*
Проходит час с небольшим, как в дверь звонят. Открыв ту, глава семьи видит двух взрослых и мальчика. Женщина скромно кланяется, а альфы пожимают друг другу руки. Ходжун приглашает всех в дом. Омега помогает снять верхнюю одежду с Вэя, бережно вешая на крючки, а после гладит по голове мальчика, который прижался к материнской ноге. Мальчишка уставший, вероятно, не выспавшийся, поэтому изо всех сил жмется к родному телу и прикрывает глазки. Тэхён уже слышал, как входная дверь закрылась, а просторный коридор заполнили чужие голоса. Омега натягивает просторную серую футболку и поправляет все те же спортивные штаны, которые надел ранее. Выходя из комнаты, он провел пятерней по своим волосы и глянул в зеркало. Омега медленно спускается по ступеням, держась за перила, а после подходит к старшим. Папа тоже вышел в коридор. — Здравствуйте, господин Ван, госпожа Ван. — Тэхён вежливо кланяется, опуская глаза и замечая мальчишку. Тот подрос с того момента, когда Тэ его в последний раз видел. — Привет, солнышко. — Тэён?.. — тянет альфочка и раскрывает свои глазки-пуговки. Он поправляет свои темные волосы, а после быстро возбуждается. На лице появляется улыбка, руки поднимаются вверх, а ноги несут прямо к омеге. Альфочка подбегает к Тэхёну и обнимает его за бёдра, тычась носом куда-то в живот. — Привет! Тэхён улыбается и проводит ладонью по черным волосам ребенка: такие же мягкие и шелковистые. — Тэхён-а, ты уж прости, что мы тебя так… — начал отец Вана. — Просто мы сами только сутра узнали, что нам нужно ехать. Прости. — Да нет, что вы! Мне даже нравится проводить время с Вэем. — с улыбкой произносит Тэ, садится на корточки перед ребёнком и трепет его мягко за щеки. — Ну, раз так, тогда нам уже пора ехать. — говорит Минхо, подходя к вешалке и беря своё пальто. Ходжун последовал примеру мужа. — Тэхён-а, Вэй не голодный, мы покушали, но если нас долго не будет, то желательно было бы его покормить. А вообще, я думаю, что он будет все время спать. В последнее время он такой соня… — мило щебечет мама мальчика и подходит к двери. — Ну все, мы уехали. Пока. — Пока. — кивнул Тэхён взрослым и встал на ноги. Вэй молча помахал родителям ладошкой и послал им воздушный поцелуй. Стоило двери за взрослыми закрыться, как альфочка повернулся к омеге, потёр глаз кулачком и поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Тэ. — Ты странно пахнешь… — пробормотал он. Омега удивлённо вскинул брови. С чего бы это? Его запах был всегда один и тот же: сирень. Не может же запах уже меняться из-за того, что Тэхён беременный? Ведь ещё рано. — И как же я пахну? — поинтересовался омега. Он взял ладошку альфочки в свою и пошел к дивану, усаживаясь вместе с мальчишкой. — Чем? Ну… Приятным. Я… Я не могу объяснить. Я никогда не чувствовал этого запаха ранее. — он выпятил губки. — Мне не с чем сравнить. Тэхён вмиг поник. Он так хотел знать, какой запах ему добавился. Или это просто детские фантазии? — Ну, ничего… Может, посмотрим что-то? Мультик. М? — Мультик… — альфочка выдвинул нижнюю губу в знак протеста. — О! А давай страшилку посмотрим! Мои друзья из садика говорят, что они интереснее мультиков! — Э, нет. Это ты будешь смотреть с мамой и папой, а сейчас мультики. — Ну, ладно. Мультики, так мультики. Включай. Тэхён усмехнулся. Вэй сполз вниз и уложил голову на грудь Тэхёна, а рукой обнял туловище. Омеге этот жест понравился, так что он одной рукой обнял мальчишку, располагая ладонь на чужой спине, а второй включил телевизор. Пройдет какое-то время и вот так Тэхён будет смотреть мультики со своими детьми. По второму, по третьему разу, по пятнадцатому, те, которые уже выучил наизусть, но все равно будет продолжать смотреть, потому что его ребенку они будут нравиться. Будет так лежать с ним в обнимку, чувствовать, как бьется чужое сердечко, как вздымается грудная клетка, как слюнявится шея; будет слышать тихое сопение под боком. Омега уже ждёт не дождется, когда его малыш или малышка появится на свет. В последнии дни он много времени уделял литературе, читал книги по психологии, про беременность и даже про роды. Как хорошо, что в последних особых картинок не прилагалось, потому что Тэхёна и так от написанного воротило. Ну, что поделать? Природа такова. Тэхён даже подумать не может, каково это: быть обречённым на всю жизнь и не суметь выносить ребенка. Одно из самых дорогих и самых желанных вещей на свете — рождение малыша. Каково жить на земле, зная, что ты не сможешь продлить свой род? Не сможешь подержать на руках своё сокровище. Грубо говоря, такой омега приравнивается в бете, лишь имея запах, который отсутствует у последних. Это больно. Это невыносимая боль, которую просто невозможно перебороть. Бэкхён принял решение пожить отдельно. Ему до того было стыдно смотреть в глаза брата, что омега решил первое время пожить отдельно. Он столько раз извинялся перед Тэхёном, что младший и сосчитать не сможет: так много. Тэхён понял его на следующий день. Простил — через день после принятия. Тэ было стыдно за себя тоже. Ведь, по сути, это из-за него Бэкхён стал принимать препараты, которые привели к бесплодности. В тот день, когда Тэхёна домой провел Юнги, как и просил младший, он пролежал весь вечер на кровати, пуская слезы. За тот день столько много всего произошло, что Тэхён не придумал ничего проще, чем просто пуститься в рев. Авария, запах брата, бесплодность, признание альфы. Все свалилось так быстро и неожиданно. Ведь ничего не предвещало беды. Родители никак не смогли повлиять на своего ребенка, который после выписки сказал, что хочет снимать квартиру и жить отдельно. Это было достаточно взвешенное решение, принятое за проплаканными в подушку вечерами в больнице. Поэтому, найдя подходящую квартиру недалеко от университета, семья Ким оплатила аренду за проживание. Но даже там Бэкхён чувствовал себя предателем, лгуном. И несчастным человеком. Омега возвращает взгляд на ребенка, который шмыгает носом и следит внимательно за главным героем мультфильма. Кажется, что сон совсем мальчишку не привлекает. Альфочка встаёт с места, выравнивается и смотрит сверху вниз на омегу, который продолжил лежать на диване. — Тэён, а я выше тебя! — заявляет горделиво малыш и вдобавок ставит руки в боки. Он вздергивает подбородком и расплывается в улыбке. — Ну, хоть когда-то, да? — смеётся с мальчика Тэхён, оставаясь в прежнем положении. Он лишь закидывает руку на спинку дивана, поднимая голову на Вэя. — Да я самый высокий! Смотри. — мальчик руки кверху поднимает и подпрыгивает на месте, доказывая свою правоту. — Я в садике самый первый стою в ширенге. А это значит, что я самый высокий! — Может быть, вас расставляют по алфавиту, нет? — предложил тихое омега, как вдруг лицо Вана сразу исказилось. — Нет… — пробурчал он и сел рядом. — Я самый высокий и самый красивый. — Да. И самый скромный, детка. — пропускает смешок Ким и проводит ладонью по черным гладким волосам мальчика. — Пить не хочешь? Сок, воду?.. Вэй прикрыл глаза, будто ему нужно сильно подумать, прежде чем ответить на вопрос, а после резко открыл их и сказал громкое: — Да. Сок. Тэхён посмеялся, погладил мальчика по щеке, а после поднялся с места и пошел на кухню. Он достал из холодильника сок, налил его в стеклянный стакан и пошел к мальчишке. — Пей, только аккуратно. Холодное. — предупредил омега Вана, а после вручил мальчику напиток. Вэй поднес медленно стакан ко рту, немного наклонил его, помочил губы в соке и, поняв, что тот и вправду прохладный, сделал небольшой глоток. Потом второй. — Спасибо, Тэён. — Вэй протянул стакан обратно омеге, а тот кивнул и поставил его на журнальный столик. Омега снова ложится на диван, а альфочка мостится у него под боком. Тэхён тяжело вздыхает. Столько всего произошло за последние несколько недель. Разговор с папой и с отцом насчёт всех игр старшего брата(о которых отец, кстати, совсем не знал), потом признание Тэхёна родителям, что он беременный. Папа тогда в испуге прикрыл рот, а отец прищурил глаза и перевел их инстинктивно на живот сына. Младший омега тогда поник: он ожидал другой реакции. Совершенно. Спустя несколько дней состоялся разговор с отцом. Не то, чтобы Тэхён его боялся, но все же альфы по натуре властные и настойчивые, но зато рассудительные. К тому же, Тэхёну бы было легче поговорить об этом с папой, но первым оказался отец. Он тогда пришел в комнату к сыну, который лежал на кровати лазя в телефоне, и сел прямо рядом с ним. Первое, что спросил старший, было «как себя чувствуешь?» с мягкой улыбкой в конце. Тэхён тогда глаза на старшего поднял в неверии: он думал как раз таки, что отец будет против и будет говорить о глупости содеянного. Разговор зашёл сам по себе: отец спрашивал про срок, про то, как узнал омега о своём положении, о том, сколько раз омега ходил на УЗИ, с кем ходил, что предписал доктор, как развивается малыш, ну и, конечно же, кто его отец. Тэхён на том моменте прикусил нижнюю губу. Все уже прекрасно знали, что Бэкхён и Чонгук расстались, хоть и их связь сложно было назвать отношениями, но омега все же боялся отвечать на вопрос. Он боялся услышать осуждение в голосе отца. Он привык быть лучшим сыном: тем, кто скажет всегда правду, кто поможет папе по дому, кто не откажет никому в помощи, кто живёт по справедливости. Тэхён боялся запятнать репутацию «золотого мальчика» в глазах своих родителей. Скажет он, что забеременел от альфы, младшего на три года, ну и? Скажет, что тот скрывал все это время настоящий запах от омеги, и что с этого выйдет? Скажет Тэ, что переспал с ним всего один раз и сразу забеременел, доказывая их истинность, и какая ему выгода? Тэхён тогда промолчал. Он глаза прикрыл от усталости и лег на своего отца. Устал. Резко. С беременными так бывает. Ходжун тогда вздохнул, погладил сына по голове и, поцеловав в висок, прошептал что-то про сон и вышел из комнаты. Разговор с папой произошел позже. Старший омега так хотел полепетать с Тэхёном про все омежьи дела, но понимал, что сыну нужно время, чтобы тот его простил. Все таки накануне состоялся сложный диалог, в котором Тэхён узнал, что Михно все знал о проделках Бэка. Знал, что тот поменял свой запах, глушил свой и подражал Тэ. Во всем. Знал, что у него начались проблемы со здоровьем, но вот то, что Бэкхён обречён на всю жизнь, Минхо никто не говорил. Минхо извинился наверное раз десять за пять минут разговора, ведь понимал, что Тэхён переживал большой стресс, а будучи беременным это усугубляет ситуацию. Хо никак не мог свыкнуться с мыслью, что его сын носит ребенка. И он был уверен, что тот беременный, в плане, что Тэ не стал бы врать, как Бэк. Ему это не за чем. Просто без надобности. Минхо был сперва напуган, и это чистая правда. Все так навалилось в последнее время, что мужчина и подумать не мог, что такое могло произойти. Страх окутал взрослого, ведь он понимал, что Тэхён — все тот же маленький послушный мальчик, который верит в чудо и готов прибежать на помощь в любую секунду. Но как бы там ни было, Тэхён беременный. От альфы, само собой, и омежья сущность рвет и мечет, узнать хочет, кто же этот счастливчик. Очень странно было со стороны Тэ не знакомить и даже словом не обмолвиться о каком-либо ухажере либо парне перед родителями. Так считает Минхо. Но, по всей видимости, так нужно было и Тэхён решил не делать этого. Значит, на то были свои причины, во что свято верит взрослый омега. Тэхён рассказал папе все то, что рассказывал отцу. Тот, конечно, спрашивал с бо́льшим энтузиазмом, не скрывая омежьей любопытности. Тэ рассказал все, в плане то, что говорил и отцу. Информацию об альфе он скрыл. Минхо, само собой, просил раскрыть секрет, рассказать родному папе, кто же это такой, но ничего путного не получилось. Даже брал на слабо, требовал, говоря «родному папе и не расскажешь… вырастил на свою голову».*
Тихий шум из телевизора становится сродне писка комара на фоне громкой дрели звонка в дверь. Омега переводит взгляд на альфочку, который так и продолжал лежать под боком и смотреть заинтересованно в экран телевизора. Последний, поглощённый в просмотр очередного мультфильма, не замечает постороннего звука. Тэхён вздыхает, перекладывает мягко мальчика на диван и встаёт с места. Он тянет край футболки ниже и подтягивает свои домашние штаны. В то время, как омега идёт в коридор, в дверь опять настойчиво звонят. Омега ругается тихо, потому что становится невыносимо громко, а после распахивает входную дверь. Парень впереди застывает с поднятой рукой и вытянутым указательным пальцем в районе звонка и распахивает свои глаза шире. Гость не пытается скрыть своего изучающего взгляда, поэтому рассматривает омегу с ног до головы. Он так давно его не видел. Лицо омеги ярко выражает удивление. Густые брови ползут вверх, на лбу образуются горизонтальные морщинки, которые можно разглядеть за упавшими прядями гладких на вид волос. Все те же мягкие щеки, нос с родинкой на конце, розовые губы, которые часто расходятся в широкой улыбке. Футболка висит на узких плечах, длинная шея с молочной кожей манит, ключицы изгибаются в ровную линию, потому что Тэ выпрямляется в спине, вероятно сказать что-то хочет, но гость даже не намерен что-то слышать сейчас. Его взгляд скользит ниже. Домашние штаны обтягивают сочные бедра, края ткани подкочены пару раз, являя собой узкие щиколотки. Тэхён весь такой хрупкий, ранимый, домашний и милый. — Чего пришел? — холодно спрашивает омега. Чонгук вздыхает и руку, наконец, опускает. Вот он настоящий Тэхён перед ним: холодный, грубый и немного эгоистичный. Только вот Чонгук его видит по-другому. — Привет, хён. — пытается начать встречу альфа нормально. — Я к тебе, можно? — он заглядывает внутрь, слыша звуки телевизора, и видит, как Тэхён ежится на пороге и обнимает себя за плечи. Тот действительно не знает, что делать. Видимо, парни задержались на пороге, потому что альфочка, заметив долгое отсутствие омеги, решил позвать его. — Тэён? — довольно тихо, но достаточно для того, чтобы омега его услышал. Чонгук хмурится и не понимает, где слышал этот детский голос ранее. Тэхён губу нижнюю прикусывает и голову в сторону альфочки поворачивает. — Это родители? — доносится из гостинной. — Нет, детка. Это не родители. — заканчивает он уже тихо. Тэхён правда не знает, что делать сейчас. Чонгук весь такой бодрячком, полон энергии, по нему видно, его настроение на высоте, что Тэхёну как-то грустно становится. Он тут страдает, ест за двоих, расстраивается, а после опять ест. Омега в сторону отходит, в дом гостя приглашая. Чонгук засиял ярче любой звезды. Он широкой улыбкой омегу одаривает и в дом проскальзывает. Альфа снимает свою куртку, оставаясь в черной кофте с капюшоном, и стягивает темные ботинки. Тэхён невольно скользит взлядом по альфе. В нем, кажется, ничего не изменилось. Все такая же улыбка, волосы черные мягкие, широкие плечи, бедра массивные, обтянутые темными джинсами. На запястьях у него пара браслетов, одно кольцо на правой руке и серёжка в левом ухе. Такой же, как и был. Тэхён вздыхает, глядя на альфу, а после отводит взгляд, будто вообще не смотрел на младшего, и идёт в зал, садясь на диван к альфочке. — Чонук, это ты! — радостно визжит мальчишка и ждёт, пока альфа сядет к нему рядом, вытягивая руки. И когда Чонгук садится рядом с альфочкой, то Вэй выставляет ему ладошку, отбивая пять. — Привет, Вэй. Как ты вырос уже, настоящий альфа! — горделиво произносит Чон, а сам косится на Тэхёна, который сидит по другую от мальчишки сторону. Омеге, кажется, совсем до разговора этих двоих нет дела. Он лишь гладит по волосам мальчика, заправляя непослушные пряди за ушко. — Ты сегодня меня покатаешь, Чонук? Как в тот раз! Мне понравилось… — смущённо произносит Вэй и кладет ладошку на большую чонгукову. Он начинает бить по ней пальчиками. — Покатаю, конечно. Чонгук улыбается ребенку, а у того глаза светятся огоньками. И сколько мало нужно сделать для того, чтобы ребенок был счастлив... Вэй ближе к альфе жмется, садится на его колени и все ещё продолжает тыкать в его ладонь пальцами. Тэхён не то, чтобы чувствует предательство и ревность, ну может совсем чуть-чуть. Омега сидел с ребёнком долгое время, а сейчас мальчик прилип к совершенно чужому дядьке. Обидно. Омега колени к себе поджимает и пытается понять, почему ребенка к альфе тянет. Может, потому что тот сам ещё ребенок? Ведёт себя иногда хуже, чем Вэй: капризничает и возмущается. Может, потому что он вызывает у детей доверие? Маленькие любят таких: красивых, улыбчивых и добрых. Те будут с ними сюсюкаться и ни в чем не отказывать. А может, потому что Чонгука любят дети? — Хён, как твои дела? — наконец, альфа поворачивает голову в сторону омеги. Он, все-таки, пришел к нему. — Нормально у меня дела. — пожимает плечами Тэ. «А ведь Чонгука и правда дети любят? Интересно, хотел бы он детей? Сейчас? От меня?» — А у тебя? — А? — У тебя как дела? — спрашивает Тэхён, обхватывая колени руками и кладя голову на них. Он смотрит на Чонгука. — Да вот на самом деле очень хорошо. Сегодня был первый экзамен, хён. Я готовился к нему полгода, а в последние дни вообще не вылазил из учебников. И как ты думаешь, на сколько я его сдал? — Тэхён молчит, не смея прерывать поток мыслей альфы. Его слушать становится приятно. — На девяносто один! Хён, представляешь?! Чонгук улыбается, заставляя ничего не понимающего Вэя тоже обнажить зубы. Он все ещё сидит у альфы на коленях, но теперь уже водит узоры на его кофте. Тэхён бросает тихое «молодец», на что Чон загорается ещё больше. Его переполняют чувства. Он так давно не видел омегу, не слышал его голоса и не чувствовал его запаха. Он так метался и думал часом ранее: идти к омеге или нет. Стоит ли его тревожить? Вдруг, он не один дома? Вдруг, у него дома альфа? Ещё и чувство усталости засело глубоко в сердце, так что он еле на ногах держался, но, придя к дому хёна и увидев его, энергия наполнила его до края. Тэхён видит, как Чонгук искренне улыбается ему, а после подрывается с места и хватает Вэя, приказывая ему садится на спину. Чонгук говорит негромкое «полетаем?», а ему отвечают быстрое «вперед!». Чон начинает возить мальчишку на спине, при этом то подпрыгивая, то пригибаясь. Альфа крепко держит ребенка за ноги, а сам мальчик ещё и обхватывает шею Гука. Вэй задорно смеётся, когда Чонгук издает звуки «вж-ж» и другие подобные, и сам повторяет их, иногда поглядывая на омегу. Тэхён оторвать от них взгляда не может. Чонгук так искренен с малышом, ему так с ним комфортно, будто он попал в свою стихию. Неужели Гук так просто налаживает отношения с детьми? А к своим детям он бы так же относился? Как бы он с ними проводил время? Хотел бы он альфочку или омежку? Тэхён руки на живот свой кладет и вздыхает. Он понимает, что Чону нужно рассказать о своей беременности рано или поздно. Понимает, что они истинные и долго прятаться друг от друга не смогут. Живот начинает медленно округляться, чему Тэхён рад. Его малыш внутри растет. В тот момент, когда Чонгук устало падает на диван вместе с мальчиком на руках, Тэхён дёргается, вылезая из своих мыслей. Альфа волосы назад зачесывает и улыбается мальчишке, который как заведённый повторяет «еще, Чонук, хочу ещё!». Чонгук переводит взгляд на Тэхёна, прокашливаясь. — А… — омега моргает пару раз, а после выпрямляет ноги, намереваясь встать с места. — Ты меня извини, я совсем тебе ничего не предложил сразу. Может, чай, кофе? Тэхён встаёт с дивана и одергивает свою футболку. Чонгук невольно скользит взглядом по тонкому стану омеги, заторможенно кивая. — Я бы не отказался от чая, хён. Тэхён бормочет что-то быстрое и невнятное и скрывается на кухне. Чонгук так давно не был в этом доме. Кажется, ничего и не изменилось. Только Тэхён. Ужасно изменился. Чонгуку так хотелось ещё раз извиниться за свой поступок, за то, что скрывал свой настоящий запах, но он понимал, что наговорил и так много, а больше Тэхён слышать пока не намерен. Альфа знает, что с омегой что-то не то. Вэй на коленях медленно успокаивается, укладываясь головой на бедра Чонгука. Тем временем Гук медленно поглаживает его по волосам, приговаривая что-то тихое и усыпляющее. Негромкий шум на кухне напоминает, что Тэхён готовит для альфы чай. Чонгук хочет, чтобы так было всегда. Чтобы Гук приходил с работы вечером, уставший как собака, но улыбка на его лице сразу бы появлялась, стоило бы столкнуться взглядом с Тэхёном. А потом и с маленькими черными глазками-пуговками, чей владелец бы встретил альфу со звонким «отец!». Чонгук бы так же игрался с малышом, пока Тэхён смотрел бы на них с обожанием. А потом омега убежал бы на кухню готовить ужин, а альфа оберегал бы сон своего ребенка после энергичных игр и так же бы по-идиотски улыбался. Прямо как сейчас. Веки налились свинцом, приятный запах сирени обволакивал альфу, а сопение малыша рядом так и манило погрузиться в дремоту. Альфа откидывается головой на спинку дивана и прикрывает глаза, кладя одну руку в карман кофты, а второй обнимая Вэя поперек груди. Тэхён, налив кружку чая до краев, решил выглянуть в зал, ведь стало совсем уж подозрительно тихо. Он никак не ожидал увидеть двух альф спящими. Первое, о чем подумал Тэхён, — это довольно мило; второе — голова и шея альфы будут адски болеть, если спать долго в таком состоянии; третье — он должен сделать фото сего акта. Медленно дойдя до тумбы, на которой лежал телефон, омега разблокировал его, включая камеру. Один щелчок. Готово. Тэхён не кладет его устройство обратно на мебель, а идёт с ним в кухню, попутно набирая сообщение альфе. Тэхён-а: Извини, хён. Сегодня не получится погулять с вами Омега прячет телефон в карман брюк, а сам садится за стол кухни. Оглядев дымящуюся чашку чая, омега подвинул ее к себе и сделал глоток. Горячо. И вкусно. Чай из цитрусовых с лепестками цветов. Сочетание вкусов, оставшихся на кончике языка, заставляет Тэхёна прикрыть глаза. Успокаивает. Телефон в районе бедра завибрировал. Юнгеша-хён: Что-то случилось? Все хорошо? Тэхён-а: Все хорошо, хён, не переживай. Передай Чимину привет от меня*
— Тэхён не придёт сегодня. Тебе от него привет. — зажевав нижнюю губу говорит альфа. Мин заботливо оглядывает омегу, который не может справиться с замком на своей куртке. Чимин резко меняется в лице, и, наконец, застёгивает молнию на своей черной, уже слегка поношенной куртке. Погода сегодня стояла солнечная, манила молодежь выйти на улицу и прогуляться пару часов, оставить свои телефоны дома и подышать свежим воздухом. Омега уже выписался из больницы, надежда на которую у родителей была слишком большая. Врачи провели все анализы, направляли бедного мальчишку на разные процедуры, но это все не дало пользы. Как потом сказал Чим родителям: «пустая трата времени и денег». Врачи в неведении пожимали плечами и говорили, что медицина тут бессильна. Омега будет чувствовать запах. Только когда встретит истинного и проведет с ним не менее месяца-полтора. Родителей омеги это повергло в шок. Сами они истинными являлись, только встретились они уже когда папе мальчика было двадцать один. Мин, конечно же, навещал омегу в больнице все то время, пришел в день выписки и даже обменялся с мальчишкой номерами, чтобы не терять связь. Чимину нравилось гулять с хёном. И сейчас нравится, но Юнги так часто упоминает этого Тэхёна... Пак поправляет шапку на голове и медленно ступает к парку, говоря с толикой обиды в голосе: — Ты расстроился? Юнги, идущий позади омежки, хмурится, не понимая вопроса. — Что? — Ну, ты расстроился, что Тэхён-хён не придёт сегодня? — у Чимина под ложечкой сосёт. Он так часто гуляет с Мином, наверное больше, чем со своим лучшим школьным другом, что ему становится не по себе, когда тот заговаривает о других друзьях. Омегах. Чимин не знал, что такое ревность. Он рос в семье, где родители посвящали себя малышу как могли. Он был желанным ребенком, единственным у родителей. Чимин не знал той ревности, которую испытывают дети к родным по отношению к своим младшим сестрам или братьям. Чимин не испытывал ревности к одному из родителей, потому что тот проводил с другим больше времени, чем с ребёнком. Чимин не чувствовал ревности, когда его лучший школьный друг внезапно сел за другую парту к однокласснику, зная, что с ним мальчишка всегда сидит вместе. Омега почувствовал это только сейчас. Когда взрослый и красивый хён вдруг начинает говорить о другом омеге иногда спонтанно. И неприятно для самого Пака. Чим думает иногда, что именно Тэхён является парой Юнги. И это закрадывающееся чувство не даёт ему покоя. Кто омега вообще такой, чтобы влезать в жизнь взрослого хёна? — Ты это на что намекаешь? — Юнги не дурак. Он бегло догоняет омежку и становится перед ним, кладя руки ему на плечи. Чимин стоит перед альфой, опустив голову, в то время как его окликают: — Эй, Чимин-а, посмотри на меня. Юнги наклонился ближе к омеге, а Чимин нехотя поднял голову. Омега не думал вообще заводить разговор на эту тему, но в последнее время становилось все тяжелее. — Чего это ты удумал? А? — Юнги видит поникшее лицо омеги и хочет сделать все, чтобы на нем опять засияла улыбка и появились глазки-щелочки. — Ну, просто… Ты так часто говоришь о Тэхён-хёне, что я подумал… Я просто подумал, что вы… Что вы, вероятно, вместе. А я тут пристал к тебе со своими болячками и время свободное отбираю. Юнги в непонимании хмурит брови. Он с Тэхёном что? Вместе? Да пусть простит его Тэхён, упаси бог встречаться с ним, когда рядом такой омежка. Юнги замер на секунд десять, замечая подрагивающие рестнички омеги и то, как он закусывает нижнюю губу. Черт, альфа что-то сделал не так. — Почему ты так решил? Чимин? Да чтоб ты знал, Тэхён беременный! — пискнул альфа, а Чим резко вытаращил свои глаза на Мина. Второй черт. — Не от меня, дурачок. От другого альфы. Лицо Чимина приняло спокойствие. Эта новость про беременность омеги немного… Неожиданная что-ли. Так значит, они не вместе? — Так значит, вы не вместе? — Чимин снова поднимает голову и заглядывает в глаза старшего. Мин отрицательно машет головой. — И у тебя нет омеги? Я просто думал, что ты… У тебя должен б… — Хэй, Чимин-а, никого у меня нет. — альфа провел рукой по голове, а после спустился на щеку, поглаживая. — Малыш, тебе не о чем волноваться. Чимин сам не замечает, как резко вдыхает воздух и охает от мягкого «малыш», произнесенное альфой. — Раз уж зашёл такой разговор, то может у тебя кто-то есть, м? — улыбается одним краешком губ Юнги. — Альфа там какой-то. — Что? Хён, ты о чем? — уши и щеки залились краской. Хорошо, что альфа не видит первых из-за шапки. Одна мысль о (другом) альфе вводит омежку в страх. Ну и в смущение. — Нет, у м-меня альфы. И никогда не будет. Я ведь н-не могу чувствовать их запахи. Чимин поник и опустил голову, делая шаг назад. Руки, которые держали омегу в захвате, упали вниз. Омега знает, что он дефектный. С детства он слышал, как говорили об этом другие. И кто б знал, как Чимин устал слушать этот упрек. Ну не виноват он в том, что родился таким, понимаете? — Хэй, Чимин-а… Юнги вмиг оказывается рядом с мальчишкой и сгребает его в объятья. Одной рукой он обнимает за спину, а второй надавливает на макушку, заставляя омегу прижаться к себе. И Чимин прижимается, руками торс альфы обхватывает и сильнее прячет лицо у него на груди. Он думал, что Юнги уже занят, что у него есть свой омега, а, исходя из рассказанного альфой, Чимин даже думает, что Юнги ему нравится. Как альфа. Но чувство стыда и неполноценности заставляет чувствовать себя неловко перед хёном. Чимин же никогда не почувствует его запах. И от этого становится ещё хуже. — Чимин… Малыш, ты что, плачешь? — альфа отчётливо слышит всхлипы ниже своей шеи. Черт, ну что он опять сделал не так? — Чимин-а, не нужно плакать. Скажи, что случилось. — Я… Я никогда не п-почувствую твой запах, х-хён… Понимаешь? Я не такой, как все-е… И снова пускается в плач. Юнги не знает, что делать. Даже когда Тэхён плакал, он как-то сам успокаивался, а Чимин... Он подросток. С ними так не бывает. — Эй, почувствуешь ты мой запах, Мин-и. Да, ты не такой, как все. Ты лучше. Красивее и умнее. Нет на этом белом свете такого же Чимина. Не плачь, ну?.. Омега и правда успокаивается. Он всхлипывает последний раз и отстраняется от намокшей куртки старшего. Тот ласково улыбается. — П-правда? — Правда, маленький. Альфа целует омегу в лоб, а потом снова берет его за плечи: — Пойдём где-нибудь посидим и попьём какао, м? Тебе же оно нравится? — Очень. — Чимин вытирает дорожки слез и улыбается краешком губ. — Ну вот и славно. Юнги берет омежку за руку и идёт вдоль по аллее. Все правильно. Так правильно. Нужно только подождать.*
Тэхён просыпается от вибрации телефона у себя под боком. Он нехотя открывает глаза и видит умиротворённое лицо альфы. Тот лежит на диване уже полностью, а под головой покоится подушка, заботливо положенная Тэхёном. Гук занимает самый угол мягкой мебели, укрываясь с головы до пят покрывалом, принесенное омегой. Мальчишка лежит же на диване, тоже укрытый Кимом. В доме царит тишина и лишь тиканье часов и вибрация устройства режут ее. Тэхён встаёт с дивана, оглядывает Вэя и, подхватив телефон, медленно ступает на кухню. Омега смотрит на дисплей и видит родное «Бэк-ки». Ким вздыхает. Он общался с братом заочно, узнавая все новости из его жизни от родителей, через которых они держали связь. Сердце каждый день рвалось наружу: омега хотел сам позвонить брату, ведь тот тоже пострадал. — Тэхён-а? — слышится тихое на том конце. Омега на стуле весь съеживается и втягивает шею в плечи. — Привет, Бэк-ки. — пауза. — Как ты? Старший заметно выдыхает. — Тэхён-а, у меня все хорошо. Да, все хорошо. Ты мне скажи, что как ты там. Как малыш? — Малыш хорошо. Растем. — Ну и славно. Я переживал… Тэ, прости меня ещё ра… — его прерывает Тэхён: — Бэк, не надо, пожалуйста. Я… я уже простил тебя, правда. Не стоит больше извиняться. Ты тоже меня прости. Омега тараторит как заведённый. Он так скучал. Брат — это самый родной человек в жизни, своя кровь, а у них получилось вот так… Бэкхён несчастен, и это правда. Он обречён и помочь ему никто не сможет. Не сосчитать сколько ночей он провел, плача в подушку. — А ты там как? Как живеться одному, братик? — Привыкаю. Это довольно затратно и… сложно, да. — слышно, как старший делает смешок. — Я, конечно, говорил с родителями, но… Как там Чонгук? Вы с ним вместе? Тэхён замолкает. На данный момент альфа спит на диване в соседней комнате. Часто в его глазах читается ласка и нежность, стоит ему взглянуть на омегу. Вместе ли они? — Я… не знаю. — Ты ему не сказал про р?.. — начинает старший. — Нет. — Ясно. Ну, ладно. Мне нужно идти, позвоню тебе позже, Тэхён-а. Пока. — тяжёлый вздох. — Пока, братик. Тэхён сидит в тишине ещё минуты две. Брата жалко. Он хотел быть всего лишь любимым. — Тэён? — слышится тихое со стороны зала. Ким прячет телефон в карман штанов и идёт к мальчишке. Тот уже проснулся, сладко потягиваясь, и смотрит на парня. — Родителей ещё нет? — с надеждой в голосе произносит тот. — Нет, солнышко. Омега отрицательно машет головой, а после ступает к дивану, окидывая взглядом старшего альфу. Он начинает ворочаться. Когда Тэхён садится рядом с мальчиком, то Чон и вовсе раскрывает глаза. Омега это замечает. Гук принимает сидячее положение, взъерошивает волосы на макушке и поворачивает голову в сторону Кима и Вэя. Те сидят в обнимку и смотрят так же на альфу. — Доброе утро, соня. — шутливо говорит омега. Альфа что-то бурчит себе под нос, чем заставляет улыбку промелькнуть на лице Кима. — Я плохо спал сегодня. Готовился к экзамену, поэтому и отрубился. Сколько времени? — с хрипотцой говорит Гук, а после садится рядом с омегой. Он закидывает руку на спинку дивана, практически за Кимом. — Около пяти. Чонгук бормочет тихое «ясно» и ближе предвигается к Тэ, прикасаясь боками. Ему так хочется его обнять, кто бы знал. А поцеловать… — Не жмись ко мне. — Я не могу жаться к своему истинному? — решает играть Чонгук. Тэ фыркает и переводит взгляд на Вэя. Тот просит вновь включить телевизор, и Ким выполняет прихоть ребенка. Омега видит, как мальчиком охватил интерес к мультику, поэтому говорит: — Истинный не скрывает свой запах от своей пары. Чонгук поджимает губы. Да, совершенно верно. — Прости. — шепчет тихое с нескрываемой жалостью в голосе. — Пожалуйста. Альфа двигает руку на спинке мебели дальше и вскоре кладет ладонь на плечо омеги, несильно сжимая. Гук тянет старшего на себя, грустно вздыхая: Тэхён демонстративно закатывает глаза и толкает его локтем под рёбра. — Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Я люблю тебя, хён, правда. Очень люблю, ты же мой истинный и… — альфа видит, как старший сглатывает, не поворачиваясь. — Черт, я не знаю. Гук тяжело вздыхает. Он так и продолжает держать омегу за плечо, а потом и вовсе облакачивается о него своей головой, прикрывая глаза. Чону неспокойно. Тэхён молчит, чувствуя тяжесть на плече и... внизу живота. Не то, чтобы омега играет с альфой, просто ему тоже досталось. Много плохого и неприятного. Слова о признании альфы приводят омегу в небольшой шок. Гук признялся в своих чувствах первым. Как истинный альфа. — Хён. — М? — омега поворачивает голову в сторону альфы, застывая. — Можно тебя поцеловать? Тэхён поднимает бровь в удивлении и резко отварачивается, смотря на ребенка. Тот сидит на диване и иногда хлопает в ладоши, когда герою мультфильма удается преодолевать препятствия. Омега заливается краской. Кто бы мог подумать, что двадцатиоднолетний беременный омега будет краснеть от просьбы о поцелуе… — Тут Вэй. Чонгук непонимающего смотрит на профиль Кима, а после на альфочку. В голове загорается лампочка. — Но ты не сказал «нет», так ведь? — улыбается Гук. — Нет, нельзя. — шипит Тэ и вновь смотрит на альфу с прищуром. — Такой ответ тебя устроит? — Но ведь ты сказал только про Вэ…. — Нельзя. — Ну пожалуйста?.. — моляще смотрит Гук на старшего. Альфа кидает мимолётный взгляд на мальчика, который продолжает следить за героем мультфильма. Тэхён гладит его по спине, иногда ероша волосы на затылке. Чонгук вздыхает. Шумно так, а после приближается к уху омеги, едва касаясь мочки губами. Рука на спине альфочки застывает на месте. Мурашки бегут от шеи по спине до пят. Глаза омеги устремляются вперёд. Чонгук долго водит носом по ушной раковине, вскоре опускаясь к мочке, и цепляет ее зубами. Он мягко прикусывает нежную плоть, выпускает покрасневший участок, а после оставляет поцелуй прямо за ухом. Рука Гука на плече омеги водит вверх-вниз поглаживая мягкую кожу, иногда задевая край рукава футболки. Тэхён под ласками успокаивается. Он, как и любой омега, нуждается в нежности. Ким хочет, чтобы о нем заботились, исполняя прихоти, целовали и любили. Какой омега этого не хочет? Ким вздыхает, осмысливая проделанное альфой, и он бы соврал, если бы сказал, что ему это не понравилось. Ещё как понравилось. Чонгук отрывается от шеи и заглядывает Тэхёну в глаза. Альфа, не видя никакой реакции, ближе приближается к лицу омеги, сталкиваясь взглядами, просто вынуждая посмотреть на себя. Тэхён всем своим видом говорит «ну и что ты хочешь?», а Чонгук ох чего хочет. Отсутствие колких фраз, откидывание головы на спинку дивана и прикрытые глаза послужили зелёным светом. Чонгук усмехнулся. Он примкнул губами к месту, где минутой ранее оставил красный след, и начал осыпать молочную кожу лёгкими поцелуями. Они больше не ставились с целью пометить своё, а больше доставить удовольствие. Чонгук повернулся полубоком к омеге, начиная медленно спускаться вниз по пульсирующей вене к ключицами. Когда Тэхён томно выдохнул, заметно подавляя рвущийся стон, альфа улыбнулся. Значит, он делает все так. Целуя кожу, обтягивающую ключицы, альфа почувствовал туловищем, как вздымается грудная клетка старшего. Пометив яремную впадину, Гук начал подниматься вверх к подбородку, запуская пальцы в волосы старшего и вынуждая его поднять голову. И вот, когда их лица находились напротив, глаза альфы смотрели в глаза омеги, их носы сталкивались, а между губ были считанные сантиметры, Чонгук улыбнулся. Вероятно, больше самому себе, ведь это ли все, что омега делает сейчас, не означает, что Тэхён больше не держит на него обиду и, может быть, даже влюблен в него. Самую малость, совсем немного. В крайнем случае, омега не чувствует отвращение к альфе и не приказывает оставить его в покое. Это ли не успех? Тэхён смотрит на Чонгука в ожидании. Такая поза не располагает к поцелую? Чонгук хороший. Он — тот самый сын маминой подруги, лучший во всем, хорошо учится и поступает в хороший ВУЗ. Он — тот самый парень, глядя впервые на которого скажешь «как он красив». Он — тот самый альфа, заботу и ухаживания от которого хотят получить множество омег. Альфа — (почти) взрослый человек, который ещё не достиг своего совершеннолетия, а уже имеет своего ребенка, который живёт у любимого омеги под сердцем. Гук — тот человек, которого дети безумно любят. Тэхён думал уже насчёт Чона в этот период времени. Да, Чон его обманывал. Да, омега был на него зол. Но все прощается. Все забывается, раны заживают, боль притупляется, воспоминания остаются в прошлом. В прошлом, которое Ким вспомнит с лёгкой улыбкой на лице и скажет «да, такое со мной случалось, но я все равно решил и пережил то дерьмо». Омега смотрит на глупую улыбку Гука, а после резко подаётся вперёд и кротко клюёт альфу в уголок его губ. Что омега сделал? Поцеловал. Правильно ли он сделал? Кажется, да?.. Волосы на затылке заметно сжимаются в большой ладони, улыбка исчезает с лица молодого альфы, а глаза расширяются до больших размеров. Сказать, что школьник пребывает в шоке — не сказать ничего. Он втягивает воздух с шумно слетевшим «ох». Тэхёна забавляет такая реакция. Он брови поднимает, мол «ну и?», а Чонгук так и продолжает сидеть в ступоре, хлопая глазами. Альфа давится воздухом. Он сказать ничего не может, мозг отказывается функционировать, он уже давно помахал ему платочком, обязуя как-то самому справляться со всем происходящим. Гук в растерянности. Слова не хотят складываться в предложения. А что ему говорить? «Мне понравилось», «можно всё-таки» или наглое «хочу еще»? Чонгук бездумно языком облизывает свои губы, самым кончиком смачивая краешек губ, где ранее были тэхёновы. Потом опять. Тэхён выдает смешок, глаза закатывает мол «ох уж этот (ребёнок)альфа», а после выпутывается из захвата и говорит, обращаясь к мальчишке: — Солнышко, пойдем на кухню. Чонгук проводит взглядом фигуру омеги, за руку которого хватается маленький альфочка и ведёт в сторону проёма. Это ли все, что омега делает сейчас, не означает, что Тэхён больше не держит на него обиду и, может быть, даже влюблен в него? Самую малость, совсем немного.