***
— Чем мы будем заниматься на каникулах? Обхватываю руками горячую кружку с чаем и смотрю на спину парня, который усердно гоняет по сковородке аккуратно нарезанный лук. Вся кухня заполнилась ароматом готовящегося овоща, это усиливало желание чего-нибудь съесть. — Я не знаю, но ты точно захочешь немного отдохнуть от тренировок. — Не обязательно их совсем убирать, можно лишь уменьшить количество до четырёх раз в неделю. Конечно, я бы ничего не делал вообще, но тренировки важны, а ещё это поднимет настроение Чокеру. — У меня есть время, чтобы закончить один проект, поэтому тебе придётся тренироваться самостоятельно. — Что за проект? Парень выложил на сковородку тонкие ломтики колбасы. — Потом узнаешь. — Чокер, а что за бизнес у твоего отца? Немного ёрзаю на месте, чтобы было удобнее сидеть. Здесь стоит такой старый и жёсткий угловой диванчик. Делаю глоток горячего напитка, чтобы согреться. От пола начинает веять теплом, но воздух всё ещё ледяной, да ещё и от окон со стенами дует. В каких тяжёлых условиях живут тут люди… — Производство снаряжения для сунов, — безразлично ответил парень. — Самое лучшее на рынке. — Ничего себе, так у вас семейный бизнес? — Лэнс и мой отец вместе развивали его много лет. Один отвечал за торговлю и поставки, второй — за разработку. А этот старый мудак ничего кроме пары сотен туда не вложил и теперь думает, что имеет право управлять компанией. — Он тоже твой родственник? — Это их отец, — парень повернулся к столу и поставил сковородку с готовой яичницей на стол. — Сегодня придётся есть так, надеюсь, ты не против. Завтра я найду какие-нибудь тарелки. — Всё нормально, — Очевидно, ему не очень хочется говорить на тему своих родственников, но, похоже, своего дедушку он совсем не терпит. Не стану его напрягать, даже если безумно интересно. Беру вилку и начинаю есть. Вроде обычная еда, которая есть в нашей столовой, но почему же на вкус так безупречно? — Чокер, есть ли в этом мире что-то, что у тебя получается плохо? Парень пожал плечами. — Ну, я плохо лажу с людьми, веду переговоры… наставник из меня никакой. Ага, драматизирует. — Меня могли отправить сразу работать. Неважно куда, просто работать. Но Мёрфи попросил определить меня в его академию, — наклоняюсь к парню. — И я всё никак не мог понять, какую специальность мне нужно выбрать, чтобы иметь возможность сделать хоть что-то. А посмотрел на тебя и понял, что хочу быть суном. Он не сразу нашёл, что мне ответить, но его глаза заблестели, а на лице появилась лёгкая довольная улыбка. — Спасибо, но ведь… этого недостаточно. — Послушай, я понимаю, что возможно, сейчас не лучшее время спрашивать, но я хочу узнать, что случилось. Последовал непонимающий взгляд. Парень непринуждённо закидывает кусок еды в рот. Как мне кажется, у него горе — горем, а кушать не отменяли. — Мне как-то раз сказали, что что-то произошло нехорошее. Ещё в школе. И поэтому ты так недоверчив к людям. — Мм… В первые секунды мне показалось, что он совсем не отреагировал на мой вопрос, но потом Чокер перестал жевать, опустил руку, собрался с силами и посмотрел мне прямо в глаза. — Почему ты так хочешь узнать об этом? — Почему я не могу хотеть узнать об этом? — Почему ты думаешь, что можешь хотеть это делать? Кажется, я испортил ему и настроение, и аппетит. Вроде же собирался не докапываться. Парень встал и раздражённо кинул вилку в раковину. Встаю за ним и не даю уйти, положив руки на тумбочку по обе стороны от него. — Я хочу знать о тебе всё, — выговариваю чётко и медленно. — А ты не думал, что стоит убрать из своей жизни «я хочу»? — Обещаю подумать над этим сразу, как только ты подумаешь о том, что на свете бывают и хорошие люди. — И ты хочешь показать мне это так? Давить на больное и напирать — это хорошо? — Если на тебя не надавить, ты никогда не раскроешься. Ты много обо мне знаешь, а я о тебе — ничего. Это не честно. Осторожно поглаживаю ладонями плечи парня. Тот уже расслабленно опирается о тумбочку, сложив руки в замок перед собой. Хотя его лёгкая улыбка и глаза молят о помощи. Это скорее походит на укрощение какого-нибудь дикого животного. Тут главное быть в равной степени уверенным, напористым и осторожным. В ином случае это нечто откусит от меня добротный кусок. Чокер немного наклонил голову в бок. Видно, что он старается совладать с собой, а та улыбка — это неудачная попытка совладать с негативными эмоциями. — Я в детстве темноты боялся. И монстров за стеной. Все об этом знали: друзья, родные. Отец ничего с этим не делал, говорил, что жизнь от всего вылечит. И он был прав, знаешь. Одноклассники закрыли меня в катакомбах под стеной. С пустыми руками. В кромешной темноте, преодолевая оцепенение от паники и ужаса, я выполз на ватных ногах на поверхность, но оказался с другой стороны стены. Весь исцарапанный и мокрый. Думал, что мне конец, что обратно точно не попаду. Да ещё и на медведя наткнулся. Мне тогда никто не помог. Сам преодолел себя, убежал, истекая кровью добрался до дома. С того момента я не боялся ни дикий зверей, ни темноты. А вот от людей до сих пор выворачивает от страха и ненависти. Обхватываю ладонями его щёки и вытираю большими пальцами слёзы. Его до сих пор бросает в дрожь от этих воспоминаний. Но сейчас всё по-другому. Тогда у него не было того, кто утешит и успокоит. — Обещаю, что в следующий раз я буду в темноте вместе с тобой, чтобы подать фонарик. — Надеюсь, что ты не будешь ждать такой ситуации. Он посмеялся сквозь слёзы, чтобы сбросить напряжение. Касаюсь своим лбом до его и тоже тихо усмехаюсь. — Доверяй мне хоть немного. И как же много произошло за эти несколько месяцев. Покинул свой родной город, открыл для себя новый мир, поступил в академию, нашел друзей. Рассказал о своих чувствах человеку, который нравится. Наши с ним отношения выстраиваются медленно и постепенно. Не могу сказать, что мне ответили взаимностью, но и отказа никакого не было. И не смотря на все эти нюансы, я лежу, обнимаю его и не хочу засыпать, чтобы это чувство близости не заканчивалось.Шестнадцатая глава
22 сентября 2019 г. в 04:12
Это так странно и непривычно.
Район рядом с академией практически не заселён. Как только автобус приезжает на свою конечную остановку, начинаются огромные здания. Такой контраст привычен мне больше, чем-то, что я вижу сейчас. Двадцать минут назад мы проехали самую людную остановку — Технум. Здесь дома с каждым разом становятся всё меньше и меньше, переходя в тихий спальный район. Хотя он всё так же плотно застроен, как и центр. Все дома одинаковые, железные и невысокие, по две квартиры на этаж. Такие же мостики между домами, как и в центре, только в меньшем масштабе. На уровне земли тянется аккуратная, но полуразрушенная дорога. А людей на улице практически нет.
— Чокер, что это за район? — смотрю в окно поезда и не отрываюсь от разглядывания железного улья.
— Первый, — задумчиво ответил парень. Поворачиваюсь в его сторону и смотрю, как он увлечённо читает книгу.
Этого ответа мне хватило. Я много читал про районы Технума. Чем старше район, тем больше он похож на гору хлама, сделанного на скорую руку. К тому же, пару лет назад они только закончили строить стену вокруг города, и первый район очень долго был без защиты.
Через несколько минут, парень сложил книгу обратно в рюкзак и аккуратно похлопал меня по плечу. Мы аккуратно встали со своих мест и сняли вещи с верхней полки, после чего на остановке покинули практически пустой вагон. Кроме нас никто не вышел, на скользкой и мокрой платформе ни одного человека, скамеек нет, киосков нет. Всё выглядит таким заброшенным и совершенно безлюдным. Одиноким. Следующие пятнадцать минут мы медленно пробирались через сугробы, волокли за собой чемоданы и тащил тяжелые сумки на плечах. Автобусы в этом районе уже не ходят, люди на машинах не ездят, редкие встречные незнакомцы угрюмо зарываются носом в толстый меховой воротник, не обращая на нас внимания. Еще несколько минут и мы вышли в центр района, где все здания были соединены одной крышей. Сюда снег не попадал, грязи на дороге было поменьше и идти было легче. От всей этой картины я быстро начал чувствовать себя угнетающе. Ледяной воздух окутывал незащищённую кожу лица и рук, ещё немного, и я перестану чувствовать свои замёрзшие конечности. Дошло до того, что каждые несколько шагов я нервно кидал взгляд на руку, которая держала чемодан на колёсах, чтобы удостовериться, что всё ещё волоку его за собой.
Мы завернули в тёмный переулок, откуда вела лестница на второй этаж. Ступеньки были очень маленькими и практически стёртыми, а вода и грязь делали подъём ещё более трудным. Так мы поднимались до десятого этажа, который был последним. Лифта в этом здании нет вообще, все лестницы находились снаружи и от одной до другой нужно было пройти ещё весь этаж, благо он был совсем коротким. На последнем балконе, перед второй дверью нервно курил невысокий человек, лицо которого было скрыто за утеплённым капюшоном. Ему пришлось повернуться полностью, чтобы посмотреть в нашу сторону. Сзади нервно вздохнул сквозь стиснутые зубы парень.
— Роун, какая неожиданная встреча!
— Судя по вашему замерзшему лицу, она только для меня неожиданная, — раздражённо буркнул Чокер, но всё же пожал руку мужчине.
— И всё же я очень рад тебя видеть, — человек неловко погладил свою шерстяную куртку и уставился глазами в пол. — Мне бы поговорить с тобой. На счёт бизнеса твоего отца.
— Вот так сразу? И без соболезнований? — парень ответил очень колко. Ему не столько нужны были соболезнования, сколько он просто хотел придраться к мужчине и заставить его чувствовать себя неуютно. Узнаю этот пронзительный взгляд. Он видит этого человека насквозь и чувствует к нему неприязнь.
— Мне кажется, бизнес находится не в надёжных руках, — продолжил человек, игнорируя замечание парня.
— Это не так.
— Я инвестировал в него ещё при твоём отце, знаю, что и как делается в этом деле…
— Мой отец, — парень очень грубо и резко остановил мужчину, даже не собираясь слушать его слова. — Выплатил Вам всю Вашу долю. И нигде не написано, что Вы имеете право учувствовать в жизни компании.
Он так агрессивно посмотрел на мужчину, что тот зарылся в свой капюшон и нервно выдохнул. Ему осталось только развернуться и уйти прочь, даже не попрощавшись. Чокер же, внимательно проводил человека до лестницы, после чего повернулся к двери и открыл замок ключом. Я не стал ничего говорить о произошедшем, потому что парень начнёт сильно нервничать. Я бы раньше не заметил, но он слишком впечатлительный и эмоциональный. Мне нравится то, что я узнаю о нём все больше, и любая его сторона привлекает меня. В квартире очень тесный тёмный коридор и сильный холод. Мы прошли во внутрь и закрыли за собой дверь. Чокер достал фонарик и открыл крышку в стене. Спустя пару секунд в коридоре загорелась лампочка, где-то в отдалённом конце квартиры что-то загудело, в другом месте что-то пикнуло. Парень быстро прошелся пальцами по панели и включил несколько кнопок.
— Сейчас станет потеплее.
Киваю и прохожу чуть дальше, чтобы осмотреть помещение. Стены без отделки, сделанные из толстых листов металла, кое-как соединённых между собой, но на полу хороший ламинат, правда, весь исцарапанный. Двери открываются сдвигом в сторону для того, чтобы при открытой двери можно было ходить. В конце коридор заворачивает налево на маленькую кухню с тонким длинным угловым окном, занимающем обе стены полностью. Всё выглядит таким пустым и заброшенным. На кухонных тумбочках сплошная пыль, окно завешено жалюзями и никакой посуды или вещи. Есть ещё три закрытые комнаты. Одна в конце коридора, напротив входной двери, две другие ведут в комнаты параллельно кухне.
— Проходи сюда, — парень открывает дверь, которая ближе ко входу. Вот она похожа на ту, в которой кто-то может жить. Хотя все вещи всё равно сложены в ящики, коробки и сумки. Ничего лишнего отдельно не валяется. Квадратная комната, с одной стороны кровать и маленький стол, с другой стороны стол гораздо больше и шкаф. Небольшой пуфик, голый холодный пол и несколько встроенных в стену ящиков. Парень неуютно пожался и сложил ладони в замок, чтобы согреть руки. Мы посмотрели друг на друга.
— Есть ещё одна комната, но… — его голос был тихим, хриплым и виноватым. Но возможно, он просто устал за этот день. На улице-то уже совсем стемнело. — Там всё завалено. Я те каникулы потратил на то, чтобы убрать туда все… ненужное.
— Тогда, мы будем жить в этой? — неловко поглядываю на кровать.
Чокер уловил мой взгляд и нервно с грустью усмехнулся.
— Отец никогда не ночевал дома. Всегда был на работе, так что… кровать только одна.
— Надеюсь, что я не пинаюсь, — только это я смог выдавить из себя. Мне было очень приятно, что он пригласил жить меня сюда, осознавая, что мы будем спать вместе. Целые каникулы в одной кровати с ним. Может быть… нет…
— Ты пока разбирай вещи, — он отошел к двери и повернулся ко мне. — Занимай любую полку в шкафу, я потом положу свои вещи на оставшиеся. Пойду пока найду посуду и приведу кухню в порядок.
Мотаю головой в разные стороны, чтобы выкинуть из неё все нехорошие мысли. Раскатал, блин, губу. Плюхаюсь на кровать и запускаю руки в волосы. И всё же я не могу сдержать глупую улыбку на своём лице, которое горит так, что об него можно руки греть. И зачем я всё это представил? Этого маленького мальчика. Под собой. И его лицо в этот момент, которое я так хочу увидеть. И о чём я только думаю, Шей…