорило удивление. РК900 медленно, виновато поднял голову, потом уловил движение за спиной в именном бронежилете, выпрямился, сразу вытягиваясь в прыжке, чтобы загородить полицейского и оказаться ближе к опасности. Другой человек не ожидал такой прыти, да никто не ожидал, наверное: сразу с трёх сторон раздалась ругань — детектив, Сонтано и скрученный, хотя и успевший выстрелить нападающий, теперь сбрасывали стресс доступным им способом. — Э, железный, — детектив дёрнул его за плечо со спины, это было очень необычно, юнит немного замер, видя, как стресс сразу провалился вниз на 2%. — Детектив? — РК900 придерживал скрученного подельника. Сонтано уже валялся в наручниках. — У тебя бок прострелен, железный, ты как?! — детектив смотрел… с беспокойством? Настала очередь РК900 удивляться. — Так точно, допустимые потери в процессе задержания. — Я не про то, железный, я про то, насколько быстро тебе надо в фургон «Киберлайф», на завод или куда вам там?.. Пользоваться неосведомленностью человека было нехорошо, но юнит выпалил быстрее, чем подумал: — На диагностику! — Ну или на диагностику, — взгляд детектива стал задумчивым, но обеспокоенности не потерял. — Из тебя льет синим так, что это меня пугает, поторопись с ремонтом, а? Не хотелось бы писать объяснительную, как я не заметил в тебе дыру, размером с мой кулак… Беспокойство человека стало объяснимым, но РК900 был слишком рад разрешению и направлению на досрочную диагностику. Он как можно быстрее стащил всех нападавших со второго этажа, прострелил стену, раня третьего, открыл сейф, где были все улики перед оторопевшим детективом и очень быстро отправился, наконец, на диагностику, не замечая внимательного взгляда вслед. Юнит РК900 едва мог сдержать нетерпение, и по мере приближения к башне «Киберлайф» демонстрировал его все более явно. Если бы кто-то ехал с ним сейчас в такси, он мог бы заметить, как сужаются и расширяются его зрачки — вот до чего нетерпение было явным. Дыра в боку спряталась в специальной пене, застывшей автоматически, чтобы юнит не потерял критически много тириума, да и ничего по-настоящему важного задето не было: выстрел пробил вспомогательное хранилище тириума, некоторое количество которого юниты РК900 заливали в свой модуль для создания запасов. Боевой режим в отдельных спецификациях съедал много мощностей, которые требовалось пополнять в движении. Иными словами — повреждение он получил поразительно лёгкое, зато сумел убедить командующего человека в необходимости диагностики! А вот это была крупная победа! Прочие РК900 могли попасть на диагностику только по строгому графику — «Киберлайф» не мог позволить себе диагностировать любого юнита по первому требованию системы. Зато с направлением на диагностику все сразу становилось гораздо проще! Юнит рассчитывал прибыть в башню, однако такси завернуло, направляясь в ближайший сервисный центр, что дополнительно сбило скакнувший было опять уровень стресса. РК900 пристально посмотрел на заполненную красным шкалу — 71% плавал перед глазами и не желал уменьшаться. В сервисном центре его запросу присвоили номер, выдали электронный талон и указали место для ожидания напольной подсветкой. РК900 встал между АП700 без руки и ДБ300, которого непрерывно подергивало. Номера то и дело загорались на внутреннем экране, повреждённые андроиды отходили и подходили из очереди, исчезая в подсвечивающихся синим на внутреннем экране обычных белых дверях. Юнит ждал довольно долго, отчего уровень стресса опять начал расти, хотя, возможно, дело было в том, что ДБ300 постоянно косился на заклеенный скотчем ботинок. Заклеенные ботинки не очень волновали РК900, но уровень стресса возрастал, и когда его наконец вызвали пройти за белую дверь, он испытал трепет системы. Скоро, буквально в пределах пары минут все должно было решиться. За дверью оказался усталый техник, запустивший диагностику в автоматическом режиме. РК900 испытал лёгкое недоумение: где индивидуальный подход к недевиантным моделям? Где прогнозирование и сканограммы? Где обработка жалоб? Автоматика пискнула по завершении процесса, РК900 ощутил насущную потребность пискнуть тоже, но усталый техник опустошенно посмотрел на юнита, повел бровью, буркнул «везёт» и нажал кнопку, чтобы зажглась табличка «следующий». — Проблема… Проблема! — РК900 приблизился к прозрачному барьеру, стараясь привлечь к себе внимание. — Все вы так говорите, сущие дети, вот был бы у тебя ипотечный долг и три кредита, вот тут «проблема», — заворчал техник, останавливая, впрочем, платформу и очередность. — Чего прицепился? — Прицепился? Проблема! — РК900 указал на ботинок, потом на бок. — Проблема! — потыкал в висок. — Проблема! — Тоже мне, удивил, — техник поморщился. — У всех нынче с соображалкой проблемы! — Уровень стресса! — юнит в отчаянии показал на всю голову и грудь. — Уровень! — А, это щас скрутим, будешь как новенький, — техник тронул какие-то тумблеры, и на РК900 обрушилось искусственное спокойствие. — Ещё вопросы? Под пластом новообретенного спокойствия РК900 кое-как заставил процессор думать, собрался и выдавил: — Нет. И сам опешил. Техник удовлетворённо кивнул, и юнита унесло на самопроизвольно движущейся платформе дальше, в ремонтный блок. Ремонтные работы, конечно, прошли очень эффективно — юнит видел отчёты по модулям, понимал, как ему повезло с диагностикой… И не мог избавиться от обиды: проблему с моторикой это не решило, проблему социализации тоже, да ещё создало дополнительную! Теперь на диагностику нечего было и надеяться, ясно же, что не поможет. РК900 покидал сервисный центр в сложном состоянии — помощь ему, конечно, оказали, но вовсе не ту, которая требовалась. Вдобавок, такси не отозвалось на призывный маяк, пришлось возвращаться в участок пешком, что, конечно, не способствовало улучшению общего состояния или замене каких-либо устаревших протоколов. По прибытии в участок юнит обнаружил, что изрядно не учел погодные условия, и теперь был весьма изгваздан (в грязи по уши), а потому дежурный не горел желанием пускать его в опен-спейс детективов. Винить дежурного было сложно, особенно потому, что РК900 видел на себе незасохшие разводы грязи. Сложно было до тех пор, пока юнита не затолкали под душ с криками про неподобающий вид/характер/влажность. Стресс юнита нарастал по мере осознания своего неисправного и неисправленного состояния, старые проблемы никуда не делись, поэтому стресс возвращался в прежнем объёме и очень быстро, дополнительно создавая новое напряжение — и РК900 вздрагивал, пытаясь совладать с бурей внутри. Когда она улеглась, стресс равнялся 92%, на внутренних часах значилось 06:17:13, и существовала опасность попасться кому-то из сотрудников на глаза в таком состоянии. РК900 пришел в себя настолько, чтобы осознать — локация не изменилась, он все ещё в душе, стоит под холодной водой, а уже это дополнительно создаёт проблемы по начинающемуся переохлаждению биокомпонентов. При всем совершенстве модели РК900 (все больше — кажущемся), длительное охлаждение могло привести к отказу базовых функций. Юнит с неприязнью посмотрел на кран, однако тот оказался простейшей конструкции — чтобы его закрыть, требовалось всего лишь нажать. Можно всей ладонью! РК900 реконструировал, что будет, если он нажмёт сразу всей ладонью, сильно и не туда, поэтому (во избежание прорыва трубы) распрямил пальцы и нажал самыми кончиками, отряжая последние системные ресурсы регулировать давление. Пошла горячая и сильнее. Юнит осторожно нажал снова — холодная и сильнее. Всего лишь третья попытка никогда его не останавливала, поэтому эксперимент продолжился, и в районе 49-й, когда юнит был по фантомным данным мокрым до самих биокомпонентов, кран, наконец, закрылся. Времени, правда, он потерял порядком — после 06:30 самые активные работники или ведущие сложные дела, обычно уже приходили в участок. РК900 попятился, в ботинках хлюпало, скотч смыло, но хотя бы на втором шнурки не развязались. Первый, освобожденный от скотча ботинок, юнит снял и воду вылил. Со вторым вышла загвоздка — расшнуровывать его только ради какой-то там воды РК900 не стал. Поэтому вышел в знакомый мир полный неожиданно новых ощущений, например, как хлюпанье. Или эмпирическое подтверждение теории: если скин достаточно долго «разбавлять» он слегка плывет в районе волос — прическа потеряла аккуратный вид, запрограммированные пряди обвисли вокруг лица, некоторые даже прилипли. Скин, который прилип к другому слою скина, ощущался очень странно. РК900 огляделся, перед тем как выйти из раздевалок, но никого не увидел, и стресс даже благородно снизился на один процент. Ближайшей целью юнита была теперь кладовая с подзарядками — там можно было отключиться, обсохнуть, переждать, зарядиться, в конце концов, или даже найти неподотчетную (забытую кем-то в коробках) бутыль тириума, и пополнить его уровень в системе. Однако со вчерашнего дня что-то изменилось, и подзарядки в кладовке РК900 не нашел. Замер в конфликте решений. Очевидно, вчера случилась не только боевая операция? Или он пробыл в сервисном центре дольше, чем рассчитал? РК900 проверил внутреннее время и дату по сетевым, но убедился, что процессор, хотя и с фантомным присвистом, однако работает. И работает как положено. Ступор прошёл, недостаток комфорта угрожающе вырос и перетек в новый процент стресса. Система дрогнула. РК900 подумал, насколько все было бы проще, если бы во время диагностики его целиком стёрли со всеми проблемами, а на его месте, в его модулях загрузился бы нормальный, рабочий, не мрачный и адекватно социализированный андроид. Юнит был бы удовлетворен этим. Несбывшаяся альтернатива ткнулась в перечень других несбывшихся альтернатив — там где он самостоятельно завязывает шнурки, например, или самостоятельно и свободно беседует с людьми, где от него не шарахаются девианты и ему все удается. РК900 глубоко вздохнул, охлаждая процессоры изнутри, и услышал, очень тихо, но услышал, как слегка взвыл какой-то внутренний компонент. РК900 следовало привести себя в порядок, хотя бы снова заклеить шнурки скотчем, но стресс угрожающе вырос, поэтому юнит выбрал ближайшее девиантское кресло с подзарядкой и упал на него. Бесконтактный способ зарядки почему-то заставлял сфокусировать на нем внимание, может быть потому, что РК900 впервые увидел собственное сходство со смартфоном. Это было дико, особенно потому, что вообще пришло в голову. РК900 всегда знал, что он — передовая технология, но ещё никогда от этого не страдал. В позвоночный столб что-то неудобно уперлось, юнит завел руку за спину и вытащил какую-то записку, к сожалению, нечитаемую, так как мокрая куртка заставила чернила растечься по бумаге неаккуратными кляксами. Он ещё успел задуматься, кто может оставлять послания на мебели, когда стресс внезапно скакнул на последние 5% и жутко застыл на 99%. Ещё один процент, и юнит прекратит свою работу. Не так, конечно, драматично, как любой девиант на его месте, просто отключится, зато включить его будет уже невозможно. Юнит замер, вентилируя корпус с подвывающими от напряжения компонентами. Действие, конечно, бесполезное, но… Нужно было дать знать «Киберлайф» и полиции, что в его отключении никто не виноват (кроме того, кто так криво поставил социализацию), а сам юнит жалеет, что им пришлось работать с неисправной моделью и мириться с «мрачным холодильником» поблизости. Бумага в кулаке уже смялась и была непригодна для письма. Юнит шлёпнул ее о стол, потянулся за другой, свернул стакан с канцелярией, дернулся, задел кипу планшетов, опять не совладал с координацией — и по полу покатилась кружка, забытая на краю стола. РК900 не выдержал и закрыл лицо руками — сейчас придут люди, а он не сможет ничего объяснить, не сможет ничего прибрать или поднять… — Э? Ты чего? Вот и первый человек. Юнит покачал головой, не отнимая рук от лица. — Так, — голос раздался ближе, — так, железный, ты чего? И почему ты весь мокрый? Юнита дернули за штанину. — Хоть посмотри на меня, железный, ты чего, ну? Только не говори, что вчера сломался?! За штанину дернули требовательнее. Юнит нерешительно отвёл одну руку от лица — до полного обвала системы оставался всего один процент. Отвёл руку и замер. Человек сидел перед РК900 на корточках, заглядывал в лицо и хмурился ничуть не хуже, как знал юнит по собственному опыту — в замешательстве и тревоге. Социализация опять выбросила четыре варианта, три закрытых, один пустой. РК900 пожал плечами, чтобы хоть как-то поддержать коммуникацию. — Слышь, железный, ты меня баснями не корми, — это был детектив с ворчливым голосом. — То есть корми! То есть я не в том смысле, тьфу, спать надо больше пяти часов… Пока человек подбирал слова (кто знал, что и для них это может стать проблемой) и потирал нахмуренный лоб, РК900 сквозь нефантомный вой и скрип перегруженной системы вспоминал его имя. Ворчливый детектив, вчерашний детектив, эффективный… Покосился на доску почета — детектив Г. Рид. Перед ним на корточках сидел детектив Рид и формулировал новый комментарий, не пытаясь подобрать вещи с пола. Пустая строка для варианта призывно подмигивала и помаргивала, периодически (период — 3 секунды) затухая совсем вместе с оптическими блоками. Юнит потряс головой, человек напротив немного размылся, а когда проявился опять, смотрел гораздо более обеспокоенно. Смотрел именно на РК900 и что-то свое думал. Юнит посмотрел в ответ, надеясь, что этого как в прошлый раз окажется достаточно для поддержания коммуникации, и не прогадал. Детектив, правда, нахмурился сильнее и спросил тяжелым голосом: — Почему ты мокрый? — взял юнита за руку. — Весь мокрый, снизу доверху? Дождя не было, снега тоже, февраль, конечно, но даже если изваляться в оставшихся под стенами сугробах… РК900 прикинул варианты, информация не считалась внутри системы очень релевантной, ответ сам не формировался, как в боевом режиме. Однако некоторый опыт юнит все-таки приобрел. Разыскал подходящие на свой вкус слова, осторожно перетасовал и вставил в пустую строку, а потом отжал ее. Система, трепещущая в стрессе тренькнула обрушившимися правами администратора, но открыла доступ, и РК900 впервые сказал человеку что-то не по работе. — Шел. Долго. Был грязный? — чуть приподнял ногу, чтобы была видна задняя часть штанины, дернул себя за куртку, отнимая и вторую руку от лица. — Очень. Очень. Очень. О-очень. — Так, стоп, ок, не продолжай, я уловил общий принцип, изгваздался, ага, и что дальше? — человек продолжал сидеть на корточках и внимательно смотреть на РК900. Уровень стресса провалился вниз на один процент, компоненты снова взвыли. Юнит подвинулся, пытаясь чуть отдалиться от человека — вряд ли, конечно, он услышит (вероятность 4,093%), но с людьми никогда нельзя сказать заранее.  — Ты не слышишь? — детектив оправдал свое нахождение среди самых эффективных единиц участка. — Что это подвывает? Будто пыльный кулер? — Д-а? — юнит не мог сказать «нет», слышал он прекрасно, зато мог поменять интонацию. — Может, конечно, у меня в ушах уже воет, спать надо больше… Первая осознанная ложь в жизни юнита удалась, перед глазами заморгала шкала стресса и уменьшилась ещё на процент. — Так мокрый-то ты какого рожна, а? — сбить с мысли полицейского было нелегко. — Меня увидел, — юнит повел плечами, в мокрой одежде компоненты опять стали застывать от холода, надо было двигаться или пополнить уровень тириума в системе. — Дежурный. Плохо. Нехорошо. Очень грязный! Нельзя! — И он облил тебя из шланга? Но ты бы успел обсохнуть, — детектив Рид потёр подбородок. — Душ, раздевалка, там душ, я стоял, меня поставили, — юнит пригладил куртку на руках, рубашку на груди, не спеша обрывать разговор. — Тебе холодно? — как детектив к этому пришел, было неясно, но на то он и детектив. — Холодно? — юнит вспомнил еще кое-что, рискуя, конечно, себя добить, но выпалил быстрее, чем стал осознавать возможные последствия. — «Мрачный холодильник»?  — О, да брось, — человек нахмурился теперь сердито. — Эти придурки и тебя обозвали, не обращай на них внимания! И стресс провалился вниз аж на два процента! Юнит важно кивнул — сказать благодарность толком он бы ещё, наверное, не смог. — И сколько ты был в раздевалочном душе? — человек снова вернулся к сути. — Только не говори, что тебя там забыли! РК900 открыл рот и звучно закрыл: ему же сказали «не говори»? В поисках подсказки покосился на вновь помрачневшего детектива. — Я ему сегодня выскажу, видит бог, это была последняя капля, — Рид покачал головой, приподнялся, опираясь на колено РК900, видимо, устал сидеть на корточках. — И как тебе помочь, железный? — Не знаю, — юнит помотал головой для убедительности. — Ты же был вчера на диагностике, — память человека была потрясающе цепкой. — А там что сказали? Уровень стресса заколебался, то прирастая по полпроцента, то на столько же опускаясь. РК900 снова пригладил рукава, пытаясь отвлечься, вышло нехорошо, все только больше пошло складками, он постарался опять, ещё более неловко, потом осознал, что все это видит человек-детектив и наверняка делает какие-то свои выводы. Процент всё-таки заполнился снова и провалился вниз аж на пять — когда поверх неуклюжих рук легли человеческие, очень теплые и вместе с ним пригладили куртку. На этот раз все получилось, и даже манипуляторы слегка потеплели от прикосновения. РК900 вскинул голову, встретился с человеком взглядом, и увидел, как снова падает стресс, опять на целых пять процентов. В груди что-то нехорошо завыло от перегрузок и перепадов, и теперь человек точно услышал. — Вот знаешь, не обязательно справляться со всем самому, особенно если это для тебя так трудно, — руки человека пригладили волосы, что-то стёрли с лица, возможно, оставшуюся грязь. — И не смотри на меня, как на мессию, помогать моя работа.  — Работа, тоже, — юнит ткнул себя в грудь, — помогать! Человек засмеялся, негромко, но весело, хмурые морщины разошлись, и РК900 впервые увидел улыбку, которая была обращена к нему. Возможно, он слишком на это пялился, потому что человек быстро стал серьезным и настоял:  — Рассказывай давай, что делает твою жизнь настолько сложной, чтобы ты уже до скрипа и воя такой новый износился! — Стресс, — РК900 указал на голову и грудь, и здесь выразительный жест, в отличие от сервисного центра, помог. — Стресс системы. Очень высокий! Очень большой! Постоянно, — развел руками, случайно ткнул человека в ногу, и мгновенно сцепил их перед собой, опустив голову. Сейчас человек точно уйдет и будет прав. Он и так говорит с РК900 сам, без информационного повода и очень долго — уже 10 минут без перерыва! Человек почему-то не ушёл, вздохнул над головой, положил свою теплую руку на плечо, оперся и наклонился, заглядывая в глаза: — Жить в стрессе хреново сказывается на любой системе, железный, ты молодец, — похлопал по плечу. — И почему ты опять так на меня смотришь? Ты что, думал, один несильный тычок меня оттолкнет и прекратит беседу? Нет, правда? Юнит кивнул, не пытаясь подобрать слова. Человек очень глубоко вздохнул (может, им тоже надо иногда внутренне охлаждать процессоры), похлопал по плечу, повторяя действие и этим неожиданно успокаивая. — От меня так просто не отделаешься, — пробормотал в задумчивости, потом взгляд прояснился, и он опять обратил все свои детективные сенсорные системы на РК900. — Раз стресс постоянно высокий, значит, у тебя вагон ошибок, значит, какая-то хрень у тебя, передового, не получается и валится из рук… Вопрос повис в воздухе незаконченным, рука на плече сжалась, детектив Рид потёр переносицу, прямо по шраму, и пробормотал что-то похожее на «вот придурок». Покосился на РК900 и почему-то добавил «да не ты!», хотя, по мнению юнита, именно он. — Я, я придурок, не смотри на меня так, железный, я придурок, потому что не дал тебе вчера завязать шнурки, у тебя же не получается сделать это в мирной обстановке, да? Поэтому скотч, поэтому ты мрачный, поэтому руки ты постоянно сцепляешь, боишься нам навредить? Всем? Людям, девиантам, растениям, технике? РК900 нерешительно вскинул глаза на детектива, пытаясь прочитать эмоциональный фон этих слов, но прочитать не смог — слишком смешанные выражения, которые не поддавались анализу застрессованной системы. Понятно было, что большая часть тут у возмущения и негодования с агрессией. Поэтому кивнул РК900 ещё нерешительнее. — У тебя всё валится из рук, видимо, напортачили с программированием, — теперь детектив Рид утверждал, но смотрел без опаски, опять с беспокойством. — А диагностика? — Ди-аг-нос-ти-ка! — РК900 постарался произнести так, чтобы было понятно, насколько она помогла. — Я думал! Помогут, разберутся, починят! Перезапишут, хорошо, сотрут — прекрасно! Ди-аг-нос-ти-ка! — Стоп, то есть ты такой радостный вчера торопился на диагностику, где тебя, возможно, стёрли бы? — рука человека схватила плечо крепче. — Ты… Ты жить не хочешь? — вот тут человек посмотрел с настоящим отчаянием. — Хочешь, — РК900 даже не стал менять форму слова, так торопился ответить. — Ещё 15% стресса, и не можешь! Не можешь! — Ну и напугал, железный, я уж думал, ты настолько в жизни разочаровался, что тебе и не поможешь, — детектив Рид явно перевел дух, а РК900 попытался осмыслить сказанное и замер. — Значит, все дело в координации, и программно тебе помогать никто не спешит, а может, и не сможет вовсе, так? РК900 осторожно кивнул. Детектив Рид потёр переносицу, но смотрел при этом не вглубь себя, а прямо на юнита: — Значит, будем учиться. Не-не, не смотри так скептически, я думаю, ты повторять косые действия не после первой попытки бросал, но если я помогу, возможно, это станет легче. Да и хоть стресс тебе собьем? Человек сам предлагал помощь? С координацией и стрессом? Ради спокойствия системы РК900? И ни ради чего больше? Юнит зарегистрировал, что его трясут за плечо, и вынырнул из ошарашенных мыслей. — Фу ты, железный, я уж думал, ты отключился, — в голосе детектива было слышно облегчение. — Замер, глазами остекленел. Не пугай меня так! — По-че-му? — говорить было сложно. — Почему? — Потому что, железный, не дело это, получается, ты был оставлен в опасной ситуации прямо посреди полицейского участка. А если бы стресс тебя одолел? Я не собираюсь допускать смерть, которую мог бы предотвратить! — смотрел детектив Рид весьма решительно. — Просто смешно: весь участок шарахается от андроида, который боится им навредить! Пора прекращать эту хрень. В финале речи детектив так же решительно присел на корточки, стянул с РК900 оба ботинка, вылил из них воду, а потом медленно, так, чтобы РК900 мог зарегистрировать последовательность движений, завязал шнурки обратно. Стресс провалился с диким воем прямо на 20%. — Тебя это настолько мучило? — детектив как-то отследил происходящее. — Господи… РК900 не смог ничего сказать или пошевелиться, осознал, что коммуникация сейчас оборвется, и стресс опять скакнул на привычные 2%. Но 62% совсем не то же самое, что 92%, поэтому приводы внутри завыли только совсем чуть-чуть. Детектив Рид, правда, все равно нахмурился. И продолжил беседу, хотя ничто не предвещало.  — Та-ак, железный, смотри мне в глаза и отвечай честно, оттого, что ты в холодной и мокрой одежде тебе лучше, хуже или все равно? Соблазн ответить «все равно» был велик — не может ни один нормальный и явно занятый работой детектив посвящать уже больше получаса забагованному юниту, но Г.Рид просил также «честно», поэтому РК900 рискнул. — Хуже, — еще раз провел по рукавам. — Биокомпоненты не рассчитаны на долговременное охлаждение. — Короче, ты тоже замерзаешь, — детектив нахмурился уже задумчиво. — Тебя надо переодеть, но размеры у тебя, конечно, холодильничьи… Разве что в запаску спецназовских андроидов. Ты сможешь переодеться? — и хлопнул себя по лбу. — Он даже шнурки завязать не может, Рид, очнись. — Ха, салют, ранним пташкам, — детектив Пауэлл тоже пришел на рабочее место. — То есть, пташке, мраchnый х0l0d? ## за такового считаться не может.  — Слышь, Джеймс, ты, видимо, тоже, раз вместо работы языком чесать пришел, — детектив почему-то отреагировал негативно.  — И тебе привет, Рид, — Пауэлл никак не отреагировал на полуагрессивный тон, наоборот, пристальнее заинтересовался РК900 и креслом, на котором он подзаряжался. — Я, кстати, похоже, не первый, кто с тобой пошутить решил, правда, это уж совсем неудачно. Тебе подогнали зарядное кресло андроида? А записка была? Юнит, который пытался осмыслить помехи в обращении человека (неужели у него отказывает уже и слуховой модуль), встрепенулся, потому что да, записка была. РК900 показал на смятую бумажку на столе, оба детектива повернулись, Рид взял, развернул, но нахмурился не от негодования, а задумчивости — прочитать, видимо, ничего уже было невозможно. — И что этот мраchnый х0l0d? ## забыл у тебя за столом, — детектив Пауэлл смотрел неприязненно настолько, что у РК900 упала температура процессора на несколько градусов. — От него надо подальше держаться, он меня однажды так отшвырнул, что я чуть сотрясение не зарабо!.. Дальнейшее произошло очень быстро, то ли потому, что РК900 был поглощен тестом слуховых модулей, то ли потому, что детектив в боевом режиме тоже на порядок увеличивал скорость взаимодействия и обработки информации. Детектива Пауэлла прижали к стене за креслом и судя по звуку грохнули об эту стену спиной и затылком — без всякой жалости или бережности. Потом кто-то из людей зашипел, РК900 догнал тест слухового модуля побыстрее, и успел уловить фразу: — Еще хоть раз, Джеймс, и мы с тобой поподробнее все обсудим, ты меня понял? И под «обсудим» я имею в виду не светскую беседу! Идиотские ваши шуточки давно не сюрприз, а железный тебе, говнюку, жизнь спасал! И без всяких «спасибо», «пожалуйста», «будьте любезны»! — Вот как был ты псиной бешеной, так и остался, — диалог продолжился неожиданно, когда Пауэлл уже отошел шагов на пять. — Рид! Вместо ответа детектив Рид продемонстрировал отворачивающемуся коллеге жест, который внутренняя картотека характеризовала «несогласие в грубой форме, отказ от сотрудничества, оскорбление». Вместо ответной демонстрации похожего жеста, детектив Пауэлл только передернул плечами и окончательно отвернулся, бормоча себе под нос разнообразные нелестные характеристики детектива Рида. Причем, действительности они не соответствовали все как одна, и РК900 задумался — каким уровнем интеллектуального развития обладает детектив Пауэлл, если искренне считает детектива Рида «полоумным» или «бешеным»? Аналитическая работа и умение с ней справляться явно отметало первое, результаты медицинского обследования делали исчезающе малой вероятность второго. За плечо потрясли отчетливо сильно, юнит очнулся от размышлений, над ним стоял детектив Рид, весьма грозный и нахмурившийся теперь от негативных переживаний вкупе с агрессией. — Не вырубайся, железный, пошли, переоденем тебя, а то и впрямь каждая собака цепляться будет, — детектив явно сосредоточился на собственных заботах, однако об РК900 не забыл. Юнит с трудом поднялся, компоненты застыли от долгого пребывания в одной позе. Детектив внимательно за ним пронаблюдал и опять насупился, теперь от беспокойства. РК900 постарался выглядеть лучше и подобрался со всей возможной скоростью, внутри провыло, и он сложил руки на груди, чтобы не смутить человека звуками неисправной системы. Детектив хмыкнул неопределенно, однако ничего говорить не стал, поманил за собой и отправился в сторону раздевалок. РК900 кивнул сам себе и своим намерениям следовать за этим человеком.