*
Тэхён чувствует неприятный запах, щекочущий нос. Он слышит, как рядом медсестра говорит что-то другому человеку, который, видимо, стоит слишком рядом, а после просит его — того самого человека — не мельтешить и сесть на место. Тэхён лицом кривится, носом ведёт и глаза медленно открывает. Первое, что он видит, это белый потолок, а после, опустив взгляд, лицо скрытое белой маской молодой медсестры, которая держит в руке смоченную ватку. Девушка сразу глаза свои выразительные расширяет и говорит что-то, но Тэхён ее не слышит. У него гул в голове, его как будто ударили хорошенько по затылку, да так, чтобы отрубился точно. Омега глазами начинает по помещению бегать. Это какой-то кабинет с койкой, на которой он лежит, столом и парой стульев, на одном из которых сидит молодая медсестра, а на второй — парень. Тэхён узнает в нем Чонгука. Тот, кажется, чем-то недоволен, ведь руки сложил на груди, губу нижнюю закусил и ногой постукивал. — Вы меня слышите? Кивните, если да. — тонким голосом говорит девушка. Тэхён начинает слышать слова, поэтому кивает пару раз, сглатывая. В горле совсем пересохло, язык не двигался, а голова продолжала гудеть. — Хён! Хён, слышишь? — альфа вмиг подрывается с места и встаёт рядом с омегой, перегрождая вид старшему на девушку. — Молодой человек, имейте совесть! И не лезьте! Все с вашим омегой хорошо. Нечего было беспокоиться, только пол отделения на уши поставили… — она покачала головой и аккуратно отодвинула парня от себя. — Да как это хорошо?! Вы посмотрите на его бледное лицо! Может ему что-то дать выпить? Или вколоть? — Гук взглядом метался между Кимом и девушкой в белом халате, продолжая стоять осторонь от тех. — Я не имею право сейчас ему давать что-либо. Я не знаю, какую реакцию даст организм. Тэхён, который лежа с закрытыми глазами слушал этот диалог, заставлял себя не улыбаться. Чонгук переживает. Это приятно греет душу. — Молодой человек, я еще раз вам говорю: во-первых, не подходите так близко к больному, во-вторых, никаких препаратов я ему давать не буду. — Чонгук хотел было закричать на весь кабинет после слова «больной», но ему не дали вставить и слова. — Ваш омега в полном порядке. От потери сознания еще никто не умирал. Вероятно, он чувствовал немоготу, возможно плохо спал или нервничал. Пусть он полежит полчаса-час, отдохнет и вы сможете идти. Тэхён выдохнул тяжело: нервничал не то слово. Значит, у него остался еще час до того, как устроить допрос своему брату и альфе, который мельтешит еще туда-сюда по кабинету, судя по возгласам девушки в белом халате.*
Омега даже не знает, что ему ждать. Что именно он должен простить Бэкхёну? То, что он ему врал все это чертово время?! Когда он собирался рассказать правду? Зачем вообще нужна была эта ложь? Чонгук тоже был замешан в этом всем? У Тэхёна голова сейчас взорвется от вопросов, пока он медленно шагает к палате брата. Сзади него идет альфа, пошаркивая ногами, чем жутко раздражает омегу, но тот держится и ничего не говорит. Оказывается, в бессознательном состоянии омега провел два часа, потом еще лежал минут сорок, и за это время, как сказал Чонгук, Бэкхёна перевели в палату. Сейчас же омега решительно ступает к брату, настраиваясь на серьёзный разговор. Когда дверь за парнями закрывается, старший омега отводит взгляд от больших окон и направляет его на пару. Тэхён без спроса садится на стул перед братом, складывает руки на груди и усмиряет старшего злым взглядом. Он видит его бледное лицо, руку в гипсе и перебинтованный бок, но увиденное его сейчас вряд ли остановит: желание узнать правду неимоверно велико. — Я тебя слушаю. — хрипит Тэ и откидывается на спинку стула. Чонгук стоит осторонь, будто видит этих людей в первый раз, и не подаёт ни звука. — Даже не спросишь… как я себя чувствую?.. — с паузой спросил тот. Вдыхать было больно, в груди все жгло и кололо. — Бэкхён, пожалуйста. Ты прекрасно видишь и мое состояние, но тоже не спросил, как я. Уверен, что я намного хреновее себя чувствую, чем ты, учитывая, сколько мотков бинта на твоем теле. — сказал злобно Тэхён. Внутри на самом деле все еще колотило, сердце билось быстрее обычного; его бросает в жар от одной мысли, что сейчас он узнает правду. — Чонгук… — шепчет тихо Бэк и поднимает глаза на альфу. Тот неотрывно смотрит на младшего. — Чонгук. — сказал он уже громче, и его слышали. — Можешь, пожалуйста, выйти… Чон кивает словно болванчик и мигом скрывается из палаты. Если честно, то Тэхёну легче ну никак не стало. Он продолжает смотреть на старшего изучающим взглядом. — Прости меня… — вторит в который раз Бэк, падая головой на подушку и прикрывая глаза. Тэхён уже воскликнуть и возмутиться хочет, но его перебивают и продолжают: — Мне так стыдно, ты не представляешь… Я поступил ужасно по отношению к тебе… Да и к Чонгуку тоже. — Да-да. Это понятно. Давай точнее, братик. — говорит последнее слово с нескрываемым отвращением. — Начну, пожалуй, с самого начала… Нам по шестнадцать. Помнишь это беззаботное время? — омега улыбается уголками губ. — Школа, прогулы, первая влюбленность и… природный запах с течками в придачу. Ну, конечно помнишь, какой омега такое забудет?.. Мы двойняшки, Тэ, поэтому и пахнем одинаково, верно? — Бэк слышит тихое угуканье, а после горько улыбается, щуря глаза сильнее. — Нет, не одинаково. У меня природный запах не сирень, братик. И никогда не был таким. Тэхён глаза округляет и лишь руками себя за плечи обнимает. Как это не сирень? — Прежде чем ты что-то скажешь, прошу, дослушай до конца. Омега кивает, как видит, что брат открыл глаза и коротко взглянул на него. Бэк тяжело вздохнул, хоть это и было делать больно, и продолжил: — Мой природный запах — чайная роза. Теперь, вероятно, ты хотел бы спросить меня, какого черта я поменял свой запах?.. Я тебе отвечу. Первый класс старшей школы, нам по шестнадцать уже как один месяц. У нас в классе был один парень, который подбивал к тебе клинья первое время… Ты, наверное, его уже не помнишь, но я его запомнил навсегда. Тогда мы с тобой как-то повздорили, ну, знаешь, как у братьев бывает: из-за ерунды незначительной. Мы тогда неделю дулись друг на друга, — омега хохотнул. Тэхён мягко улыбнулся уголком губ, — ходили везде порознь, не смотрели друг на друга. Как-то я сидел в столовке в надежде увидеть тебя и предложить покушать вместе, но ты не пришел, зато явился тот парень. Он спросил тогда, почему я один, ведь, как ты помнишь, мы везде ходили вместе, а я ответил, что мы с тобой поссорились. Он начал говорить, что я плохой старший брат, что сам повел себя как дурак, а потом… Я не знаю, почему, но он начал сравнивать нас и выбирать между тобой и мной, мол, кто красивее, с кем бы он хотел встречаться. Тогда я понял, что мой природный запах ужасен. Он сказал, что твой в сто раз круче, вкуснее и привлекательнее. И представь, что я сделал? Ну, конечно, что делает молодой омега, которому сказали, что его запах ужасен? Глушит его подавителями и блокаторами, как сделал тогда я. Тэхён уже начинает сомневаться, выдержит ли он весь монолог брата. Что значит «ужасный»? Да это мог сказать только отморозок, который точно не является твоим истинным. Омеги и альфы отличаются друг от друга, поэтому имеют свои вкусы абсолютно во всем. И глупо так поступать, услышав от школьника подобные слова! — И перед тем, как ты будешь осуждать меня, я лишь скажу, что полностью смирился с тем, что мой запах действительно был ужасен, а твой… Тогда наш папа тесно дружил с дядей Хваном, который владел магазинчиком с духами, помнишь? Я нашел тогда с ним духи, которые полностью совпадают с твоим природным запахом. Он, конечно же, ничего не знал, просто помог мне. С тех пор я никуда не выходил, даже из дома за продуктами, не выпив по одной таблетке подавителей, блокаторов и не брызнув на себя духи… Знаешь, на меня начали обращать внимание альфы. Тогда мне это нравилось. Я подражал тебе, пытался пахнуть как ты лишь потому, что так сказал тот парень из школы, представляешь? Тэхён рот закрывает ладонью. Он не может поверить в то, что услышал. Пить блокаторы и подавители… Господи, да каждый омега знает, что может быть, если употреблять эти препараты на постоянной основе. — Наверное, самой ужасной привычкой я могу назвать эту. Я просто так привык. Не чувствовать свой запах, начинать утро с таблеток и повсюду слышать запах сирени. Мне нравилось это... Нам по двадцать. Тот день, когда я встретил Чона. Помнишь? Этот малый тоже не так прост… Он сам тебе все расскажет: сейчас моя история... Все произошло так быстро, что я и не заметил, как я в него влюбился и мы начали встречаться. Потом прошла неделя, месяц, потом второй, мы отметили день рождения вместе… И да, прости меня за тогда. Я поступил неправильно… Тэхён вспоминает тот день: он был чертовски ужасен до того момента, пока не пришел Мин. — Потом я начал видеть, как он заглядывается на тебя. Чонгук — на тебя, представляешь? Нет, я ничего не имею против тебя, ты красивый омега, но Чонгук… Тогда я предупредил тебя, что если ты не перестанешь глазеть и ходить возле него, тебе мало не покажется… Господи, какой же я был дурак!.. Потом вы перестали. И я видел это, ты его обходил десятой дорогой, а он лишь исподтишка глазел на тебя… Господи, как дети малые, ей богу. Но… спустя еще пару месяцев я стал замечать, что вы сблизились. Ну, знаешь, ревность омеги может заходить далеко. Моя зашла чрезвычайно далеко. Я потом сказал тебе, что беременный. Вот так, представляешь? Просто соврал тебе, чтобы ты точно не лез к Чонгуку. К тому человеку, в которого я действительно влюбился. Я любил его. Он идеальный, хотя нет… Немного глуповат и у него эта дурная привычка, как и у тебя: закусывать и жевать губу. Вы дополняете друг друга, определенно. — Бэкхён приоткрыл один глаз и глянул на брата: тот смотрел в окно и жевал нижнюю губу. Старший усмехнулся. — И знаешь, ты от него отдалился. Да и он от тебя, но потом… Потом я начал понимать, что он влюбился в тебя. Знаешь, молодые альфы ведутся на запах, да на мордашку. Внешностью нас Бог наградил похожей, а вот запах… Он любит сирень, точно не мой природный запах. Он влюбился в тебя, Тэхён. Тэхён чувствует, как по щеке течет слеза. Он не хочет больше ничего слушать. Чувство предательства накрыло бедного омегу. — А что же с ребенком, можешь спросить ты. Честно, не знаю, как бы я тебе объяснял, куда делся ребенок. Выкидыш? Наверное. Я бы сказал тебе, что у меня случился выкидыш, если бы у нас с Чоном все получилось. Он не знал ничего, не вини его в этом. Это была история лишь для тебя… Потом у меня начались проблемы со здоровьем. Все то время, которое я ездил в больницы, были не из-за ребенка, а из-за моего здоровья. Представь себе, могут быть осложнения после долгого приема той дряни, что я пил. — Бэкхён глаза сжимает до белых пятен, а потом продолжает тихо: — Тэхён, я бесплоден. Представляешь? Я не смогу выносить и родить ребенка своему альфе. Тэхён рот в немом крике открывает. Бесплоден. Боже, да это же самый страшный сон любого омеги. Ким хочет к брату подойти, ведь омежья сущность рвет и мечет, пожалеть хочет. — Не вставай с места… — шепчет старший. Тэхён может увидеть слезы на его щеках. — Не нужно. Я не заслужил… Продолжим, пожалуй. Папе я сказал недавно. Тогда, когда я впервые пошел к врачу из-за тупой боли внизу живота. Я рассказал ему всё с самого начала. Он тоже не знал, представляешь? Я настолько хорош в маскировке. С тех пор он просил меня сознаться тебе, но я… Я просто боялся, Тэ. Я боялся твоего осуждающего взгляда. Чонгук... Он тоже ничего не знал... Потом я начал замечать, какими глазами он смотрит на тебя. Такими, как ты смотрел на него однажды. Прямо как тогда, как ты с улыбкой поблагодарил за подарок на день рождения. Ваши глаза светились от счастья. После того, как Чонгук расскажет свою историю, ты поймешь лучше… В общем, он влюбился в тебя, словно мальчишка. Тогда я начал думать, что же мне делать с вами. В принципе, выход был лишь один: рассказать правду. На выходных, когда я ходил гулять с Чоном, а после вернулся поздно и выпивший, я понял, что… Все мои старания удержать этого альфу рядом с собой провалились. Да, я был эгоистом, ведь хотел, чтобы Чонгук был только со мной. Тем более не с тобой. Ну так, в тот вечер он сознался, что любит тебя, а я ему рассказал правду… Не всю, конечно. Главное. А сегодня я вас хотел собрать, чтобы рассказать, что я и не беременный вовсе, что и запах-то мой не сирень… Я правда не знал, чем думал, когда обманывал тебя, Тэхён-а… Мне так стыдно перед тобой… Я уже понял, что Гук любит тебя, да и ты, наверное, тоже от него без ума, но вот… единственное, чего я хочу, так это твое прощение. Честно, мне ничего не нужно, только это, так что… Если ты простишь меня, братик, я буду самым счастливым на этой чертовой земле… Тэхён с момента, как брат сказал про влюбленность Гука, сидел с закрытым ладонями лицом. Слезы текли по щекам без остановки, омега тихо всхлипывал. Сейчас он не знает, сможет ли простить брата, ведь тот врал ему на протяжении четырех лет, черт подери! У омеги не выходит из головы мысль о том, что брат бесплоден. — Наверное, сейчас стоит позвать Чонгука… — говорит тихо Бэк и вытирает слезы со своего лица. Тэхён выполняет просьбу старшего и негромко зовет альфу, который вскоре появляется в палате. Он становится напротив двух омег и не знает, к кому подойти первому: те оба заплаканные и молчат. Альфа бормочет что-то и ступает к Тэхёну, хочет положить ладонь на его макушку, но омега головой ведет и указывает на место по другу сторону от кровати брата, без слов приказывая стать там, дальше от него. Бэкхён, наблюдающий за этим, пропускает смешок. — Слушаю тебя, Чон Чонгук. — холодно говорит Тэ и все так же скрещивает руки на груди. Тот сначала бросает взгляд на старшего, а, видя его утвердительный кивок, набирает воздух в легкие и начинает: — Тэ-хён, прости меня… — Да что ж вы начинаете речи с этой фразы?! — взвывает омега, не выдерживая. — Вы сначала говорите, за что именно я должен простить. — Да, хён… Дело в том, что… Зеленый чай это не мой природный запах, мо… — Да вы издеваетесь надо мной?! Вы серьёзно? — вскрикивает Тэ. Это уже слишком. Что Чон сейчас расскажет? Историю, что какой-то омега подошел к нему в школе и сказал, что его запах ужасен? Было бы здорово! — Мой природный запах — апельсины. Мы с тобой истинные, хён. «Очень приятно!» — думает Тэ, но вслух не говорит. Повышать голос на альфу смысла нет. Никакого. Тем более сейчас. Тэхён заставляет себя просто сидеть тихо и слушать. — На самом деле, у меня схожая ситуация с Бэк-хёном. Один омега… — начал было Чон, а Тэхён смешок пропустил. Какая ирония. Тэхён отключился на пару мгновений и услышал лишь конец этой занимательной истории: — Поэтому я начал заглушать свой запах. Но сейчас я понимаю, что был не прав по отношению к своей истинной паре, по отношению к тебе, потому что ты мог не слышать мой запах, так и не понимая, что я твой истинный. Я не прав был, поэтому прошу у тебя прощения. Я виноват перед тобой и не знаю, сможешь ли простить меня, но я хочу сказать, что ты мне нравишься, хён. Я все еще влюблен в тебя. Тэхёна будто холодной водой окатили. Его руки по прежнему возле лица, вытирают непрошенные слезы, ноги трясутся, а разум парня не хочет принимать услышанную всеми информацию. Слишком много. Слишком быстро. Слишком неожиданно. Да как Чонгук вообще мог подавлять свой запах? Что, если бы он тоже получил такие осложнения, как Бэкхён? Слава богу, что у альф по природе все по-другому, и они меньше подвержены болезням, чем омеги. Да и на вид Чонгук крепкий парень. Никакая зараза не пристанет. Но сам факт того, что он скрывал свой запах от истинного, тем более молчал долгое время, ведь Чонгук не вчера же осознал, что является истинным Тэхёна! Какого черта эти двое делали? А как же чувства? Они любили друг друга по-настоящему или просто им сносило голову от запаха противоположного пола? Как можно было обманывать любимого человека? А собственного брата? — Я в шоке от вас, ребят… — с истерическим смешком выдаёт Тэхён, быстро вытирая последние слезы рукавом кофты. — Тэхён-хён, прости нас. — тихо произносит Чонгук, опуская голову словно провинившейся ребенок. В принципе, так и есть. — Правда, прости. Мы не хотели делать тебе больно. — Я не могу свыкнуться с этим… всем. — Тэхён подрывается с места и смотрит на брата. Тот лежит с закрытыми глазами, так и не открывая их, но слезы на его щеках точно видны. Так же, как и подрагивает подбородок. Он плачет. Ему искренне жаль. Тэхён вспоминает слова брата про свой диагноз и поверить не может. Неужели это того стоило? Неужели какие-то развлечения с альфами теперь заменят беременность? Тэхён прикрывает глаза. — Хён, скажи, что сделать для тебя, чтобы ты чувствовал себя лучше. Я сделаю все, что в моих силах. Правда. — голос альфы разрезает тишину в палате. Тот смотрит с надеждой в глазах. Те красные, но не слезятся. У Чонгука внутри все полыхает. — Ничего мне не надо. Хотя, знаешь… Сделай одолжение: не попадайся мне на глаза какое-то время. Я буду премного благодарен. — омега оборачивается, находит свою куртку, рюкзак и идёт к двери палаты, бросая напоследок: — Поправляйся, хён. Сердце сжимается, ноги подкашиваются, голова ужасно болит, а руки быстро печатают сообщение Мину. Тэхён-а: Ты мне нужен. Забери меня. Пожалуйста.