Альфа и две омеги

      Шея начинает болеть в тот момент, когда омега поворачивается на бок. Он вздыхает, выходя из своих сновидений, и поднимает ладонь к шее, начиная водить по ней. Вторую руку омега закидывает на вторую половину своей большой кровати и выдыхает, когда понимает, что та — пустая.       Тэхён принимает сидячее положение и поворачивает голову в сторону больших окон спальни. Солнечные лучи ласкают его лицо, играют на светлых стенах. Вид на город с девятого этажа в это время захватывает.       Постельное белье молочного цвета скомкано по всему периметру кровати, что совсем неудивительно. В последнее время омега спит неспокойно и часто ворочается во сне.       Тэхён зевает смачно, кидает взгляд на одну из прикроватных тумбочек в комнате и берет телефон в руку, параллельно вставая с кровати.       Ким нажимает на кнопку, а на обоях блокировке высвечивается время — девятый час, — и оповещение о пропущенных сообщениях. Тэ улыбается краешком губ, не торопясь смотреть сообщения. Он выходит из спальни, попадая в небольшой коридор, стены которого окрашены в бежевый оттенок, а после — в зал, в котором омега обязательно уберется, потому что развелся такой бардак после вчерашнего, что ступить негде.       Тэ тянет большую синюю футболку на бедра, прикрывая те, а после щёлкает чайник. Вода в нем уже есть, это он знает. Омега подходит к большому окну, облокачиваясь бедром о широкий подоконник. Мысли мешаются в голове.       Каждый день для омеги как новый. Он не знает, что будет завтра, что будет через неделю. Каждый день он будто проживает новую жизнь, наслаждаясь ей сполна. Не то, чтобы омегу пугает это незнание завтрашнего дня, наоборот оно завораживает и заставляет кровь в жилах застыть.       Его жизнь поменялась. Давно.       Дымящая чашка кофе становится на небольшой кухонный стол. Омега садится на высокий стул, одной рукой размешивая ложкой сахар в чашке, а второй разблокируя телефон. У него непрочитанные сообщения.       Чонгук-и: Доброе утро, Тэхён-а. Надеюсь, под утро ты спал уже хорошо, потому что ночью снова ворочался. Зайчонка забрали мои родители рано утром, и да, мы взяли все-все ее игрушки. И куклу Хлою.       Тэхён улыбается. Он прочитал уже пару сообщений (половина из всех входящих). Кукла Хлоя. Ох, сколько же ссор было из-за нее в этой квартире.       Чонгук-и: Мы покушали, так что не переживай. Позавтракай, я тебе тоже приготовил на скорую руку (меня заставляли плести косички). Я попытаюсь освободиться пораньше. Наш вечер же в силе? Целую.       Тэхён вздыхает и кладет телефон на стол.       Да, его жизнь изменилась. Очень.       Стоит сказать, что самым большим событием за эти три года было рождение малышки. Да, малышки. У Тэхёна девочка-омега — Давон. Маленькое сокровище, которое растет не по дням, а по часам. Девочка обладательница темных отцовских глаз и папиных мягких губ. У омежки пухлые щёчки и аккуратный носик. Маленькая россыпь веснушек и родинки делают девочку совсем уж кукольной. Темные волосы, прямо как у Чона, такие же мягкие и послушные.       Тэхён изменился после родов. Во-первых, весь его мир изменился после рождения малышки, потому что на нем лежала ответственность. И на Чоне тоже. Они оба осознавали, что это человек, своя кроха, которую они должны окружить заботой и любовью. Во-вторых, Тэхён изменился внешне. Он набрал пару кило, его бедра и попа стали аппетитнее и округлее. Живот после родов, конечно, был, но омега всеми способами пытался от него избавиться, и, кажется, у него это получилось — сейчас у Кима подтянутый мягкий живот, и Чонгук любит его целовать, говоря, что омега самый красивый, — но Тэ все равно видит в себе недостатки.       В-третьих, переезд в новую квартиру практически сразу после родов отыграл немаловажную роль в жизни пары. Хоть и родители Тэхёна были не против того, чтобы парни жили у них, и родители альфы тоже предлагали, Чонгук принял взрослое решение выпорхнуть из-под родительского крыла.       Альфе было тяжело, бесспорно, он только поступал в университет и уже на руках держал своего ребенка. Деньги нужно было зарабатывать с первых месяцев учебы (и хоть родители помогали финансово, альфа искал себе подработки).       Первая сессия прошла в слезах и Чонгука, и Давон. Новость о беременности была весьма неожиданной для альфы.       Он помнит тот день как сегодня. Альфа в которых раз пришел после сдачи последнего экзамена к любимому омеге домой, имея намерения посмотреть с ним фильм. Парни просто лежали на кровати, Тэхён лежал на плече альфы, обнимая его поперек талии, а Чонгук обнимал старшего за плечо, целуя в макушку.       Тэхён начал как и все омеги: издалека. Вопросы по типу «хотел бы ты ребенка», «когда», «а кого бы ты хотел», «как назвал» и, наконец, «хотел бы от меня». На самом деле, последний вопрос был весьма риторическим. Чонгук всем своим нутром показывал, что любит омегу и дорожит им. Тэхён делал то же в ответ. Единственное, на что таил обиду альфа после того разговора, — это почему омега так долго скрывал своё положение. В последующие дни Чонгук прижимался ухом к животу и шептал что-то нечленораздельное и тихое. Тэхён говорил, что Чонгука никто не слышит и точно не ответит, на что альфа хмыкал и бормотал что-то себе под нос. Разговор с малышом продолжался до самых родов.       Ближе к шестому месяцу между малышкой и отцом зародилась связь. В дни, когда омежка пиналась, у Тэхёна болел живот или было плохо, Чонгук подходил к омеге, гладил круглый живот, целовал нежную кожу, а после ложился на грудь Тэ, не переставая поглаживать. Боль уходила, и малышка успокаивалась.       Тэхён перед родами благополучно закрыл сессию (без поблажек для беременных не обошлось), а после взял академ отпуск. Было много волокиты с бумагами, но все обошлось хорошо. Чонгук же наоборот поступил в университет. Экзамены альфа сдал на отлично, со своими баллами и связями отчима он успешно прошел на бюджет, да ещё и попал на стипендию. Радости Чона не было предела.       Давон родилась в ночь с первого на второе сентября. По документам день рождения девочки второго числа, но Чонгук явно понял, что это было его сами лучшим подарком за всю его жизнь. И как бы странно не было, у Тэхёна начались схватки прямо во время празднования дня рождения альфы. Кажется, кто-то говорил тост в тот момент.       Жизнь под одной крышей — не простая штука для новоиспечённой пары. А если у пары есть ещё и маленький ребенок, то это сложно вдвойне. Были и ссоры, и ругани, но обычно причины высасывались из пальца, и Чонгук прекрасно понимал, что он — это именно тот человек, который должен быть рядом с омегой в это трудное время. С малышкой было тяжело первое время. Потом подключились родители омеги, вскоре — альфы.       Кстати, о родителях. Сокджин, когда узнал о беременности омеги, сразу спросил про природный запах Тэхёна. Ким тогда удивился, впился руками в плечо Чонгука, который стоял рядом, но ответил. Старший омега лишь расхохотался и сказал, что Тэхён — самый что ни на есть настоящий истинный своего сына. В тот вечер, проведенный в доме родителей альфы, Джин ещё упоминал о встрече в парке и о запахе с напитком. Тэхён на то лишь улыбнулся и попытался перевести тему. Он не помнил о запахе и напитке в тот день.       Намджун был удивлен. Альфа держался весь вечер строго, но дрожь в его голосе часто проскакивала. Хоть и Чонгук не являлся его родным сыном, Нам любил его как своего. И переживал не меньше Сокджина, ведь свой ребенок в таком возрасте, да ещё и при таких обстоятельствах… Разговор об оборте даже не заводился.       Позже стало легче. Когда малышка немного подросла, родители стали забирать ее на пару дней, тем самым предоставляя возможность молодёжи побыть одной. А тем ох как иногда хочется просто по-человечески поспать. Чонгук учился не покладая рук, пытаясь не слететь со стипендии, Тэхён же следил за Давон, ничего кроме нее не видя в своей жизни. Течки в первое время проходили как-то скомкано, сумбурно и быстро. Организм восстанавливался после родов долго, поэтому цикл у Тэхёна сбился. Сейчас же он уже восстановился.       Чонгук сделал предложение Тэхёну до рождения малышки. Не то, чтобы это было сверх романтично…       Чонгук тогда целовал омегу в округлый живот, мягко опираясь на локтях о матрац, и медленно входил в податливое тело. Тэхён хватался ладонями за чужие плечи, с губ слетали протяжные стоны, а Чонгук входил все быстрее. Когда они лежали изнеможенные, испачканные тэхёновой спермой, на кровати в сцепке, прозвучало тихое «ты выйдешь за меня, Тэхён-а?». Омега лежал в закрытыми глазами, но четко слышал вопрос. «Боже, Чонгук, а где романтика?» сказал тогда обречённо старший, закатывая глаза и чувствуя, что узел спадает, медленно соскользнул с члена, укладываясь поудобнее на кровати. Чонгук усмехнулся, поцеловал омегу сначала в лоб, потом в краешек губ, после — в живот. «Это значит да?».       Тэхён тогда улыбнулся, завел пальцы в неряшливые после секса волосы альфы и сказал тихое «конечно».       Парни расписаны. Конечно, Чонгук купил кольцо, все как положено: надел на палец, поцеловал запястье, а после говорил много «люблю». Среди всех знакомых Чонгук и Тэхён — мужья, пара официально расписана, но что касается большого празднования и медового месяца... Рождение малышки, переезд, домашние хлопоты, пелёнки, распашонки, крики, бессонные ночи — не до того было Тэхёну и Чонгуку.       Отношения пары с Бэкхёном наладились. Тот так и продолжал жить в своей квартире, которую недавно купил. Парень часто заглядывал к родителям домой, проводил с ними много времени. Также Бэк приезжал к молодой паре.       Увидев первый раз малышку, омега не мог сдержать слез. Он помнит, как взял маленький свёрток, протягиваемый Чонгуком, помнит те черные глазки и вздёрнутый носик, омега был поистине счастлив за Тэхёна. Слезы в тот момент текли по щекам, скатывались к подбородку и падали на светлую ткань пелёнки. Тэхён сжалился над братом ещё больше.       Не было и дня, когда Бэкхён приходил в дом Чонов с пустыми руками. У него всегда был какой-то подарок: то ли новая цветная соска, то ли яркие ползунки, то ли большая кукла, то ли всякие вкусности для Тэхёна.       Вот, например, такими разными игрушками завалена вся гостиная комната, которую предстоит убрать Тэхёну после завтрака. Он с энтузиазмом заглядывает в духовку и видит там яичницу из двух яиц, сделанную так, что желтки были похожи на большие глаза, а небольшой ломтик сосиски был улыбкой. Рядом ещё лежали тосты.       Омега вздохнул, достал еду и принялся завтракать. После он помыл посуду и пошел в зал. Куча игрушек, маленьких, больших, мягких, пластмассовых: все было вывернуто из большого цветного мешка, который стоял в углу комнаты именно в целях сбора игрушек. После вчерашних игр с малышкой, во время которых Чонгук подвернул ногу, двоим просто не терпелось достать все мягкие штуки.       Омега справляется достаточно быстро. Решив, что генеральная уборка квартиры может подождать и до выходных, Тэхён планирует сегодня посвятить день самому себе. Он уже запланировал день-спа, который он проведет в полном расслаблении.       Тэхён садится в горячую ванную и вздыхает. Вода обжигает кожу, мурашки бегут по позвоночнику, мелкая дрожь пробирает тело. Омеге нравится. Он рукой проводит по бортику ванны, где покоились разные резиновые игрушки дочери и берет гель для душа. Тэ делает пенное облако, смешно смахивая белую субстанцию. Он нежно натирает кожу мочалкой, а после погружается под воду с головой. Лицо горит от такого перепада температуры, но омеге это нравится.       Он вылазит из ванной спустя минут двадцать и ступает к раковине. Тэхён наносит маску на лицо, а пока та впитывается, оборачивает полотенце вокруг бедер. Он знает, что не идеален. Смотря в зеркало, омега видит совершенно другого человека. Не такого, которого он привык видеть. Тэ уже не тот худой парень, у него не подтянутая фигура, у него не такие густые и шелковистые волосы. После родов волосы начали редеть, на животе и на ляжках остались растяжки, которые сеткой окутывали кожу. Дряблый живот со свисающей кожей Тэхён не любил больше всего. Чтобы он не делал, какие бы упражнения не выполнял, тот не уходил.       Выйдя из ванной комнаты, явно пропахшейся природным запахом омеги, Тэ зашагал в спальню. Он надел чистое белье и бежевую чонгукову футболку. Полотенце спокойно пошло сушиться на стул, а омега направился в зал.       Хоть и квартира была небольшой, парням хватало. Просторный светлый зал с мягкой мебелью, детским ярким столиком с большим мешком для игрушек и плазменным телевизором; спальня пары была также в светлых тонах: кровать на двоих, большой шкаф, небольшой стол и кроватка малышки. Да, отдельной комнаты у девочки нет, зато папа и отец всегда могут посмотреть на мирно спящую малышку. Небольшая кухня со всеми удобствами, ванная с кучей игрушек для принятия ванны и кучей детских гелей. Балкон был небольшим дополнением: там Тэхён любил выйти вечером на свежий воздух.

*

      Омега слышит щелчок двери в тот момент, когда достает запечённое мясо с овощами из духовки. Ещё один момент — и на кухню заходит альфа. Он так же красив: его темные волосы уже знатно отросли, так что часто лезли в глаза; выраженные скулы придавали лицу зрелости, губы красные блестели, на широкой шее являлись мышцы; в плечах альфа стал больше, что было видно даже из-под оверсайз толстовки, на руках и кистях виднелись мышцы и вены, длинные ноги были обтянуты узкими джинсами. Чонгук пах приятно. Он пах апельсинами.        — Привет, Тэхён-и. — тихо пролепетал альфа, подходя к мужу, и поцеловал его в щеку. Омега, который стоял за плитой, улыбнулся.       Стоит альфе отвести взгляд от профиля своего возлюбленного и перевести его на обеденный стол, так он теряет дар речи. Сервиз блестит, блюда расставлены на свои места, красивые хрустальные фужеры ждут своего череда, бутылка вина стоит на углу стола, красивый канделябр покоится в середине стола с вставленными длинными свечами. Тэхён знает, что делает.        — Это просто… Вау. — выдыхает Чон. Он с каждым днём убеждается, что Тэхён — невероятный омега. Он любящий, чуткий муж, хороший повар, он шикарный любовник, отличный папа, которого ещё сыскать нужно. Альфе повезло с истинным.        — Да… Здесь ничего сверхъестественного нет. — пожал плечами Тэ и подошёл к альфе. Омега поднял руку к лицу мужа, поглаживая тыльной стороной, а после поцеловал в губы. — Я знаю, что ты проголодался на учебе. Точно ничего с утра не ел. Иди мой руки и будем ужинать.       Чонгук без слов выполняет все указания омеги. Через минут пять парни уже сидели за столом. Тэхён был одет в бежевую футболку и домашние шорты, а Чонгук — в черную майку с домашними штанами.       Вино уже разлито по бокалам. Оно ждёт своего череда.        — Как прошел день? — прожевывая кусочек мяса спрашивает омега. Он видит, с каким порывом альфа уплетает блюдо в блаженстве мыча. И Тэ это нравится.        — Очень даже не плохо. Оказывается, на сегодня совершенно не нужно было делать тот реферат, представляешь? А я над ним сидел всю неделю, думая, что дедлайн сегодня. Боже, какой я дурак. — альфа прикрыл глаза. — Однако! Препод поставил мне плюс, потому что я быстрее всех сообразил что там да как. Знал бы он, сколько ночей мне это стоило…       Альфа обречённо вздохнул. Его взгляд устремлён в тарелку, откуда еда исчезает со скоростью света: Гук невероятно голоден. Он поднимает голову на Тэ и спрашивает:        — А у тебя как день прошел? Выспался?       Тэхён спит последнее время плохо. Возможно, это из-за нервов, либо же из-за малышки. Девочка стала часто просыпаться по ночам, тем самым будя родителя.        — Да… — тянет омега, перехватывая взгляд мужа. Короткая улыбка не остается незамеченной. — Я хорошо отдохнул, так что полон сил.        — Прям таки полон? — Гук игриво поднял бровь, улыбаясь одним краешком губ.        — Боже, Гук, ты неисправим.       Тэхён считает своего мужа ненасытным. В плане секса. Чонгук молодой альфа, само собой, организм требует разрядки, но и Тэхён не может разорваться между малышкой и Чоном. Ему нужен отдых, а Чонгук подразумевает под словом отдых зачастую секс.       Тэ закатил глаза.        — А что тут такого? Мы взрослые люди. Ты обещал, что сегодня мы проведем вечер вместе. — Гук начинает возникать как маленький ребенок, которому пообещали купить игрушку и не купили. Тэхён же, слушая мужа, стал убирать свою тарелку в раковину. Желудок уже был полным, а переедать он не хотел. У него много планов на вечер. — Малышку мы отдали дедушкам, так что переживать не о чем… — продолжал альфа, ковыряясь вилкой у себя в блюде. — И вообще, знаешь…       Тэхён не то, чтобы не выдержал возмущений, просто не хотел слышать нотки обиды в голосе альфы, поэтому подошёл к Чонгуку, поднял его голову за подбородок и впился в губы. Поцелуй был глубоким, остервенелым и немного болезненным. Тэхён, отпуская влажный язык из своего рта, прикусил нижнюю чужую губу, оттягивая, а после с чмоком отпуская.        — Все будет, Гуки-я… — прошептал тихо омега, оглаживая ладонью щеку младшего и наблюдая его затуманенный взгляд. — Целая ночь впереди.       И Тэхён исчезает из кухни, как будто его и не было вовсе. Как будто это призрак впился Чонгуку в губы и целовал, целовал, целовал... Лишь тихий щелчок двери ванной комнаты вытягивает из лёгкого помутнения: это был его Тэхён.       Чонгук закончил с трапезой достаточно быстро. Он доел свою порцию мяса, выпил стакан полусладкого и задул свечи. Лёгкий дымок осел в легких, напоминая о недавнем поцелуе.       Альфа сгрузили все тарелки в посудомоечную машину, помыл руки, а после направился в зал, конечно же задерживаясь около двери ванной. Предположений, что там может делать омега, — куча. Та же растяжка или простая дрочка. Признаться честно, Чонгук не любил, когда Тэхён самготовился к сексу. Альфа любит так, чтобы он сам мог подготовить, а после долго жарить омегу. Не то, чтобы у Чонгука есть склонности к БДСМ (хотя все может быть) и насилию в постели, но альфа любит, когда его муж изнывает, плачет, кричит и умоляет.       Гук может быть полон нежности в постели. Реже это происходит в период течки, потому что в такие дни обычно альфа срывается на мужа, как разъяренный зверь. Ну, конечно же, когда малышка спит или в гостях у дедушках или дяди Мина.       Дядя Мин, к слову, любит Давон безумно. Он подружился с ней с первых минут. Их знакомство произошло донельзя странно: Юнги, который, как и всегда, вместе с Чимином шли на выписку Тэхёна, подвернулся под руку омеге, который держал плачущую Давон на руках. Малышка так кричала, разрывалась во весь голос со слезами на глаза, но стоило ей оказаться в руках ничего не смыслящего в детях Юнги, как девочка резко успокоилась. Она тогда стихла и устремила свои темные глаза на Юнги. А лицо тогда у него было ошарашенное: ему никто не сказал, как правильно держать ребенка! А вдруг он не так перехватил? А шейка нормально лежит? А головка не будет болеть? Юнги тогда быстро глянул на Чимина, который стоял рядом и задирал голову для лучшего обозрения новорождённой. Чимин был счастлив. Счастлив за Тэхёна и за Чонгука, за Давон, что у нее есть такие хорошие родители, и… самый лучший дядя на свете.       Чимин тогда кивнул пару раз, тем самым намекая альфе на то, что он все правильно делает, а после привстал на носки. Юнги тогда присел: Чимину открылся вид на маленькое личико, носик, глазки и губки. Все было таким крохотным, таким невероятным, что Чимин сам провел по своему лицу ладонью: он был таким же крохой.       Тэхён, увидев ответную реакцию дочери на альфу, сказал, что Юнги с Чимином теперь станут постоянными гостями в их квартире.       Малышка росла. Юнги становился мужественнее. Чимин становился красивее. Его тело обретало омежий тип: узкие плечи, тонкая талия, аккуратные руки, пальцы, округлые бедра, попа, длинные ноги. Лицо становилось более вытянутым, мягких щек уже не сыщешь: на их месте виднеющиеся скулы; пухлые губы стали аппетитнее, линия подбородка стала более ясной. Подросток остался в прошлом. Теперь Чимин — юноша-омега.       Конечно, Юнги стал инициатором отношений. Ещё давно. Чимину так была по душе компания альфы, что он тогда и подумать об отказе не мог: с Юнги было уютно. Чимин тогда закивал как болванчик, соглашаясь на статус парня. Мин улыбался.

*

      Тэхён выходит из ванной комнаты аккурат в тот момент, когда Чонгук умащивается на диван и включает телевизор. Альфа слышит щелчок закрывающейся двери и инстинктивно поворачивается в сторону проема. Оттуда никто не последовал. Чонгук предположил, что омега зашел к ним в спальню.       Так оно и есть. Тэхён украдкой пробежал по коридору и скрылся в совместной спальне. После принятого горячего душа кожа омеги была красной, а волосы — влажными от количества исходящего пара в комнате. Он готовился. Сам. Его подготовка не отличалась от всех тех, что он делал ранее, но сегодня именно тот день, когда Тэхён хочет порадовать своего мужа. Чонгук любит власть. И Тэхён готов подчиниться сегодня.       Тэхён надевает чистые боксеры и чонгукову серую майку. Он подходит к большому зеркалу спальни и оглядывает себя с ног до головы, проводя пятерней по волосам и зачесывая их назад. Тэхён — счастливый омега, он любим мужем и имеет замечательную дочку. Наверное, он стал тем, кем и хотел стать в подростковом возрасте. Мысль о встрече и совместной жизни со своим истинным приятно грела душу маленького омеги, а мысль о ребенке — заставляла улыбаться. Тэхён достиг того, чего желал.       Омега заходит в комнату, где сидит альфа, когда тот лазит в телефоне. Тэ бесшумно подходит ближе к мужу и садится на его бедра лицом к лицу. Нельзя описать словами, с какой скоростью Чонгук убрал телефон подальше от себя. Он взглянул на омегу. Его серая футболка, полюбившаяся омеге, бесстыдно открывала вид на чужие ключицы. Когда омега просто ходил в ней, она прикрывала его ягодицы, но иногда (прямо как сейчас), когда старший сидит на чогуковых коленях, она задирается непозволительно высоко, являя собой привлекательные бедра и бока.       Первое, что делает Чонгук, чувствуя тяжесть на своих коленях, — это обхватывает ладонями чужие ягодицы и сжимает их. Из тэхёновых уст срывается сначала смешок, а после и приглушенный стон.       Прозвучал смешок от Чонгука. Тэхён умащивается поудобнее на чужих бедрах (просто трется о чужой пах), и кладет ладони на чужие плечи. Тэхён прикрывает глаза, когда ладони Гука стали массировать ягодицы.        — Не холодно в одних трусах тут щеголять? — возмущенно, с нотками заботы в голосе, говорит младший.        — Что? — омега выпучивает глаза и отстраняется от мужа. — Мне одеться? Я могу...       И в подтверждение своих слов начинает вставать, но быстрая хватка на талии не дает совершить задуманное.        — Думаю, не стоит. Мне и так нравится. — Альфа посадил омегу обратно себе на бедра и притянул ближе. — Очень.       Гук накрывает чужие губы быстро, глуша последнее сказанное слово в поцелуе, а сразу проникает в чужой рот. Он целует горячо, остервенело, с напором, показывая всю свою безграничную любовь.       Из тэхёновых уст срывается вскрик, когда большой палец альфы начинает водить между половинок, массируя колечко мышц. Омега подпрыгивает инстинктивно, не ожидая таких ощущений, а после сам начинает толкаться назад и выпячивать задницу.       Тэхён целует в ответ. Он ласкает чужой язык, целует губы, а после переходит на щёку. Он целует каждый сантиметр мягкой кожи, ведёт дорожку поцелуев от уголка губ к скуле, а после и к уху.        — Нравится меня дразнить? — томно произносит омега, издавая стон в конце. Он знает, что Чонгук чувствует, когда он в шутку стонет. Нет. Не так. Он чувствует, как Чонгук на это реагирует.        — Очень. — отвечает быстро альфа, продолжая массировать вход. Трение с тканью боксеров создает дополнительный эффект наслаждения. Альфа чувствует, как возбуждение нарастает в организме. — А тебе прям таки и нет?       Нравится ли Тэхёну, когда Чонгук его дразнит? Безумно.       Омега цокает:        — Замолчи.       Альфа выдает гортанный рык, а после меняет их с Тэхёном местами, располагая последнего на мягкой мебели. Чонгук, опираясь на локтях и на коленях, начинает выцеловывать чужую шею. Запах, наполнивший комнату, напоминает тот, который появляется в течку омеги. Насыщенный, цветочный и немного с кислинкой, которую даёт ещё и аромат альфы.        — У тебя течка скоро? — целуя пульсирующую венку на шее говорит младший. Он идёт вниз к ключице и оставляет там след от зубов. Чужие руки в волосах на затылке сжались.        — Д-да… Скоро вроде. А у тебя гон.        — Ты помнишь? — альфа приятно удивлен. Такие моменты, как течка и гон не часто обсуждались между парой, но и Тэхён, и Чонгук прекрасно помнили циклы друг друга.        — Пф, забудешь такое. — Тэхён закатывает глаза, вспоминая прошлый гон своего альфы. В тот раз цикл течки немного сбился, так что паре пришлось тяжело в плане растяжки и смазки, но Чонгука это никак не останавливало. Хоть он и был не в состоянии совладать со своим желанием, омегу он тогда сам подготовил. Тщательно.        — Будет круто, если в этот раз совпадут. — усмехается альфа, закидывая тэхёнову согнутую в колене ногу себе за спину. Чонгук толкается вперёд, давая понять старшему, как он возбужден. А тот возбужден до чёртиков. — Ох, детка…       Тэхён глаза закатывает и путается пальцами в волосах альфы, прижимая голову к себе, намереваясь поцеловать. Вторую ногу Тэ тоже закидывает на спину альфе, надавливая на поясницу, чтобы тот сильнее вдавил омегу в диван. Дополнительное трение от штанов альфы и футболки омеги делают своё дело.       За считанные секунды Чонгук просовывает руку под омегой и обхватывает его за талию, а второй за бедра, поднимаясь. Омега цепляется за альфу как за спасательный круг, обвивая руками и ногами, тем временем как альфа направляется в спальню. Он идёт быстро, считая все углы, иногда даже ударяясь ногами о косяки, поэтому, когда уже пара заходит в спальню и Чонгук кладет мужа на кровать, его лицо искажается с гримасе боли, а из уст срывается недовольный вздох.        — Что такое? — заторможенно спрашивает омега. Его возбуждение не прошло, только усилилось, но тяжёлый вздох мужа все-таки Тэ не мог пропустить.        — Не важно. — шепчет альфа, залезая сверху на омегу, все так же держа вес на коленях и локтях. Мышца на лодыжке будто растянулась, придавая большой дискомфорт, плюс вчерашняя травма во время игры с дочкой дала дополнительный эффект.        — Что-то не так? — Тэхён подпрыгивает вверх, стоит Чонгуку подтянуться за его поцелуем.        — Небольшая травма. Не переживай. — отмахивается альфа, все таки получая желанного: он целует мужа жадно и требовательно. Тэхён отвечает в ответ, притягивая альфу резко за шею и заставляя его продвинуться вперёд, но альфа не успевает, поэтому нога соскальзывает на кровати, и альфа, шипя, падает на омегу.       Тэхён, вздыхая, меняет их местами, седлая бедра альфы, и толкает его в плечи, чтобы тот упал назад.        — Так-то лучше. Я сам все сделаю… — шепчет Тэхён.       «Сам все сделаю» — проносится ещё раз в голове альфы, и он понимает, как он облажался. Чонгук любит, когда он главный.       Тэхён в полумраке ещё красивее. Свет фонарей тёплым цветом ложится на его молочную кожу лица, обрамляя линию челюсти, ровный нос и пухлые от поцелуев губы. Длинная изящная шея так и манит оставить ещё одну отметину. Тэхён медленно водит пальцами по оголившейся коже ниже пупка, видя манящую дорожку волос, скрывающуюся за кромкой брюк. Омега поднимает глаза на альфу, который с нетерпением ждет действий мужа, ведь джинсы больно давят на стояк, не давая возможности думать ни о чем другом, как о руках любимого, которые сейчас так медленно расстегивают ремень, а после и вжикают молнией. Чонгук откидывает голову назад, прикрывая глаза, уже оставаясь в одном белье, когда Тэхён проводит языком по члену сквозь ткань трусов. Плоть ясно виднеется даже в полумраке. Омега продолжает водить языком по всей длине плоти, а после заглатывает головку настолько, насколько разрешает положение. Томный вздох сверху дает убедиться: омега идет по правильному пути.        — Может ты их уже снимешь, а? Или так нравится? — не выдержав, рычит альфа, хватая мужа за подбородок. Омега ухмыляется. Он то знает, что Чонгуку доставляет это большое удовольствие и то, что омега взял спонтанно бразды правления, зажигает его еще больше.        — Как пожелаешь, Гу, — шепчет Тэ и, царапнув ногтем указательного пальца по торсу, достигает кромки трусов, стягивая их с альфы. «Боже, как же он красив...» — проносится в голове у омеги, стоит ему увидеть голого мужа. Он бесподобный. Омега отпускает каждый раз на учебу альфу нехотя, ведь знает, что там, вероятно, много поклонников, много омег, которым альфа нравится. Да, он ревнует, но знает, что альфа никогда и ни за что не бросит своего истинного с любимой дочкой. Никогда на свете. Что бы ни случилось они будут вместе.       Омега кошкой выгибается, выпячивая задницу кверху, когда заглатывает чужой член наполовину. Он смотрит из-под ресниц на лицо своего мужа и ухмыляется: тот откинул голову назад и немного рыкнул, прикусывая нижнюю губу. Омега опускается ниже, вбирая всю длину, подавляя не сильные рвотные позывы (не первый раз он делает минет своему любимому), а после кладет свободную руку на бедро Чона, медленно поглаживая, царапая ногтём, а после придвигаясь к паху. Он помогает себе рукой, продолжая доставлять мужу удовольствие, медленно то опускаясь, то выпуская член изо рта. Чонгук рычит: он хватает омегу за волосы и ускоряет темп. Тэхён подчиняется: по другому и быть не может.        Чонгук так быстро сдаваться не хочет, поэтому он тянет омегу на себя, вовлекая его во влажный поцелуй, а после резко меняя их местами, и срывает с омеги футболку. Боль в лодыжке уходит на второй план, когда альфа начинает оставлять отметины на шее мужа, слыша томные вздохи и заглушенные стоны. Чон кусает в районе ключицы мужа, слышит снова заглушенный стон, а после поясняет:        — Не смей сдерживать себя. — серьёзным тоном проговаривает он, продолжая целовать мягкую кожу. — Если такое еще раз повторится, я на тебе живого места не оставлю. И я сейчас серьёзно.       Тэхён выдыхает, когда альфа начинает поглаживать его грудь, задевая соски, а после опять по привычке заглушает стон, прикусывая губу.       Чонгук с гортанным рыком переворачивает омегу на живот, стягивая боксеры:        — Кое-кто хочет быть жестко оттраханным, не так ли?       Омега лишь тушуется, пряча лицо в ворохе одеяла, взвывая от шлепка по левой ягодице. Он инстинктивно вжимается в кровать, а после вновь поднимается на колени, выставляя зад кверху и ища альфу. Чонгуку голову просто сносит от такого Тэхёна. Он так хочет его, что сил больше ждать нет, член давно уже пульсирует, омега начинает течь, запах — усиливаться, смешиваясь с ароматом альфы. Чонгук наклоняется к омеге, целует в загривок, приглаживая непослушные волосы, а после спускается поцелуями по позвоночнику вниз. Чонгук долго не сможет нежничать, он это знает, и Тэхён тоже об это знает, поэтому толкается назад, задницей проезжаясь по эрекции мужа, слыша чертыханья. Альфа снова шлепает Тэ по ягодицам, после оглаживает красные отметины и вводит указательный палец в колечко мышц. Как и ожидалось, тот вошел свободно, так же, как и второй. И третий палец. Чонгук ухмыльнулся и приблизился с Тэ:        — Вот же мерзавец. — Он прикусывает мочку, и омега знает, за что. — Отшлепать бы тебя хорошенько за такое...        — А что мешает? — да, омега набрался смелости. Откуда — непонятно.       Не проходит и секунды, как звонкий шлепок разносится по комнате, а потом и второй, и третий. Тэхён поскуливает, сильнее только прогибаясь в спине, и пятится назад к Чону, сильнее головой прячась в одеяле.        — Гу-у... — стонет омега, когда Чон начинает оглаживать грудь, спину, а после и бедра омеги. Его собственное возбуждение болью отдает в висках, он хочет скорее почувствовать альфу в себе.        — Слушаю, детка.        — Ну что ты как маленький со мной играешься? Возьми ты меня уже... — последнее слово сказано сломанным голосом, потому что альфа за талию омегу к себе придвигает и приставляет головку члена к колечку мышц. Он наклоняется к уху мужа:        — Скажи еще раз, милый.        — Да возьми ты меня уже, несносный альфа! — выкрикивает омега, и Чон подается вперед, входя до самого основания. Омега кошкой выгибается, цепляясь рукой за бедро мужа, и стонет что-то невнятное. Чонгук целует плечо, чужую лопатку, позвоночник, возвращается к уху и целует мочку, оглаживая талию. Он ускоряется, цепляясь свободной рукой за чужую макушку, зарываясь в волосы, а после тянет на себя, заставляя больше выгнуться в спине.       Боже, видел бы сейчас Тэхён себя глазами мужа, умер бы от красоты. Тэхён принимает его полностью, Чонгук видит, как член скрывается в чужом анусе, как ягодицы его мужа напряжены, позвоночник соблазнительно выгнут дугой. Его кожа покрылась капельками пота, сверкающими при лунном свете, волосы такие мягкие и послушные. Весь Тэхён послушный. И Чонгуку голову сносит от осознавания, что этот мужчина, этот горячий любовник — его муж, только его омега, его истинный.       Чонгук меняет темп на быстрый. Шлепки тел проносятся по комнате, омежьи скулеж и стоны задабривают альфу еще больше. Чонгук вскоре замедляется, целует позвоночник, а после переворачивает омегу на спину, устраиваясь между ног и наклоняясь к чужому лицу. Он целует сначала в лоб, потом в щеку, мажет в уголок губ, потом скользит по подбородку. Он оставляет дорожку поцелуев от шеи к груди, задевая соски.        — Ты самый красивый у меня, я говорил тебе уже? — шепчет в район ниже груди, а после целует в живот, возле пупка, ниже, где такая ненавистная, нелюбимая часть Тэхёна в своем теле. — Самый красивый.       И боже, Тэхён хнычет как ненормальный, пытаясь руками отодвинуть альфу от своего живота. Сначала ему это не удается, потому что альфа настойчиво продолжает целовать снова его грудь и живот, но все же омега берет его лицо в ладони и, прикрывая глаза, шепчет:        — Гу, не нужно... — и в придачу свободной рукой обнимает себя поперек живота, тем самым перегораживая доступ.        — Дурак. — цокает альфа, а после берет руку, закрывающую живот, в свою, целуя запястье и переплетая пальцы. — Самый красивый и самый любимый. Спасибо тебе за нашего зайчонка.       Альфа пристраивается между ног удобнее и направляет член, входя в мужа теперь уже под другим углом. Омега сжимает руку Чона в своей, всеми силами пытаясь не пустить слезу. Он знает, как альфа дорожит ими. Как Чонгук безумно любит его, как любит малышку. Девочка растет такой же красавицей, как и ее папа. Чувствует альфа, что скоро нужно будет уже защищать ту от ухажеров.       Чонгук входит медленно, растягивая удовольствие, гладит мягкую кожу омеги, оставляя красные отметины, а Тэхён разрывается между пуститься в рев и зареветь. Боже, когда он стал настолько сентиментальным?.. Первая слеза покатилась по нежной коже лица, сверкая при свете, исходящем с улицы, и Чонгук сразу же замечает мокрые полосы. Он замедляется, потряхивая головой, будто приходя в сознание.        — Что такое? Я что-то сделал не так? — он беспокойно гладит мужа по щеке, а тот льнет к чужой ладони и машет отрицательно головой.        — Нет, все хорошо. — шепчет он и закидывает ноги на поясницу альфы, тем самым заставляя его вновь войти до основания и продолжить двигаться. Чонгук все еще с опаской начинает медленно входить в послушное тело, чувствуя подкатывающую боль в ушибленной лодыжке, а после оглаживает лицо старшего. Тэхён вздыхает томно, вновь даря мужу сладкий стон удовольствия.       Альфа чувствует, что долго не сможет мучить омегу, как и тот сам себя, поэтому начинает надрачивать мужу в такт своим ускорившимся толчкам, даря такую желанную разрядку. Тэхён кончает себе на живот, выгибаясь дугой навстречу альфе, а тот ловит его губы своими и тоже спускается, выйдя из омеги ранее. Чонгук целует его нежно, проходясь языком по желанным губам, а после ложится рядом с омегой. Тэ укладывается на его плече, а после целует в скулу.        — Я люблю тебя. — шепчет совсем тихо омега, обнимая мужа за талию.        — Я тоже тебя люблю, мой самый красивый омежка. — поглаживая бедро, говорит Гук и целует мужа в макушку.

*

       — Иди ко мне, солнышко, — игриво говорит Чон, приседая на корточки, а после видит, как девочка, быстро перебирая ножками, бежит к старшему.        — Отец! Папуля!       Тэхён каждый раз умиляется, как его дочка обращается к нему с Чоном. Ее голосок совсем уж тонкий, милозвучный. Девочка одета в бежевый свитерок, темные брючки и белые ботинки. В руках та самая единственная и неповторимая кукла Хлоя, зажатая в подмышке. Именно эта игрушка приглянулась омежке больше всех. Помнится Тэхёну, как на второй день рождения девочка уселась на большом ковре, со всех сторон обставленная подарками. Тогда среди кучи игрушек, кукол и развивашек ее глаз пал именно на большую куклу, одетую в красивое розовое платье, на голове которой красовалась белая шляпка. Это был подарок Бэхёна. Как же он был рад, что его подарок пришелся омежке по душе.       Альфа ловко подхватывает дочку на руки, а после поднимается, ровняясь с мужем.        — Папуль, а мы сегодня ели съедобные цветочки с дедушкой, представляешь? — раскрыв свои глаза пошире говорит девочка, а после тянется ручками к папе. Омега удивленно поднимает брови, гладя дочку по мягким темным волосам. Он поднимает глаза на родителей альфы, которые и привели девочку, чтобы отдать ту паре.        — Съедобные цветочки?        — Ох, Тэхён-а, Джини снова затеял выпечку сутра, а как ты знаешь его умение все несъедобное делать съедобным, то вот сутра мы и взяли пробу выпеченных цветочков. Вы с Чонгуком обязательно должны прийти к нам в гости. Печенья получились отменные! — поясняет Намджун, подходя к Тэ.        — Что это вы тут шепчитесь и без меня? — Джин уже догнал мужа и встал рядом с ним.        — Ничего такого. — отрицательно машет головой Гук, поглаживая дочку по голове, в то время пока та играется с яркой пуговицей на его кофте. — Намджун говорил, что ты снова взялся за готовку. Я рад за тебя, па.        — Ох, это было совсем спонтанно. Просто захотелось побаловать это чудо. — старший омега кивает на девочку. — Ну а вы как, отдохнули? — Джин игриво двигает бровями и кивает на Тэ. Его взгляд точно зацепился за омежью шею.       Тэ все еще не может привыкнуть к Джину. Нет, у омеги хорошие отношения с родителями Гука, просто он все еще не может привыкнуть к словам Джина, так что тот частенько вгоняет его в краску. Даже сейчас Тэ тушуется, опуская голову и тянется ближе к Чону. Альфа улыбается, свободной рукой притягивая омегу за талию к себе.        — Па, не смущай мне мужа.        — Отец, а что такое «смущай»?— раздается голос малышки. Давон заинтересованно поглядывает то на альфу, то на омегу, продолжая обнимать куклу в руках.        — Зайка, это когда ты чувствуешь себя неловко или начинаешь волноваться. — поясняет Гук.        — А что значит «неловко»?        — Это когда ты стесняешься или неудобно себя чувствуешь в какой-то момент. — продолжает уже Тэхён. Девочка потянулась ручками к нему, и Тэхён берет дочку на руки, умащивая ее себе на бедро.        — Неудобно себя чувствовать?..       Намджун с мужем улыбнулись. Они так рады, что их сын нашел себе такую омегу, который вскоре стал мужем и отцом своих детей. Нам украдкой целует Джина в щеку, а после говорит:        — Ну, дорогие, мы пойдем, а вы продолжайте познавать мир. Обязательно заходите к нам в гости с Давон-и.        — Обязательно зайдем! Спасибо, что посидели с малышкой.        — Да, спасибо, Намджун-щи, Джин-щи. — поддерживает слова мужа Тэ, а после машет с девочкой ручкой дедушкам на прощание.        — Ну что, пойдем домой, заяц? — Гук целует малышку в мягкую щечку, а после берет ребенка из рук мужа и ставит на землю.        — Да-да, пойдем! — девочка радостно подпрыгнула на месте, а после вручила куклу Тэхёну и взяла родителей за руки, которые шли с ней с обоих сторон. Пара направилась домой.       Погода радовала теплой температурой, лучи весеннего солнца мягко ложились на землю. В парке полно взрослых, детей с родителями и подростков. Конец апреля вещал о том, что совсем скоро учеба закончится, еще немного и начнется всеми любимое лето.        — Твой папа всё просек. — тихо говорит Тэ, держа в руке куклу и вновь давая дочке вцепиться в руку, чтобы радостно подпрыгнуть. Он поворачивает голову к альфе.        — Ну ты интересный конечно. Я на тебе столько меток поставил, что любой школьник понял бы.        — Вот же бесстыдник! — цокает языком омега, качая головой, а после чувствует легкий поцелуй у себя на щеке.        — Люблю тебя. — улыбается альфа так нежно, что у Тэ сердце сжимается.        — Меня? — раздается голос снизу. Девочка останавливается, прыгая на месте, а после тянет ручки к отцу.        — И тебя люблю, и папу нашего люблю. Всех вас люблю. — альфа подхватывает ребенка на руки, а после садит себе на плечи. Девочка радостно хихикает, а после цепляется за отцовский подбородок. Чонгук произносит задорное «полетели?», слыша в ответ твердое «вперед!». И вправду полетели. Вперед по аллее, обгоняя других людей, а после долго кружа возле Тэхёна.