Влюбиться в натурала

— Адрей, ты дома? — к нам в комнату заглянула Даша — моя сестра. — Ага, — вяло ответил я, отпивая чай. — Привет, Паш, — девушка прошла в комнату и, забрав у меня чашку, отпила. — Чего вы такие грустные? Я кинул на неё недовольный взгляд, потянулся за своей чашкой со словами: — Не трожь чужое. — Жадина, — скривилась Даша. — Так что случилось? Обычно смех на всю квартиру, а тут ни смеха, ни даже улыбки. — Да так, ничего особенного, — вздохнул я. — Неужели сладкая парочка поссорилась? — хитро прищурилась девушка, ожидая обычной реакции: или того, что мы начнём притворяться, изображая эту самую сладкую парочку, или что начнём огрызаться. — Нет, — хмуро ответил я. — И мы не парочка. — Нет? А я думала, что парочка! — ещё шире улыбнулась девушка. — Вы же так подходите другу другу. Большей совместимости я не встречала. Я устало смотрел на сестру, а потом осторожно глянул на друга. Паша смотрел в сторону, сжав губы и стиснув чашку так, что побелели костяшки пальцев. Снова глянул на сестру, которая всё придумывала и придумывала разные истории с нашим участием, и легонько пнул её в ногу. — Что? — недовольно спросила она, а потом посмотрела на Ахметьева и осеклась. Она вопросительно кивнула мне, спрашивая, что с ним. Я помотал головой. — Я пойду, — внезапно встал Паша, взял свои вещи. — Хорошо, — ответил я, а потом уже вспомнил о тетради. — Ты забыл, — я протянул вещь другу. — Спасибо, — парень медленно взял её, на мгновение замерев в раздумьях. — Спасибо, что не выгнал меня, когда понял, — грустно улыбнулся Паша. — Ну, это же не преступление, — я попытался усмехнуться, как обычно делаю, но ничего путного не вышло. — И я… — И по поводу ответа, — перебил меня Паша. — Не отвечай, пожалуйста. Я знаю, каким он будет. В его глазах я увидел глубокую тоску, которая была совершенно не свойственна его характеру. Закусив губу, я кивнул, отпустив тетрадь, которую до сих пор сжимал в пальцах. Даже Даша притихла, внимательно следя за нами. Когда Паша ушёл, сестра аккуратно спросила: — А что случилось? — Да так, ничего особенного, — отмахнулся я. Наступило молчание. Все мои мысли были поглощены двумя разговорами: с Димой и с Пашой. И? Что это такое? Что это всё значит? Да, вопросов было много, и на все я ждал ответы. Но всё дело в том, что эти ответы мне никто не хотел давать. Жадные люди, однако. — Андрей, ты голоден? — из моих не весёлых мыслей меня вырвал вопрос Даши. Оказывается, она уже давно была на кухне и сейчас стояла, прислонившись к косяку двери. — Неа, — помотал головой. — Спасибо. — Угу, — протянула сестра, но продолжила стоять и пристально смотреть на меня. — Всё хорошо? — через некоторое время спросила она. — А? — встрепенулся я, снова погружённый в себя. — Да-да. Что может быть не так? — Да так, ничего, — усмехнулась девушка. — Но всё же расскажи мне, если что-то случится. — Хорошо, — улыбнулся я. — А тебе не надо собираться в кружок? — А который час? — Уже четыре, — Даша кинула взгляд на настенные часы. — Четыре?! — я вскочил и начал носиться по комнате. — Почему ты раньше не сказала?! Меня ж Степаныч убьёт! — Я не часы, чтобы время показывать, — усмехнулась она. — Самому надо было следить. — Блин, Даша! — я зло зыркнул на девушку. — Ухаха! — рассмеялась она, скрываясь за дверями. — Так ты есть будешь?! — Нет!!! *** Вскоре я уже ехал в автобусе на тренировку. Совсем забыл сказать, что я занимаюсь в кружке по плаванию. Впервые я пришёл туда в классе третьем и по сей день хожу туда. Обожаю плавать, обожаю воду, обожаю это чувство невесомости! Кстати говоря, я добился высоких результатов в плавании, занимал много первых мест, меня отправляли на многие международные соревнования. Я не пропускал ни одной тренировки, из-за чего Виктор Степанович — мой тренер — ставил меня в пример прогулищикам. Приятно, да! Аж гордость взяла. Улыбка непроизвольно полезла на моё лицо. Это место стало мне вторым домом, а Виктор Степанович — вторым отцом. Точнее, можно сказать, просто отцом. Мой биологический отец погиб в автокатастрофе, когда мы всей семьёй ездили отдыхать. Пострадали все, но папа больше всех. На тот момент мне было года четыре, а Даше — полтора. Я тогда сильно ударился головой и поранил живот осколком стекла, так что остался шрам почти на всю его длину. Сначала я комплексовал по этому поводу, даже в кружок ходил не в плавках, как все, а купальном костюме, закрывающим всё туловище. А через два года получилось так, что мне пришлось надеть обычные плавки, но перед этим я, конечно, психовал. Боже, это было нечто! Я сам себя не узнал, кода услышал свои вопли! Это было страшно… Мама долго не могла меня успокоить, а когда у неё это всё же вышло, я надел злосчастные плавки. Мои друзья, которых я нашёл в кружке, не узнали меня. Нет, дело не в шраме. Дело в моём поведении. Если на прошлом занятии я веселился вместе со всеми, то на этот раз был замкнут и хмур. Ребята долго не могли понять причину моего плохого настроения, пытались развеселить меня любыми способами, но всё было тщетно. И тогда ко мне подошёл Виктор Степанович, внимательно оглядел меня, отчего я непроизвольно закрыл изъян руками. Мужчина усмехнулся. По-доброму так, ласково. До сих пор помню, как он аккуратно разнял мои руки, поставил меня прямо и строго сказал, чтобы​ я не маялся ерундой и играл, тренировался вместе с друзьями. Вроде бы, ничего особенного в этих словах и не было, но голос тренера заставил меня улыбнуться, забыть о повреждении и вернуться радостным, каким меня привыкли видеть окружающие. Вот сейчас еду в автобусе, а губы растягиваются в широкой улыбке, и я наверняка похож на какого-то дурочка. Не сомневаюсь в этом. Кстати, как я мог забыть о шраме, когда на меня напал Саша? Ну, может, ситуация такая? Хотя, вы же знаете, что это для меня больная тема… И почему Дима ничего не заметил и не сказал? Вскоре я уже спешил в здание, по-прежнему улыбаясь. Хм, как быстро у меня поднялось настроение… Так! Ты куда это уползаешь, настроение, а? Вернись быстренько! А вы, мысли, убирайтесь! Не нужно мне тут плохого настроения. Пока я шёл в раздевалку, многие знакомые спрашивали у меня, почему я так улыбаюсь, на что я лишь пожимал плечами. Глянув на время, я припустил с новой силой, увидев, что до начала осталось… минус четыре минуты. Это значит, что я опоздал уже на четыре минуты, а пока я переоденусь, пройдёт ещё две или три. Или больше. Что ж, ладно, меня же не убьют, в конце концов. Ведь так? Надеюсь на лучшее. Со всей быстротой, какая у меня есть, я добежал до раздевалки, переоделся и кинулся к бассейну. Конечно, когда я вошёл в помещение, все уже во всю разминались. Степаныч мерно шагал возле разминающихся, следя за всеми их движениями. Я постарался незаметно встать где-нибудь в сторонке и у меня это получилось. Некоторые приветственно улыбнулись мне, не отрываясь от занятий. Я начал делать какие-то упражнения, но произошло то, в чём я не сомневался. — Рейкьёвский! — строго окликнули меня. — Да, Виктор Степанович? — я выпрямился, сделав вид, что с самого начала здесь. Ко мне подошёл высокий мужчина, лет так 45-50. Смуглая кожа, чёрные волосы и редкого синего цвета глаза. Сильно красивым назвать его было нельзя, но внешность приятная, не отталкивающая. А вот его голос можно было слушать очень долго и даже не устать. Такой красивый тембр. Низкий, глубокий и проникающий в каждую клеточку твоего тела. — В чём причина твоего опоздания? — Какого опоздания? — я сделал невинные и непонимающие глазки. — Вы о чём? — Андрей, если ты думал, что я тебя не замечу, то ты ошибался. — Я… — я завозил глазами по помещению, ища отмазку. — Я… И тут мой взгляд наткнулся на сидящую на другом конце зала фигуру. Она мне показалась очень знакомой. Присмотревшись, я распознал Белова. Что он здесь делает? Я снова повернулся к тренеру. — Я задержался в университете, поэтому​ чуточку опоздал, — вы уже поняли, что враньё — не мой конёк, да? — Вы же меня простите? — Эх, и что мне с тобой делать? — улыбнулся Виктор. — Ладно, — последовал вздох, означающий, что меня простили, — так уж и быть. Обойдёшься двадцатью кругами. Моя улыбка тут же погасла. — Двадцать?! Но… — попытался я возразить. — И никаких «нo»! А ну, быстро пошёл! Двадцать кругов, а потом можешь тренироваться! Как только мужчина отвернулся, я показал язык его спине и раздражённо потопал к бассейну. — И ещё забыл сказать, — нагнал меня голос Степаныча, — без остановок! Я слежу! Нет, я конечно очень уважаю и люблю Виктора Степановича и, без сомненья, обожаю плавать, но сейчас я готов рвать и метать! Даже без передышек?! Он точно варвар! — А если у меня судорога будет?! — закричал я в ответ. — У тебя её точно не будет, — рассмеялся мужчина. — А если такое чудо и случится, то мы тебя спасём. Так что ни о чём не волнуйся. Ну да, у меня ни разу не было судорог за всё время обучения здесь, но это же не повод давать так много кругов! Раздражённый, я с разбегу плюхнулся в воду, забрызгав воду на плитку пола и рядом стоящих, за что на меня посыпались недовольные возгласы и ругательства. И новое замечание от тренера. Как же без него? Что-то буркнув в ответ, я начал неспеша плыть на спине, лениво перебирая ногами и заложив руки за голову. Однако долго мне поотдыхать не дали: Виктор Степанович сказал мне плыть нормально. Точнее, крикнул. Громко. Я аж испугался. Послышались сдавленные смешки, и я, недовольно глянув на смеющихся, поплыл дальше. *** Это ужасно… Кошмар… Я больше не могу! Никогда больше не буду опаздывать! Никогда! Сначала проплыть двадцать кругов, а потом ещё тренироваться! Никогда, слышите, никогда не повторяйте моих ошибок! Тренировки у нас обычно очень насыщенные, и этот день не стал исключением. В конце концов, в раздевалке я повалился на живот на пол от усталости и стал ныть. Да, выгляжу я не лучшим образом. Даже пол для меня сейчас является уютным местом для отдыха. — Эй, ты чего здесь разлёгся? — я почувствовал лёгкий пинок в бок. — Замёрзнуть захотелось? — Слав, — я повернул голову к парню как только мог, — я завещаю все свои сбережения тебе. Знай: я всегда тебя любил! Не забывай меня! Прощай… — я закрыл глаза, изображая мёртвого. Постояв, Слава снова пнул меня в бок. — Не пинай умерших, а то я буду тебя преследовать да конца твоих дней, — пробурчал я, не собираясь подниматься. — Если не встанешь сейчас, то потом будет плохо тебе, — усмехнулся парень. — Вот придёт Никита — и точно будет не очень-то и приятно. — Ой, я сейчас так устал, что мне всё равно, — промямлил я. А на полу действительно холодно… Интересно, а где все? Чего они там застряли? Я услышал, как открылась дверь и снова закрылась. О, начали подгребать? — Замёрзнуть захотелось? Чёрт, только не он! Я повернул голову и узрел… кроссовки… Ладно, не тот уровень… Подняв глаза, точнее скосив их в сторону, я, наконец, увидел насмешливое выражение лица Белова. — Вы заблудились? — как можно вежливее поинтересовался я. — К сожалению, нет, — так же вежливо ответили мне. И добавили: — К Вашему сожалению. — И что Вы хотели? — я снова уткнулся в руки, которые подложил под голову. — Можешь встать с пола, — он улыбнулся, — мне не надо аж так поклоняться. — Я, вообще-то, Славику поклоняюсь, — ответил я, кинув взгляд на ошарашенного парня. — Так что извиняйте. — Может, встанешь уже? — вздохнул Дима. — Нет, только если меня поднимут, — поставил я условие, и, когда Белов уже потянулся ко мне, заорал: — Кроме тебя!!! — Ну, ладно, — пожал плечами тот, а в следующий миг я услышал на своём ухе горячее дыхание: — Знаешь, я тут заметил, что твой шрам выглядит очень даже сексуально. На мгновение замерев, я резко вскочил, чуть не заехав затылком Диме по челюсти. — Что ты сказал? — прошипел я. Я почувствовал, как к лицу прилила кровь и оно стремительно покраснело. — Что твой шрам… — хотел уже с улыбкой повторить, но я с силой пнул его в ногу, отчего тот чуть не упал. — Не смей! — крикнул я. — Это… это… это… Чёрт, он же сказал это с насмешкой. Определённо с насмешкой! Дима точно сказал это не в серьёз. Так почему я так краснею?! — Это что? — с улыбкой спросил парень. — Ничего! Свали в туман! — Неа, — как же бесит эта его улыбочка! — Что тебе от меня надо?! — Меня папа попросил за тобой присмотреть. — Зачем за мной присматривать?! И какой, нафиг, папа?! — Мой, — удивлённо ответил Дима. — Виктор Степанович Белов. — Он твой папа?! — снова сорвался я на крик. — Да, — его губы вновь растянулись в улыбку. — И нечего так кричать. Что-то я не замечал раньше, чтобы он был такой улыбчивый. Подозрительно на него посмотрев, я поднялся с пола. — В общем, не поднимай тему шрама, хорошо? — уже спокойно сказал я. — Ага, — парень скользнул взглядом по изъяну, немного задержавшись на нём. — Но мне он нравится. Поджав губы, я окинул его подозрительным и обиженным взглядом. Чёрт, как он меня бесит! Бесит! Сильно бесит! Но я не перестаю его так же сильно любить. — Я так злюсь, что даже усталость ушла! — воскликнул я и потопал к душевым кабинкам. Они находятся в отдельном помещении. Вода помогла мне охладиться и успокоиться и уже в раздевалку я вернулся в нормальном состоянии. Но, как говорилось ранее, бывает не очень хорошее​ развитие событий, так что… Здесь никого не было. Даже Слава ушёл! Гадость! Уже натягивая на себя штаны, я услышал, как кто-то подходит ко мне. А в следующий миг ощутил, как чьи-то руки дотронулись до моей талии, обхватили и прижали к горячему мускулистому телу, дыхание опалило ухо. — Андрей, ты ещё не ушёл? — его голос был мягким и бархатистым, сводящим с ума. — Ты специально каждый раз меня соблазняешь? — Нет, отстань, — прошептал я, пытаясь разнять его руки. — Не могу, ты такой сладкий, — парень припал губами к моей шее, прекрасно зная, что это моя эрогенная зона. — Никита, — я схватился за его волосы, питаясь оттянуть. — Не надо. И как он мог узнать? Он даже не мой любовник. — Андрей, зачем ты сводишь меня с ума? — услышал я рычащий вопрос. — Ты сам… ко мне пристаёшь, так что я… не виноват… — блин, отстань от моей шеи! — Отвали. Сколько можно? — я дёрнул его за волосы. Внезапно меня резко развернули, и я увидел ярко-зелёные глаза прямо перед собой, с жадностью и похотью смотрящие на меня. Было в них ещё что-то, но этого было так мало, что я не смог разглядеть. Одна рука Никиты нежно и настойчиво прошлась по моему торсу вниз, а вторая обхватила меня за талию и снова крепко прижала к его телу. Перехватив его ладонь, которая уже забиралась кое-куда, я упёрся в его грудь, стараясь оттолкнуть, но, естественно, у меня это не вышло. И чё ж они все такие сильные-то, а? Такое ощущение, что один я слабак слабаком! Не медля, парень опять начал целовать мою шею, переходя к ключицам и плечам. — Никита! — воскликнул я, стараясь остановить парня. — Отстань! Я же уже сто раз сказал… отстать… М~… — А я уже сто раз сказал, что не могу, — не отрываясь от важного дела, ответил Никита. — Я же и ударить могу, — сделал я последнюю попытку прекратить это словами. — Я стерплю, — ответил, улыбнувшись, парень. Он сильнее прижал меня к себе, ласково гладя мой живот, спину, грудь… Чёрт, я уже столько раз ему отказывал, а он всё равно лезет. И откуда берутся такие банные листы? Никита зафиксировал мои руки над головой, лишая движения, а я лишь вырывался и что-то скулил. К счастью, послышались шаги, разлетающиеся по всему коридору. Они были довольно громкими, но Никита их не услышал, что было странно. — Кто-то идёт, — выдавил я, снова пытаясь оттащить от себя парня. — Хватит! — Это не сюда, — прошептал тот, уже целуя мой живот. — Не будь так уверен, — задыхаясь, ответил я. — Тебе лучше остановиться, — я снова потянул его за волосы. — Не хочу, — прорычал Никита. — Отвали от меня! — на этот раз я потянул волосы сильнее. Я услышал утробное рычание, а в следующий миг меня заткнули грубым поцелуем. Естественно, я стал вырываться, но разве это могло дать результат? По сравнению с этим человеком, если его можно так назвать, я ничто. — Что здесь происходит? Никита дёрнулся и резко развернулся к двери. Он, как и я, тяжело дышал. Я медленно повернулся к вошедшему человеку. В моих глазах было лишь одно: «Спасите меня!!!» А потом мне стало очень стыдно… Я покраснел до кончиков ушей. Ну, если бы это был какой-нибудь малознакомый человек или даже парень, ходящий в один со мной клуб, но… Почему именно Виктор Степанович?! Чёрт! Как мне ему потом в глаза смотреть? Прекрасно… И перед Степанычем стыдно, и перед его сыном… Мужчина удивлённо смотрел на нас, застыв в дверях. Никита не собирался меня отпускать, а я не мог отойти от шока и поэтому не мог вырваться. И почему Беловы всегда приходят в неподходящий момент?