Альфа и две омеги

      Тэхён просыпается от тёплого дыхания на своей макушке. Он не открывает глаза, пытаясь прислушаться к своему телу, к тому, что чувствует. Боль в животе притупилась, кожа на внутренней стороне бедер неприятно стягивает, на животе мокро. Он чувствует ухом частое сердцебиение, ведь голова находится на чем-то мягком и нежном, напоминающем чужую грудь. То, что его нога закинута на ногу альфы, он осознаёт тогда, когда пытается ей подвигать.       Омега резко открывает глаза и поднимает голову. Парень убирает руку с талии младшего и отползает от него на край кровати. Как же он надеялся, что это сон. Чертов сон, после которого он проснётся с той же болью в животе, но увы это гадкая реальность. Ким пытается вглядеться в лежащего человека и понимает, что да. Да, он занялся сексом с Чонгуком. С Чон-мать-его-Чонгуком, который состоит в отношениях с его братом.       Альфа лежит ровно на спине, прикрытый одним лишь одеялом по пояс. Он размеренно дышит, а его лицо похоже на лицо ребенка. Иногда он хмурит брови, сводит их к переносице и причмокивает губами. Как он мог так поступить с омегой? Он хотел разрушить все, что только зарождалось между ними? Их дружбу? Зачем Чонгук позволил себе да и Киму этому случиться? Зачем позволил омеге подчиниться своим чувствам? Зачем?       Омега дёргает одеяло на себя, кутается в него и пытается сесть, но копчик отдает болью, поэтому он легонько опирается о спинку кровати. Парень начинает осмысливать все то, что произошло, и смотрит в одну точку впереди. В комнате кромешная тьма, а это означало то, что сейчас все тот же день и омега в этом убеждается, когда время на часах показывает 22:03. В доме тихо, и студент надеется, что сейчас здесь никого нет, а в особенности брата, потому что им бы после этого не поздоровилось.       Альфа двигает головой, чувствует, что с него стягивают одеяло, и просыпается. Он приоткрывает глаза и находит лицо омеги. В его глазах испуг. Самый настоящий испуг. Оба сглатывают вязкую слюну и моргают пару раз. Альфа, ощутив свою наготу, находит свои боксеры и быстро натягивает их. Он садится обратно на кровать, хочет дотронуться до омежьего лица ладонью, но тот шарахается от него, пятясь спиной назад и натягивая одеяло выше.       Чонгук понимает. Понимает весь масштаб проблемы, хотя она для него таковой не является. Он знал, на что шел, знал, что в этой комнате был Тэхён, узнал любимый запах и не мог себя остановить. Он знал, вгоняя в старшего член, что омега будет очень зол на него после этого. И чуйка его не подводит.        — Зачем… зачем ты сделал это? — шепчет омега одними губами. Ему больно. Больно от той мысли, что Чонгук сейчас просто уйдет, сказав, что он не мог сдержаться, простые рефлексы, так и не узнав, какие чувства таит в себе старший. Боится, что альфа в конце концов влюбиться в него, а этого Тэхён допустить никак не может.        — Потому что… хотел? — парниша садится на колени перед омегой и поднимает руку. Он проводит по темным прядям и видит сквозь темноту, как Тэхён жмурит глаза и сжимает челюсть. Чон понимает, ведя рукой ниже по щеке, что поступает по-скотски, потому что не должен был вообще приходить в дом омеги, не должен был настаивать на контакте между ними, не должен вообще что-то чувствовать к Киму, потому что у него есть омега. Свой омега, старше него, конечно, но добрый, заботливый и любимый омега.        — Что ты хотел?! — выкрикнул Ким и ударил по жилистой руке, которая продолжала поглаживать его щеку, — хотел взять меня? Хотел, чтобы я лежал под тобой? Хотел вытрахать? Хотел изменить своему омеге? Что ты, черт возьми, из этого хотел?!        — Тэхён… — младший подсел ближе, дергая омегу за руку так, что он упал в его объятья.        — Не трогай меня! — завопил Тэ, находясь в крепком захвате альфы, — пожалуйста, не трогай меня… неужели ты не понимаешь, что мы натворили? — он сильно бьет альфу в плечо, в грудь, туда, куда достанет.        — Тише, пожалуйста, успокойся...        — Чем ты думал, когда пришел в мой дом? Ты же знал, что Бэкхёна здесь нет, тогда нахрена приперся сюда? — он брыкается и бьёт по предплечьям.        — Я не знал, что его здесь нет, — сцепив зубы, шипит альфа. Удары омеги по груди, рёбрам и рукам не остаются незамеченными. Ему тоже больно. И душевно и физически, — не знал, что его здесь нет, слышишь? — он взял запястья Кима в свои руки и несильно сжал. Он дёрнул его на себя, вынуждая посмотреть в глаза, и это ему удалось.        — Нет, ты знал, что дома я один, поэтому и пришел в течку. Ты типичный школьник, который только и знает, что вставить свой член в какую-то дырку и трахать.        — Ты потом пожалеешь о том, что говоришь такое, — рычит Чонгук, сжимая запястья крепче. Ему неприятны слова омеги. Он режет его без ножа, — и я не знал, что течка у тебя. Я думал, она у твоего брата.        — Отпусти меня. Видеть тебя не хочу, — шипит, как змея, и пропитывает каждое слово ядом, — убирайся.        — Что?        — Убирайся из дома, я говорю! Уходи! — кричит Тэхён. Он чувствует ком в горле, который затрудняет произношению слов, но все равно через боль продолжает, — уходи, если не хочешь, чтобы твой парень пришел и застал в кровати с другим омегой.       Альфа убирает руки с чужих запястий и опускает голову. Этого он и боялся. Боялся, что омега примет все в штыки и начнет ранить словами больше, чем бил кулаками.       Чонгук встаёт с кровати, находит джинсы, с трудом натягивает на ноги и понимает, что сейчас не помешало бы принять душ. Парень вжикает молнией, хватает порванную рубашку и выходит из комнаты, глянув ещё раз на сжавшегося омегу.       Тэхён опустил голову и зарылся пальцами в темные пряди, оттягивая у корней. Что он делает? Прогонять альфу после того, что случилось, с одной стороны глупо, а с другой — даже более чем правильно. Глупо, потому что им стоило бы поговорить по-человечески, уложить все по полочкам, а правильно — потому что они никто друг другу.       Омега привстает на кровати, жмуря глаза, потому что низ ужасно болит. Желание сходить ополоснуться и смыть с себя все напоминания полового акта оказывается больше. Не успевает брюнет встать полностью на ноги, как в комнату вновь заходит альфа, подходит к нему и берет на руки. На вопрос о том, что он все ещё здесь делает, и протесты с его стороны Гук молчит. Омега от безысходности хватается за широкую шею и сдвигает коленки, пытаясь скрыть свою наготу. Оказывается, альфа приносит его в ванную. В комнате включен свет, поэтому старший рефлекторно щурит глаза, но потом привыкает и смотрит на лицо напротив. Альфа зол, нет, не так: его лицо не выражает никаких эмоций, лишь играющие желваки и морганье говорят о том, что тот вообще дышит.       Омегу ставят на пол. Тот скрывает глаза за отросшей чёлкой и прикрывает ладонями пах. Альфа на это лишь закатывает глаза.       Что он хочет с ним делать? Зачем привел в ванную и сейчас смотрит на него?       Не успевает омега произнести третий вопрос у себя в голове, как его кладут в ёмкость ванны, аккуратно придерживая за голову, чтобы избежать ударов. Альфа сгибается в три погибели и смотрит на чужое тело, по которому прошёлся табун мурашек. Тэхён выглядит жалко. Где-то там, в глубине своей души, он хочет вновь обнять омегу и успокоить, сказать, что тот ему не безразличен, но альфа понимает, что до разума омеги сейчас не достучаться. Он дёргается, ранит словами и все это на эмоциях. Чонгук понимает.        — Зачем ты это делаешь? Я сказал тебе проваливать, — шипит омега, а сам понимает, что врёт. Он не хочет даже на малую часть, чтобы Чонгук уходил.       Молчит. Альфа заправляет рукава рубашки, которая держалась на нескольких пуговицах, которые остались после того, как силой разорвал ее. Он хватает мочалку, выливает на нее какой-то гель с яркой этикеткой и начинает водить ей по телу старшего.       Молчат. Омега прикрывает глаза, понимая всю суть сложившейся ситуации, и ещё больше себя ненавидит. Альфа заботится. Ну, это похоже на заботу. По крайней мере ему так кажется. Тэхён открывает рот в порыве опять сказать что-то колкое, прогнать альфу из дома, но тот лишь рычит, одним своим взглядом заставляет закрыться обратно.       Давящую тишину между ними разбавляют звук плещущейся воды и короткие фразы альфы по типу «подними руку», «повернись» или «подними ногу». Альфа водит мочалкой по спине, животе, бедрам, проходится по промежности, а Тэхён прячет лицо. Он не хочет. Правда не хочет и желает прогнать альфу из дома, но расслабляется под нежными движениями и голосом школьника. Студент забывается опять, как тогда, когда Чонгук стянул с него футболку и принялся ласкать грудь. Он позволяет школьнику делать с собой все, что он хочет, но знает, что альфа не будет сейчас выходить за рамки дозволенного.       Отрезвляет омегу то, что его несут обратно в сторону кровати уже одетого в чистую одежду и кладут на пододеяльник, так как простыня была вся помечена их спермой. Он чувствует, как альфа аккуратен с ним. Школьник укрывает Кима другим одеялом и садится перед кроватью на колени, заглядывая в чужие глаза.        — Если даже мы и совершили ошибку, то я о ней не жалею, думаю, как и ты, — шепчет Гук и напоследок проводит ладонью по волосам.        — Уходи, — так же шепотом говорит омега.       Чонгук поджимает губы и удаляется из комнаты, шумно спускаясь по ступенькам.       Хлопок двери.       Ушел.       Тэхён медленно пытается погрузиться в сон, не думая ни о чем. Ни о Чонгуке, ни о том, что он помыл его, ни о том, что они переспали, ни о том, что сам оставил царапины на его спине, ни о том, что, вероятно, у альфы синяки от его недавних ударов, ни о том, что он лишится девственности, ни о том, что ему понравилось. Ни о чем.       Родители приезжают к полуночи. Омеги зашли в комнату Тэхёна, но увидев, что он спит, поспешили выйти и не тревожить темного. Ходжун часто перешептывался с мужем, спрашивал о состоянии сына, но омега только пожимал плечами.       Бэкхён после сходил в душ, смывая с себя все сегодняшние напоминания о том, что произошло, и, одев спальную одежду, шмыгнул к себе в комнату. Он засыпает с извинениями перед братом, слетевших с губ.

*

      Тэхён уже успел отвыкнуть от учебы. А втягиваться очень трудно. Вот уже несколько дней подряд он сидит до ночи с учебниками и конспектами за ученическим столом. Он не любит вот так вот подолгу задерживаться с уроками, но понимает, что без усилий ему не закончить очередной курс в институте. Каждый день приходя из учебного заведения омега, прихватив тарелочку с лёгким обедом, садится на стул, достаёт учебники и начинает читать учебники, параллельно делая конспекты.       В универе ему нет времени отвлекаться. Только его лучший альфа, Юнги, хватает под локоть и тащит в столовую, потому что омега стал плохо питаться. Тэхён благодарен ему за это, потому что с парами он забывает просто сесть и поесть.       Юнги он не говорит. Не рассказывает о том, что произошло несколько дней назад между ним и Гуком. Пока не говорит, а нужно ли? Мину не нравится. Жутко не нравится понурый вид омеги, то, что он плохо питается и совсем не высыпается. Спросив омегу о том, почему так изменился, тот лишь машет рукой и говорит, что просто взялся за учебу.       Взялся. За. Учебу. Он решил просто с головой упасть в учебный процесс до такой степени, чтобы другие мысли даже не появлялись в его голове. Такие мысли, как, например, о Чонгуке. Светлые такие, влюблённые. Нет. Он сказал себе, что больше не будет об этом думать.       А ещё что-то неприятно колит под сердцем, когда Бэкхён всё так же, как и раньше, приглашает альфу к ним домой. Омега не выходит из комнаты. Нет, вы не подумайте, что он не хочет видеться с Чоном и говорить. Просто он очень увлечен учебником по экономике. Но все мы понимаем, что это лишь предлог.       Они не говорили вместе. С той самой фразы «если даже мы и совершили ошибку, то я о ней не жалею, думаю, как и ты о ней» после которой последовало строгое тэхёново «уходи». Не то, что говорили, они не виделись. Глаза в глаза. Но тайком они все же посматривали друг на друга.       Альфа не изменился. Все такой же радостный, смешит брата, улыбается. Но вот загвоздка. Целовать не дает. Это Тэхён заметил, когда вышел из комнаты по естественной нужде, случайно застав парней на первом этаже. Альфа тогда уже уходил. Омега заботливо поправлял шарф, заправлял темные пряди волос за шапку и уже собирался поцеловать, встал на носочки, немного выпячивая губы, но альфа резко повернул голову, а омега мазнул губами куда-то в район челюсти. Омегу тогда парализовало. Темный не знал, почему альфа так себя ведёт, но… догадывался. И эти догадки ему ох как не нравились.       Омега изменился. Это Чонгук заметил, когда проходил мимо кабинета в универе старшего, случайно увидев его. Тэхён был с альфой. Мин тянул его в сторону кафетерия, но тот сопротивлялся. Бормотал, что есть не хочет, и что он вообще не успел дочитать последний параграф, заданный на сегодня. Омега смешной. Он крутит головой, пытается выпутаться из несильного захвата альфы, дует по-детски свои губки и хмурит бровки. Тэхён в итоге сдается, позволяет вести себя в нужное место и улыбается. Только улыбка эта болезненная. Кожа лица стала более бледной, под глазами образовались глубокие впадины, а телом тот заметно похудел. Только когда парочка подходила к Чонгуку, тот понял, что может быть пойман, поэтому быстро натянул капюшон на глаза и опустил голову.       Тэхён понимал, что поступил ужасно и по отношению к брату, и по отношению к Чонгуку. Но не знал, что ему делать.

*

      Очередная пара подходит к концу, и Тэхён в глубине души этому очень рад, потому что она последняя, плюс ещё сегодня пятница. Да, удача Тэхёна на его стороне, но он перестает так думать, когда мимо проскальзывает знакомая макушка.       Омега неосознанно заостряет на ней внимание и следит до того момента, пока та не скрывается из виду. Мин берет Тэхёна за руку, спрашивает, что случилось и что он там увидел, но тот говорит, что ничего такого.       Решение было вполне осознанным. То, что им нужно поговорить, было понятно еще в тот момент, когда омега прогонял Чона из дома. Разговор нужен каждому из парней, и каждый это понимает, но боятся. Чего боятся? Они сами не знают. И Тэхён решает, что хватит. Хватит играть в эти недопрятки. Он знает, что альфа тайком смотрит на него, и чего там греха таить, он сам не прочь поглазеть на Гука.       Тэхён лезет за телефоном, снимает блокировку и открывает сообщения.       Тэ-хён: Останься до конца пары, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Буду ждать тебя возле раздевалки.       Да, первый шаг сделан спустя четырнадцать дней после их последнего разговора. И нет, Тэхён не считал. Всего лишь зачеркивал дни карандашом на маленьком настольном календаре.       Ответа не проходит. Ни через минуту, ни через пять. На шестой звонит звонок, а у кого-то коленки уже трясутся. Тэхён говорит Юнги, что его ждёт один человек, а тот прощается с ним и напоминает о том, чтобы он хорошо покушал, придя домой. Ким кивнул и побежал в сторону холла. Оттуда он попадает в раздевалку, хватает куртку со всеми другими тёплыми вещами и выходит обратно. Он оглядывает большой вестибюль, встаёт на носочки, ведь студентов сейчас достаточно много. Не видит. Не видит темную макушку, так напоминающую макушку Чонгука. Ну да, а что он хотел? Что он останется, будет с ним говорить после того, что он ему наговорил? Наивный.       Омега грустно вздыхает и направляется к большим лавкам. Там он натягивает куртку, шапку и кутается в длинный шарф. Тёмный в надежде все ещё смотрит на раздевалку, вдруг, Чонгук выйдет именно оттуда, или стоит где-то рядом, прячется и играет тем самым на нервы. Каким дураком нужно было быть, чтобы думать, что он останется? Да кто вообще для него Тэхён?       Ким хватает рюкзак за лямку и в последний раз оглядывает холл. Люди быстро ходят из стороны в сторону, кто-то натягивает одежду, даже не дойдя до лавок, кто-то быстро выбегает из больших дверей раздевалки. И вот людей остаётся совсем мало, практически никого, лишь какие-то первокурсники, и сквозь этих самых студентов Тэхён видит Его. Он стоит около двери раздевалки, опираясь о нее плечом, с расстегнутой курткой и сложенными руками на груди. Его лицо еле видно, чёлка с капюшоном скрывают глаза, а ворот свитера захватывает линию челюсти. Если честно, Тэхён облегченно выдыхает, но в то же время напрягается. Альфа не ушел, а значит и говорить все же им придётся.       Омега так и застыл, держась за лямки рюкзака и всматриваясь в парня. Тот идёт навстречу первый. Подходит практически вплотную, держа руки в карманах куртки.        — Плохо выглядишь, хён… — первый начинает альфа. Он вытягивает руки, застегивает куртку и получше рассматривает Кима. Тот выглядел действительно неважно. Омега кусает губу от волнения, смачивает языком, собирая капельки крови. Его руки крепко держат лямки рюкзака, который покоится на его спине. Его лицо бледное, альфа даже задумывается, а не заболел ли Тэхён. Омега все так же продолжал усердно учиться, поэтому мало спит и ест.        — И тебе привет.       Чонгук кивает подбородком в сторону входной двери, мол «пойдем на улицу», и тот соглашается. Они оба выходят из здания, Чонгук, конечно, пропускает омегу вперёд, как истинный джентльмен. Ким поджимает губы. Вообще он знает, что хочет сказать, но боится.        — Я… я хотел извиниться, — неуверенно начинает он, — за то, что наговорил тебе тогда.        — Ничего, хён. Я не держу на тебя зла, — он поворачивает голову к нему и поднимает уголки губ.       Омега ошарашенно округляет глаза. Вот так просто? Он столько мучился, столько переживал по поводу той ночи, что иногда уже ревел от безысходности.        — То есть… ты на меня не злишься?        — Нет, — он пожимает плечами. Тэхён идёт по изученному им маршруту, что не скажешь об альфе, поэтому иногда хихикает, когда тот растерянно смотрит на Тэхёна, на каждом повороте.        — А я на тебя злюсь. Это ты виноват в том!        — Тэхён-хён, не так: мы оба виноваты, — поправляет его младший.       Тэхён чувствует облегчение. От того, что говорит с альфой, и от того, что он рядом. Даже не смотря на то, что он говорит такое, у омеги будто камень с плеч. Ким ведёт его в парк. В тот, любимый, подходит к лавочке и кивает на ту школьнику. Они оба усаживаются на скамью.       Ким нервничает. Он не знает, что говорить ещё, зачем вообще пришел с альфой в парк после пар, скорее всего даже не сказав что-то Бэку. И теперь тот, вероятно, ждёт от него какую-то пламенную речь, но Ким теряется. Омега понимает, что у него целый список, за что ему нужно извиниться, но он молчит, смотря только в глаза темного. Альфа сидел рядом, плечом к плечу, слегка повернув голову в сторону омеги и уложив руки на колени.       Ким выдыхает, выпуская пар изо рта, потому что погодка не радует. Вторая середина января оказалась холоднее, чем вся зима до этого. Губы старшего начинают трескаться из-за того, что он часто смачивает их языком, он чувствует, как нос начинает замерзать, и невольно ерзает на месте.        — И… прости меня, что… бил тебя. Надеюсь, это было не настолько больно, как я себе напридумывал в голове.        — Ничего. Пустяки. Не думай об этом. Все прошло.       И вправду. Спина еще несколько дней саднила, красные полосы долго заживали, не позволяя владельцу удобно лежать на спине. С грудью и предплечьями все оказалось проще. Хорошая мазь справилась на отлично.        — И все же синяки были, — Чонгук поджимает губы, — извини.        — Хён, это я должен перед тобой извиняться, — парень поворачивается корпусом к омеге. Он заглядывает в карамельные глаза и продолжает, — прости, что… принудил к… ну, сам понимаешь.        — Нет! М-мне помнится, я не слишком-то и сопротивлялся… — все тише и тише шепчет старший.        — И все же прости меня.        — Это был мой первый раз вообще-то… — и мне понравилось. Остается на языке.        — Серьезно? — альфа выдал смешок.        — Это не смешно, — злится.        — Да, прости.       Опять молчание. Омега так и продолжает выдыхать клубки тёплого воздух, и альфа замечает, что тот прячет кулаки в карманах куртки. Он понимает, что на улице холодно, поэтому, оглянувшись, находит небольшой фургончик поблизости. Ничего не говоря Киму, он поднимается с места, прихватив свой рюкзак. Тэхён сидит с глазами по пять копеек. Он не верит. Не хочет верить, что альфа от него уходит, но вскоре убеждает себя в обратном, когда видит, что Чон пошел к вывеске «Горячие напитки». Быстро расплатившись, альфа возвращается обратно, вручая один из стаканчиков с кофе Киму.        — Держи, замерзнешь ведь. И вообще лавочка холодная! Вставай живо! Не знаешь, что на холодном сидеть нельзя?        — Что? — омега принимает кофе, делая пару глотков. Горячая жидкость немного обжигает горло, но вопреки всему становится теплее. Он удивлённо смотрит на Чона, — почему?        — Почему, почему? Родители не говорили, что потом детей не будет, если на холодном сидеть будешь! Совсем не следишь за своим здоровьем! Вставай давай!        — Но ты же тоже сидел на лавке, — омега встаёт с места, хватаясь одной рукой за лямку рюкзака.        — Я — альфа, а ты — омега. У вас все сложнее! — бурчит тот, наблюдая, как тот продолжает пить напиток, — теплее?        — Да, спасибо, — омега улыбается.        — Давай я тебя домой проведу. Думаю, мы оба сказали то, что хотели, — даже не взглянув на старшего, Гук пошел в нужную сторону, а на уме только «почему он такой глупый? Боже, как ребенок, честное слово! И почему я так к нему отношусь? Он всего лишь брат моего омеги. Всего лишь брат. Да… ДА КОГО Я БЛЯТЬ ОБМАНЫВАЮ? Он хороший, настолько хороший, что если бы у меня не было Бэкхёна, я бы предложил ему встречаться. Все равно, что он мне ответит, я бы просто попытался. Авось мне бы повезло... Он прекрасный. Да, его характер невыносимый, и еще этот детский взгляд, когда он не понимает очевидные вещи, хлопает своими ресничками, открывая и закрывая рот, как рыба. Но у каждого есть свои причуды. И почему-то тэхёновы причуды настолько причудливы, что мне они нравятся. И сам Тэхён нравится. ТАК НЕТ! ГУК БЛЯТЬ, УСПОКОЙСЯ! ПОПРИДЕРЖИ СВОИ ГОРМОНЫ! У тебя просто давно не было секса, вот ты и бесишься… ДА, БЛЯТЬ, КОНЕЧНО, А ТО Я ИЗ-ЗА ТРАХА СТАНОВЛЮСЬ НОРМАЛЬНЫМ! Но последний секс у меня был с Тэхёном… А как он стонет… БОЖЕ, ЧОНГУК, Я И САМ С ТОБОЙ НЕ СТАЛ БЫ ВСТРЕЧАТЬСЯ! ИЗВРАЩЕНЕЦ! О ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ?!»        — … м, Чонгук? — Тэхён уже нагнал альфу и пристроился рядом.        — Что? — он дёргает голову, — прости, задумался...        — Ничего, со мной тоже такое бывает, — «молюсь, что с тобой ТАКОГО не было», — я спрашивал, не писал ли ты брату. Он, наверное, волнуется. Ты ушел со мной…        — Не переживай, хён…        — Чонгук-а, зачем ты это делаешь? — омега становится посреди дороги. Он знает, что ближе к его дому все меньше и меньше людей, как и машин, так что им никто мешать не будет. Он повернулся к альфе, сжимая стаканчик из-под кофе в ладонях. Его долго мучает вопрос, который сейчас огласил. Зачем альфа заботится о нем? Если тот ответит, что «ты брат моего омеги, поэтому и забочусь» он станет бесить омегу.        — Что? Не понимаю, о чем ты, Тэхён-хён, — а в голове мягкое старшего «Чонгук-а».       Альфа останавливается, подходит вплотную к старшему и заглядывает ему в глаза. Он догадывается, но все же не оглашает.        — Я об этом... всём. Зачем ты это делаешь? Заботишься обо мне, говоришь следить за своим здоровьем, покупаешь кофе, провожаешь до дома, говоришь тёплые слова… зачем?        — Потому что я хочу?..        — Что хочешь?! — омега повышает голос, понимая, что заводится.        — Делать все… это.        — Эт-то не правильно, Чонгук… понимаешь? Не. Правильно, — четко, с расстановкой, а у самого сердце кровью обливается. Ему приятно внимание альфы, с этим он спорить не будет, да и симпатичен он, этот альфа, но вот проблема. Альфа-то занят. Омега у него есть. Любимый.        — Что не правильно? — шепчет Гук, выдыхая тёплый воздух прямо в губы напротив. Его не смущает то, что он стоит в нескольких сантиметрах от омежки, но вот старшего — беспокоит. Тот дёргается, делает шаг назад и вдыхает полной грудью.        — У тебя есть омега, черт возьми, мой брат — это твой омега. Если для него и приемлемо, то для меня то, что альфа делает знаки внимания другому омегу, — неприемлемо. Понимаешь, это получается как измена?.. И я не думаю, что Бэк это принимает. Он не разговаривал со мной несколько дней после того, как ты обнял меня тогда… Понимаешь? Я не хочу… — терять вас обоих. Омега замолчал.        — Что не хочешь?        — Тоесть ты заострил внимание только на этом? Чонгук, да пойми меня, пожалуйста! — Тэхён чувствует ком в горле. Слова даются ему невероятно тяжело.        — Что понимать? Я не могу погулять с тобой? Если я состою в отношениях, то это не значит, что я не могу проводить время с другими омегам. Я же не сплю с ними, — Чонгук замер. Он видит, как Тэхён начал дышать чаще и бегать глазами по его одежде. Он понял, что ляпнул не то, — это все равно, если бы ты будучи в отношениях встречался с Юнги-хёном. Это что, будет измена? Разве? А не простая выгулка друзей?        — Ты не понимаешь… ты ещё юн, не смыслишь, что говоришь...        — Ой, только давай не приплетать сюда мой возраст, пожалуйста! — он закатил глаза, — я не вижу в этом ничего противозаконного. И вообще, не очень ты уж и заботится о Бэкхёне, когда мы спали...        — Замолчи! Ты не знаешь, чего мне стоило забыть это!        — И что? Забыл? Видимо нет, потому что выглядишь ты хреново. А если учесть твой характер, то наш секс связан с твоим видом на процентов так восемьдесят пять.        — Пожалуйста, замолчи… — глаза начинает щипать, — ты делаешь мне больно.        — Чем? Чем я делаю тебе больно? Тем, что говорю правду? По-моему ты делал себе намного больнее, забивая на приемы пищи и сон!        — Ты не понимаешь… — слезы обжигают розовые от мороза щеки.        — Да что я не понимаю?! Объясни же мне, блять! — подойдя к старшему, он прокричал слова тому прямо в лицо. Омега испугался. Он прикрыл глаза, щуря их, от чего слезы покатились с новой силой. Он боится. Боится, что альфа сейчас что-то сделает, потому что он помнит этот голос. Такой же, когда альфа узнал, что омегу кто-то укусил в парке. Он устрашающий, заставляющий сжаться в комок и не высовываться, пока Чон не успокоится.       Омега втягивает шею в плечи, сам весь съеживается, прогибается грудной клеткой назад, рефлекторно слегка поднимая плечи, и зарывается как только может в шарф. Он чувствует неприятную колющую ткань на подбородке и щеках, но так и не открывает глаза.       Чонгук сглатывает. «Я напугал его? Черт, Гук думай, что ты несёшь! Зачем довел бедного омежку до этого?! Это ещё хорошо, что он плакать не начал!» — омега тихо всхлипнул. «Блять, блять, БЛЯТЬ! Он плачет, черт возьми! Чонгук, что ты за человек такой, раз заставляешь омегу плакать. Понравившуюся тебе омегу плакать. Боже, он так жалок сейчас...»        — Х-хён… я… извини, я не хотел тебя пугать, — он медленно тянется рукой к плечу омежки. Альфа дотрагивается до чужой куртки, а ее хозяин крупно вздрагивает. Чонгук ещё раз бьёт себя по лбу за такое отношение к Тэхёну и притягивает его к себе. Он надавливает на макушку, вынуждая того спрятать лицо на своем плече. Омега поддается. Он все ещё пускает слезы, аккуратно проводя носиком по открытому участку шеи. Ким сам того не осознает, что мочет нежную кожу, в то время как его прижимают за талию.        — Не плачь, прошу… я не хочу, чтобы ты пускал из-за меня слезы, — шепчет Гук на ушко, а после мажет губами по виску.       Тэхён не знает. Правда не знает, почему от альфы пахнет апельсинами, но его это сейчас и не заботит. Он начинает успокаиваться, вдыхая любимый запах.        — Холодно, хён. Тебе стоит идти домой.       Чон покачивается из стороны в сторону, успокаивая. И Тэхён успокаивается. Отстраняется от шеи и ещё раз всхлипывает.        — Т-тебе холодно?        — Нет же, дурак. Тебе холодно, — Чонгук улыбается, подносит руку к чужому лицу и вытирает мокрые дорожки. А Тэхёну правда холодно. Хоть он и одет по погоде, но все равно чувствует, что замерзает. Ну ещё бы! Стоять на холоде столько, да ещё и слезы лить.        — Ты прав. Я пойду. И ты тоже иди. Холодно, — бормочет омега, помогая альфе убирать слезы.        — Хорошо покушай, когда придёшь домой, — он щёлкает того по красному носу, — все, иди.       Омега кивает, поворачивается в сторону дома, понимая, что до него осталось всего ничего.

*

      Тем же вечером Тэхёна совсем не заботят уроки. Он не сидит допоздна, забивает на параграфы, конспекты. Омега лежит на кровати, таращась в потолок.       «Что это такое было? Почему он был сначала грубым, а потом нежным? Почему ведёт себя так со мной? Я же ему ясно дал понять, что Бэкхён такого отношения к себе не допустит. Бэк хоть и вредный, но тоже омега и требует к себе хорошего отношения и внимания. Он не потерпит, что Чон будет общаться с кем-либо… А Гуки красивый… очень. Он вообще с нашей планеты?» — омега хихикнул, — «я готов расцеловать его родителей за то, что родили и воспитали такого красавчика…»       Телефон издает звук приходящего сообщения, поэтому омега сразу же хватает устройство в руки.       Чонгук-а: Привет, хён. Не занят?       Улыбка расплывается на лице Кима. Он рад, что Чонгук ему сейчас пишет, а мысль, что альфа может сейчас так же писать брату, который, кстати, сидит у него за стенкой, неприятно отдает колющей болью.       Тэ-хён: Привет. Нет, не занят.       Чонгук-а: Да? А я думал как всегда сидишь за учебниками…       Тэ-хён: Хэй! Ты для этого начал писать?       Чонгук-а: Нет. Совсем нет. Ты покушал?       Ооо, Тэхён не помнит, когда последний раз столько ел. Он набил живот размером с футбольный мяч, поэтому первое время не мог даже встать с места. Ему сегодня так сильно хотелось попробовать все вкусности, которые приготовил папа, что он не устоял. И вообще, настроение было сегодня прекрасным, во-первых, он поговорил с альфой, а во-вторых, он наконец-то поговорил с альфой!       Тэ-хён: Да, я вкусно покушал. А ты? Ты покушал, как пришел домой?       Чонгук-а: Нет.       Тэ-хён: Что? Почему?       Чонгук-а: Потому что я ещё не дома.       Тэ-хён: Да? Уже поздно…       Чонгук-а: Не волнуйся, хён. Я жду родителей, поэтому поеду домой с ними.       Тэ-хён: Понятно. Так твой отец работает в университете, да?       Сообщение прочитано, но альфа не спешит на него отвечать. Омега шлёпает себя по лбу. «Серьезно, Тэхён, это то, что ты хочешь сейчас знать?»       Чонгук-а: Да. Он работает в университете. Преподавателем.       Тэ-хён: А папа?       Чонгук-а: Ты хочешь познакомиться с моими родителями? По-моему, мы ещё не на той стадии, что бы делать это.       Омега замирает. Он читает ещё раз текст и давится слюной, кашляя. Что, простите? Что он имеет ввиду?       Чонгук-а: Это шутка если что. А то ты никак не реагируешь. Это пугает...       Тэ-хён: Не реагировал, потому что отвлекся.       Врёт.       Тэ-хён: А с Бэком? На какой стадии ты с моим братом?       Ответ не приходит минуты три, и Тэхён уже начинает жалеть, что спросил такое.       Чонгук-а: Ты правда хочешь это знать?       Тэ-хён: Почему бы и нет?       Чонгук-а: И почему все же не «нет»?       Тэ-хён: …       Чонгук-а: Лучше спроси об этом своего брата. Я не готов ответить тебе на этот вопрос, Тэхён-хён.       Тэ-хён:: Понятно. Извини, если спросил что-то не то.       Чонгук-а: Проехали. Родители уже заканчивают, так что мы будем ехать домой…       Тэ-хён: Хорошо покушай, когда приедешь домой.       Чонгук-а: Обязательно, хён.       Омега откладывает телефон в сторону. Спрашивать ли у брата насчёт его отношений с Гуком? Тэхён не уверен, что это будет сейчас уместно. Он подумает об этом потом, а сейчас, похвалив себя за сегодняшнюю отважность, повернулся на бок и прикрыл глаза, проваливаясь в сон.