Влюбиться в натурала

Сидя дома, я всё думал и думал над просьбой Димы. А вместе с этими мыслями, мне было невероятно грустно и одиноко. Как такое произошло? Почему именно я? Хах, извечный вопрос людей в таком состоянии. Забавно… Пашка помогает мне сблизится с Димой, а сам Дима просит меня помочь в сердечных делах, вообще меня не касающихся. Ещё будет круто, если Пашка влюблён в меня! Ну, или Даша, хотя это вообще уже страшно… Надеюсь, это не так… Может, всё-таки спросить у Паши? Интересно, интересно. Завтра спрошу, если не забуду. *** Мир будто поддерживает моё мрачное настроение: серые, даже синеватые тучи затянули всё небо, не пропуская ни единого солнечного лучика, сильный дождь начался ещё ночью и не прекращался до сего момента. Почему нельзя нажать на кнопочку и — бац! — светит яркое солнце, поют птицы и асфальт, земля, трава сухие? Тогда и мысли плохие не полезут в голову, а так… эх… Натянув на голову капюшон и засунув руки в карманы, я брёл в университет, ничем не отличаясь от таких же хмурых прохожих. В далеке уже виднеется тусклое из-за погоды светло-жёлтое здание университета. Перед воротами я задержался. Как мне себя вести с Димой? И как с Пашкой? Думаю, надо сделать вид, будто ничего не произошло. Ладно, что-нибудь придумаю. Приведя свои чувства в порядок, я возобновил путь. Друга я обнаружил в аудитории. Он сидел и старательно выводил что-то в тетради, от усердия даже прикусив нижнюю губу. Обычно он сидит в телефоне или что-то в этом роде. Мне аж интересно стало. Подойдя ближе, я наклонился и заглянул через его плечо в тетрадь, спросив: — Привет, что пишешь? Пашка тут же сильно вздрогнул, испугав и меня, резко обернулся, смотря на меня большими глазами. — Не подкрадывайся так! — крикнул он. — Ты меня испугал! — Не я один: ты меня тоже испугал, — пробурчал я, садясь рядом с ним. — Что писал-то? — Ничего, — хмуро бросил парень. — Ничего? Тогда рисовал? — Нет. — Ну, скажи! Ты настолько сосредоточился, что мне интересно стало, — я сделал щенячьи глазки. — Это не для чужих глаз, — новая попытка отвертеться. Но неудачная. — Но я-то не чужой, — я ещё и губы надул. Друг посмотрел на меня, а потом отвернулся, снова пробормотав что-то про то, что это личное, поставил локти на закрытую тетрадь. Я шумно вздохнул​, подпёр голову рукой и застучал пальцами по столу, сверля затылок Паши взглядом. Ну, интересно же! А потом как схватил злополучную вещь и как потянул! Парень подскочил на месте и начал вырывать её из рук, помогая себе словами. Ну, вы поняли… В общем, шума было довольно много, многие начали недовольно или заинтересовано оглядываться на нас. И вот настал этот момент: я вырвал тетрадку из рук друга! Правда, в следующий миг заехал кому-то этой тетрадкой по чему-то, ведь по правилам физики руки будут продолжать движение вверх. — Хорошее приветствие, — произнесли за моей спиной. — И что это вы тут устроили? Я посмотрел на Пашу, как бы спрашивая: это тот, о ком я думаю? Парень осторожно кивнул, смотря на меня. — Мы?.. — начал я. — Вот, тут… тетрадка… конспекты… — И? — Дима, наконец, вышел из-за моей спины. — Поэтому надо бить ею людей? — парень взял предмет из моих рук, а я даже не сопротивлялся. — Что же здесь интересного? — он начал листать, не обращая внимания на немые попытки Паши остановить его. Пролистав почти до конца, Белов удивлённо уставился на одну из страниц. Наверное, это то, что выводил Ахметьев. Я аккуратно наклонился к Диме, пытаясь увидеть те надписи. Но парень резко захлопнул её, вернул тетрадь моему другу. Когда я взглянул на его лицо, то оно было красным. Красным! Пашка покраснел?! Серьёзно?! Я удивлённо глянул на Белова, но тот лишь загадочно улыбнулся и плюхнулся рядом со мной. Чёрт, с какой стати он сел здесь? Не отдавая себе отчёта, я отодвинулся от парня, получив косой взгляд. — Что? — недовольно спросил я. — Нет, ничего, — ухмыльнулся тот. Я глянул на друга, который… отодвинулся от меня! Я большими глазами уставился на него. — Что? — пробурчал парень. — Ничего, — медленно ответил я, с подозрением глянул на Диму, смотрящего в окно, но продолжающего странно улыбаться. Что происходит?! Может, хватит уже?! У меня голова взорвётся! Со второго класса ничего такого не происходило, а сейчас вдруг нате, пожалуйста. Только настроение начало появляться, как такое вот атрымлiваецца (получается)… Любовный треугольник, блин… Всю пару я не мог расслабиться, ведь предмет моего воздыхания сидел прямо возле меня, всё время «случайно» задевая локтем. Что с ним? Он меня раздражать начал, но, слава Богу, занятие закончилось, и я, быстро покидав свои вещи в рюкзак, выскочил из-за стола. Пашка проследил за моими действиями, а потом последовал моему примеру, только намного медленнее, кинул странный взгляд на Диму и потянул меня к выходу. *** — Андрей, можно, я к тебе зайду? Поговорить надо. Я и Паша шли домой. Погода всё такая же мрачная. Дождь, кстати, прекратил идти, но земля и асфальт ещё не высохли. Я удивлённо глянул на друга. — Ну, почему бы и нет? — пожал я плечами. — Хотя раньше ты не спрашивал: приходил — и всё. — Да, — улыбнулся Ахметьев. — Но сейчас другая ситуация. — Другая ситуация? И что же это за ситуация такая, что ты спрашиваешь у меня разрешение? — хитро поинтересовался я. — Придём — узнаешь, — друг загадочно скосил глаза в мою сторону. — М, интрига, — протянул я. — Хаха, да, — тон Паши показался мне грустным. Родителей дома не было, ведь они работают, поэтому вся квартира оказалась в нашем распоряжении. Мы расположились как всегда у меня в комнате. Я раскрыл плотные тёмно-синие занавески — и свет пасмурного дня осветил помещение. Пока Ахметьев по привычке устраивался на диване, я дёрнул компьютерную мышь, чтобы проверить, включён ли сам компьютер. Монитор засветился, и на нём отобразился сайт для переписки. Я не стал его закрывать: я доверяю Паше, так что в этом нет необходимости. — Что-нибудь будешь? — Чай, наверное, — парень уже развалился на диване, закинув ноги на спинку. Усмехнувшись, я пошёл на кухню. Там поставил греться электрический чайник, достал чашки и осмотрел полку с коробочками из-под чая. И зачем мама покупает столько чая? Пашка любит обычный чёрный, но я всё же решил уточнить: — Паш, тебе какой чай?! — закричал я. — Чёрный! — таким же способом ответил друг. Так и знал, но спросить следовало. Дождавшись, пока чайник выключится, я налил в чашки воду и кинул пакетики. Аккуратно взяв чашки, — официантом мне никогда не стать, — я медленно вернулся в комнату. Пока не поставил нагревшиеся предметы на стол, не смог посмотреть, где друг, но на диване его явно не было. Оглянувшись, я увидел парня за письменным столом, что-то делающего в компьютере. — Я чай принёс, — оповестил я, — так что иди бери. — Ага, — задумчиво протянул Пашка, неотрывно глядя в монитор. — Что ты там такое увидел? — не вытерпел я и подошёл к другу, взглянул на монитор. Оказывается, там были сообщения. Много. От Димы. И почти все они были с напоминанием о просьбе. Конечно, сама просьба не была «озвучена», но я-то знаю, в чём она состоит. Паша удивлённо посмотрел на меня. А я на него. — Ты переписываешься с Беловым? — Нет, — протянул я. — Когда это пришло? — Пока ты был на кухне, начало приходить много сообщений. Меня это начало раздражать, я посмотрел, а тут такое… Что это за просьба? — Не важно, — отмахнулся я и закрыл вкладку. — В смысле, важно, но потом узнаешь. Чай бери, — напомнил я и сам взял чашку. — Ага, спасибо, — сказал друг и последовал моему примеру. — Так о чём ты хотел поговорить? — вспомнил я, усаживаясь на диван с ногами. — Это… — парень сразу напрягся. — Ну… — а потом полез рюкзак, достал ту тетрадь. Поразмышляв о чём-то, парень медленно протянул её мне, отведя глаза. Я так же медленно взял тетрадь. Что там такое, что нужно так боятся? Я кинул нерешительный взгляд сначала на друга, а потом снова на предмет в моих руках. Ладно, приступим… Я открыл тетрадь на первых страницах, а потом начал листать дальше, замедляясь к концу. Сначала шли лекции, записанные аккуратным почерком Паши. Да, мне никогда не сравнится с каллиграфией и читабельностью письма моего друга… Эх, ну и ладно! Как-нибудь разберётся тот, кто будет​ читать мои записи. Это не мои проблемы, наверное. После конспектов начались чистые листы. Я так увлёкся пролистыванием тетради, — она, я вам скажу, далеко не тонкая, — что пропустил какие-то надписи на одном из листков. Остановился, вернулся обратно и увидел то, что скрывал от меня Ахметьев. Там, почти на всей странице разными стилями было выведено имя. Я сначала не понял, что это за имя, но когда присмотрелся, чуть не выронил тетрадь из рук. Я большими глазами воззрился на парня, который с волнением и вниманием смотрел на меня. — И, — через некоторое время произнёс я, — что это значит? — Ты же умный, — пробурчал Пашка, — сам догадаешься. Я-то догадался, но это никак не хотело укладываться в моей голове, и поэтому я сидел с непонимающим видом. Снова взглянул в тетрадь, вздохнул. — И давно? — задал я следующий вопрос. — Довольно, — ответил Паша, не смотря на меня. — Где-то с девятого класса. — С девятого?! — воскликнул я. — И я не заметил?! — Ну, я старался скрывать свои чувства к тебе, — улыбнулся друг, — боясь испортить отношения, которые у нас сейчас. — Ты должен был сказать, — обиженно сказал я. — И? Что бы изменилось? Ты видишь во мне только друга. — Ну, хотя бы то, что ты бы не держал в себе эти чувства. Ведь если поделишься, всегда станет легче. — Я поделился, но мне как-то не стало, — язвительно ответил Паша. Я промолчал, отвернувшись в сторону. Молчание, которое раньше​ было очень даже уютным, сейчас стало неприятным, тягучим, как клей, разлившийся на стол и измазавший руки. — Чай пей, — напомнил я, — остынет. — Ага, — оживился друг, взял тёплую чашку. Тем для разговора не находилось, хотя совсем недавно в голове их было под тысячу. Возможно, лучше бы он не рассказывал… Может, пройдёт время и всё устаканится? Надеюсь…